Наше Будущее💚

Мия

Я шагала вдоль столов с фуршетом, оглядываясь по сторонам и поражаясь красоте вокруг, а за мной плавной дымкой вился подол голубого платья. Атмосфера бала получилась на ура. Как маленький ребёнок, я осматривалась по сторонам, видя парней в классических костюмах с галстуками и бабочками. Девушки с собранными волосами, сошедшие с обложек журналов, привлекали их взгляды, а официанты, кружившие между ними, предлагали напитки и закуски. Глазами я пыталась отыскать Кендру. Не знаю, где она провела весь вчерашний день, но факт в том, что вернулась она уже поздно ночью, разбудив меня. Она так стремительно покинула примерочную, что даже не попрощалась со мной.

— Бокал шампанского? — Среднего роста официант со странной причёской подошёл ко мне так неожиданно, что я подпрыгнула. — Извините за беспокойство, — неловко проговорил он.

— Нет, я не хочу напитков. Спасибо. — Я обошла его и поплелась дальше в поисках хоть кого-нибудь, с кем могла бы поболтать.

В зале было много шумных компаний, к которым я не хотела подходить. На их столах рекой лилось вино и другие напитки покрепче, они смеялись даже с самых глупых шуток, некоторые уже почти засыпали от выпитого на своих стульях, хотя ночь только началась, а один парень выглядел так, словно его прямо сейчас вырвет. Он буквально позеленел и, опершись на свою руку, считал минуты до окончания этого бурного мероприятия. Это стало последней причиной, чтобы не знакомиться с этими ребятами.

Вдруг кто-то схватил меня за плечо настолько резко, что я подпрыгнула от неожиданности. Голди стояла в своём золотистом платье, усыпанном блёстками и стразами, на её голове сияла аккуратная диадема, а в правой руке она держала пачку сигарет. Её лицо было красным, казалось, девушка много плакала, её тушь мелкими подтеками стекала вниз, текла по пухлым губам и, наконец, завершала свой путь на платье.

— Пойдём со мной, — хриплым от слёз голосом произнесла Голди. — Пожалуйста.

Я молча последовала за девушкой. Без лишних вопросов и в полной тишине мы вышли из зала, проследовали по коридору и завершили свой путь на балконе. Она облокотилась на сверкающие перила и элегантным движением достала сигарету с блестящим коричневым фильтром. Голди протянула мне пачку, но я отказалась. Никогда не курила и не думаю, что меня бы это привлекло.

Не зная, что делать, я просто стояла и смотрела на ночное небо, усыпанное звёздами, надеясь, что хотя бы своим присутствием помогу девушке. Я ни разу не видела Голди в настолько подавленном состоянии. Слёзы всё ещё медленно катились по её лицу, смывая остатки макияжа, которого, впрочем, уже и не было. Я боялась задать ей вопрос. В моих глазах она всегда была сильной и уверенной, даже с перебором, и сейчас, видя девушку слабой, я находилась в замешательстве.

— Что произошло, Голди? — мягко поинтересовалась я.

— Ты видела его?

— Кого? — Я непонимающе взглянула на девушку.

— Джорджа. Ты видела его?

Изменившись в лице, я с удивлением смотрела на девушку. Неужели он тут?

Думаю, стоит рассказать о Джорджe больше. Он учился с нами в одной школе, в параллельном классе, и славился главным красавчиком и разбивателем хрупких сердец. Брюнет, высокого роста с уверенной походкой, фирменным синим кардиганом от модного производства его мамы и улыбкой, такой наигранной, но, тем не менее, поразившей не одну девушку. Он плохо учился и спасался от выгона из школы только тем, что его родители, по совместительству модные дизайнеры, спонсировали школу, в том числе формой, которую, несмотря на отвращение к Джорджу, я очень любила.

После своего триумфального и знаменитого в наших школьных кругах расставания с Ребеккой Смит, произошедшего со всей драмой, слезами и криками прямо на большой перемене, некоторым ученикам пришлось отложить свой ланч и, стоя в сторонке, наблюдать за всей этой сценой. Уж очень это было интересно. По слухам, Джордж изменил Ребекке с её лучшей подругой, которая, оправдывая подозрения в её сторону, в школу в тот день не явилась. Ребекка узнала об измене прямо на перемене, та самая подруга сама решила признаться в том, что крутила роман с Джорджем уже не один месяц. На самом деле, сначала я подумала, что Ребекка обвинит во всём именно её, как каждая вторая в подобной ситуации, но всё оказалось не так. Ребекка была зла только на Джорджa и сорвалась на него в коридоре, возле наших шкафчиков.

