Глава 11 Жизнь
Фрей сидел в темноте, прислушиваясь к отсутствию звуков за дверью. Ни голосов, ни шагов. Никто больше не приходил. Он не знал, сколько времени прошло с тех пор, как родители заперли его здесь. Дни и ночи слились в одно сплошное пятно, пропитанное холодом и пустотой.
Но что-то внутри него говорило, что пора выходить.
Он подошел к двери и толкнул ее. Она не была заперта.
— Как удобно, — усмехнулся он себе под нос, прежде чем осторожно выглянуть в коридор.
Дом был пуст. Ни родителей, ни слуг, ни охраны. Только тишина, давящая на уши.
Фрей прошел вперед, ступая босыми ногами по холодному полу. В его детстве этот дом казался огромным, но теперь он видел его в другом свете — старые каменные стены, слишком узкие коридоры, вечно темные углы. Здесь не было тепла. Здесь никогда не было места для любви.
Но теперь это его дом.
Покинув темницу, он первым делом направился в кухню. Огонь в очаге давно потух, запасы еды были почти на исходе. Он взял старый нож, оставшийся после слуг, и решил, что если он хочет выжить, ему придется учиться охотиться.
Фрей взял плащ, набросил его на плечи и вышел из дома.
Лес встретил его тишиной. Ветра не было, только легкий шорох вдалеке. Он двигался осторожно, вспоминая рассказы отца о ловле зверя.
Он нашел следы. Маленькие, легкие, принадлежащие кролику. В его руке сжался нож. Он знал, что это будет не просто.
Часа два он крался по лесу, прежде чем заметил свою цель. Кролик неподвижно сидел среди кустов. Фрей сжал зубы, понимая, что ему придется сделать.
Одно резкое движение — и зверек вздрогнул, а затем замер.
Фрей смотрел на свое первое убийство, ощущая странную смесь эмоций. Он не испытывал удовольствия. Но он знал, что если не сделает этого, умрет с голода.
Демон смотрел на маленькое, еще трепещущее тело кролика. Кровь алыми каплями стекала на сухие листья, и ему казалось, что звук этих капель звучит слишком громко в мертвой тишине леса.
Его дыхание было сбивчивым.
Кролик дернулся последний раз, и его тело обмякло.
Фрей сжал рукоять ножа так, что побелели пальцы. Он убил. Впервые.
Он ждал, что почувствует что-то еще, кроме холода в груди. Возможно, удовлетворение? Гордость?
Но было только пустое, тягучее ощущение... будто он потерял что-то важное.
— Я не мог иначе, — пробормотал он, глядя на остывающее тело своей жертвы.
Ему казалось, что он должен оправдаться. Перед кем? Перед самим собой?
Тишина не дала ответа.
Когда Фрей вернулся в дом, солнце уже клонилось к закату. Он быстро разжег огонь в старом очаге, стащив сухие ветки с чердака. Искры взметнулись вверх, пляшащими языками облизывая потемневший от времени камень.
Фрей почувствовал, как тепло наполнило комнату. Это было... приятно.
Он осторожно снял шкуру с кролика, двигаясь неуклюже, но с каждым движением понимая, что это не так уж и сложно. Кровь пахла металлически-терпко, и он сморщился, но продолжал.
Когда мясо начало шипеть над огнем, Фрей впервые за несколько дней ощутил настоящий голод.
Он ел медленно, несмотря на урчание в животе. Жестковатое мясо было далекого от того, что готовили в замке его матери, но это была его еда. Он сам добыл ее.
Когда он доел, то впервые за долгое время почувствовал себя живым.
Но радость длилась недолго.
Когда огонь в очаге начал затухать, Фрей ощутил странное чувство.
Тишина дома была неестественной.
Раньше в ночи всегда звучали шаги слуг, голоса родителей, глухие удары капель дождя по крыше.
Теперь же не было ничего. Только треск углей и его собственное дыхание.
Он лег на кровать, закутавшись в старый плащ, и закрыл глаза. Холод ночи пробирался через щели в стенах, но он уже не дрожал — тело привыкло к суровым условиям.
В доме было непривычно тихо.
Раньше ночью слышались шаги слуг, гулкие удары дождя по крыше, иногда негромкие голоса родителей. Теперь же осталась только тишина и редкий треск углей в очаге.
Но хуже всего было ощущение чужого взгляда.
Он открыл глаза.
