...
Дом Ланы наполнился суетой и лёгким ароматом духов, когда девушки начали собираться. В комнате с розовыми шторами, зеркалом в полный рост и открытым шкафом, из которого вываливалась половина гардероба, царил творческий беспорядок. Повсюду лежали платья, топы, туфли, украшения и косметика.
— Я не знаю, Ари, — нервно говорила Лана, крутясь перед зеркалом в четвёртом за вечер платье. — Это выглядит слишком... глупо? Нет? Или слишком «я вся такая случайно прекрасная»?
Ариелла, сидя на кровати с чашкой зелёного чая, спокойно наблюдала за подругой:
— Ты так говоришь про каждое платье. Хочешь — надевай джинсы, если тебе в них комфортнее. Марк всё равно будет смотреть только на тебя, а не на подол твоей юбки.
— Ну, спасибо, конечно, — вздохнула Лана. — Но мне хочется выглядеть… ну, особенной. Он мне правда нравится.
— Я заметила, — сказала Ариелла, чуть улыбаясь. — Ты не замолкала с самого утра.
Лана схватила блеск для губ, нанесла его перед зеркалом и повернулась к подруге:
— А ты? Во что ты пойдёшь? У нас с тобой совместная прогулка, между прочим. Не подведи меня своим «я надену то, что первое попалось».
— У меня и правда «первое попалось», — пожала плечами Ариелла, поднимаясь с кровати. — Чёрные джинсы, рубашка и кожаная куртка. Мне удобно. Этого достаточно.
— Удобно… — протянула Лана с театральной скорбью. — С таким подходом ты однажды выйдешь замуж в кедах.
— Возможно, — спокойно согласилась Ариелла. — Но зато я дойду до алтаря без мозолей.
Лана прыснула со смеху, села рядом и на секунду замолчала. Потом тихо сказала:
— Я правда волнуюсь.
Ариелла посмотрела на неё с лёгкой, почти сестринской нежностью:
— Он тебе не причинит боль, Лана. Он слишком в тебе увяз. Ну, а если всё таки попробует тебя разочаровать я этого так не оставлю.
— Надеюсь… — пробормотала та и в этот момент выглянула в окно. — О! Парни уже тут. Машина у ворот!
Ариелла подошла к подоконнику. У тротуара стояла «Тойота», рядом Рон и Марк — оба в тёмных джинсах и лёгких куртках. Спокойные, немного молчаливые. Оба опирались о капот, что-то обсуждая между собой.
— Пошли, — сказала Ариелла, надевая куртку. — И постарайся не упасть в обморок от волнения. Это просто вечерняя прогулка, не бал дебютанток.
— Да, да, мисс Спокойствие, — ответила Лана, захлопывая сумочку. — Но если вдруг я начну нести чушь, подмигни мне. Это будет наш код: «Заткнись, пока не испортила всё».
— Договорились.
И они вышли из дома — навстречу ночи, предвкушая вечер, в котором всё может пойти по плану… или совсем не по нему.
Тёплый вечер окутывал город мягким светом уличных фонарей и лёгким ветерком, приносящим аромат сирени и далёких кофейных точек. Шум города отступал — они гуляли по тихой аллее парка, усыпанной золотыми листьями и редкими прохожими. Атмосфера была спокойной, почти уютной.
Марк и Лана шли впереди, держась за руки. Они переглядывались, перешёптывались, иногда останавливались, чтобы рассмотреть витрину или просто обняться под светом фонаря. Лана хихикала, Марк говорил что-то на ухо — они были поглощены друг другом, словно мир вокруг исчез.
Позади, с некоторой дистанцией, шли Ариелла и Рон. Без лишних слов. Просто рядом. Ритм их шагов совпадал, но между ними витала тишина — не напряжённая, скорее, уместная. Они не смотрели друг на друга, только время от времени обменивались короткими фразами.
— Кажется, Лана нашла себе занятие на ближайший месяц, — пробормотала Ариелла, наблюдая за подругой.
— Или на ближайший вечер, — невозмутимо отозвался Рон.
— Циник, — фыркнула она.
Он не ответил, только чуть заметно усмехнулся, глядя вперёд. Ариелла тоже замолчала, позволив себе насладиться прохладным воздухом и хрустом гравия под ботинками. Было спокойно — так, как ей давно не было.