Эту ссору многие запомнили надолго. Безумные крики Ребекки и глупые, совершенно неубедительные оправдания Джорджа. На эти, казалось, бесконечные разборки сбежалось половина учителей, не говоря уж об учениках. Последним, кто стал свидетелем всего этого, оказался директор. Бедный мистер Оскар с ошарашенными глазами наблюдал за перепалкой бывших влюблённых, пытаясь вмешаться и положить конец глупым выкрикам, но Ребекка размахивала руками так театрально и орала так громко, что абсолютно никто не хотел ей перечить, даже Джордж уже заткнулся. В итоге всё закончилось тем, что Ребекка кинула телефон Джорджа в его школьный шкафчик, который в свою очередь прилично помялся, а дверь вывалилась наружу. Она топнула ногой и, со взмахом волос, удалилась на обществознание. Спустя три дня Джорджа заметили с новой девушкой, целующимися на футбольном поле.

Но и с этой пассией его дела не пошли в гору, и он по неизвестным никому причинам прекратил с ней отношения. Целый месяц длилось полное затишье в личной жизни Джорджа, что уже было слишком много. И вот, в один прекрасный день, он и Голди пересеклись на одном из школьных собраний и начали общаться. Поползли слухи о том, что они начали встречаться, но Голди всегда опровергала их и с энтузиазмом говорила, что они близкие друзья. И это была правда. Похоже, она стала единственной девушкой, которую Джордж не завалил в постель, по крайней мере сразу.

Сначала я гадала, что же может объединять Голди и Джорджа, и ответ нашёлся достаточно быстро. Стремление девушки стать модным дизайнером и знания Джорджа об этой сфере изнутри, благодаря его семье. В начале общения они разговаривали исключительно о моде, показах, закупке лучших материалов и продвижении своего бренда. Джордж рассказывал то, что знал сам, а после Голди, быстро тараторя и иногда перескакивая с темы на тему, повествовала о своих целях, показывала эскизы и рассказывала о новых придумках. Всё шло хорошо, но Джордж никогда не был парнем, способным долго слушать бредни девушки рядом с ним, даже если они ещё не состояли в отношениях. Он был по натуре ветреным человеком, без тревог и забот, каких-либо переживаний, и лёгкой походкой шёл по тропинке своей судьбы, заглядывая за каждый поворот и ища самые извилистые пути, сам того не замечая. Он постоянно бежал — от ответственности, построения планов на будущее, от самого себя. Но каждому человеку в жизни нужно утешение. Кто-то находит его в хобби, кто-то в работе и учёбе, а такой, как Джордж, находит утешение в девушках. В их телах и красоте, но не в их душах. Это последнее, что его интересовало.

Не понимая, как так получилось, спустя несколько месяцев их общения, Голди и Джордж начали встречаться. И впервые за долгое время это не был краткосрочный роман. Их тянуло друг к другу. Всё своё свободное время они проводили вместе, и их отношения стали определённой зависимостью. Они были самой обсуждаемой парочкой старшей школы. Для них существовал свой маленький мирок, где были лишь эти двое. Голди ощущала легкость и защищённость рядом с ним, её глаза сияли, и она впервые познала чувство любви. Джордж был удивлён тем, что в его сердце что-то гулко застучало, и с приближением Голди это самое "что-то" начинало отбивать сумасшедший ритм.

Эти месяцы были прекрасны. Но тропинка судьбы Джорджа вновь завела его не туда, а если сказать проще, он перегорел этими отношениями. Как и любая спичка или сигарета, которые начинают тлеть медленно и неспеша, так и он начал испытывать замешательство и вновь то самое странное чувство, которое появляется у него в отношениях со всеми девушками. Он проклинал себя за эти ощущения, ведь Голди действительно заслуживала любви, но Джордж не мог дать ей этого. Он не находил ответа на вопрос: "Почему?" Джордж просто отдалялся всё дальше и дальше, и Голди чувствовала это.

В какой-то момент она стала ощущать себя одной в этих отношениях, ей стало одиноко. Заводя разговоры об этом с Джорджем, он быстро увиливал от диалога и ссылался на важные дела. Ему просто было тяжело сказать девушке, что как таковых чувств он к ней больше не испытывал. Их совместное времяпрепровождение сокращалось, а пропасть, одиночество и пустота только увеличивались. В какой-то момент Голди уже не смогла терпеть безразличие к ней и приняла решение расстаться с Джорджем. Для неё это стало неким пройденным этапом, и не сказать, чтобы она переживала по поводу разрыва, что не скажешь о Джордже. Он ходил с опущенной головой, надвинув капюшон на глаза, игнорируя всех вокруг, даже группку своих неадекватных и всегда раздражавших меня друзей, гадая, что же с ним не так, ведь его чувства к Голди определённо остыли. Грусть сменилась думами, и в какой-то момент Джордж достиг стадии агрессии. Осознав, что Голди — это первая девушка, которая сама бросила его, он озверел ещё больше. И тут последовала череда ужасных действий по отношению к ней.

