Часть 2
...Он не выглядел старым. Мерзким тоже не выглядел. Скорее обычный. Рост ближе к среднему, телосложение как будто тоже, ни худой, ни полный, объёмная чёрная футболка открывала руки по локоть, кожа на руках выглядела на возраст от 20 до 40, запястья были худыми, но жилистыми. Я вдруг вспомнила, как, хоть и недолго, билась в его руках в момент похищения, захват показался мне крепким. На ногах - вытянутые серые треники и замызганные старые кроксы бледно-жёлтого цвета, все в зелёных следах от травы. Сильно наклонённое лицо скрывала бейсболка. За спиной мужчины в проёме тусклый свет ламп подсвечивал ступени, уходящие куда-то наверх. Я под землёй.
- Ну привет.
Я продолжила лежать, повернув голову в сторону двери, мой голос звучал хрипло. Плечи мужчины дрогнули. Как будто он не ожидал, что я первая с ним заговорю. Или он не ожидал такого спокойного приветствия? Чего он вообще ожидал?
- П-привет...
Голос низкий, приятный. Да и с чего бы голосу маньяка быть неприятным, многим говнюкам везёт на такие вот бонусы от природы. Красивый голос, смазливое лицо, богатые родители. В жизни справедливости нет.
Он продолжал молча стоять у двери. Увидев наконец своего похитителя во плоти, я не испытала особого страха, скорее, лёгкое раздражение. Язык его тела сигнализировал о явной неуверенности в верности собственных решений, он не пытался выглядеть устрашающе или опасно, не смотрел мне в лицо, не разглядывал, как добычу, не пускал слюни на мое сомнительное в своей соблазнительности тело. Просто тихий чувак в кроксах. Что может выглядеть безвреднее, чем кроксы?! Тень от кепки нервировала, заставляя буравить эту темноту взглядом в попытках разглядеть что-либо. Что ты там такое скрываешь? Шрамы? Чешую? Лошадиную морду?
Я не выдержала первой, стоило слегка рискнуть и прощупать почву.
- Душно тут, не находишь? Вентиляция слабовата... Тебе не жарко стоять вот так, в кепке?
Плечи мужчины дрогнули повторно. Странно. Дёрганный какой-то. Он не проявлял ни капли агрессии, не посоветовал мне заткнуться и вести себя тихо, ничего такого. Никогда бы не подумала, что больные на бошку похитители ведут себя настолько безобидно. Ну давай, скромник, засвети личико, если бы ты на самом деле пытался его скрыть, то заявился бы в сраной маньяческой маске!
Похититель притворил дверь за своей спиной, замер на секунду, затем нерешительно снял кепку. Короткие тёмно-русые волосы слегка примялись, и он провел по ним пятернёй. Лицо оказалось абсолютно незнакомым и до уныния обычным. На возраст от 20 до 40. Лоб ни высокий, ни низкий, обычный подбородок, гладко выбритый, нос как нос, стандартный, без зацепок, губы не тонкие и не полные. Только глаза, невнятного в блёклом искусственном освещении цвета, казались узковатыми, как будто от смешения кровей, они изгибались лёгким полумесяцем и смотрели слегка из-под бровей, что придавала взгляду одновременно и лукавость, и тяжесть. Сейчас взгляд был больше затравленно-растерянным.
- Т-ты как?..
Как мило, что он поинтересовался. Чёртов вежливый заика. Кто вообще в своем уме будет спрашивать такое у похищенного тобой же человека?!
- Херово, - голос оставался хриплым, как у старой курящей портовой шлюхи. - Голова болит, кожа на лице болит, возможно, химический ожог. Горло, кстати, болит, по тем же причинам. А еще меня тошнит и живот тоже болит. Бывали дни и получше. Ничего, если я не буду в ответ спрашивать, как у тебя дела?
