...
Голова гудела, как будто внутри кто-то долбил металлической ложкой по кастрюле.
Ариелла застонала, повернулась на спину и прижала подушку к глазам.
Пахло дорогим парфюмом и тональным кремом с подушки.
Вчера она так и не умылась.
На тумбочке стояла хрустальная рюмка с водой и две таблетки. Ложка мёда на блюдце.
Грейс, их горничная, как всегда, предугадывала нужды хозяйки.
Ариелла вздохнула и проглотила таблетки.
Минут через десять поднялась с постели, прошла в ванную, умылась, нанесла лёгкий макияж, собрала волосы в небрежный пучок. В спортивных брюках и тёплом свитере спустилась вниз — не как принцесса, а как та, кому нужно выжить после бала.
Кухня была яркой, залитой солнцем.
На столе — идеальный завтрак: круассаны, омлет, ягоды, кофе.
Но её взгляд сразу упал на отца, сидящего с планшетом.
Газеты. В пиджаке. Уже с идеальной осанкой.
На лице — ничего. Ни раздражения. Ни улыбки. Ни холода. Ни тепла.
Как всегда.
— Доброе утро, — произнесла Ариелла, стараясь не щуриться от света.
— Утро, — ответил он, не отрывая взгляда от экрана.
— Присаживайся. Нам нужно поговорить.
Она молча села, налила себе кофе.
— Слушаю, — сказала она, прежде чем сделать глоток.
В голове немного прояснилось. Но только немного.
Отец отложил планшет, скрестил пальцы:
— Мне доложили о том, как прошёл твой вечер.
Сначала — вечеринка. Затем — алкоголь. Затем — инцидент.
И только благодаря твоему телохранителю ты сегодня дома, а не в сводке криминальных новостей.
Ариелла закатила глаза:
— Я пила. Как все.
— Как не все, — отчеканил он. — Потому что ты — Блэквуд.
И когда ты делаешь глупости, это сказывается не только на тебе. Это отражается на мне, на матери. На репутации семьи.
— Я не просила быть мне семьёй, — выдохнула Ариелла.
— Нет, но ты родилась ею. И от этого не избавишься, даже если станешь монашкой.
Мать, до этого молча сидевшая у окна с чашкой чая, вставила тихо, почти ласково, но с остриём:
— Мы не против, чтобы ты отдыхала. Мы против того, чтобы ты в этом терялась.
Женщина может быть слабой, пьяной, смешной. Но не на публике.
Ты должна уметь контролировать себя, особенно когда кажется, что можно не контролировать ничего.
Ариелла посмотрела на неё.
— Мам, спасибо за философию. Я и так уже в себя пришла.
— Нет, ты не в себя пришла, — спокойно сказал отец. — Ты просто проснулась.
Он подался вперёд, голос понизился:
— Этот парень, Рон, вытащил тебя из неприятной ситуации. Ты можешь этого не осознавать, но тебя хотели использовать.
И если бы он вовремя не вмешался — последствия были бы совсем другими.
Я нанял его не для того, чтобы он водил тебя на шопинг.
А чтобы ты не погибла под весом своей собственной фамилии.
Ариелла медленно выдохнула, смотря в чашку.
— Я справлюсь, — тихо сказала она.
— Надеюсь, — сказал отец, откидываясь назад. — Потому что я не собираюсь справляться за тебя.
Мать встала, подошла, поцеловала её в макушку.
— И надень что-нибудь светлое. Ты выглядишь отвратительно.
Ариелла осталась сидеть, уткнувшись в кофе.
Рядом с чашкой стояла ложка с мёдом.
Она взяла её пальцами, медленно провела по языку.
Вкус был сладкий. Но не легче.
К тому времени, как Ариелла вышла из дома, Рон уже стоял у машины.
Он проверил давление в шинах, стоял у водительской двери — собранный, в форме, с прямой осанкой. Всё по инструкции.
Увидев, что она приближается, он просто кивнул и открыл для неё заднюю дверь.
— Доброе утро.
— Доброе, — коротко ответила она, не смотря на него.
