Попасть в мир Наруто. Рейка.

Ито...

Может быть только он бы смог сейчас меня выслушать и понять. Даже Саске или Наруто сейчас не были теми, кому я бы могла доверить свои мысли. Слишком долго мы были разлучены, а Ито... Ито другое дело. Мой личный секретарь на протяжении стольких лет, он смог дождаться меня, он контролировал мое здоровье и помогал при малейших знаках боли в области шрамов. Да, он залечивал боль в моих шрамах своей заботой. Может быть, он даже чувствовал себя моим дядюшкой или кем-то вроде этого, да и я сама ощущала какую-то связь между нами. Дружественную, товарищескую, семейную.

В прошлом он был единственным, кто знал о моем происхождении, он был тем, кому я доверила такую большую тайну. И пусть он сейчас дедушка, он ведь сможет меня принять сейчас? Выслушать, понять... пожалеть? Всего того, чего мне так долго не хватает. Все то, что у меня иногда вырывается в порыве МериСьюшного диалога. Когда во мне просыпается такой саркастический человек, о котором я сама не знала. В последний раз я вырвалась на Саске при переносе ремесленников от корабля к столице. Когда он задавал такие вопросы, которые, казалось, были бредом. Но почему в моей жизни бред — это и есть жизнь? Я живу всем этим бредом!

Я сильная. Это знают все мои знакомые и продолжают думать, наверное, даже сейчас, когда мое сердце то замирает, то бьется как бешеное, словно не решается остановиться навсегда. Но кто силен физически не всегда силен душевно.

Я сломлена. Поразительно, не правда ли? Но как я могу это показать это другим? Снова буду переделывать душевные травмы под несуществующий бред и с улыбкой говорить о трудных периодах в своей жизни? С улыбкой говорить об Акацуки? О смерти от рук Орочимару? О чем еще? Ведь причин поговорить о бреде у меня много.

Но только Ито понимал боль моих шрамов. Как-то у него получалось смотреть сквозь мою улыбку и дешевые отговорки, брать мазь и мазать мои боевые ранения для того, чтобы унять ту боль. Как у него это выходит? К сожалению, мне этого не узнать.

Я понимала, что окружающие меня люди сейчас переживают не меньше моего... но... пожалуйста...

...пожалейте меня!!!

Ито, где ты? Где ты сейчас находишься? Перебираешь отчеты или сидишь со своей внучкой? Или, может, ты здесь, рядом? Но почему я не вижу тебя в окружении? Может, тебя просто не видно за всей этой толпой?

Встав, я растерянно смотрела по сторонам, совершенно не замечая кого-то из толпы, лишь размытые силуэты, пытающиеся мне что-то сказать. Но нет. Его не было здесь. Идя прямо по коридору, я медленно переходила на бег. Я чувствовала тревогу на сердце, которое вот-вот выпрыгнет из груди и разорвется от боли.

Впереди медперсонал катил койку в сторону морга. Почему-то именно эта свисающая рука будто бы сжала мое сердце, стало так больно, что я даже не могла крикнуть. Только бежать, бежать, бежать.

Это не может быть он!

— В-великая-сама...

Я не слышала дальнейших слов персонала госпиталя. Лишь сорванная моей же рукой простыня привела в чувство не хуже жестокой пощечины. Кажется, в этом мире не осталось человека, который бы мог меня понять. Ито, оставил ли ты кого-нибудь после себя? Кого-нибудь, кто бы смог тебя заменить?..

Хотя, таких людей не существует. Тебя не сможет заменить даже настоящая и родная мать, коей в этом мире я не знала. Ты... как же ты мог умереть сейчас? Да еще и с такой улыбкой на лице... почему у вас всех такая улыбка?! Как вы можете покидать меня такими... счастливыми?

С такой теплотой в небьющемся сердце, с таким мирным выражением лица... что Забуза, что Хаку, что ты, Ито. Вы трое были для меня многим, и вы трое решили меня покинуть в один момент. Как же мне это назвать?

На несколько секунд я потеряла стук своего сердца, будто бы его забрал с собой мой верный помощник. Будто бы сердце решило также покинуть меня вместе с ними... и в один момент мне показалось, будто это возможно. Будто бы оно почти вырвалось и разломалось... настолько сильным был первый удар. Затем второй, чуть тише... третий... и дальше я слышала стук сердца все меньше и меньше... все хуже слышала голос разума и все легче отходила от своих принципов... в моей голове зарождалась самая ужасная вещь в мире.

Это несло цепочку непрерывных событий. Я — тебе, ты — мне. Ведь все честно, да? Стоит только начать, и этот порочный круг больше не остановить. Умрешь ты, кто-то встанет вместо тебя. Умру я, кто-то встанет вместо меня. Этот цикл носит имя месть, и она заполонила мои глаза густой пеленой, будто бы она съедает меня изнутри. Она захватила контроль над моим телом, и я больше не повелевала им. Как будто бы не я учила Наруто и Саске чувствовать голос разума и не отходить от него. Будто бы это не я та, кто заставил Учиху не идти по пути мести... будто бы не я...

Но сейчас я на самом деле поняла, как трудно уйти от этой затягивающей мысли... подумайте, все, кто виновен в смерти моих дорогих и близких друзей, будут истреблены. Их просто не будет существовать в нашем мире! Это ведь здорово, да? Я ведь не... не... ведь не плохая, да? Я же ведь просто хочу справедливости!..

Боль. Нет, я на него не похожа, я не буду нести эту чушь на счет справедливости, нельзя нести волю Пейна лишь из-за того, что мне хочется мстить. Точно, мстить ведь хочется каждому, да?

Но почему эта искра разума была затуманена и забыта в этот же момент? Почему мои же мысли перечат мне, моим принципам, правилам жизни? Почему же это так больно... больно не плакать, когда хочется, и жить, когда нет желания? Слишком сложно, слишком много «почему». Все это для меня слишком...

***

Рейка застыла перед каталкой с охладевшим телом Ито на долгие и мучительные минуты. Ее пытались привести в чувство самыми разными способами, но ни один не возымел эффекта. Тогда высокий мужчина с бледной кожей и длинными черными волосами поднял ее на руки. Не смотря на личность этого человека, девушка никак не отреагировала. Казалось, будто из-за того, что она не могла плакать — ее глаза высохли и больше не имели того блеска. Того озорного огонька, той резвой искорки, той мудрой остроты — их больше не было видно. Словно изумруды, ее глаза приняли очертания отполированного камня, она не моргала, не говорила, не двигалась. Она ничего не делала, из-за чего стала похожа на куклу.

Она не имела каких-то отличительных черт лица, которые бы казались идеальными. Она была простой, самой обыкновенной девушкой с детским лицом, но с развитым разумом и остротой мышления. Только вот эта простота не была заметна, когда это компенсировал ее взгляд. Но не сейчас. Без своего взора она не казалась той самой Рейкой, какой ее многие помнят.

Орочимару донес ее до резиденции, где под присмотром медика уложил ее на кровать. Новый осмотр не дал каких-то результатов — абсолютно здорова. Физически.

— Не в коем случае не оставляйте ее одну, надеюсь, вы сами понимаете, почему, — проговорил врач, делая заключение в своей работе.

— Положитесь на нас, — ответил за всех Минато, говоривший с лекарем.

Здесь стояли многие, кто был близко знаком с Рейкой. За исключением Кабуто и людей Орочимару, в комнате находились пять человек. Единственная женщина в этой компании сказала:

— Я пойду первой, дальше сами распределитесь.

Кушина зашла в спальню Мелисс и закрыла дверь. Ей предстоит всю ночь следить за тем, чтобы Рейке не стало хуже или для того, чтобы предотвратить нежелательные действия девушки. Женщина переодела Великую и уложила кровать. Никакого сопротивления, никакой реакции.

— Она сильная, она обязательно справится, — тихо проговорил Саске. — Это же Рейка.

— Я бы не был на твоем месте так уверен, Саске, — ответил Минато, сжимая кулаки.

— Почему это? — Учиха недовольно нахмурил брови. Он не сильно сближался с родителями Наруто, он больше старался наладить связь со своим старшим братом, вот разговор и шел туго.

— Ты не поймешь, — Намикадзе немного опустил голову.

— Раз уж начали, говорите до конца.