В какой-то момент Рон замедлил шаг и, не сказав ни слова, свернул в сторону небольшой уличной лавки, где продавали мороженое. Ариелла заметила, как он что-то сказал продавцу, расплатился и взял четыре рожка — два с клубничным, один с шоколадом, и один с мятным.
Она нахмурилась. Просто наблюдала, пока он возвращался. Без лишней спешки, но уверенно, словно знал, что делает. Марк и Лана уже сели на лавочку у края аллеи. Лана, увидев мороженое в руках Рона, всплеснула руками:
— О боже, это лучшее, что могло случиться за весь вечер!
Рон молча протянул ей клубничное. Марк взял шоколадное и поблагодарил кивком. Затем он подошёл к Ариелле и остановился перед ней, не глядя ей прямо в глаза.
— Тебе нравится мята?
Ариелла растерялась на долю секунды, потом чуть склонила голову:
— Под настроение — да.
— Тогда держи.
Она взяла рожок, немного удивлённая. Не тем, что он купил мороженое, а тем, что вообще подумал о ней. Угадал вкус. Это было не похоже на того Рона, которого она знала — немногословного, делового, всегда сдержанного.
— Спасибо, — сказала она, не отводя взгляда.
— Не за что, — коротко отозвался он и отвернулся, опускаясь на скамейку рядом с Марком.
Ариелла осталась стоять. Мятное мороженое таяло в руке, но она продолжала смотреть на Рона, будто пыталась в нём что-то прочесть. Ничего необычного он больше не делал — ел мороженое, слушал разговор Марка с Ланой, изредка кивал, улыбался уголками губ. Был таким же, как всегда.
А может, всё-таки не совсем.
Она медленно села рядом, на другом краю лавочки. Сделала маленький осторожный глоток. Сладость мяты обожгла язык, и почему-то стало тепло.
Они сидели молча, пока впереди Лана и Марк снова не поднялись с лавочки и не потянулись дальше по дорожке. За ними, на расстоянии, шаг за шагом, снова пошли Ариелла и Рон.
Слов не было. Но тишина уже чувствовалась иначе.
Ночь опустилась на улицы тихим, бархатным покрывалом. Возле дома Ланы царила спокойная полутьма, фонари отбрасывали золотистые блики на асфальт, а лёгкий ветер поднимал кленовые листья, заставляя их танцевать в воздухе.
Возле крыльца стояли Лана и Марк. Они о чём-то перешёптывались, переглядывались, и каждый раз, когда казалось, что пора прощаться — Лана что-то добавляла, Марк смеялся и отступал всего на шаг. Их руки всё ещё были переплетены, и взгляды цеплялись друг за друга как дети за качели.
Тем временем, у машины, в нескольких метрах от этой сцены, стояли Рон и Ариелла. Он опирался локтями о крышу автомобиля, она — сложив руки на груди, чуть подавшись вперёд, наблюдала за подругой.
— Сколько ставок, что они так просто не разойдутся? — спросила Ариелла, не сводя взгляда с Ланы и Марка.
— Уже проиграл, — ответил Рон спокойно. — Думал, они попрощаются за минуту. Прошло семь.
— Семь минут и три попытки «ну всё, я пошла», — усмехнулась она.
Он кивнул. Пауза.
— Ты часто так внимательно наблюдаешь за людьми? — спросила она, скользнув по нему взглядом.
— Привычка, — коротко ответил он. — Работа обязывает.
— А если не по работе?
— Тогда — скорее рефлекс. Замечать, когда кто-то врёт, кто нервничает, кто отвлекает разговором, чтобы скрыть что-то важное.
— Звучит... неуютно, — задумчиво заметила она. — Будто с тобой сложно быть собой.
Рон повернул голову и посмотрел на неё:
— Я никому не запрещаю быть собой. Просто я замечаю, когда кто-то не хочет этого делать.
Ариелла на секунду задержала взгляд, потом чуть усмехнулась, но без насмешки.
— Лана вот хочет. Вся такая, открытая, влюблённая. В какой-то степени я ей даже завидую.
— А ты не можешь?
Она отвела взгляд и сделала вид, что снова наблюдает за подругой.
— Не хочу.
Они замолчали, но тишина не была неловкой. Было в ней что-то усталое, взрослое.
Когда Марк наконец отпустил Лану и направился к машине, Ариелла повернулась к Рону.
— Спасибо за вечер.
— Спокойной ночи, — кивнул он.
