Тлеющая искра
Наверное, это первый раз, когда в поезде "Хогвартс-Экспресс" Гермиона не сидит с Роном и Гарри в одном купе. Она бы многое отдала за нормально работающий маховик времени. Затем она бы раскрутила все это болото. Вонючее, липкое и полное жуков-ошибок. Иногда ей кажется, что она ведет себя взрослее, чем некоторые серьезные взрослые, которые, однако, ничего не делают, чтобы помочь ее лучшему другу — совершенно ничего.
Гермиона взяла свои обязанности новоизбранного префекта — проверяя отдельные отсеки с преувеличенной точностью, идя медленно и спокойно, часто останавливаясь, чтобы поговорить со старостами других факультетов, обсуждая свои функции и предстоящий в этом году СОВ. Все ловко избегали темы Гарри.
И хорошо, подумала Гермиона, потому что если кто-нибудь попытается оскорбить Гарри, я нашлю на него Живоглота.
Поезд останавливается на станции с громким свистом, и черная масса студентов, болтающих о ерунде с давно невидимыми друзьями, выливается наружу, как волна цунами. Среди них идет Гермиона, прижимая к груди книгу, которую она боялась оставить в сундуке. Кто знает, в чьи руки она могла попасть? Она слишком ценна для девушки, чтобы Гермиона могла потерять ее.
Она выбирает свободную карету, кладет книгу себе на колени и смотрит на звездное небо, повторяя в уме созвездия, которые пригодятся для СОВ по астрономии.
Когда карета слегка наклоняется, Гермиона смотрит на свою новоприбывшую попутчицу, качая головой, чтобы избавиться от боли в шее, вызванной слишком долгим взглядом на небо.
— На тебя напала крупная стая мозгошмыгов, как я вижу, — сонным голосом говорит попутчица. Она говорит мягко, едва открыв бледный рот.
— Что? - Гермиона копается в своей голове, пытаясь найти определение этому странному слову. — В прочем, не важно. - Она наконец сдается и вздыхает, подперев подбородок рукой, отказываясь от разговора и глядя на линию деревьев.
Тем временем карета медленно движется, колеса вдавливают камни в мокрую от дождя землю, издавая характерный звук для увязающих в грязи колес.
Девушка, сидящая напротив, пожимает плечами и достает из кожаной сумки кричаще-яркий журнал, который через некоторое время начинает читать.
Гермиона с вселенской скуки (она бы перечитала книгу, которая сейчас лежит у нее на коленях, но боялась, что случайно обнаружится, что она сменила обложку, чтобы скрыть истинное название книги) пялится в сторону этой своеобразной блондинки, лицо которой покрыто мерцающее фото Гарри с суда, напечатанное на обложке журнала.
- Можно одолжить? — спрашивает она заинтригованно, указывая на газету.
— Конечно, - сонным голосом отвечает девушка и складывает журнал, чтобы немедленно передать Гермионе.
- Спасибо — быстро отвечает Гермиона, больше не обращая внимания на странную девушку, слишком занята чтением статьи. С каждой последующей фразой её сердце бьется всё быстрее и быстрее, моргает глазами, не в силах поверить, что автор текста защищает Гарри и крепкими словами разоблачает невежество Министерства магии.
Пока она торопливо следит за текстом глазами, в ее голове начинает формироваться план.
- Тебе нравится? - Сонный голос вырвал Гермиону из задумчивости. Она нахмурился, пытаясь сосредоточиться на вопросе.
- Прости, - говорит она, быстро оглядываясь. - Я просто удивлена, что кто-то, не говоря уже о любом журнале, верит в Гарри и знает, что Министерство Магии нарушило этим абсурдным приговором не менее десяти законов, не говоря уже о правах человека…
- Мы с папой всегда знали, что Фадж и Министерство коррумпированы. Ты знала, что у министра Фаджа к услугам целая армия огненных...
— Подожди минутку. Ты...?
- Луна Лавгуд — отвечает она с нежной улыбкой.