Нет, он не травил её и откровенно не ненавидел; Джордж лишь нажал на одну кнопку, тем самым отправив особые фотографии Голди по всей школе. Эти фото она делала лично для Джорджа, доверяя ему "такие подробности", которые теперь знала вся школа. Голди никак не ожидала такого сильного удара от своего бывшего возлюбленного; она не появлялась в школе несколько недель, пока эти фотографии не перестали быть у всех на слуху. После всех этих событий Джордж встречался ещё с несколькими девушками, но о Голди он говорил на каждой вечеринке, словно она была для него одной из первых тем для обсуждения. А девушка, в свою очередь, очень тяжело перенесла окружающие её слухи и, сконцентрировавшись на учёбе, заметно подтянулась по оценкам и стала лидировать в нашем рейтинге класса. Но, до сих пор, видя в коридоре Джорджа, она вздрагивала, покрывалась мурашками и, независимо от того, в какую сторону направлялась, всегда выбирала обходные пути. Все её тёплые воспоминания, связанные с ним, сгорели, и от них всё ещё вился неприятный и до боли сдавливающий лёгкие дым.

— Джордж тут? — спросила она.

Голди, которую до этого момента я не могла представить с сигаретой, затянулась и, на выдохе, сказала: — Ага. Сама в шоке. Увидела его в коридоре, пока шла в зал. Он окликнул меня, как свою давнюю подругу, словно между нами ничего не было, и это не он выставил меня на позор перед всей школой. Со своей раздражающей улыбочкой начал обнимать меня. Ты только представь! — Она выбросила ещё не до конца догоревшую сигарету на пол, припечатав её сверху своим каблуком, и вновь заговорила. — Но самое обидное — это то, что я не могу ненавидеть его после всего этого. Хоть Джордж и поступил мерзко, я не могу отделаться от мысли, что он сделал это не специально. Скажи мне, что со мной не так?

Немного промолчав, я ответила: — Не знаю, что сказать. Правда, прости, Голди, но у меня никогда не было отношений...

— Я не спрашиваю у тебя совета по поводу отношений, — резко сказала она. — Я спросила, что со мной не так?

Меня удивил слегка грубоватый голос девушки; похоже, у неё всерьёз сдавали нервы. — В любом случае, я думаю, что тебе не стоит думать о нём. Просто переключись на что-то или на кого-то другого.

Её не сильно удовлетворили мои советы, но тем не менее Голди бодро схватила меня за руку и без лишних слов потащила обратно в зал. Заиграла какая-то танцевальная песня, и народ со всех сторон посыпался на танцпол. Голди вывела нас в центр, и мы начали танцевать, не стараясь быть женственными и не заботясь о мнении людей рядом. Сейчас, после пережитого стресса, нам обеим хотелось отпустить всё лишнее и отдаться ритмам музыки. Мой пульс подскочил, я слышала биение своего сердца где-то в горле, но всё это отходило на задний план. В данный момент имели значение лишь музыка и я, неловко, неуклюже, но свободно танцующая, иногда задевающая всех вокруг, счастливая...

Вдруг телефон Голди, всё время находящийся в её правой руке и чудом не выпавший при смелых движениях, зазвонил, и она, не забыв чмокнуть меня в щёку, со слегка покачивающейся походкой, словно уже выпила не один бокал, вышла из зала. В это время песня, которую я за время танца уже полюбила, закончилась, и началась какая-то медленная, показавшаяся мне слишком скучной и официальной. Все вокруг начали разбредаться по парам, а я, уйдя в сторону, решила пройтись. Лёгкой походкой, миновав бар, я заметила сгорбленную девушку в углу — единственную, которая была одета не в праздничную одежду. Она судорожно набирала что-то в своём телефоне, утирая пот со лба, а ведь тут было совсем не жарко. Подойдя ещё ближе, я узнала в девушке ту самую чудаковатую проводницу, встретившую меня по прибытию в замок, и решила, что мне надо бы подойти к ней и узнать, как она. В нашу последнюю встречу она выглядела напуганной, и я до сих пор гадала, что же с ней произошло.

— Эй, — начала я, осознав, что забыла имя девушки, но всё же приблизилась к ней. — Не отвлекаю?

Я ужаснулась, глядя в её глаза. Они были такими уставшими и красными, как будто она не спала несколько суток. Из них словно выкачали весь цвет, и теперь она пыталась уловить хотя бы немного красок из окружающего мира.