В углу комнаты что-то мелькнуло.
Фрей резко сел, крепче сжимая нож. Сердце стучало в груди, дыхание сбилось.
Никого.
— Привиделось, — выдохнул он, заставляя себя лечь обратно.
Но даже после этого он не спал.
Он знал, что остался в доме один. Но почему тогда ему казалось, что кто-то рядом?
На рассвете он решил обойти территорию.
Воды почти не осталось, запасы еды тоже.
Фрей вышел в лес, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. Лес дышал: в ветвях трещали птицы, где-то вдалеке скрипнул упавший сук.
Он пошел к небольшому ручью, что протекал за домом.
Горсть ледяной воды обожгла ладони, но он пил жадно. Затем умылся, смывая остатки сна и усталости.
Солнце поднималось выше, озаряя лес мягким светом. Фрей понял, что если хочет выжить, ему нужно научиться быть сильным.
Он вернулся в дом, смастерил несколько ловушек и отправился дальше в лес искать дичь.
Ловушки пусты.
Голод давил изнутри, делая движения вялыми.
Фрей снова отправился в лес, на этот раз с ножом. Он чувствовал запахи природы острее, чем раньше.
И вскоре он увидел цель.
Заяц.
Дыхание сбилось, сердце забилось быстрее.
Он знал, что должен убить, если хочет жить.
Осторожно ступая по мху, Фрей поднял нож.
Мгновение — и он бросился вперед.
Зверек дернулся, но не успел убежать. Клинок вошел в его бок.
Теплая кровь залила ладони.
— Прости, — прошептал Фрей, но сожаления не было. Фрей съел сырого зайца и уснул в лесу.
Этой ночью он снова ел.
Он проснулся от боли в теле. Глаза распахнулись, но сразу затуманились от усталости. Тело болело, мышцы были напряжены после ночной борьбы с диким зверем, и бессонные ночи, проведенные в пустом доме, давали о себе знать. Он долго не мог заставить себя встать, но, наконец, с усилием встал на ноги, натянул на плечи старый плащ, в который в последние дни он успел привыкнуть, и двинулся к своему лагерю, где оставил пару свежих ловушек. Он осматривал их одну за другой, каждое движение было четким и сосредоточенным. Но дичь не попалась, и он тяжело вздохнул. Он не был уверен, как долго еще сможет обходиться только маленькими запасами.
В поисках пищи он отправился дальше в лес, с каждым шагом поглощая пространство вокруг. Он научился искать следы животных, определять, где они ходят, куда движутся. Но несмотря на его усилия, удача была не на его стороне. Это был первый день, когда ему не удалось поймать ничего, что могло бы утолить его голод.
Вечером он вернулся в дом с пустыми руками. Чувство безысходности накрыло его, но, как всегда, он не позволил себе падать духом. Он знал, что если не научится выживать, его не спасет ничто.
Утро было затуманенным, лес в этот день казался особенно тихим. Странная тишина окутывала все вокруг. Это ощущение было чем-то новым, неестественным. Даже звуки природы словно поглотила какая-то неопределенная угроза.
Фрей обыскал все свои ловушки — все пусто. Не хватало терпения и сил, чтобы бороться с этим. На протяжении дня он выживал, только изредка отыскивая кору деревьев или траву, но это не приносило ему удовлетворения. Он был на грани истощения.
Вечером, сидя у костра, он принял решение...
Он умолял себя, чтобы не отчаиваться, ведь даже в одиночестве он был все еще сильным. Но он знал, что если продолжит так же, это его сломает.
Он вернулся в дом. Голод стал его постоянным спутником.
Фрей знал, что его тело не выдержит так долго, если он не будет подкрепляться хотя бы минимально. Все, что у него было — это его сила воли и умение выживать.
Он забрался в подвал, проверяя старые запасы. Немного сухарей, пара жестких кусков сыра, немного оливкового масла. Все это помогло ему продержаться еще несколько дней, но Фрей чувствовал, как его силы уходят.
Ночь прошла спокойно, но утром его одолел новый страх. Он начал чувствовать странное присутствие, как будто кто-то следит за ним.
Фрей вновь вышел из дома в поисках пищи, но на этот раз в воздухе была какая-то странная напряженность. Его глаза искали любые признаки чужих следов. Он чувствовал, что лес стал чем-то чуждым, настораживающим. Его шаги стали осторожными, и он держал нож готовым к использованию.