— Саске-кун, — вступил в разговор Орочимару, будучи не менее серьезным, чем Четвертый, — ты никогда не видел глаз людей, проживших войну? Не те глаза, что сияют после победы, а те, что стекленеют под дождем, когда умирает любимый человек, член семьи... лучший друг? Так вот, такие глаза ты только что мог наблюдать у Рейки-сан.

— Но ведь люди справляются с этим и живут дальше.

— Справляются единицы.

— Она сильна, так что...

— Быть сильным в твоем понимании только сражения? — Спросил Итачи у брата.

— Но ведь духовно она стойкая, разве нет? Она имеет отличный контроль, она сама нас учила... не сдаваться. Не могу себе представить, чтобы Рейка, да и не справилась с чем-то.

Саске говорил это больше для себя, чтобы успокоиться. Он ведь и сам теперь не верит своим словам. Рейка может сдаться? Но ведь эти слова никак не могут выстраиваться в одно предложение, они просто не имеют право существовать вместе!

— Мне нужно сейчас уладить дела с Главами, они беспокоятся, — и Минато покинул комнату, тихо щелкнув дверью.

Мужчина шел по коридору со смелой и срывающей голову идеей. Только так он может как-то сбавить будущую нагрузку на Мелисс. Все десять человек были собраны в том самом зале, где он впервые увидел всю верхушку правления Шизуичи. Зайдя в помещение, он кротко кивнул в знак приветствия и огласил состояние Великой перед всем советом. Гул не заставил себя ждать: все одновременно стали причитать на что-то, строить теории и предположения, не обращая внимания на Минато. Но тут мужчина специально громко похлопал в ладони, призывая людей к себе.

— Прошу вас разрешить мне взять часть политических дел ради освобождения нагрузки на Великую.

Тихо что-то шепнув на ухо нынешнему секретарю при Великой, Глава по политике поднялся и серьезным тоном ответил:

— Ты бывший правитель чужой страны, тебе не знакомы наши уставы и выражения. Твое частичное правление не может быть одобрено мной. Главы, вы согласны со мной?

— Десять из десяти, — озвучил итог голосования секретарь.

— Я вас прошу, хоть выделите мне разбирающегося человека! Вредить этой стране все равно что порочить себе репутацию своими же руками! Великая многое для нас сделала и до сих пор делает, я никак не могу быть против вас.

Результат голосования — шесть из десяти согласны на правление Минато во время недомогания Рейки. Ему придется многое выучить, узнать, прочитать... и лишь для того, чтобы разобрать одну часть документов. Но таких частей уйма, и никто не знает когда и каким образом девушка придет в себя.

Утром Рейка проснулась с тем же взглядом. Кушину заменил Орочимару, который пробыл с ней до трех часов дня, дальше до самой полуночи был Итачи. И все это время она не делала лишних движений, не произнесла и слова, но исправно питалась три раза в день. Молча, почти не смотря в тарелку, делая все движения механическими. Как-будто бы она еще без сознания, и только тело требует выполнения нормы по питанию. И только разум на фоне всего этого заставляет ее правильно питаться.

Так прошел первый день, затем второй, а потом и третий. Все свободное от еды и сна время девушка тихо сидела на подушке и смотрела в одну точку. Точно, только это ей сейчас подходит... кукла. Остекленевшая, безжизненная кукла, умеющая ходить, есть, и весьма правдоподобно спать.

Но разве она спала? Нет, только закрывала на несколько часов глаза, чтобы вскоре открыть их вновь. За эти дни она не пришла к компромиссу в своей голове, только снова и снова находила себе оправдания, опять приходила к одному выводу. Почему этого нельзя сделать?..

На седьмой день, когда время Итачи в спальне девушки подходило к концу, начались изменения. Внезапно Рейка встала и медленно размяла спину и плечи, а после последовала в ванную комнату. Парень уже собрался зайти следом, как услышал щелчок замочка на двери, который его привел в чувство — не будет же он стоять у нее над душой даже в ванной комнате? Нет, этика и воспитание были другими. А затем до него наконец дошел смысл того, что произошло только что. Она начинает приходить в себя. Уже такое небольшое достижение дало Учихе повод для того, чтобы сообщить об этом остальным.

На восьмой день она поинтересовалась у зашедшего Минато о делах государственных, чем сильно того обрадовала.

— Я слежу за выполнением твоих прошлых приказов и разбираю отчеты. Никаких из ряда вон выходящих ситуаций не происходило.

Девушка посмотрела на Намикадзе своим изменившимся взглядом и опустила голову.

— Ясно. Спасибо.

На этом лимит ее слов был исчерпан. Когда же с ней был Саске... он теперь понимал. Он понимал слова старших в тот день и сейчас жутко корил себя за прошлые мысли. Кто же мог подумать, да? Оказывается, даже такой человек может быть сломлен. На девятую ночь Рейка уснула по-настоящему. Она спала, сопя и сжимая рукой подушку. В один момент ее сон стал беспокойным, и она резко подымалась из-за эмоций. Во сне она снова проживала этот момент. Момент взрыва двери в палату Хаку, кажется, значил и взрыв ее сердца.

Утро десятого дня. В комнате находилась Кушина, истощенная беспокойной ночью. Она видела то, как Рейка каждый раз подрывалась со сбившимся дыханием и с испариной на лбу, будто бы ее вытащили в самый разгар битвы насмерть. Она уже не спала, было четыре часа утра. Солнце только-только показывало признаки восхода, даже птицы в это время еще спали в гнездах; казалось, что пойдет сильный дождь — тучи так и шли в сторону столицы, скучиваясь и темнея.

— Кушина-сан, — обратилась девушка к женщине.

— А, да? Что такое, Рейка-чан? — сонно переспросила Узумаки.

— Идите спать. Не нужно за мной так рьяно приглядывать, честно. Мне уже лучше.

— Я не могу тебя оставить сейчас.

— Мне приятна ваша забота, но мне также хочется побыть немного наедине с собой. Вы можете дать мне хотя бы полчаса?

Кушина частично понимала желание девушки побыть одной. Все-таки каждый имеет право на личное пространство. То ли спросонья, то ли на самом деле послушав девушку, Узумаки покинула комнату. Прислонившись к прохладной стене, женщина смотрела в окно. В голове медленно проходили мысли о дочери. Чияко, должно быть, трудно. Отец заменяет Великую на посту, а мать за этой Великой следит, как будто бы забыла про свою настоящую дочь, как будто бы все бросили девочку... но нет, Чия так думать не должна, ведь Кушина приходит к ней во время отдыха и они мило болтают за чашечкой чая. О школе, о будущем, о настоящем...

Женщина не заметила, как утренняя прохлада заставила ее съежиться и тихо-тихо задремать.

— Кушина! Кушина! — будил ее подошедший Минато.

— А?.. Что такое?

— Почему ты спишь в коридоре у стены? И кто сейчас с Рейкой?

— Она попросила меня выйти, так как ей хотелось побыть одной... — посмотрев за спину мужу, Узумаки в миг проснулась. — Сколько время?

— Часов восемь утра.

— Я выходила около четырех, — она быстрым шагом подошла к двери и зашла в спальню.

Заправленная кровать, убранный стол... без записки, даже без клона вместо себя — она ушла. Пропала без следа, как будто это ветер. В считанные минуты резиденция была поднята на уши, полицейские ходили по территории и искали пропажу, но все безуспешно. Никто не знал, куда она пошла, даже представить было трудно, что в ее состоянии-то, и идти куда-то. Может быть только один.

Она покинула башню и двигалась к одному месту, на которое уже сейчас смотрела с помощью Ракурая. На краю обрыва, где она в последний раз по душам разговаривала с Забузой, именно тут решили похоронить их тела. Место подходит как нельзя кстати. Кубикирибочо с повязанной красной лентой и маска Хаку, с которой он не расставался — это было символикой покойных. Как будто бы в память о не пролитых слезах, Природа сделала это место красивее — сначала показались две ветви, затем они росли, переплетаясь между собой и образуя одно огромное дерево персика. Не смотря на время года, оно зацвело сразу, как выросло, и сразу же опадало. Но оно не оставалось голым. Новые цветки заменяли опавшие, создавая тем самым постоянное цветение персика. Деревья, которые никогда не принесут плодов и не оставят потомства. Вечно цветущие, как память о них.