Она села в машину. Плавно. Без слов.
Закрыла дверь и надела очки.
Рон закрыл багажник, сел за руль, запустил навигатор.
— По расписанию: университет?
— Да. Без остановок, — спокойно ответила она, не отрывая взгляда от планшета.
Он кивнул и повёл машину.
Салон был тихим.
Только ровный гул дороги и автоматическая голосовая подсказка маршрута.
Никаких разговоров.
Никакой музыки.
Никаких взглядов в зеркало заднего вида.
Обычная поездка.
Один выполняет свою работу. Второй — пользуется услугой.
Когда они подъехали к университету, Рон заглушил двигатель, вышел первым, обошёл машину и открыл дверь.
— До обеда вас не будет? — уточнил он деловым тоном.
— Заберите в час. Я напишу, если планы изменятся.
— Принято.
Она вышла.
Ровная спина. Никакой неуверенности. Ни взгляда назад.
Рон закрыл за ней дверь, вернулся за руль и посмотрел на экран телефона — обновил маршрут и запланировал заезд на заправку.
Кафе университета было почти пустым — самое начало перерыва.
Окна от потолка до пола, свет ложился на столы ровно, без тени. Внутри — запах кофе и тёплой выпечки, музыка играла негромко.
Ариелла села к своему привычному столику. Через минуту к ней присоединились Лана и Кортни — обе в свитерах с гербом факультета, с ноутбуками, блокнотами и переполненными чашками латте.
— Ну наконец-то ты выглядишь как человек, — улыбнулась Лана. — После вчерашнего мы боялись, что ты в гипсе или с бритой головой.
— Забавно, — сухо ответила Ариелла, открывая ноутбук.
Кортни сделала глоток кофе и с любопытством спросила:
— Твой охранник тебя вчера увёз? Мы его мельком видели. Он же был у клуба?
Ариелла не подняла глаз от экрана.
— Работал. Как и положено.
— Строгий, — фыркнула Лана. — Даже Лиз попыталась с ним заговорить — а он будто вообще не слышал. Каменная стена.
— Это и есть его работа, — коротко ответила Ариелла.
— А мы что? Угроза? — театрально возмутилась Кортни.
— Иногда — да, — пробормотала Ариелла, и на лице мелькнула тень, но исчезла прежде, чем кто-то успел это заметить.
— Ладно, — Кортни открыла сумку и достала конспект. — У вас была лекция Селби по судебной логике? Мне кажется, он опять смотрел на меня, когда говорил про манипуляторов.
— Это паранойя, — отмахнулась Лана. — Он всегда смотрит в сторону аудитории. У него косоглазие, Корт.
— Спасибо, ты умеешь утешить.
Ариелла молчала. Пила воду. Отвечала только на прямые вопросы.
Она слушала, но не смеялась, не перебивала, не пыталась вести разговор.
— Ты как будто не с нами сегодня, — сказала вдруг Лана. — Что-то случилось?
Ариелла отложила стакан, посмотрела прямо:
— Просто хочу тишины. Хотя бы час.
— Понято, — сжала губы Кортни. — Без лишних слов.
Они снова вернулись к обсуждению курсов, преподавателей и новой слуховой темы: кто-то из четвёртого курса якобы встречается с ассистентом кафедры криминалистики.
Ариелла слушала вполуха.
Глаза её скользили по экрану, но мысли оставались в стороне — там, где не было ни Феликса, ни сплетен, ни вчерашней ночи.
Тренировочный зал находился в полуподвальном помещении охранного центра.
Старый линолеум, мат на полу, железные перекладины, муляжи оружия в стойке.
Стенд с анатомическими схемами, камера в углу — здесь не делали селфи.
Здесь учились выживать и защищать.
Рон уже был в зале.
Футболка прилипла к спине, дыхание выровнено, взгляд сфокусирован.
На нём — защитные перчатки. Он стоял в стойке. Против него — Мэтт Хейден.
Мэтт был старше, ниже ростом, но двигался как пружина — чётко, без шума. Его опыт чувствовался в каждом шаге.