Шум в кустах заставил его сердце бешено забиться. Он резко повернулся.
В тени дерева стояла фигура. Женщина. Её глаза сверкали зелёным огнем, волосы распущены, а в ее взгляде было что-то завораживающее.
Она подошла, не делая ни единого звука, и в ее присутствии Фрей почувствовал, как его дыхание перехватило.
— Ты ищешь... себя? — произнесла она, голос её был мягким и манящим.
Она была демоном, не просто женщиной. Фрей чувствовал это, даже если никогда не сталкивался с такими существами. Она была силой природы, что нарушала его спокойствие.
Её тело двигалось плавно, как тень, а глаза сияли, будто искры. Фрей не мог оторвать взгляда, его тело было напряжено, а разум — смущен.
Она сделала шаг вперед.
— Я могу дать тебе то, что ты ищешь, — ее голос проник в самое сердце, в самую душу Фрея.
Лилит.
Это было её имя, и с этим именем пришло нечто мощное, темное и неотвратимое.
Фрей почувствовал, как его разум медленно теряет контроль. Все его существо тянуло к ней, как если бы сама магия в воздухе окутала его, проникнув в каждую клеточку его тела.
Лилит подошла ближе, коснувшись его щеки, её прикосновение было мягким, но оставляло следы жара.
— Ты не один. И ты не будешь один. Я научу тебя, как управлять собой, как управлять этим миром. Ты станешь сильным.
Лилит стала неотъемлемой частью его жизни. Она постоянно была рядом, и её присутствие словно наполняло пространство чем-то древним и невыразимо сильным. Первоначально Фрей чувствовал её поддержку, как будто нашел не только союзника, но и нечто гораздо более важное — спасителя. Каждое её слово звучало как обещание силы и власти, каждое её прикосновение приносило успокоение, хотя внутри него всегда оставался какой-то странный холод.
Она научила его выживать по-другому — с темной стороны силы. Вместо того, чтобы полагаться только на ловушки и обычные способы охоты, она показала ему, как углубиться в природу, как использовать магию для привлечения зверей, и даже как влиять на окружающую среду, чтобы получить от неё больше.
С каждым днём Лилит становилась всё более необходимой для Фрея. Она не просто помогала ему добывать еду и защищаться от опасностей леса — она была тем, кто наполнил пустоту, которая возникала внутри него с тех пор, как его семья оставила его в темнице. Лилит обещала ему силу, которой он так жаждал, и помощь в поисках флейты, что было для него еще одной важной целью.
Она рассказывала ему истории о древних существах, о магии, которая текла через её кровь, о мире, где царила тьма, и только те, кто обладали истинной силой, могли выжить. Все эти рассказы, полные мистики и соблазна, манили Фрея. Он становился все более подверженным её влиянию, как если бы её слова и присутствие были наркотиком, от которого невозможно отказаться.
Он не мог понять, как его жизнь без неё казалась пустой. Как каждый момент, проведённый в её обществе, был настолько живым и полным. Его решения, мысли, даже чувства начинали меняться. Он не замечал, как всё глубже и глубже погружается в её тёмный мир, оставляя позади все, что когда-то казалось важным.
Но всё это время Лилит оставалась скрытой. Она не раскрывала всех карт, а лишь позволяла Фрею верить, что он был в центре её вселенной. Она поддерживала его, помогала ему стать сильнее, медленно, но верно наполняя его душу жаждой власти, амбициями и пустотой, которую могла заполнить лишь её темная магия.
Через некоторое время Лилит начала всё чаще упоминать, что есть один древний ритуал, который может помочь Фрею приобрести настоящую силу. Она говорила о ритуале, который должен был освободить его дух и дать ему доступ к неисчерпаемым источникам энергии, скрытым в самом сердце тьмы. Она всегда добавляла, что этот ритуал требует большой жертвы, но ради силы, ради нового начала, это было необходимостью.
Фрей уже давно привык к её словам и не ощущал, что что-то может быть опасным. Он был готов на всё, чтобы стать сильным, чтобы овладеть теми способностями, которые она обещала. Лилит не спешила раскрывать все детали, создавая вокруг ритуала ауру таинственности и важности. Она говорила, что его душа должна быть готова, что нужно время, чтобы укрепить волю, подготовить тело и разум.
