...
Утро было прохладным. Город только просыпался, а в небольшом частном доме на окраине уже кипела работа.
Рон - в простом сером худи и джинсах, запачканных машинным маслом — возился под капотом старой «тойоты». Рядом стоял кофейный термос, из которого ещё шёл пар. Радио на полке играло что-то из хриплой классики — блюз, рок, что-то про дороги и свободу.
— Опять с шести утра в гараже, — раздался знакомый голос у входа.
Он выпрямился, вытирая руки тряпкой.
— Доброе утро, батя.
— Доброе. — Отец зашёл внутрь, придерживая дверцу, и обвёл гараж взглядом. — Ты бы хоть выходной взял, а то с этой тачкой уже как с женщиной спишь.
— Она хотя бы не врёт, — усмехнулся парень. — Если хрипит — значит, точно проблема.
Отец хмыкнул. Потом помолчал. Серьёзно посмотрел на сына.
— Слушай, я к тебе с делом. Тут один мой старый знакомый… бывший одноклассник, если точнее. Поднялся прилично. У него охранная фирма, свои люди, связи. Сейчас, говорит, срочно ищет телохранителя для дочери. Молодая, избалованная, но с характером, как он сказал. Говорит, нужна не охрана по форме, а кто-то, кто будет выглядеть "живым", — отец сделал кавычки пальцами, — и надёжным. Что-то типа водителя, телохранителя, теневого контроля.
Парень поднял брови.
— А я тут при чём?
— Он спрашивал, нет ли у меня кого надёжного. Я вспомнил о тебе. Ты крепкий, не болтаешь лишнего, сам по себе. Да и деньги, сынок, хорошие. Очень. На твой ремонт хватит с головой.
Парень потер подбородок, разглядывая машину, словно раздумывал.
— Чего за девчонка?
— Я не вдавался в подробности. Главное — не облажайся. Там всё серьёзно. Богатая семья, охрана, ответственность. Условия скажут при встрече. Я могу дать твой номер — если не передумал?
— Не передумал. — Он посмотрел отцу прямо в глаза. — Мне нужны деньги. И… я не против новых ролей.
Отец кивнул с лёгкой улыбкой.
— Вот и хорошо. Завтра тебя вызовут на собеседование. В костюме будь. Без твоих "погрызенных" кроссовок, ладно?
Парень усмехнулся, вытирая руки о ветхую ткань:
— Да у меня их и нет.
— Тогда считай, первый аванс — на обувь. Не позорь отца.
Они оба засмеялись, и на секунду в гараже стало по-домашнему тепло.
Парень посмотрел в сторону проёма, где пробивался свет.
— Телохранитель, значит…
— Может, она окажется не такой уж сложной.
— Или слишком сложной, — тихо пробормотал он.
Кафе было скромным, на втором этаже бизнес-центра. Никакой роскоши — только стеклянные стены, чёрный кофе и глухой фон деловых разговоров. Именно так, без лишнего шума, происходили важные решения.
Рон вошёл в тёмной куртке, брюках, с аккуратно зачёсанными назад волосами. Он выглядел просто, но уверенно.
Мужчина за столом уже ждал — лет сорока пяти, в деловом пиджаке, с серьёзным взглядом и ухоженной сединой на висках. Он поднялся навстречу:
— Ты, должно быть, Рон.
— А вы — Мэтт Хейден? — уточнил Рон, пожимая руку.
— Да. Присаживайся.
Они обменялись коротким кивком. Официантка принесла второй кофе, как будто по команде.
— Твой отец — надёжный человек, — начал Мэтт. — Был таким ещё в школе. Молчаливый, ответственный. Раз все такие в вашей семье — значит, ты тоже.
— Я не идеальный. Но я не подводил.
— Это уже лучше, чем у половины моих людей.
Он сделал глоток кофе и заглянул в блокнот.
— Работа нестандартная. Дочь моего клиента — девушка непростая. Привыкла к вниманию, свободе, деньгам. Капризная, избалованная. И, как ты увидишь, слишком красивая, чтобы это упростило дело.