— Это все объясняет — бормочет Гермиона себе под нос. - Твой отец действительно верит Гарри? - добавил она громче.
— На самом деле?
- На самом деле. - Гермиона закатила глаза, слегка раздраженная ребячеством своей собеседницы.
— Тогда да. Мы оба верим в него, а Министерство Магии продолжает скрывать тот факт, что Сама-Знаешь-Кто вернулся.
- Откуда такая убежденность? - спрашивает Гермиона, не веря, что кто-то со стороны, не относящийся к Ордену Феникса, сумел увидеть действия министерства.
- Вокруг него полно мозгошмыгов, но злых, извращенных, которые гнусавят, грызут самые важные эмоции. И они очень ядовиты — добавляет она серьезным тоном и с опасным блеском в глазах.
- Я-а-асно.
- Папа даже хотел одолжить ему ожерелье, которое действует как защитный талисман — Луна приподняла верёвку с нанизанными на неё разноцветными колпачками, — но над ним посмеялись.
- Это печально, - говорит Гермиона с чистой симпатией, потому что вся эта история изображает мистера Лавгуда сумасшедшим, который слишком много времени провел на солнце.
- Но не беспокойся! Ожерелье не пропало даром, потому что папа подарил его одной бедной ведьме...
- Да, да, прости, что прерываю тебя, но не могла бы ты уделить мне время на этой неделе? - Очертания плана Гермионы наконец-то стали ясными в ее голове. Она сжимает пальцы на книге, ее ключе к освобождению Гарри. С помощью Луны она должна получить еще лучший эффект. Если все получится, конечно. С этой мыслью ее снова преследуют сомнения, но Гермиона игнорирует негативные мысли, зная, что ей нужно сосредоточиться на своей цели.
- Я с радостью помогу тебе! - Луна тепло улыбнулась.
— Но... я ничего не говорила о помощи.
- Нарглы все время сплетничают об этом. - Она машет рукой, как будто это не важно.
В этот момент карета останавливается, и из нее выскакивает миниатюрная блондинка, пачкая грязью свои туфли и низ мантии. Она оборачивается и энергично машет Гермионе.
- Я рада, что мы подружились, - говорит она и оставляет Гермиону ошеломленной, глядя на удаляющуюся в прыжках Луну. Однако через некоторое время удивление сменяется нежной улыбкой, и Гермиона тоже направляется к освещенному замку.
Приветственный пир, как обычно, наполнено громкими разговорами и удивительными ароматами. Гермиона молча клюет жаркое со сладкой картошкой, слушая, как гриффиндорцы взволнованно рассказывают о каникулах.
— Все в порядке? - спрашивает ее Невилл. Гермиона поднимает глаза от тарелки и всматривается в искреннее и обеспокоенное лицо парня. Она сглатывает сухую слюну.
— Всё нормально. - Она слабо улыбается и делает глоток тыквенного сока. Её взгляд невольно падает на Рона, который поглощает тонны еды и внимательно слушает Дина. В голове крутится мысль, что ей нужно с ним поговорить.
— ...так что не стесняйся.
- Хм? - спрашивает Гермиона, которая на мгновение забылась. - Я не внимательно слушала, не мог бы ты повторить?
- Я сказал, что ты всегда можешь поговорить со мной.
Гермиона тепло улыбнулась.
— Спасибо.
— Поэтому... это, ну... ты можешь мне обо всём рассказать.
Девушка оглядывается вокруг, проверяя, не обращают ли на низ внимание гриффиндорцы, которые слишком заняты собой, и шепчет Невиллу:
— Ты хочешь мне помочь?
— Речь идет о Гарри? - отвечает он заговорщицким шепотом.
- Так очевидно? - Она слегка кривится.
— Да, очень. Ведь он твой лучший друг.
Гермиона непроизвольно смотрит в сторону Рона, который смеется над шутками Симуса, и через некоторое время Дину приходится похлопать по его спине, потому что Рон начинает давиться едой.
- Мой, впрочем, тоже — добавляет парень с застенчивой улыбкой и румянцем на пухлых щеках.