— Рон, ты зажимаешься в корпусе.
— Концентрируюсь.
— Нет. Думаешь. На работе думай. Тут — работай телом.
Они сошлись.
Движение — уход, блокировка, шаг вперёд.
Мэтт резко поймал запястье Рона, вывернул его и вложил руку ему под горло.
— Ты мёртв, — сухо произнёс он. — Смотри, как ты встал. Открыто.
— Принято.
— Повтори.
Рон шагнул назад.
Через минуту он уже удерживал Мэтта на полу, зафиксировав локоть и запястье.
— Так лучше, — кивнул Мэтт. — Учи мышцы думать самостоятельно.
Они тренировались ещё двадцать минут.
После — перешли к стрельбе в виртуальной комнате.
Сценарий — покушение в людном месте.
Рон действовал быстро, без замедлений.
Когда всё закончилось, они сели на скамейку у стены. Мэтт налил себе воды из бутылки и вытер лоб.
— Кстати, — сказал он, — с завтрашнего дня тебя будут менять по выходным.
— Менять?
— Да. Охрана в доме считает, что одной смены для семьи недостаточно.
Будут два человека: ты — с понедельника по пятницу. По субботам и воскресеньям — кто-то из резервной группы.
Ты получаешь выходные.
Рон молчал пару секунд.
— Поддерживаешь?
Мэтт пожал плечами:
— Выходные нужны. Иначе ты перегоришь. А если что-то случится, тебе нужно быть в тонусе, а не с мёртвыми глазами.
— Я не против, — сказал Рон. — Просто привык работать без пауз.
— Привыкнешь.
И, поверь, ты не последний, кого эта девчонка вымотает.
Рон встал, взял свою куртку.
— Она — не проблема.
— Вот и хорошо, — усмехнулся Мэтт. — Тогда встретимся в понедельник утром. Завтра — отдыхай. Но держи телефон под рукой. Вдруг резерв сольётся.
— Принято.
Рон направился к выходу.
Молчаливый, сосредоточенный, как и был.
Оставшийся день прошёл по расписанию.
Без отклонений. Без эмоций.
Ариелла выполнила всё, что от неё ожидалось, — и ничего больше.
Вечером машина остановилась у ворот.
Дом встретил её прохладой и тишиной.
Она прошла внутрь, перекинула сумку на вешалку, коротко кивнула матери в гостиной и поднялась в комнату.
Скинув одежду, достала из шкафа чёрный закрытый купальник и накинула длинный хлопковый халат.
Тихо, босиком, спустилась по лестнице и вышла к бассейну.
Двор был освещён мягкими лампами.
Вода отливала серебром.
Тишина — почти абсолютная.
Ариелла медленно вошла в воду и начала плыть.
Без спешки. Без цели.
Лишь чтобы чувствовать, как напряжение уходит с каждым гребком.
Плечи болели. Шея была забита.
Но не тело уставало — голова.
«Утром — лекция. Вечером — ужин с кем-то, кого я не выбирала.
Весь мой день расписан. Мои слова, мои наряды, мои реакции.
Все знают, какой я должна быть.
Все считают, что знают лучше.»
Она вынырнула, набрала воздух — и снова вниз.
Вода обнимала, приглушала мысли.
Но ненадолго.
«Иногда я не знаю, ради чего всё это.
Криминология — мой выбор, но даже он кажется… чужим.
Я учусь, потому что должна не быть пустышкой.
Потому что если не отличница — значит, просто дочь богатого отца.
А если и то, и другое?
Что тогда останется от меня?»
Она легла на спину и замерла.
Смотрела в потолок — в пустоту.
> «Никто не спрашивает, что я хочу.
Только — кем я должна быть.
Только — чего ждут.
Только — что подумают.»
Глаза щипало от хлора, но она не вытирала лицо.
Вода стекала по вискам, капала с подбородка.
Минут через пятнадцать она вынырнула, выбралась из бассейна, не торопясь.
Накинула полотенце, прошла мимо стеклянных дверей и исчезла в доме.
Без слов. Без шума. Без лишних мыслей.
Просто — тишина.