Лепестковый ковер образовался всего за полчаса, и он становился все больше и больше... пока сильный порыв ветра не уносил в океан целый ворох розовых пластиночек, создавая невероятной красоты вихрь, в котором виднелись очертания танцующих фигур.

— Они беспокоятся, — сказал подошедший Итачи.

— Я знаю.

Они оба стояли в молчании более десяти минут, пока Рейка не повернулась на очередном порыве ветра и не пошла в сторону края обрыва.

— Ты надолго? — у парня и в мыслях не было того, что она может сброситься вниз, в объятия океана.

— Пару дней. Не говори им куда я иду.

— Уверена, что стоит это делать?

На этот вопрос девушка не нашла ответа. Интересно, почему сейчас она не чувствует той боли, стоя перед могилами товарищей? Близких друзей, которым она могла доверить свою жизнь, не смотря на первую встречу врагами. Да, и последующие встречи не внушали доверия. Разве что только во время путешествия. Когда они вместе сражались, когда встречались после недельной разлуки, когда разделяли одну бутылку — в эти моменты она могла считать их братьями по жизни. Разделил поле боя, бутылку спиртного или просто жизненную историю, и уже понимаешь суть человека, не так ли?

Она так и ушла. В молчании, под шуршание розовых лепестков. Теперь ее спутником на протяжении жизни станет Природа. Она навечно сохранит в себе тела погибших, заберет и не вернет, если только не постараться.

Перейдя океан, девушка с помощью Природы последовала дальше, в Страну Огня, а там уже свои шагом добралась до городка. Самое большое казино в этом городке оказалось на виду, и пройти туда не составило труда. Множество игровых автоматов, карточные столики, рулетка... все было так красочно и заманчиво, правда, бесцветно для Рейки. Она шла прямиком к одному месту, дверь которого находилась в самом конце зала. Конечно, типичная ситуация произошла и на этот раз. Охранник, выставив руку вперед, не пропустил девушку. Точнее, хотел не пропустить. Как только Рейка приблизилась на два метра так сразу мужчина замер на месте, не имея возможности что-то сделать. А что может сделать человек против нее? Против ее Ки? В конечном счете, девушка спокойно прошла дальше, за дверь.

Коридоры просто были заполнены людьми подобного уровня, а потому к самому выходу Рейка прошла спокойно, встретив проблему только у самых ворот. Мужчина уровня джонина перекрыл ей путь.

— Здесь не место детям, — сказал он. И правда, у Рейки лицо все еще было детским, да и рост не высок... только вот взгляд, которым она припечатала шиноби к земле, не по-детски напугал мужчину. Он, как и все прошлые, мог только стоять и смотреть на то, как девушка проходит мимо.

Дойдя до определенного места во дворе, она, глухо стукнув по деревянной оправе двери, зашла. Тот, к кому она стремилась, был здесь один, разбирал бумажки. Мужчина поднял голову и, увидев знакомое лицо, улыбнулся.

— А, Безымянная-сан...

— Н-не смей трогать господина! — нервно пролепетал очухавшийся шиноби.

— Грандо-сан, у вас нынче нервная охрана, — сказав это, девушка проследовала в комнату и села на предложенное место. Грандо дал шиноби знак, чтобы тот оставил их. С великим облегчением послушав господина, ниндзя покинул комнату, закрыв двери.

— По какому вопросу вы ко мне обратились? Я помогу в меру своих сил.

— Вы знаете организацию «Грех»?

— Подпольная мафия, имеющая дела с работорговлей, действует в мире очень неприятными способами.

— Они убили двух моих товарищей более недели назад. И я хочу устроить организации незабываемую ночь.

— Что требуется от меня? — мужчина в миг стал серьезнее. Такие, как он, слова на ветер не бросают, и если глава мафии сказал в прошлом, что отплатит долг, то именно это он и сделает.

— Только распространить этот факт. Если кто-то посмеет напасть на дорогих мне людей, то напавших ждет то же самое. С вашей сетью казино проблем быть не должно.

— Проблем и не будет, — четко ответил Грандо, не думая и секунды. — У вас ведь их тоже не будет?

— Ни одной. Сейчас я... уже не боюсь чего-то. Самое страшное уже произошло, так что... кто бы не стоял у меня на пути, я обещаю, ему не поздоровиться.

Почему человек, видевший на своем веку многое, вдруг удивился этим словам? Мужчина так и застыл на месте, не имея возможности пошевелиться. Девушка, попрощавшись, вышла из комнаты. Грандо судорожно выдохнул и с глухим стуком поставил чашку чая на стол и схватился рукой за голову.

— Ха... хорошо, что мы не враги.

Он на самом деле был рад, что не шел против этого человека. Ее глаза... ее крестовые глаза... они и правда не дадут врагам убежать. Она не даст.

— Жеф!

— Да, господин, — отозвался появившийся ниндзя.

— Срочно отправь послание моим братьям и сестре. Пора выплатить долг.

***

Я позаботилась обо всем, о чем только должна была. Пока я была в резиденции Шизуичи, то смогла найти абсолютно все местоположения баз и шабашек «Греха». Мои клоны направились к каждой из них с заготовкой на взрыв-барьер. Это довольно сильная вещь — все, что внутри барьера, разрывает чередой взрывов, а все, что вне барьера даже не шелохнется от взрывной волны — стены не пропустят ничего, кроме яркого света огня. Понятное дело, пленники будут под защитой других барьеров. Но к основной базе я иду сама. Главарь просто так не отделается...

К семи вечера я прибыла в нужный город. К девяти часам по всей локации рабы и невиновные были под защитой — усыпленные под барьерами. А я... начала свой заход. Как бы то ни было, моей целью является эффективное уничтожение зачинщика. А это значит, что мне нужно пройти к самому боссу, миновав остальных прислужников или наемников.

Сквозь землю и пространство Природа меня перемещала по территории врага, ведя прямиком к главному кабинету.

Внутри был сам босс и его четыре неслабых защитника — наемники S класса. Но мне это ничего не испортит — только обеспечит красивое появление. Один из них почувствовал неладное и сказал об этом своим товарищам, только вот уже было слишком поздно. Один за другим они упали на землю, не имея возможности увидеть мелкие иглы с парализатором.

— Чертовы бесполезные ублюдки... — шипел мужчина, подрываясь с дивана, но тут же падая на него из-за клинка, приставленного к его горлу. — Кх... ты еще кто?!

— Узнаешь меч? — тихо спрашиваю я.

— Чего? Малявка, а ну быстро убрала это от меня!

— Меч. Узнаешь? — повторила я с давящим Ки, держа в руке Кубикиробочо. — Это меч моего товарища.

— Плевать мне на твоего товарища!..

— Пасть захлопни, — сделав резкое движение, ударяю тупой стороной по голове босса и тот падет с дивана.

— Тварь!!! — закричал он. Его визг был больше похож на свинячий хор, чем на человеческий голос. — Кто тебя послал?!

— Я сама себя сюда прислала. Знаешь ли, твои люди убили моего друга, близкого человека. А платить будешь ты.

— Ааа... так все-таки мелкий щенок не убил своего обожаемого нукенина? Ахаха, и что теперь? Он мертв, что ты еще хочешь сделать? Мстить? АХАХАХ!!!

На этом моменте из тайных уголков вышли десятки наемников не ниже А ранга. И это ни капельки мне не могло помешать. Пусть их будет хоть сотня, хоть тысяча. Мелкому сброду джонинов меня не победить. Они напали на меня все разом, и все разом пали как и первые четыре человека.

— Я представляю себе смерть этого мелкого подонка. Пал, как мерзкий мусор от рук моих людей. Также, как твой многообожаемый Забуза!

Интересно, как люди могут быть настолько безрассудными? Так яро поливать грязью погибших перед их товарищем? Товарищем, который может тебя в любой момент убить как последнюю шавку? Это же как нужно выжить из ума, чтобы совершать подобное?

— Своими словами ты ничего уже не сделаешь. Они погибли, их не вернуть, да. Но тебя уже тоже не спасти.

— Плевать. Корни моей базы уходят далеко в подполье, тебе никогда не прекратить появление людей моей породы.

— Корни заканчиваются в Стране Моря. И я начну, пожалуй с них. Знаешь, что сейчас произошло? Три твои базы только что взорвались. А сейчас? Взорвались еще пять. Еще десять. Осталось всего лишь пятьдесят. И одна из них эта.

