Глава 44.
Когда машину перестало переворачивать и она наконец остановилась, первое, что я сделала, — отстегнула ремень безопасности. Как ни странно, механизм сработал исправно, и я легко освободилась. Голова гудела, будто по ней ударили чем-то тяжёлым.
Горячий воздух обжигал лёгкие, дышать было трудно. Солнце палило нещадно, раскаляя металл до невозможности прикоснуться. Пот стекал по спине, а в горле пересохло от пыли и страха.
— Мамочка, мне больно… — хныкала Айла, её голос звучал слабо, почти без сил.
— Сейчас, моя хорошая, — осторожно высвободила дочь, чувствуя, как её маленькое тельце дрожит у меня на руках.
Не хотелось, чтобы преследователи начали вытаскивать нас силой, поэтому я решила действовать первой.
— Ибрахим! — отчаянно крикнула я, но в ответ — тишина.
Сердце сжалось, когда я увидела его: он висел вниз головой, неподвижный. Лицо залито кровью, руки безвольно опущены.
Не умер. Не может быть. Просто без сознания…
Но времени на раздумья не было. Едва я успела вытащить Айлу и выбраться из машины, как рядом появились преследователи.
Местность была пустынной, почти без растительности. Кругом — ни души, только вдалеке виднелись какие-то домики. Похоже, это был курдский район.
— Какая встреча! — проговорил первый из мужчин. — Селим не успел нас представить. Меня зовут Мардин.
Ярость охватила меня — так и хотелось наброситься на тех, кто стрелял в мужа. Но сдержалась: сейчас важнее было позаботиться о детях.
— Кажется, ваш водитель отправился вслед за отцом, — хихикнул второй. — Селим, поздравляю! Ещё немного… и ты единственный наследник.
Я проигнорировала его слова, не позволяя себе думать о плохом, и быстро ощупала дочь — видимых травм не было, но она была слишком слаба, чтобы стоять. Пришлось взять её на руки.
Селим избегал моего взгляда — ему явно не по себе. Он стоял поодаль, бледный, с пустым взглядом. Казалось, он вообще не понимал, где находится — то ли из-за удара, то ли от осознания того, во что ввязался. Его руки дрожали, а взгляд упорно скользил мимо, будто он не мог выдержать происходящего.
Мардин и его подручный переговаривались на своём языке, злорадно ухмыляясь.
Внезапно у первого зазвонил телефон. Мелодия была настолько резкой, что я вздрогнула.
— Алло! — прокричал Мардин. — Да, мы их поймали… Небольшая авария случилась. Парню, кажется, конец… С остальными разберёмся… Да, всё сделаем как надо! Никаких следов! Вы едете? Ждём…
На трясущихся ногах, с Айлой на руках я обогнула перевёрнутую машину. Нас точно не оставят в живых — значит, нужно бежать. Но как?
Бедный Ибрахим… Бедная Айла… Я бы умерла за них десять раз, но…
С тяжёлыми мыслями я подошла к водительской двери — и обнаружила, что место пустует.
— Что?.. — не поверила своим глазам.
Внезапно послышался рёв мотора. Я увидела, как на нас несётся машина преследователей.
— Отойди! — раздался крик Ибрахима.
Всё произошло мгновенно. Пока бандиты были заняты нами, пасынок незаметно выбрался и пробрался в их автомобиль.
Селим и его подручные заметили это слишком поздно.
Я резко отпрыгнула в сторону, прижимая к себе Айлу, а Ибрахим рванул на них. Враги в панике бросились укрываться за перевёрнутой машиной.
Воспользовавшись моментом, я вскочила в салон с дочерью на руках, едва Ибрахим остановился рядом.
— Такси вызывали? — крикнул он, в его голосе прозвучало облегчение. — Пристегните ремни!
Ибрахим рванул вперёд, прежде чем я успела как следует ухватиться за сиденье. Айла вскрикнула, когда машина дёрнулась, и я едва успела прижать её к себе, одной рукой цепляясь за подлокотник.
— Держись! — крикнул он, резко выруливая на разбитую дорогу.
Пули застучали по корпусу, словно град. Одна пробила заднее стекло, и осколки дождём рассыпались по салону. Я накрыла дочь собой, чувствуя, как её сердце бешено колотится.
— Мама, я боюсь! - вцепилась меня Айла.
— Всё хорошо, родная! — соврала я, потому что ничего хорошего не было.
Ибрахим поехал не по основной трассе, а свернул на старую дорогу, в сторону курдской деревни.
Машина рыскала по пыльной трассе, подбрасывая нас на ухабах. Парень стиснул руль, его лицо было напряжённым, но в глазах — холодная решимость.
— Они нас догоняют? — прошептала я, боясь оглянуться.
— На чем? — засмеялся пасынок. — Машина-то разбита, они постарались.
Он резко свернул в узкий проулок между глинобитными домами. Машина заскрежетала, задевая высокий забор, но вырвалась на другую сторону.
— Теперь держись крепче!
Я уже пристегнула дочку и себя, стряхивая с нас остатки стекла.
Мы вылетели на пустынную дорогу, других машин не было, да и прохожих почти не было
Айла тихо всхлипывала, я прижалась губами к её мокрым от слёз волосам и закрыла глаза.
Мы живы. Пока что живы...