Чего он всё вздрагивает? Смотрит больше себе под ноги, чем на меня. Как будто это я нагло впёрлась в его личную берлогу под землёй, выжрала всю кашу и разлеглась, как сраная Златовласка, на чужой постели.
- П-прости...
- Да что уж, у каждого своя работа...
Фраза прозвучала мрачно и глупо, эта дурацкая привычка отвечать с нездоровым юморком явно может поднасрать мне в будущем.
- Знаешь, я не очень люблю ходить вокруг да около. Спрошу прямо - для чего ты меня похитил?
Молчание. Только кепочка в его руках сминалась и расправлялась. Сминалась и расправлялась. Сминалась и... Понятно. Чёткого ответа не предвидится. Я похищена и заперта под землёй без особых причин и целей, просто так, словно сирень в чужом палисаднике наломали.
- Ты отпустишь меня, если я попрошу?
Он покачал головой. Плечи мужчины под футболкой неуловимо напряглись, готовые к внезапному нападению или сопротивлению, но я не была законченной тупицей, трезво оценивая свои силы. Даже если бы я не валялась в полуголодном обмороке минут десять назад, а получала перед похищением постоянное трехразовое питание, полноценный сон и уроки кикбоксинга по средам и пятницам, я имела бы самые минимальные шансы выстоять в спарринге одни-на-один и с менее крепким соперником.
Внезапно мое тело пронзило острое желание, затмевающие своей непреодолимостью безответные философские искания "кто виноват?" и "что делать?".
- Так, давай временно отложим этот разговор, появился более насущный. Где тут уборная?
Кепочка в руках парня замерла. Я тоже замерла, представляя, как мне сейчас выдадут заурядное жестяное ведерко, которое потом будет выноситься раз в три дня, а я уже через непродолжительное время попытаюсь в нем же и утопиться.
- Уб-борная?..
- Да, уборная! Она же туалет, она же сортир, она же сральник, она же...
- Я п-понял! Если т-тебе надо, то я в-выведу...
- Куда?!
Похититель потянулся к ручке и толкнул дверь, не поворачиваясь ко мне спиной. Опасливый гандон. Шагнув за дверь он оказался на небольшой площадке перед ступенями, махнул рукой куда-то в темноту слева. Я сползла с кровати и высунула голову в проём. На боковой стене в темноте поблёскивала ручка еще одной двери. Мужчина щёлкнул выключателем, расположенным на стене рядом с косяком, под дверью тут же загорелась полоска света.
- М-можешь в-войти...
Дверь легко поддалась. За ней были всё те же деревянные стены с самопальной конструкцией вытяжки под потолком, свет разливался сквозь плоский и круглый плафон люстры. Сбоку был установлен металлический унитаз с мягким на вид сиденьем, в углу расположилась душевая зона, обитая какими-то листами белого пластика и прикрытая прозрачной занавеской. Прямо напротив двери висела раковина и вмонтированное в стену зеркало над ней. В зеркале отражалось мое бледное помятое лицо с чёрными, как у панды, кругами под глазами, и весёленькой красной сыпью вокруг носа и рта.
- Твою мать...
Я на автомате попыталась пригладить торчащие в беспорядке петухи на голове. Красавица, аж оторопь берёт. Даже стало немного жаль паренька, который робко маячил за моей спиной, отводя глаза. Неудивительно, прямой взгляд на такую красоту мог стать смертельным. Хотя это же он же во всём и виноват, упырь чёртов!
- Ну, я тогда тут это, уединюсь ненадолго, если ты не против?
Мне показалось, что уши похитителя слегка покраснели, но в темноте было сложно разглядеть. Входить за мной он не стал, дверь деликатно притворилась. Полотенец в помещении не оказалось. Как и туалетной бумаги. Но горячая вода из крана текла. Поэтому я скинула с себя всё, включая ретро-панталоны, и залезла сразу в душ. Пусть тот, кто ни разу не ссал в душе, первый кинет в меня камень.