— Что, себя подорвешь со мной?! Так не терпится встретиться с любимчиками? Ха-ха-ах!!!

— Нет, что ты, мне еще страной править. Знаешь, той самой, которая легендарная. А еще осталось две базы до этой...

— Небось устраивали втроем гру...

— ЗАКРОЙ СВОЮ ГРЯЗНУЮ ПАСТЬ!!!

И в этот момент я потеряла всякий контроль над эмоциями. Подобное вытерпеть было невозможно. Проигнорировать можно все, что угодно, но только не эти пошлости, оскорбляющие не только их, но и меня.

Из пола стал появляться стебель, охвативший босса, затем он стал увеличиваться в размерах, проламывая потолок. Я последовала наружу через пролом, паря в воздухе. Все здешние приспешники в хаосе пытались улизнуть от огромного дерева, но ничего не получалось — ветки хватали каждого, кто попадался на пути. Тело босса вросло у самого основания дерева в его ствол, в то время, как приспешники полностью оказались внутри ветвей, одеревенев снаружи и внутри. Их лица с гримасой ужаса, страха, отчаяния... это все одеревенело и сохранилось в ужасающей четкости, да так, что любой мог это увидеть. Дерево росло до тех пор, пока не достигло отметки в сотню метров.

— Больше ты не посмеешь тронуть ни моих людей, ни кого-либо еще, — заключила я в гулкой тишине. Народ на улицах боялся пошевелиться и лишь делал мелкие шаги назад.

К сожалению, из-за того, что я не до конца собой контролировала, взрыв внутри барьера достиг и моей левой руки — только кисть в этот момент была внутри образовавшегося барьера. Он ничего не пропустит внутрь и ничего не выпустит. Руку обдало ужасающей болью от ожогов и трещин костей, но разве с душевной болью это можно сравнить? Даже эти свисающие кусочки обугленной кожной ткани не вызывали у меня чувства отвращения...

Люди видели лишь мерцание света, которое можно было рассмотреть за десятки километров, не представляя того, что за собой несет этот свет. Как только серия взрывов окончилась, я смогла высвободить свою руку. Она представляла собой ужасное зрелище, по которому было ясно — это очень больно и останется на всю жизнь шрамом, полностью покрывающем всю область кисти. Еще один шрам прибавился. Еще одна прореха. Еще одна боль.

Дерево за мой спиной дымилось, но не рассыпалось на кусочки — только обуглилось. А вот здание полностью превратилось в труху, в щебенку с крупными камнями...

Раздались крики. Народ бежал от меня и этого места. Но почему двое шли сюда? Почему именно вы в такой момент оказались здесь, недалеко от границы с Песком? Почему вы видите меня такой именно сейчас?

Хотя, правильно. Наруто, смотри, смотри и запоминай! Не будь как я. Никогда не повторяй такого, ведь... ведь легче тебе не станет — стало легче только мне. Ты так вырос... твои родители были бы счастливы тебя увидеть сейчас... но еще не время.

Джирайя... да, вы непременно меня узнали, но не стоило выкрикивать мое имя. Я все равно к вам не приду, как бы вы не надрывались. Ведь имя не настоящее в этом мире. «Ирьина», «Безымянная» или «Святая Природы» — они все здесь не настоящие и не реальные. «Святая», ага. Поверить можно во что угодно, но не в это. Особенно, когда вы самолично увидели то, каким жестоким бывает человек даже в моем возрасте, и не только в моем — дети и помладше меня в этом мире творят несуразицу.

— Извратник, ты уверен, что тебе поручили с ней переговорить?!

— Я сам даже в самых худших мыслях не думал о подобном. И о чем только Тсунаде думала? Здесь совершенно другая тактика разговора должна быть.

— Это же Шикамару сказал бабуле, чтобы ты поговорил? Что ему только в голову взбрело?

Этот диалог внизу подо мной я четко услышала даже при условии, что они говорили тихо, шепотом. Значит, Шикамару что-то удумал? Интересно, он узнал меня или имеет какие-то дела не с Рейкой, а с Безымянной? Хотя, я по-любому не вступлю с этой парой в разговор, как бы мне не хотелось.

Дерево медленно покрывалось мелкими-мелкими листочками бардового цвета, как будто это краснолистный клен, а в завязях на ветвях стали проявлять округлые формы древесных «ягод». Деревянные «плоды» имели лишь одну особенность. На каждом из них запечатлено лицо того, или иного преступника, находившегося в здании. Жуткое зрелище достигло и моих знакомых. Джирайя нахмурился, а Наруто даже немного побледнел, шепча о том, как я могла это сделать. Возможно, они вскоре узнают о том, кто все эти люди...

— К-кто-нибудь... — послышалось из-под завала.

Наруто в этот же миг подскочил к месту, где стоял защитный барьер и увидел с десяток людей в кандалах. Они были истощены, все в порезах и ссадинах.

— Это вы сделали? — спросил один из людей, схватив за ворот Наруто.

— Н-нет, это она...

— Вы, — он повернулся ко мне, но слегка щурился от света луны, вышедшей из-за облаков. Свет падал на землю и оставлял тень от меня, парящей в воздухе.

Я не стала слушать, что он скажет. Можно считать, что я и не слышала. Распечатав первый попавшийся плащ из своих запасов, я его накинула на плечи и удалилась в стороне северо-западного порта, увидев напоследок еще более удивленные лица товарищей. Может ли быть такое, что слова того человека привели их в такое состояние? Или они о чем-то подумали и пришли к странному заключению? Не важно.

Будучи уже за пределами городка, улетев еще на сотню километров, я опустилась на землю. Здесь начиналась пустыня. Укрывшись под деревом, я осмотрела свое единственное ранение. Это выглядело поистине мерзко и жутко: клочки обгоревшей до угля кожи шелушились и падали, были даже кое-где видны кости пальцев и иссушенные хрящи, треснувшие или полностью раздробленные фаланги пальцев. Рука заживо сгоревшего человека, никак не живого. Нельзя такое показывать по прибытию домой. Пришло время использовать свои знания в медицине и сотворить чудо.

Перед собой развернула свиток с восстанавливающим фуиндзютсу, достала все нужные приборы и приготовилась проводить страшную, но единственно возможную операцию. Взяв у себя же препарат здоровой кожи, поместила в эссенцию чакры, проделав это и с хрящевой тканью и сухожилиями. Из этих маленьких кусочков вырастет почва для восстановления утерянных составляющих. А потом наступило одно из неприятных — нужно было избавиться от сгоревшей кожи. Постепенно, аккуратно работая Скальпелем Чакры, я избавлялась от этого нагоревшего слоя. Терпя боль и не имея возможности выплакать ее.

Препараты помещены на нужные места и активировано фуиндзютсу — осталось только ждать, пока происходит деление клеток, пока я заново воссоздаю себе кисть руки... я хотела плакать. Это желание никуда не делось, да и с плеч свалилась только часть груза, часть ответственности. Я только отомстила им. Только это. А что мне стоит сделать еще?

На этот вопрос можно ответить логически. Смириться, жить дальше, простить... себя. Самое трудное не попросить прощения, а простить. Я не могу себя простить за то, что произошло. Никогда.

Нельзя показывать себя такую дома. Улыбаться, смеяться, шутить и работать, как будто бы ничего не случилось — я не имею права делать что-то другое. И так вымотала им всем нервы, не стоит волновать еще сильнее. Все-таки я это делала на протяжении всей жизни после того, как меня убил Орочимару.

«Со мной все в порядке, не стоит волноваться»

***

— Эй, Извращенный Отшельник, мне не показалось? Почему у нее... этот плащ? — тихо спросил Наруто у сенсея.

— Я не знаю, но если это правда, то Шикамару крупно просчитался, раз хотел, чтобы мы ее пригласили в деревню, — Джирайя в свою очередь с ужасом осматривал обугленное дерево. В нем текла чакра, что делала его невероятно прочным, и казалось, что ни одна техника его не свалит.

В первую очередь они оказали помощь найденным в развалинах рабам. Бывшим рабам, которые только и делали, что благодарили Безымянную, что вводило в ступор ученика и учителя. Она же носит этот плащ, который для этой пары значит, что она — враг, так почему они не перестают ее благодарить? Какие корыстные цели она преследует?..