— Куда мы едем? — прошептала я, когда последние глинобитные домики деревни остались позади. Запылённое стекло искажало очертания уходящего солнца, близился закат.
Ибрахим сжал руль до побеления костяшек пальцев.
— Сам не знаю... — его голос сорвался, словно застрял в пересохшем горле. — Нужно где-то остановиться... подумать...
Пустые карманы напоминали мне об отсутствии телефонов, вряд ли в машине найдётся карта с городами Турции.
Перед глазами снова встал образ мужа — неподвижный, с алой лужёй, растекающейся возле него. Я вжалась в сиденье, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
Нет... Сейчас — только вперёд! Не время для скорби...
Когда машина заглохла на обочине, Ибрахим вывалился наружу, будто его вытолкнула невидимая сила. Пасынок рухнул под раскидистым деревом, его зелёные листья шептались над головой. Сгорбленная спина вздрагивала, пальцы впились в височные кости — весь он был одним сплошным воплем без звука.
Айла прильнула к брату, её тонкие ручонки сжали его окровавленную рубашку. В ответ он обхватил её с такой силой, словно пытался вобрать в себя весь её страх. Слёзы оставляли чистые дорожки на его запылённом лице. На виске небольшая рана, вокруг которой уже успела высохнуть кровь.
Я села рядом с детьми, положив свою голову ему на плечо. Мы просидели так, пока вечерние тени не удлинились. Айла заснула, её дыхание стало ровным и безмятежным — единственный подарок в этом кошмаре. Осторожно, чтобы не разбудить, я вымела осколки с заднего сиденья тряпкой, найденной между сиденьями. Ибрахим поднялся, бережно прижимая сестрёнку к груди, и уложил её на импровизированное ложе, поправив сбившиеся волосы.
Ибрахим направился к багажнику, металлическая крышка со скрипом поддалась его усилиям.
— Вот это да! — его голос, впервые за этот кошмарный день, звенел искренней радостью.
— Что там? — поспешила я к нему, чувствуя, как любопытство пересиливает усталость.
Багажник оказался настоящей сокровищницей: объемистый пакет с провизией, две компактные саперные лопатки и драгоценные в пустыне бутылки с водой.
— Мы же ничего не ели целый день, — констатировал Ибрахим, бережно перебирая находки. Его глаза оживились. — Накроем импровизированный стол. И Айлу нужно разбудить.
— Да, нам всем нужно подкрепиться, — согласилась я, и только сейчас осознала, как желудок сводит от голода.
Развязав пакет, мы обнаружили: замеченную курицу, упаковку сосисок, контейнер с салатом, пару лепёшек хлеба, булочки с джемом, кетчуп майонез, сахар, чёрный чай, бутылка лимонада и плитка молочного шоколада.
— Настоящий пир! — воскликнул Ибрахим, расстилая пакет на капоте вместо скатерти.
Его меч, не покидавший нас весь этот день, неожиданно стал кухонным ножом — ловкие движения парня превратили колбасу в аккуратные ломтики. Хлеб мы разламывали руками, предварительно помыв их драгоценной водой.
Разбуженная Айла сразу оживилась при виде еды.
— Мама, а почему мы раньше не устраивали таких пикников? — щебетала она, с аппетитом уплетая курицу с хлебом.
Крошки падали с ее губ, а глаза сияли детской беззаботностью.
— Когда... когда все закончится, мы обязательно будем чаще выезжать на природу, — пообещала я, избегая взгляда Ибрахима.
— Ура! Жаль только, папа с нами не поедет... — наивно добавила дочь.
Тишина повисла между нами тяжелым покрывалом. Ибрахим резко отвернулся, его пальцы судорожно сжали краешек пакета.
Закончив ужин, мы тщательно упаковали остатки провизии. Обыскав машину до последнего уголка, составили список самого ценного:
- Драгоценные бутылки с водой и запас еды.
- Потрёпанные, но жизненно важные документы и деньги.
- Мои украшения.
- Пистолет с тремя одинокими патронами.
- Меч Ибрахима.
- Сменный комплект одежды для Айлы.
- Те самые лопаты с короткими черенками.
При виде инструментов меня бросило в дрожь. Теперь всё стало ясно - эти лопаты предназначались для того, чтобы вырыть нам могилу. Преступники планировали стереть все следы, закопав наши тела в безлюдной пустыне.
Вдалеке протяжно завыл шакал, его голос слился с шелестом листьев с деревьев.
Наступала ночь - первая, которую нам предстояло провести в бегах.
Кое-как разложив сиденья, мы устроились на ночлег. Просторный салон, ещё недавно казавшийся таким комфортным, теперь напоминал большую двуспальную кровать. Айла сразу уснула, уютно устроившись посередине. Ибрахим ворочался, его дыхание было неровным.
Сон не шёл ко мне. Мысли, как песчаные вихри, кружились в голове.
Куда бежать?
Как выжить?
Что ждёт нас завтра?
Вдруг вспомнились слова Ахмета: "Машину могут отследить по GPS". Но тело отказывалось повиноваться - усталость сковала мышцы свинцовой тяжестью. Дети так крепко спали...
Может, по милости Всевышнего всё обойдется? Может, эта ночь пройдёт спокойно?
Пустыня молчала в ответ.