Настал момент, когда она объявила, что Фрей готов. Когда Лилит привела Фрея к алтарю, его чувства были уже не те. Он ощущал некую неизбежность, тяжёлую тень, нависающую над ним, но не мог понять, что это было. Он был готов, наполненный темной энергией, готовый стать чем-то больше, чем просто тем, кем был раньше. Лилит всё время говорила ему, что ритуал — это последний шаг к великой силе, и что только пройдя через него, он сможет получить то, что искал.
Она стояла перед ним, её лицо было спокойным, но в её глазах горел огонь, полный безумной решимости. Она обвела взглядом темные камни вокруг них, которые служили рамкой для этого священного круга, и подняла руки, произнесла древние слова, и воздух вокруг них стал тяжёлым. Время, казалось, замерло.
— Древние боги, — прошептала она, её голос был полон молитвы и страха. — Даруйте мне силу, силу настоящего Сукуба. Я приношу в жертву его душу, я приношу в жертву его тело. Я должна стать самой могущественной, самой желанной. Возьмите его, а мне дайте всю власть.
Она подняла нож с чёрной рукояткой, зеркальной поверхностью отражавшей свет её проклятых слов. Её руки дрожали от предвкушения. В глазах Фрея мелькнула тень сомнения, но он уже не мог отступить. Всё вокруг него сжалось, как будто сама тьма заполнила пространство, и всё его существо стало готово. Лилит обвела его руками, прижимая к себе, шепча на ухо слова, которые не имели смысла, но он чувствовал, как они влияют на его душу.
"Ты станешь тем, чем всегда должен был стать." — её слова, как яд, проникали в его разум, парализуя его волю.
Она произнесла последние слова ритуала:
— Услышьте, великие силы, я приношу его жертву вам. Пусть его душа будет разбита, разорвана, а я стану вечной, сильной. Да будет так!
Ритуал начался. Нож, взмахнув, вонзился в грудь Фрея, и холодная кровь заполнила землю, а его сердце остановилось. Лилит не отводила взгляд, её лицо было холодным и решительным. Она ощущала, как магия наполняет пространство. Всё происходило так, как она рассчитывала. Душа Фрея должна была быть поглощена и разрушена, чтобы стать частью чего-то большего.
Но вот ритуал пошёл не так, как планировалось.
Сила, которую она молила, не пришла к ней. Вместо этого, прямо перед её глазами, происходило невообразимое. Из тела Фрея, словно из-под земли, начали вырываться струи туманной энергии. Он умер — его тело оставалось неподвижным, но душа его не исчезала. Напротив, её мощь начала нарастать, приобретая темный, мощный, зловещий характер.
Боги, которые она призвала, забрали её душу. Это было предсказуемо для тех, кто был знаком с древними силами. Лилит не знала, что её слова и её страсть к силе привлекут внимание существ гораздо более могущественных, чем те, на которых она надеялась.
Тьма поглотила её тело. Её материальное существование начало распадаться, растворяться, как дым на ветру. Душа Лилит исчезала в тёмных безднах, поглощённая богами, которые унесли её в пустоту.
Но всё произошло не так, как она хотела. Лилит не обрела силу, её жизнь не возродилась, и её смерть была так же быстра как её стремление к власти.
В то время как Лилит исчезала, Фрей почувствовал, как что-то меняется внутри него. Душа, которая не была полностью уничтожена, каким-то образом не только осталась целой, но и была усилена. Его тело дрожало, а затем почувствовал, как внутри него пробуждается что-то древнее и мощное. Он был наполнен новой силой, силой, которую Лилит пыталась получить для себя, но которая теперь была в нём.
Он стал Сукубом.
Эта сила не была простой. Она тянулась из его самых глубин, из самой тьмы, как туман, скрывающий ночную бездну. Он почувствовал, как его тело наполняется новым магическим потенциалом, как его мышцы становятся сильнее, а глаза — ярче, зелёнее. Он чувствовал, как его сила теперь будет не только физической, но и духовной. Он мог ощущать в себе все эмоции окружающих, теперь ему были подвластны их желания и слабости.
Но сам ритуал оставил след в его душе. Вместо того, чтобы полностью поглотить Лилит и сделать её своей, сила, которую она пыталась извлечь из него, теперь стала частью него. Он осознал это с горечью и мракобесием.
Он был другим. Он стал сильнее, но Лилит исчезла. Её место заняла сама сила сукуба. Теперь Фрей был как никогда опасен, готовый использовать свою новую магию и заполучить всё, что ему нужно.