А через несколько часов они связались с Конохой, а точнее — с Хокаге. Запрос на группу шиноби, куда будет включен исследовательский отряд и Шикамару, был одобрен как только Тсунаде на картонке прочитала три слова:

«Она в Акацуки»

А потом, минуя полдень, ближе к вечеру прибыл этот самый отряд.

Исследователи сразу направились к выросшему дереву, к которому перегородили путь гражданам местные патрульные из Конохи и Песка. Шикамару же с жутким недоверием слушал историю.

— Но она не может принадлежать Акацуки. Если следовать по нашей информации и моим умозаключениям, то она никогда бы не встала на их сторону, — проговорил парень, кусая ноготь.

— Хочешь сказать, что мы были под гендзютсу? Шикамару, я своими глазами видел, как она спокойно смотрела на обугленную руку и ни один мускул ее лица не дрогнул. Думаешь, что она все еще может быть тем самым союзником?

— Эй, эй, я сейчас знаю не больше вашего, — Нара помахал рукой, останавливая напор Наруто. — Согласись, даже вы при встрече с ней не могли предположить, что такое может быть?

— Это правда, — кивнул джинчуурики, — но почему ты так цеплялся за идею пригласить ее в Коноху?

Нара отвел взгляд и сжал кулак, а повернувшись к Узумаки, сказал то, чего не ожидал никто.

— Я считаю, что могу предположить настоящее имя Безымянной. Но в данной ситуации, мои предположения только... усилились, не смотря на абсурдность...

— Говори уже.

— Я подозреваю, что это Рейка. Наша Рейка, которую с миссии похитили члены Акацуки — Момочи Забуза и Юки Хаку. Именно их описывали как сопровождающих Безымянную, и если все сопоставить, то концы сходятся. Тсунаде рассказала мне, что у клана Мелисс есть несколько особенностей. Это предрасположенность к фуиндзютсу, невероятная скорость роста волос, их пепельный цвет и зеленый цвет глаз.

— Да ты шутишь! — проговорил жестко Узумаки. Для него тема товарищей была слишком ранима. — Это не может быть Рейка! Она никогда не была такой жестокой! Тем более, она сама нас учила, что поступать подобным образом неправильно. Шикамару, как ты можешь говорить, что твои подозрения усилились?

— Ты знаешь много летающих шиноби? Я — нет. А по рассказам Тсунаде-самы, полет — техника додзютсу клана Мелисс, которой добиваются не многие. Судя по силе девушки и ее способности парить... ее длине волос их цвета и оттенка глаз... разве все не становится очевидным?! — ленивый Нара так же повысил голос. — Мне не менее страшно, но ты же должен понимать и принимать очевидные факты!

«Я буду летать, шаннаро! — всплыло в памяти Узумаки».

Семь лет назад она сказала это ему и Саске, через несколько дней после вырубки клана Учих. Она сказала, что сможет летать. А потом он вспомнил сообщение от Саске около года назад, может больше...

«Рейка на самом деле в Акацуки. И ей осталось всего около полугода».

— Черт... это... не может же такого быть, что она — уже не она?..

— О чем ты? — сразу схватил Шикамару показавшуюся соломинку с информацией от Наруто.

— Рейка... уже может быть и не Рейка совсем. Спроси у Бабули историю клана Мелисс, а именно про Основательницу. Я... не могу поверить. Она не могла проиграть и вступить в их ряды! — Узумаки схватился за голову и присел. Кто мог его сейчас поддержать, зная, что все слова про «обойдется» будут ложью? Сладкой, ожидаемой, но ложью.

Почему это так страшно? Ему и правда стало страшно.

— Мы нашли частички сгоревшей кожи. Это может быть Безымянной, ведь по вашим рассказам она обожгла руку до черноты... Шикамару-сан?

— Займитесь исследованием, в Конохе должны быть образцы ее ДНК, сравните также фон чакры, ее тут достаточно, — четко отдал приказ Нара, приступив к исследованию местности.

По возвращению в Коноху его группа исследователей была в срочном порядке отправлена на изучение ДНК, а сам он пошел к Хокаге для того, чтобы узнать про эту Основательницу. В голове полетело множество теорий, в том числе и клеше легенд, но все они как-то слишком фантастически звучат.

— Войдите.

— Хокаге-сама, — Шикамару встал перед главой деревни и не очень веселым голосом спросил про Основательницу, предварительно отчитавшись по вылазке из селения. И Тсунаде рассказала ему про все, что помнила.

— Значит, даже если бы она была в деревне, то мы бы не смогли обратить этот процесс...

— К сожалению, ты прав. Здесь либо она Основательницу, либо Основательница ее...

Раздался торопливый стук в дверь, а затем в кабинет вломилась бледная Шизуне с небольшой стопкой бумаг. Заикающимся голосом она объявила результаты сравнения ДНК с места исследования и результаты пробы чакры.

— Проба чакры — 60%!

— Вы уверены? — удивленно проговорила Тсунаде, закусывая ноготь.

— А что не так с пробой чакры? — вступил Шикамару.

— ДНК может варьироваться от 0 до 100 процентов, но не проба чакры. Она либо полностью совпадает, либо ни капельки. Если у пробы чакры совпадение 60, то вся остальная чакра... другая. Есть теории о том, как чакра может менять свои свойства, но это только теории.

— И одна из них — смена сущности? — догадался Нара и по тяжелому молчания Хокаге понимал, что это слишком хорошее доказательство того, что Рейка больше не является собой.

— Хокаге-сама! — снова в кабинет вломился человек не здорового цвета кожи и с новой информацией. — Стала известна причина действий Безымянной!

Месть.

Лишь понимание этого одного слова могло переплюнуть все анализы и исследования. Она никогда бы не мстила. Никогда бы не мстила ТАК. Они слишком сильно привыкли к ее натуре сильного человека не только физически, но и духовно, и этот стереотип не мог сломаться так быстро, чтобы увидеть другую сторону медали в этом хаосе. Шикамару покинул кабинет.

Он хотел снова пройтись по крышам и посмотреть на облака, может быть это могло его успокоить и чисто принять факт смерти Рейки, но не все же так просто, да? На самом деле весь их выпуск, да и команда Гая тоже не исключение... они еще надеялись и ждали информацию по убежищам Акацуки, чтобы в один момент вломиться и найти свою знакомую целой и невредимой. А что будет сейчас, когда Нара огласит тяжкую истину? Каково им будет, когда в голову придет понимание того, что придется наставить оружие против товарища, пусть и бывшего? Против сенсея, да, Ино?..

Она как раз оказалась в поле зрения Шикамару, когда тот проходил мимо Университета Психологии. Студенты уже давно выпустились под звонкие удары колоколов, которые прозвенели в один только момент. Студенты написали итоговую проверочную работу и сами же ее проверили, выставили баллы в соответствии с критериями и сами себя выпустили, стоя строем перед голограммой своего учителя, который не мог прийти на выпускной лично по понятным причинам. Тогда голограмма Рейки была показана в этом здании в последний раз, после чего сработала система защиты данных. Двери были опечатаны фуиндзютсу и не было к нему ключа в виде ответа на вопросы, как это было раньше. Студенты быстро нашли себе работу по профилю психологии и успешно двигались вперед, будучи благодарным своему сенсею за подобную предусмотрительность. Записать даже экзамен! Даже выпускную речь, к которой не осталось равнодушных...

Но Яманака, наверное, была единственной, кто еще посещал это место для того, чтобы посмотреть в окно на раму с фотографией, запылившийся чайник с чаем на основе трав и высохшие цветы в вазе с зеленоватой от времени водой. И, как всегда, бросив последний взгляд, девушка пошла дальше по своим делам, пока не встретила Шикамару, который был далеко не в хорошем настроении от того, что узнал. Одна просьба — собрать их выпуск — стал для Ино роковым. Неужели, для нее не осталось надежды, что когда-нибудь она сможет увидеть Рейку не на фотографии?

В это время слухи про месть распространялись все дальше и дальше... дойдя к вечеру до самых дальних уголков мира. Никогда не переходите дорогу этой девушке — вот что вывели люди, услышав историю. Дерево для многих были доказательством того, что это правда, ведь от одного взгляда на него можно было почувствовать мучения людей, чьи лица были видны на деревянных плодах древа с багровыми листьями.

Но следующее появление Безымянной не было замечено. У нее длинные волосы во весь рост, а не по плечи, да?