— А наш нет? - спрашивают близнецы, усаживаясь рядом с Гермионой так, чтобы каждый из Уизли оказался по одной из сторон.
- Не могли бы вы хотя бы намекнуть на тень культуры и не подслушивать чужие личные разговоры?!
- Тогда почему бы тебе не вести эти разговоры в общественных местах?
- Тьфу! Знаете ли вы, как сильно раздражаете?
- Иначе бы нас так не любили. - Фред подмигивает ей.
— Но тебе не о чём беспокоиться, мы придём на твою встречу под названием "Спасем Гарри", - добавил Джордж.
Ответ Гермионы вертится на кончике языка, но Дамблдор прерывает её, чтобы заговорить о начале учебного года.
- Здравствуйте, дорогие ученики!
- Бла-бла-бла, - невозмутимо бормочет ей на ухо Фред, а когда девушка смерила его взглядом, тот лишь невинно улыбнулся.
— Я не могу сосредоточиться из-за тебя, - раздраженно шипит она.
- Ничего интересного ты все равно не узнаешь.
- А как же новый учитель по ЗОТИ? Ведь это важно!
- Ты говоришь о той розовой жабе? - Фред указал на невысокую женщину, одетую в самые отвратительные оттенки розового в этом мире. Гермиона невольно морщится и пытается стереть этот оброз из памяти раз и навсегда.
— Ну, что я тебе говорил? - Веснушчатое лицо Фреда украшает лукавая ухмылка, и Гермионе не терпится её стереть, поэтому она бьёт его по плечу.
— Ой! За что?
- За беспокойство, — отвечает она, немного поддразнивая, и поворачивает голову, чтобы скрыть улыбку, сосредоточившись на скучном выступлении новой учительницы по Защите от тёмных искусств
— И мне...
Дальнейшая часть пира проходит спокойно, если не считать подшучивания близнецов. Измученная Гермиона выходит из Большого залаи направляется в гостиную Гриффиндора. Луна прощается с ней, взмахивая рукой, пытаясь подражать крыльям бабочки. Гермиона фыркнула от смеха и покачала головой. С тяжестью на сердце она поворачивается к пирующим ученикам, потому что прекрасно знает, что ее сейчас ждет. Разговор с Роном.
Гермиона была бы лгуньей, если бы сказала, что не боится этого разговора — большой и мерзкий лгуньей. Ей очень хочется убедить Рона, и от того, что он так ей дорог, сердце колотится, как колокол, а руки потеют холодным потом.
Она сглатывает и кричит звонким голосом:
- Первокурсники Гриффиндора!
Стайка невысоких ребятишек собирается у ее ног, и Гермиона ведет их к портрету Полной Дамы, объясняя важнейшие правила Хогвартса как можно точнее и со всеми подробностями, которые она помнит. Она даже почти прямо-таки читает им «Историю Хогвартса», которая заканчивается скучающими лицами 11-летних.
Изложив правила дома и обсудив систему очков, она падает на мягкое кресло, поставленное прямо перед камином, и запрокидывает голову назад, впитывая нежное тепло. Такое ощущение, что она пробежала марафон. Как минимум.
- Дети такие утомительные — стонет она про себя. Однако ее расслабление не длится вечно, потому что через дыру от картины проходит Рон. На мгновение их взгляды встречаются, но мальчик быстро отводит взгляд и ускоряет шаг, направляясь к лестнице в общежитие мальчиков.
— Подожди! - Девушка вскакивает с кресла, желая остановить друга.
Рон останавливается, и Гермиона неуверенно останавливается.
- Я хотела поговорить — говорит она, стараясь, чтобы ее голос звучал уверенно. Она должна это сделать. Сейчас или никогда.
- У нас есть о чем поговорить?
Гермиона не показывает, насколько ее раздражает отношение Рона, поэтому она просто вздыхает, пытаясь подавить бушующие эмоции.
- Да — говорит она коротко, после чего добавляет мягким тоном: - присядем?