Тёплые упругие струи воды били по коже, снимая напряжение, и даже лицо, тщательно умытое, уже не так сильно зудело. Хотелось стоять там вечность, греться, задумчиво набирать воду в рот и так же задумчиво её выплёвывать, но тело за дверью, скорей всего, так просто никуда не исчезнет. Может, он подглядывает сейчас в щель, натирая себе член? Или тут везде натыканы скрытые камеры слежения, ведётся стрим для таких же отбитых отморозков? Эта мысль меня не смущала, вернее, я не испытала по этому поводу абсолютно ничего, в интернете сейчас столько фото и видео с обнажёнкой, что моё средней аппетитности тело скорей вызвало бы равнодушный хмык. Сложение ближе к тощему, плоская жопа, маленькая грудь, ноги как палки. Не звезда порно-чартов. Нечем гордиться. Я выключила воду. Мокрые волосы слегка отжала и забрала наверх, замотав футболкой, тело обтерла топом, заменявшим мне лифчик. На оставшуюся местами влажной кожу натянула сперва свои монструозные труханы, а то мало ли, может меня сейчас свеженькую насильничать начнут, а они хоть немного охладят пыл маньяка, а затем флисовую рубашку и штаны. Ткань неприятно липла к телу, но чувствовала я себя уже гораздо лучше, голова стала ясная, тошнота ушла, зато голод подступил вплотную. Я нерешительно потянула дверь на себя, и она легко поддалась. За дверью стоял похититель, подпирая спиной косяк основной комнаты. Он все время так и стоял? Или всё-таки подглядывал? Непонятно. Странный какой-то.
Я бросила мимолетный взгляд из-под ресниц в сторону ступеней, ведущих наверх. Нет, не сработает.
- Я всё.
Мужчина молча посторонился, пропуская меня внутрь «темницы». Я аккуратно расправила мокрый топик и повесила его на спинку одного из стульев на просушку. Похититель старательно отвёл от него взгляд. Боже, это даже не кружевное шелковое белье, это больше на форму для йоги похоже, чего так стесняться?! Целомудренный маньяк-девственник?!
- Мне надо будет каждый раз дожидаться тебя, чтобы помыться или сходить в туалет?
Он кивнул. Удобства по требованию. Но всё ещё лучше, чем ведро. Только если он не планирует спускаться сюда раз в пятилетку, тогда я вздёрнусь. Заметив футболку у меня на голове он замялся.
- И-извини, н-не подумал з-заранее про п-полотенце. Я н-не знаю, что еще т-тебе может п-понадобиться. Д-девичьи ш-штучки... Можешь с-сказать, что ты хочешь, и я...
- А мне можно чего-то здесь хотеть?
По резко напрягшемуся взгляду и сжатым кулакам было заметно, что вопрос заставил парня нехило нервничать, хотя спрашивала я действительно искренне. Ему некомфортно от мысли, что он меня похитил, что я его пленница? А нахера тогда было меня красть? Сейчас он будто ожидал какой-то подлянки. Чего вообще может хотеть обычная среднестатистическая жертва маньяка, оказавшаяся в схожих обстоятельствах? Наверное, первым делом она должна попросить отпустить её, давить на жалость, взывать к совести, она вспомнила бы про маму, папу, друзей, которые переживают за неё. Возможно, она бы пообещала, не важно, искренне или нет, что никому ничего не расскажет, не обратится в полицию, не кинется с криком по улице, как только окажется по ту сторону лестницы, ведущей наверх. Наверное, нашлись бы оригиналки, кто попросил бы телефон, - ну что вы, не для вызова полиции, ничего подобного, просто сделать один звонок родственникам и сказать им, что она жива и здорова.
Молчание затягивалось. Маньяк напряженно буравил взглядом угол комнаты. Была-не была, я глубоко вздохнула и произнесла:
- Хочу есть. Много. И книжки. Запиши себе где-нибудь, что ли, что мне надо принести для начала, на слух вряд ли все запомнишь.