К счастью или сожалению... но Взрывной Барьер зацепил не только руку. Её волосы также были беспощадно опалены, из-за чего девушке пришлось укоротить их до приемлемой длины.

После того, как Рейка закончила работать со своим ранением, она осмотрела результаты своих стараний. Кожа на кисти была значительно бледнее, чем на остальном теле, виднелись небольшие полосы шрама с другими неровностями. А еще эта боль... боль свежего шрама. Разве что только она могла доказать девушке, что все произошло на самом деле. Что она и правда смогла отомстить.

Ее курс лежал к дому, но перед этим ей стоило купить одну вещь в ближайшем городке. Чтобы скрыть на одной руке печать, а на другой страшный и завораживающий шрам, нужны были только перчатки. После уничтожения своих улик — обрезанных волос, — она направилась по пустынному простору песка к ближайшему городку. Но... она наконец-то заметила рисунок на плаще, который достала при Наруто — красные облака на черном фоне выглядели не просто знакомыми, а сногсшибательными в плане неожиданности. Кажется, этот плащ еще принадлежал Забузе... теперь было понятно еще и удивление Узумаки на последних мгновениях ее пребывания около разрушенного здания. Даже не думая о том, какое впечатление она могла произвести на них, девушка двинулась в путь, запечатав плащ в свиток.

Солнце палило без пощады, но ее это никак не волновало. Со стороны казалось, что она всю жизнь провела в пустыне и подобная жара для нее ничего не значит. И вот, подойдя к вечеру к городку, она зашла в первый же магазин снаряжения, который увидела.

— Говорят, на границе с нашей страной произошла рубка, слышал?

— Да, вчера буквально все казино и бары кипели этой новостью. Даже интересно, не отобразится ли это на грядущем экзамене на чунина? Казекаге планирует принимать в этом году даже произвольные команды из неопределенных мест ради налаживания отношений даже с мелкими скрытыми поселениями.

— Не знаю. Думается мне, они усилят охрану ложе Каге и периметра в общем... и все-таки! Я никогда не слышал про ту силу, которую описывали в слухах. Огромное дерево и взрывающееся пространство без единого звука и сотрясения! Звучит как хорошая небылица.

— А если бы это было правдой? Представляешь себе тот ужас, который испытали на себе эти бедные люди?

— Ну, ужас ужасом, но эта девушка вроде бы мстила за убитых товарищей.

— Аха-ха-ха, если бы я смог так отомстить!.. Подорвать все базы организации!

— Ну да, звучит еще фантастичнее.

— Я возьму эти, — сказала Рейка, отрывая хозяина от разговора с приятелем, показывая на темно-бардовые перчатки, которые казались в тени черными. Они были чуть выше кисти и имели пластины на тыльной стороне ладони для того, чтобы было удобно вести бой.

— С вас 1 000 рё.

— Благодарю, — выйдя из помещения девушка была довольно работой Грандо, но не направилась в сторону дома. Нужно было переделать еще кое-что. Два дела в двух скрытых деревнях.

Но для того, чтобы ее не узнали, нужно сменить стиль. Там слишком остаточное мнение о Рейке, как о девушке, ходящей в том, в чем было удобно, не думая про определенный стиль. Как же одевалась она, будучи подростком?.. как МериСью? Нет, здесь эта черта отсутствовала. Хотя... в выборе одежды именно она и может пригодиться.

Какой характер мне стоит выбрать? Кажется, точно противоположный. Раз у Рейки лицо все еще имеет детские черты, а рост соответствует им, то стоит выбрать... озорной, веселый, задорный. Оптимистично-позитивная девушка. Что с таким ассоциируется? Какой-нибудь джинсовый комбинезон, под которым сверху будет футболка. Красная или белая с каким-то рисунком. Светлые носки и сверху какие-нибудь кроссовки или вообще ботиночки. А что делать с волосами? Либо берет под цвет футболки, либо ободок, подвязывать который надо сверху.

Разве такой образ не соответствует тому характеру, который был описан выше?

Создав клонов, девушка дала им задачу — пройтись по магазинам и найти соответствующие вещи. Лица Клонов не показывали особо заинтересованности, да и сама Рейка не любила ходить по магазинам, но того требовала ситуация. Примерно через два часа походов по городку Рейка смогла найти в разных зданиях нужные вещи и даже подходящего размера! Тяжелее было найти футболку, ведь размеры первых «90» уже давно далеко не «90». Ей предложили рубашку. Она-то подошла, но приходилось расстегивать первые 2 пуговицы.

Теперь Рейка понимала влечение Тсунаде к хаори и вообще запахивающейся одежде.

К этой рубашке в красную полоску приходился комбинезон, а к нему и ботиночки, которые были на небольшой платформе. Рейка медленно вспоминала вещи из своего мира, смотря на это. А ведь и правда, как будто бы не другой мир. Такое различие в выборе одежды казалось странным, или, скорее всего, девушка отвыкла от внешнего мира, привыкнув к традиционной одежде Великой. Тем не менее, нужный набор был готов и упакован в пакет.

А потом ей нужно было двигаться к Сунагакуре. Нужно было же как-то начинать вводить в игру Шизуичи, а для этого ее нужно хотя бы представить миру и победа на экзамене будет чудесным проявлениям силы с первого же момента. Как минимум один Каге будет в курсе существования этой страны и иметь представление о силе поколения. Как максимум — сенсеи других команд из других деревень распространят эту новость. И мир взорвется.

Но это уже завтра — придется остаться здесь на ночь, так как вечерело, а до Суны идти долго.

***

Вечерком я решила потренироваться и примерить образ озорной девочки на себя. Сначала выходило ужасно — я совсем позабыла правила психологии и пришлось их заново вспоминать. То походка была не той, то слова выбраны не так, то я вообще углублялась не туда. Но тренировка перед зеркалом мне достаточно помогла, так что выход в город в этом образе произошел удачно. На вид мне давали где-то 14 лет с копейками, иногда 15. Хоть так и есть, но я все равно как-то не очень отношусь к этому возрасту с правдой. Я ментально скоро буду чуть ли не как Тсунаде, учитывая все дни в мире Муон, а телу и того под 30. В общем, да. Старушка не по дням, а по часам.

Утром по пустыне идти было терпимо — ночная прохлада еще не ушла до конца и песочек не был раскален до сорока градусов. Но уже часам к десяти все вернулось на прежние места. Зря я вместо берета взяла ободок — голову солнце первые полчаса палило нещадно. На вторые полчаса я вспомнила, что есть запасы легких плащей белого, серого и бежевого цвета. Так как комбинезон был оранжевый — другого цвета у них не было — я взяла бежевый плащ.

Сначала подул легкий ветерок, а затем вихрь накрыл меня с головой песком и не прекращался ни через минуту, ни через две. Осознание того, что я попала в песчаную бурю пришло не сразу, с запозданием, но я все-таки додумалась опустить вокруг себя простейший барьер, защищающий от песка и пропускающий только небольшую часть ветра. Идя таким образом примерно полчаса, я набрела на группу людей, также попавших в бурю, но с их товарищем что-то было не так. Его синеватый оттенок ноги был причиной всей заварушки. Пустыня полна всяких ядовитый тварей, так что это не удивительно. Только тащить взрослого человека на руках через сильную бурю было почти невозможно и противопоказано мной, как медиком.

Двое здоровых друга пытались что-то сделать, но, видимо, безуспешно. Подойдя к это группе людей, я стала их надеждой, особенно после слов «положите-ка его, сейчас все сделаем!». Пришлось поддерживать образ уже сейчас. Они явно радовались помощи в моем лице, не особо его видя. Все-таки я не сразу создала барьер вокруг них. Уже будучи под куполом они могли рассмотреть меня.

— Ты медик? — спросил один из парней.

— Ну да.

— Тогда что с ним?

— Сейчас узнаем, чего спешить-то. Разве вы не были рядом с ним в момент происшествия? — активировав Шосен, я приступила к осмотру ноги. Ну, как и ожидалось, укус скорпиона.

— Мы его нашли под покрывалом уже в бурю. Буквально минуты три назад наткнулись, — сказали они.

Я только сейчас обратила внимание на форму, которую носили эти люди. У двух парней была форма Конохи — зеленый жилет с синими штанами и черными сандалиями, а у пострадавшего была форма шиноби Суны — в коричневых тонах и с соответствующим головным убором. Как же я рада, что сейчас в образе. Все может быть, да? Пока я осмотрела Коноховцев, Коноховцы осмотрели меня. Не узнали, это хорошо.