Рон кажется разбитым, но в конце концов сдается, и они оба садятся на диван. На мгновение воцарилась неловкая тишина, пока ее не прервал Рон:
- Так о чем ты хотела поговорить?
- О Гарри.
- Я так и думал, - признается он, все еще чувствуя себя неловко разговаривая с Гермионой. И Гермиона в какой-то степени разделяет это чувство, потому что странно разговаривать с Роном, после столь долгого молчания.
– Просто дай мне хотя бы шанс, а? Мы должны поговорить об этом, и ты это знаешь.
- Знаю, знаю, — бормочет он, не встречаясь с ней взглядом. Гермиона вздохнула с облегчением, видя возможность того, что этот разговор может пойти в правильном направлении.
- Ты знаешь Гарри с первого курса, - мягко начинает он. - Неужели этот маленький мальчик способен хладнокровно убить кого-то? Ты его так хорошо знаешь... как никто другой. Мы были его лучшими друзьями. И я считаю, — она глотает воздух, пропитанный запахом горелого дерева, - что мы ему обязаны. Мы должны ему правду. Поэтому мы должны бороться за неё.
Рон молчит, что Гермиона принимает за хороший знак, поэтому она продолжает:
- По крайней мере, хотя бы попробуй узнать правду вместе со мной. Ты прекрасно знаешь, что Волдеморт убил Джинни. Что может сделать тщедушный двенадцатилетний мальчик против него? Это наверника, не победить — горько заканчивает она.
— Я это знаю, но... Это чертовски больно, понимаешь? Жить с осознанием того, что Джинни больше нет. А он... он единственный, у кого был шанс что-то сделать.
- Я могу догадаться, — тихо говорит она и нежно сжимает руку Рона, чтобы подбодрить его. - Как ужасно потерять сестру, но подумай, что должен чувствовать Гарри там, в Азкабане?
- Он признался — бормочет Рон со сдавленным горлом.
— Я знаю. - Гермиона вздыхает. - Все это просто ошеломило его... И именно поэтому я хочу узнать правду, потому что Гарри, определённо не хотел, чтобы его дядя и тётя умерли такой ужасной смертью. Вот почему мы должны выяснить, кто был в этом замешан... и кто на этот раз стоит за жизнью Гарри.
— То есть, как в старые времена? Библиотека и утомительные поиски? - Рон встает, и в его голубых глазах читаются облегчение и примирение с судьбой, но и также искра жажды приключений.
Гермиона широко улыбнулась, борясь со слезами.
- У меня немного другой план, возможно, в нем меньше библиотеки, чем в стандартном... Но да. Все будет как в старые добрые времена.
***
- Определённо Макгонагалл.
- Определённо не Макгонагалл.
Гарри поворачивается на бок и подпирает голову локтем, чтобы лучше рассмотреть Тома, лежащего на спине и наблюдающего за облаками. Обе его руки сцеплены за головой, и легкий ветерок ласкает темные волосы, падающие на его высокий лоб.
- Откуда ты вообще знаешь, как она выглядит?
- Мы вместе учились в Хогвартсе, все знали старосту Минни. - Волдеморт не смотрит на Гарри, когда говорит это, поэтому он не видит удивленного лица, которое появляется на лице мальчика.
- Ты шутишь! - Гарри подскочил и посмотрел на спокойное лицо Тома. - Минни?!
- Отойди, ты заслоняешь солнце.
- Но Минни?! Я не могу представить нашего дакана молодой девушкой... Она для меня всегда будет пожилой женщиной с тугим пучком.
- Скорее с двумя косичками, — отвечает Том, — мальчишки любили за них тянуть... и изобретать каждый раз всё более амбициозные очарования.
— О, чёрт! - Гарри не может усидеть на месте от волнения, поэтому он делает странные движения, ни то прыгая на коленях, ни то пытаясь встать, чтобы отступить в последний момент. - Рон будет смеяться, если я скажу ему это. И представь себе выражение ее лица... - Гарри делает паузу, весь его энтузиазм угасает. Он отстраняется от Тома, чтобы лечь на траву как можно ближе к нему. — Неважно, - говорит он, глядя на пушистые, как овцы, облака.