— Ясно.
— Охранять её нужно не только от внешних угроз, но и от неё самой. Тусовки, клубы, внезапные побеги на край света. Ты будешь для неё водителем, телохранителем, иногда здравым смыслом. Идти рядом, но быть в тени.
— Без проблем. Что она знает?
— Что ты — её новый водитель. Всё. Ни намёка на охрану. Это важно.
— Насколько далеко могу заходить в рамках контроля?
Мэтт усмехнулся:
— Если она решит выпрыгнуть из окна, твоя задача — затащить её обратно. Остальное — по ситуации. Главное: без эмоций и без следов.
Рон кивнул.
Мэтт протянул ему папку. Внутри — пропуск, маршрут, правила. На первом листе — имя: Ariella Blackwood.
Он увидел фотографию.
И замер.
Это была она.
Из клуба.
Из той ночи.
Из той кабинки.
Он едва заметно сжал челюсть. Ни один мускул не дрогнул.
— Что, узнал? — усмехнулся Мэтт. — Да, она запоминается. Но тебе не нужно её помнить. Просто делай свою работу.
— Когда начинать?
— Завтра. Восемь утра. Заберёшь её из дома, отвезёшь в кампус. Вечером — мероприятие. Расписание подстраивается под неё. Ты быстро войдёшь в ритм.
— Принято.
— И, Рон...
— Да?
— Если поймёшь, что не тянешь — просто уйди. Без скандалов. Без последствий. Она — не игрушка. И с такими, как она, всё может стать слишком личным. Это опасно.
Рон поднялся и пожал руку:
— Я не играю. Ни с кем. Никогда.
Он вышел из кафе, с папкой под мышкой, и мыслью, которая стучала в голове, как молот:
Случайная ночь... оказалась только началом.
Комната Рона была простой: кровать, рабочий стол, пара гантелей у стены и ноутбук с треснутым углом крышки. На полу — расстелена папка, выданная Мэттом, и листы, один за другим, ложились в аккуратную стопку.
Он работал молча, сосредоточенно.
Информация — это контроль. Контроль — это безопасность. И сейчас он пытался держать всё в руках.
Ariella Blackwood. 21 год.
Дочь владельца инвестиционного фонда Blackwood Holdings. Учится в частном университете. Не замешана в скандалах, но активно ведёт социальные сети. Часто появляется на закрытых вечеринках. Постоянно меняет водителей. Последний уволился сам — по состоянию "эмоционального выгорания".
Рон усмехнулся уголком губ.
Представить несложно.
Он пролистнул дальше. Расписание:
— 08:15 — выезд из дома.
— 09:00–16:00 — занятия.
— 18:00 — ужин, встречи, мероприятия.
Сопровождение — в тени. Без вмешательства. Без указаний, если не запрошены.
Он отложил бумаги, вытянулся на спину, сцепив руки за головой. Потолок был старый, с паутиной в углу, но сейчас его внимание было не на этом. Оно снова возвращалось к фотографии.
Фотография была формальной. Чёткая. Светлая. Студийная.
Не как та, что стояла перед ним ночью в душной кабинке клуба. Там — она была настоящей. Без фильтров. Горячей, хищной, пьяной жизнью.
Он закрыл глаза и тихо выдохнул.
— Не ведись, — сказал сам себе вслух. — Это работа. Это не она. Это не повторится.
Но в памяти снова вспыхнуло ощущение её кожи под его пальцами. Голос. Полуулыбка.
То, как она сказала: "Ты не хочешь, чтобы я тебя потом нашла?"
Он встал, подошёл к зеркалу.
Посмотрел на себя. Холодно. Прямо.
— Завтра ты просто водитель. Всё остальное — ошибка. Закрой её. Забудь.
Он переоделся в тренировочную форму и вышел во двор — сжигать мысли в ударных упражнениях, в тишине, в грубой реальности железа.
Чтобы завтра быть пустым. Чистым.
Потому что завтра — всё начнётся.
И он должен быть готов.