Через пару минут пострадавший пришел в себя. Как выяснилось далее, он делал с товарищем патрульный обход, почувствовал боль у щиколотки и через несколько шагов у него закружилась голова, а потом обморок. Почему его товарищ был не рядом и не помог — он не знает, но догадывается. Предательство оно бывает таким, что вроде бы как чистое стекло, а вроде бы и как-то мутно. Вот здесь было так мутно, что это было чистой воды предательство. И этот мужчина, и его «друг» метили на одно и то же место, вот один и решил пойти путем меньшего сопротивления. Звучит отвратительно.

— Понятно. Ну, раз здесь моя помощь больше не нужна, я пойду дальше.

— Постой-ка, ты ведь спасла мне жизнь. Чем я могу тебе отплатить?

— Да, ладно тебе, ничего мне не нужно. Это все пустяки и совершенно случайная встреча, — отмахнулась я.

— Но все-таки. Ты не в Суну случаем? И вы?

— Мы?.. — переспросил парень, показывая пальцем на себя о товарища. — Мы — да. У нас сообщение.

— И я туда же, — кивая, я встаю и снимаю барьер, ведь буря уже закончилась. — Значит, идем вместе?

И пошли мы в Сунагакуре вот такой шайкой с помесью Конохи, Суны и Шизу. Если мы будем страной со скрытой деревней — а мы ей будем, — то название деревни будет Шизугакуре-но-Сато. И... мне кажется мы не сможем выделить деревню. Если на то пойдет, то вся страна будет скрытым поселением, ведь там почти что все ниндзя.

Идем. Молчим. О, какой шар из сухой травы прокатился мимо нас... я аж засмотрелась на него. Все-таки... почему-то я так вжилась в этот образ, что никак не хочу выходить из него. Может... вернулось мое настоящее настроение? Хотя, что из всех этих масок можно назвать настоящим?

Через несколько часов я увидела впереди туманную гору, которая становилась все яснее и яснее, пока я не увидела вместо горы стену, окружающую Сунагакуре, защищающую от сильных ветров и бурь. Здесь, когда мы уже подошли ко входу и дежурным постовым, начались разборки.

Оказывается, «друг» нашего сопровождающего давно пришел обратно с бледным испуганным лицом и заявил, что потерял товарища в буре, да и сам еле выбрался из нее. Тут пошло-поехало по полной... дошло до того, что с прибывшим пострадавшим будет говорить Баки-сан, к которому и поведут сейчас бедолагу.

Дальше шли посланцы из Конохи. Их тоже, кстати, отправили к Баки. Если кто не помнит Баки, то это тот мужик, который был командиром команды Гаары. С тряпочкой, закрывающей половину лица, и красными тату. Меня что, тоже пошлют к нему? Надеюсь, что нет.

— Так, с этим разобрались. А что у вас? — постовой повернулся ко мне. Осмотрев и не увидев какой-либо опасности, он учтиво ждал моего ответа.

— Я тут мимокрокодилом услышала, что можно записаться на участие на экзамен на чунина. Хочу подать заявку на команду.

— Я вас понял, но с этими делами разбирается другой человек. Эй, Капс, проводи ее до пункта экзамена.

— Есть, — ответил другой постовой и, кивнув мне, повел меня через проход в этой огромной стене.

Привели меня в деревню. С моего прошлого визита здесь ничего не изменилось. Такие же каменные здания, такой же песок с розоватым отливом, то же отсутствие зелени в большей части. Господи, здесь столько всего можно сделать с нашими-то знаниями фуиндзютсу! Увлажнять почву, чтобы было легче выращивать продовольствие. Если хорошо постараться, то можно еще устроить и пастбища. Ну, не я здесь правитель, не мне решать.

Привели меня, значит, к одному из административных зданий и подвели к одной девушке. По этой запоминающейся прическе, по вееру за спиной, по канонной одежде — Темари можно было узнать по любому из этих критериев, не спутав ни с кем другим. Она отдала кому-то бумажки и подошла к постовому с немым вопросом в глазах.

— Она пришла записать команду на экзамен чунина.

— А, спасибо. Тогда я дальше справлюсь сама, возвращайтесь на точку.

— Конечно, — сказал мужчина и, прощально кивнув, покинул наше общество.

Где-то на чердаке моей головы защекотало, стало боязно, что Собаку-но сможет меня узнать. Как обычно делают при встрече с незнакомцами — меня окинули беглым взглядом, и только потом она завела разговор об экзамене. Мне нужно было заполнить анкету на участие не только на команду, но и на какурезато и страну. То бишь я выступаю сейчас как посол Шизуичи. М-да.

Написав заявления, я перешла к окошку с эмблемой повязки. Блин, а ведь у нас их нет. Значит, придумаю прямо сейчас. Герб брать не буду, не очень-то хочется использовать его как символику шиноби страны. Кстати, заполняя этот бланк, я уже объявляю о том, что Шизуичи есть, и что она вполне боеспособна. И все-таки — что же мне поставить на место символики? А... ну, раз наш остров скрыт густым туманом, который можно назвать упавшим облаком, то нарисую облако. Почему бы и нет? Оно вышло чем-то похожим на облако плаща Акацуки, но ведь это не столь важно, да? Вот, сложив все в папочку, передаю это Темари, а она мне дает соответствующие бланки для детей, проходящих экзамен, и наставника. Допускаются три сопровождающих команды, считая наставника. Отлично, будем использовать только наставника и меня, как сопровождающего. Всего пять человек. Еще бы найти детей и того самого наставника, но тут уж на месте разберемся.

Закончив тут с делами, я направилась к выходу и покинула пределы Сунагакуре, не встретив больше знакомых лиц. Здесь впервые я потеряла пациента. Эти воспоминания кажутся такими далекими... хотя для местных не прошло более двух лет. И вот, я покидаю это место, чтобы совсем скоро вернуться. Сколько там осталось... три недели? Значит, за три недели я должна подготовить тройку ребят для представления нашей страны другим. Не так уж и сложно.

Второй точкой моего странствия будет родная деревня. Конохагакуре. От одного названия мурашки пробегают по спине, руки непроизвольно сжимаются в кулаки, а глаза прикрываются. Последний момент, который я могу связать с Конохой, так это то, когда я в двух метрах от главной дороги ко входу в деревню была поймана Зетсу. Когда я в последний раз видела Какаши-сенсея.

Упав в объятия песка, позволяю ему своим течением перенести меня за границу стран, провести под реками и озерами, через смешанные леса, обходя многометровые мощные кони деревьев. Песок часть природы, а природа с недавних пор единое целое со мной. Это было так приятно — знать, что есть кто-то, кто будет рядом с тобой в любой ситуации, пока ты вообще существуешь. Знать, что в любой момент тебе могут помочь в чем-то... редко когда так бывает, да?

Вот, заветное место пересечено — ворота Конохи. Барьер меня не обнаружил, а постовые тем более. Наложив на свои волосы крепкое гендзютсу того, что они рыжие, выплываю на крайнюю улицу из кустиков. Трепет и волнение профессионально скрыты, но эмоции, бушующие огненным ураганом иногда прошибают мою маску. Как же тяжко мне было идти к противоположной стороне центральной улицы... проходить мимо окна в свою комнату, мимо Ичираку, мимо Академии, где мелькал хвост Ируки. Мимо цветочной лавки с Ино, мимо дремлющего под деревом в парке Шикамару, мимо кафе, в котором Чоуджи сидел с Асумой, мимо дома Наруто, мимо госпиталя. Мимо всего, что являлось частичкой моей души. Мимо всего того, что я когда-то могла увидеть в любой момент. Я шла, фальшиво улыбаясь прохожим, которые не обращали на меня внимания.

Мы не знакомы с вами сейчас. Нос одной большой белой собаки повернулся в мою сторону, но ее владелец в виде Кибы не обратил на это особо внимания. Мы же не знакомы, да? Меня вы не знаете, не знали... такой. Такой вы меня примите за чужачку. И даже чутье Акамару не поможет вам. Мой запах давно изменился, мои привычки, моя чакра, моя душа. Если же вы и в упор не замечаете меня, то о чем может идти речь в плане маскировки?