— О, Мия, это ты... — она слабо улыбнулась. Какой же уставшей она казалась...

— С тобой всё хорошо? Выглядишь... — Я начала подбирать слова. — Выглядишь неважно. — Я уже думала, что она вновь станет испуганной и найдёт предлог, чтобы смыться, но на удивление девушка накинулась на меня, бешено обнимая и плача в плечо.

— Мне плохо... Мне очень плохо... И я... — она не могла говорить, рыдания сотрясали всё её тело. — Я ничего не могу с этим сделать... Мне страшно...

Я была потрясена. Мои опасения подтвердились. Краем глаза, видя, что на нас смотрят несколько человек, я взяла девушку за руку и повела в ближайший туалет, дорогу к которому, на удивление, запомнила.

Когда мы зашли внутрь, я закрыла дверь, взяла девушку за руку, всё ещё пытаясь вспомнить её имя, открыла кран с холодной водой и подвела её ближе. Руки девушки тряслись, пока она кое-как пыталась умыться. Не зная, с чего начать, я решила всё-таки спросить её имя.

— Я Розалия...

— Да, да, конечно. Прости, что забыла.

— Ничего. Это нормально... — Она слегка покачнулась и схватилась за моё плечо.

— Где у вас тут медпункт? Я отведу тебя туда.

— Нет. — Она крепче схватилась за меня. — Только не туда. Прошу. Только не туда... — Розалия начала повторять эту фразу, словно обезумела. Что с ней происходит? Мои руки похолодели, я начала волноваться, но пыталась сохранять самообладание ради Розалии. Я искренне хотела ей помочь, но вот вопрос, как?

— Кто-то напугал тебя? Или что-то ещё? Ты можешь рассказать мне. Я не причиню тебе вред... — Но она замолчала, лишь её хрупкое тело пронзила мелкая дрожь.

— Страшные люди... — начала она. — Они... Они забирают всех... Они заберут и тебя... Никому не сбежать... — Розалия вновь заплакала. Я не понимала, что мне делать.

— Ты можешь рассказать подробнее? — спросила я. Она умолкла. — Пожалуйста, Розалия, я хочу помочь тебе, но не знаю как. Что я могу сделать?

— Бежать. Беги отсюда, беги как можно дальше. — Она задыхалась и хваталась за мои плечи. — Ни в коем случае не оставайся здесь...

Тут в дверь оглушительно застучали. Послышались крики: — Розалия? Ты здесь? — Достаточно резкий голос, принадлежавший какой-то женщине. — Открой! Я знаю, что ты там! — Розалия прислонила свой дрожащий указательный палец к губам, а в глазах вновь сверкнули нотки ужаса. Похоже, эта женщина вселяла в неё настоящий страх. Я послушалась Розалию и стояла тихо, стараясь даже не дышать, боясь, что моё дыхание будет слишком громким. — Ты издеваешься надо мной? Я же слышу звуки воды. — Глаза Розалии расширились, и она ошарашенно посмотрела на кран, из которого тонкой струйкой лилась холодная вода.

Я сделала шаг к двери, но девушка потянула меня за руку назад с такой силой, что я отлетела к другой стенке. Спина больно заныла, перед глазами начали взрываться звёзды, а изображение исказилось, смешавшись в единую серую массу. Я хотела что-то сказать, но мои губы не могли раскрыться. Почувствовав тягучую жидкость на затылке, я обнаружила кровь — густо-красную и пугающую. Эта девушка казалась мне такой слабой, но она смогла с одного толчка отбросить меня в другую часть комнаты. Что с ней?

Картинка перед глазами всё ещё оставалась расплывчатой, но я видела очертания Розалии, её дрожащие руки и сумасшедший взгляд. Она принялась метаться из стороны в сторону, разговаривая сама с собой, пока за дверью слышался зов той женщины. — Быстро открывай, или я сейчас же сообщу обо всём главному!

Розалия остановилась, метнула быстрый взгляд на меня и рванулась к двери, кажется, главного она боялась больше, чем эту женщину. Дверь открылась, но я не увидела вошедшую; теперь для меня существовали лишь силуэты. Я перестала видеть лица и слышать что-либо вокруг себя, начала терять сознание, медленно оседая на пол. Хватаясь за последние обрывки слов, доносившиеся до меня эхом, и пытаясь остаться в этом мире как можно дольше, я разобрала лишь три фразы: — Глупая дурёха... Что ты натворила... Быстрее уходим... И после этого наступила тьма.

Прошло уже достаточно времени, прежде чем я немного открыла глаза, увидела чье-то размытое лицо и почувствовала, как этот кто-то поднял меня и прошептал: — Всё будет хорошо. — Это были последние слова, которые я запомнила в тот день...