— Если ты скажешь, что видишь стадо овец, я оскорблю твой интеллект, — говорит Том, читая мысли мальчика.
Гарри смеется мягким, невыразительным смехом, испытывая странное ощущение, что Том пытается его утешить. Конечно, тот не комментирует его мысли, делает вид, что занят облаками в небе, но Гарри просто знает. И это знание где-то внутри зажигает приятное, хотя и слегка подавляющее чувство.
- Нет, я все еще вижу пучок Макгонагалл, — отвечает Гарри. - Да и вообще, этот профиль лица... эта оправа очков! Кто еще, кроме нее?
- Дамблдор с завязанными волосами.
— Ты переборщил.
— Почему? - Голос Тома стал тихим шёпотом среди мертвой тишины искусственного мира.
- Я никогда не выкину эту картину из головы.
— Ты мог и не представлять это, — говорит Том с легкой ноткой веселья в голосе, - тогда у тебя не было бы этой проблемы.
— Ты думаешь, что я хотел? Это произошло без моей воли, — говорит он, а потом добавляет: - как и все в моей жизни. Все решают, но только не я.
- Ведь... это ты сознался перед Визенгамотом, что убил эту грязь.
— Это было, - Гарри подыскивает нужные слова, - опрометчивое решение под действием адреналина и... хотел бы я вернуть свои слова обратно. Я бы сделал все, чтобы не попасть в Азкабан.
И Гарри действительно так думает. Он предпочел бы ходить в Хогвартс с клеймом сумасшедшего, гнить в скучном Нурменгарде, или на площади Гриммо, в какой-нибудь другой камере... Лишь бы где-нибудь, где не было бы дементоров и запаха тлеющего страха.
— Всё?
— Всё.
- Абсолютно всё? - допытывается Волдеморт.
- К чему ты клонишь, Том? - Гарри приподнимает бровь, задаваясь вопросом о мотивах этого странного психопата.
- Ничего, ничего — говорит он, но нежная улыбка, вернее, лукавая ухмылка человека, чей план тщательно выстраивался годами, и наконец-то приобретает цвет в реальности.
- Ммм, конечно.
— Ну, что? - весело спрашивает Том. - Теперь ты обижаешься?
— Нет, вовсе нет, я не обижаюсь. Серьезно! - добавляет он, заметив сомневающийся взгляд Волдеморта. - Сегодня ты какой-то странный.
- В каком смысле? - спрашивает Том. - О, смотри, дементор. - Он указывает длинным костлявым пальцем на облако, совсем не похожее на дементора.
- Даже не смей так шутить — рычит Гарри. Он встает и пинает носком ботинка по щиколотке Тома.
— Я могу все, - отвечает он, поднимаясь с травы, - это мой мир. - И, выбрав самое детское решение всех времен, изо всех сил пинает Гарри в ногу.
— Ай! - кричит Гарри. - Чёртов психопат... — бормочет он. Том приподнимает одну бровь, и Гарри закатывает глаза, сдаваясь. - Ты странный в том смысле, что ты добрый... Как будто что-то хорошее произошло там, в реальном мире, - говорит он, ссылаясь на предыдущий разговор.
- Пока нет, но очень скоро.
- Как-то стало холодно, тебе не кажется? - Гарри делает вид, что замерзает, и потирает руки и плечи, стуча зубами, потому что хорошее для Волдеморта не может быть хорошо для остального мира, и Гарри слишком хорошо это знает.
- Дементор, я же говорил.
- Ты, должно быть,так надо мной издеваешься, да?
- Ты можешь вернуться в реальность, я не против. По крайней мере, у меня будет время наконец-то поработать.
- Очень мило с твоей стороны.
- К вашим услугам, — отвечает Том и некоторое время они просто смотрят друг на друга, после чего Гарри отводит взгляд. Он садится на траву и снова ложится.
- Это слон. - Он указал на круглое облако.
- Точно не слон, — отвечает Том, ложась рядом с ним.