Вот мимо прошел Какаши, уткнувшись в книгу, проскочил какой-то АНБУ, пролетели жучки Шино, пробежали Ли и Гай с криком о Силе Юности. Идите, летите, бегите дальше, а я просто мимолетно посмотрю в ваше лицо, пойму, что с вами все хорошо и пойду дальше, искать знакомые лица по пути к одному дому. Пойду, крепко держа свои чувства в узде. Все равно плакать не могу, а истерическое состояние только усугубит обстоятельства. Просто не замечайте меня, не узнавайте... и вам и мне будет не так больно, так ведь? Вам не будет больно видеть сейчас меня такой, а мне не будет больно из-за того, что не могу остаться с вами и поговорить, как раньше. Не могу, нарушу заложенный мной же порядок. Наведу шороху, который изменит все мои планы. Нельзя.

Но последняя капля капает в любой ситуации.

Встав перед Университетом Психологии, я осмотрелась, и, не заметив по близости кого-то, просочилась внутрь. Пыль, грязь... во всех классах и аудиториях была одна и та же проблема. Но в одной моя последняя капля упала на пыльный пол, а я за ней. Стакан переполнен, река вышла из-за берегов.

Сухой букет из трав, стоящий в зеленоватой воде...

Мой портрет за запыленным стеклом рамки...

Мой любимый чай...

Ино, это же ты постаралась. Даже не спрашиваю, утверждаю. Сидя на коленях, подрагивая плечами, глотаю свой крик, свое причитание. Глотаю любой звук, норовящий вырваться из глотки, сжимаю до треска ткани рубашку. Больно. Даже после смерти остаются другие причины, чтобы захотеть плакать. Без слез так трудно, вы не знали? Поплакал — и сразу становится легче, даже с этой пульсирующей головой из-за рыданий, с распухшим лицом, с сопливым носом — но! — легче. Становится лучше, начинаешь все лучше осознавать. Но я не могу плакать. Я обещала, что не буду плакать.

После получасового истерического приступа, я принялась за дело. Для чего я здесь? Для возобновления работы Университета. Это будет трудно сделать за несколько часов, а потому, мне кажется, пробуду тут сутки минимум. Не впервой так работать. Все-таки меня дома ждут, надо поспешить.

Создаю большое количество клонов и разделяю из на группы: одна будет вымывать здание до блеска, другая записывать на гендзютсу пояснения, третья напишет новые правила, а четвертая создаст необходимые вещи для того, чтобы функциональность учреждения не падала из-за каких-то несостыковок. Отныне это место работает по-другому.

Отбор новых учеников будет производиться на две смены работы здания — в первой смене 30 человек, и во второй 30. Старые записи уроков будут проигрываться два раза — по разу в каждой из смен. Если студент что-то не поймет до конца, то он сможет пойти в библиотеку и включить другое гендзютсу — то, что записывает другая группа сейчас. На каждую тему и термин дается широкое пояснение с примерами. Таким образом, даже без живого учителя они смогут полностью понять программу.

У студентов будут карточки, созданные печатью на их имя. В здание можно будет пройти только по этим карточкам, и только владельцам карточек. Если она попадет не к тому, то высветится красным и не впустит недоброжелательного гостя. Отбор будет тоже проводиться с помощью печати. Она выявит в подсознании тестируемого нужные качества и отсутствие закладок, после чего даст добро. При подозрении на врагов и шпионов система не допустит человека к обучению. И, все-таки, на некоторых людей будет включен доступ автоматически. На них карточки будут лежать готовыми в ящике у входа в Университет.

Одна из групп сейчас расписывает эти правила для того, чтобы люди не догадывались о значении какой-то печати и сразу понимали все то, что от них требуется. Все просто — только учись и сохраняй правила. Только и всего!

Но даже через сутки, когда основная работа была завершена, пришлось остаться еще на часов двенадцать для того, чтобы помочь группе записать пояснения к терминам. Их было слишком много, чтобы управиться за день, поэтому из здания вышла только ночью через два дня, как зашла на территорию Конохи. С неба светила половина луны, но так ярко, что улицы было хорошо видно, как будто днем... и мы встретились взглядами.

Я, выходящая из здания, и Ино, проходящая мимо него. Позже я увидела Шикамару рядом с ней и Чоуджи.

— Я-я же говорила! Там шторы всегда были открыты, а вчера и сегодня их кто-то задвигал!

— Да вижу я уже... хватит меня трепать, — лениво, но настороженно проговорил Шикамару в ответ на дерганья Ино.

— Ну так сделай что-нибудь!

— Тихо, — шикнул Нара, отодвигая рукой в сторону Яманаку. Чоуджи понимающе перестал есть чипсы и даже отошел вместе с Ино.

Аналитик был серьезен, я видела его выражение лица. Судя по всему, есть догадки по поводу личности Безымянной, которая навела ужас своей местью. По поводу именно моей личности... хотя, если судить по осторожности и, как бы это ни было неожиданно, опаске, то они догадываются не про Рейку, а про Основательницу. Может, Наруто все списал на это. Если же все так, то мне будет легче уйти от этой душераздирающей встречи. Смотреть на них было еще терпимо... но слышать голос. Голос, который боится меня. Насторожено пытается вразумить товарищей, чтобы не лезли на рожон. Нет, они не догадываются. Они уже ЗНАЮТ.

— Кто вы? — начал действие Шикамару. Я лишь посмотрела в его глаза и решила уйти, не дав ответа. Но сделав шаг в сторону, попала в тень Шикамару. Он провел ее окольными путями, чтобы я не заметила, да? Сделать шаг и правда было трудновыполнимо. Впервые чувствую такое — вроде бы хочешь идти, тело не парализовано, но не можешь. Даже как-то отстраняясь от мира сего, присев на корточки, я всматривалась в эту тень. Нара и правда имеют интересную силу... она завораживает, почти как фуиндзютсу. — Нравится что ли? — вновь подал голос парень.

— Пожалуй, — тихо согласилась я, не особа понимая, что делать в этой ситуации. Все напряжение как-то ушло после такого легкого вопроса Шикамару. Как-будто он спрашивал старую знакомую... но мы не знакомы же, да? Тянет время, пока Ино старательно и «незаметно» отходит назад, сообщить обо мне. Но услышав мой голос, замерла. Замерла, не в силах двинуться, будто тоже попала под технику теней.

— Голос... это же её голос... Ш-шикамару.?

— Ино, успокойся. Это уже не она, — говорил Чоуджи.

— Давай! — прикрикнул Нара, а девушка по сигналу рванула в сторону ближайшего места, где могут быть АНБУ.

Она сделала всего тройку шагов и сразу оказалась у стены моего барьера. Структура купола нарушила ток чакры в технике Шикамару, и Теневой Захват исчез, дав мне возможность двигаться. Цыкнув, он посмотрел на и без того бледную Ино, а потом и на более-менее серьезного Чоуджи. Выбраться они не могут, по сути, полностью находясь у меня как на ладони. Как им повезло, что я не злодейка этого сюжета.

— Паршиво, — только и сказал Нара, внимательно глядя на меня и помечая любые мелочи. Он понимал всю безысходность ситуации.

Я не могла как-то ответить ему. Казалось, будто я очерствела по отношению к ним, но на самом деле просто пыталась растянуть это мгновение. Я понимала, что творю не то, что нужно, но не могу себя остановить. Хочу еще посмотреть на них, будто бы вижу в последний раз. Но нельзя. Есть рамки разумного и есть рамки принудительного.

Развернувшись к ним спиной, иду прямо по улице, оставляя тройку товарищей стоять в недоумении. Я шла вперед, смотря себе под ноги. Казалось, что это слеза упала на землю... но я не могу плакать. Это просто дождь начал моросить, еще сильнее гадя в душе. Я люблю ливни. Уверенные потоки капель большими кружками быстро окрашивают землю в темные тона и поднимают этот запах сырости. Но когда идет такая морось становится гадко. Дрожащие от любого дуновения ветерка капельки падают неспешно, даже не оставляя на земле и следа от себя. Так и люди. Одни ливнем покрывают историю, другие в истории даже не мелькают, не оставляют о себе никакого упоминания, но они были, и они есть.

Место, где земля вечно под атакам ливня имеет при себе тяжелую группу людей. Амегакуре, Деревня Скрытого Дождя. Они оставят в этой истории свой след. Почему-то сейчас, в такой странный момент я полностью осознала это.

Пора домой.