Она уже развернулась к дому, но остановилась, будто что-то хотела добавить. Не найдя слов, просто кивнула ещё раз — коротко, почти про себя — и скрылась за калиткой. Рон, не дожидаясь, когда дверь за ней захлопнется, повернулся и пошёл к машине.
Ни обещаний, ни улыбок. Просто спокойное, взрослое «до завтра».
Марк хлопнул дверцей, устраиваясь на пассажирском сиденье, и откинулся назад, закинув руки за голову.
— Устал, — выдохнул он. — Но вечер выдался хороший. Даже очень.
Рон завёл двигатель. Машина мягко тронулась, фары выхватили из темноты дорогу.
— Рад, что тебе понравилось, — сказал он спокойно, не отрывая взгляда от дороги.
— Лана... — Марк протянул имя так, будто пробовал его на вкус. — Она прям огонь. Я как идиот, улыбаюсь весь вечер. Стыдно даже.
— Не вижу в этом ничего плохого, — отозвался Рон.
— Конечно, ты не видишь. Ты же сдержанный до безобразия. Тебя вообще что-нибудь трогает, а? — Марк покосился на него. — Хоть когда-нибудь ты терял голову?
Рон на секунду замолчал, будто бы проверяя сам себя.
— Бывало, — наконец сказал он. — Но потом понял, что лучше держать голову холодной. Это спасает.
Марк усмехнулся:
— Вот в этом ты и отличаешься. Я — наоборот. Всё через эмоции. Если чувствую — иду до конца. Иногда это, конечно, глупо... но живо, понимаешь?
— А потом жалеешь?
— Иногда. Но чаще — нет. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и вечно думать, что мог бы.
Рон ничего не ответил. Он сосредоточенно вел машину, пальцы на руле были расслабленными, взгляд спокоен. На щеке отражался мягкий свет фонарей.
Марк взглянул на него снова:
— Слушай, а ты давно в этой работе? Ну, охрана, водители, сопровождение?
— Не очень, — спокойно отозвался Рон. — До этого — подработки. Грузчик, механик, курьер.
— Не мечтал о чём-то большем?
Рон молча свернул на другую улицу, потом ответил:
— Мечты — это роскошь, когда у тебя отец работает без выходных, а ты — единственный, кто может его подстраховать.
Марк на мгновение притих. Потом кивнул:
— Да, понимаю. У меня, конечно, совсем не так. Но вот с тех пор, как мать умерла, тоже многое пришлось пересмотреть. Отец теперь один, но, знаешь, он всё равно живёт так, будто мир ему что-то должен. А ты не такой.
Рон чуть нахмурился, но промолчал.
— Ты... ты крепкий, Рон, — добавил Марк. — И не в смысле кулаков. Просто… с тобой как-то спокойно. Даже Лана это подметила.
— Я просто делаю свою работу, — отозвался Рон. — Всё остальное — вторично.
Они ехали дальше в молчании, пока Марк снова не заговорил:
— А с Блэквуд… трудно?
Рон перевёл на него короткий взгляд.
— Мы не обсуждаем клиентов.
— Да-да, всё понимаю. Но, знаешь, со стороны… она как лёд. Или, может, как вулкан подо льдом. Никогда не поймёшь, что у неё в голове.
— Вот именно поэтому и не стоит пытаться понять.
Марк засмеялся:
— И снова ты. Прямо ходячая инструкция по самоограничению. Ты хоть раз отдыхал? Развлекался без оглядки?
Рон слегка улыбнулся, первый раз за весь разговор:
— Возможно, сегодня — и был таким вечером. Для тебя, по крайней мере.
— А для тебя?
Рон повернул на их улицу. Впереди замелькали знакомые дома.
— Для меня это просто ещё один день, который закончился без проблем. А это уже хорошо.
Марк закатил глаза, но с улыбкой:
— Ну ты и крепкий орешек, Рон. Но, знаешь, даже у самых крепких бывают трещины.
— Главное — чтобы не в нужный момент, — тихо сказал Рон и заглушил двигатель, когда они подъехали к дому.
— Спасибо, что подвёз, — сказал Марк, открывая дверь. — И за компанию, и за мороженое. Лана до сих пор под впечатлением.
— Не за что, — кивнул Рон.
— Увидимся, брат. И... иногда позволяй себе быть не только телохранителем, ладно?
Рон не ответил. Просто кивнул.
Марк захлопнул дверь, и тишина снова воцарилась в салоне машины.