Тепло.
Он забрал меня к себе. Просто… забрал. Без уговариваний, без споров. Я не сопротивлялась. Мне нужно было где-то быть. Где-то прятаться. Где-то дышать.
А ещё — выжить.
Я всё время повторяла себе одну и ту же фразу: у ребёнка должен быть отец. Это была как мантра. Как оправдание моему собственному замешательству. Но была ли я честна перед собой? Люблю ли я его? Или просто боюсь остаться одна?
В его доме всё было пронизано им. Воздух, запахи, цвета. Казалось, даже стены знали, кто он.
А я? Я была гостьей. Посторонней.
Он заботился. Спрашивал, как я себя чувствую, приносил еду, оставлял воду у кровати. Смотрел сдержанно, но внимательно. Но всё это будто касалось только поверхности. До сердца не доходило.
Я пыталась. Честно. Каждый раз, когда смотрела на его спину, когда он проходил мимо, когда ловила его взгляд — я пыталась почувствовать что-то… кроме тревоги.
Ведь я носила под сердцем часть его.
---
Ночь. Я снова не могла уснуть. Лежала в кровати, сжав подушку и уставившись в темноту. Внутри было тяжело. Душно. Мысли жгли. Всё напоминало мне, кто я теперь — мать, беглянка, дочь мертвой женщины… И кто он — отец ребёнка, предатель, незнакомец.
Я услышала, как открылась дверь. Тихо, будто кто-то не хотел меня разбудить.
Но я не спала.
Том вошёл без стука. Просто появился в дверях и остановился. Я приподнялась на локтях, глядя на него в темноте.
— Том?.. — мой голос прозвучал почти шёпотом.
Он ничего не ответил. Просто подошёл. Сел рядом. Его глаза искали что-то во мне — спокойствие, доверие, разрешение?
Он медленно наклонился ко мне. Я могла оттолкнуть его. Могла отвернуться. Но не сделала ни одного движения.
И когда его губы коснулись моих, внутри будто что-то оборвалось… и тут же успокоилось.
Он лёг рядом, обнял меня. Молча. Без лишних слов, без объяснений.
Я не знала, что это значит. Это не было любовью. Но и ненавистью — уже нет.
И вот так… в тишине, в его объятиях, я впервые за долгое время уснула.
Не потому что всё стало лучше. А потому что рядом наконец стало… тепло.