Часть 8 "Обними меня"
— Ну, здравствуй, Хару, — пошло облизнулся Ким, сильнее прижимая ее к книжному шкафу. Девушка хотела попятиться назад и убежать отсюда прочь, но деревянная "стена" за спиной не давала проходу, и она лишь смущенно отвела взгляд, избегая прямого контакта с ним. Бережно схватив ту за подбородок, Тэхен повернул ее к себе и задумчиво всмотрелся в темные омуты, пытаясь разглядеть, что происходило в голове у этой девочки.
— Джу... Джуван, — запинаясь, еле выдавила она из себя, продолжая испуганным взглядом пожирать собеседника. Услышав свое настоящее имя, он недовольно фыркнул и сильнее прижал ее к шкафу, давая ощутить ей свое напряжение и все еще не отпуская подбородок.
— Ах, не называй меня этим именем, — глупо покачав головой, он, наконец, отстранился, поправляя помявшуюся рубашку и мгновенно переводя взгляд на девушку. Верхние пуговицы блузки были расстегнуты, и его взор сразу же уловил края черного кружевного белья, из-за чего он, не отрываясь, пошло облизнулся, этим самым смущая Хару. Она быстро прикрыла грудь и чуть опустила юбку, прикрывая оголенные бедра. Завидев ее неловкость, Тэхен невольно ухмыльнулся и сразу же повел ее за собой, нежно беря за руку и усаживая на излюбленное кожаное кресло. — Чаю? — радостно пропел он, доставая красивую фарфоровую чашку и наливая туда ароматный напиток.
— Я все знаю, — не желая больше тянуть этот фарс, Хару сразу перешла к делу, собираясь рассказать о том, что она поняла, чем были нарисованы те картины.
— Хм, интересно, что же ты знаешь обо мне? — хитро ухмыльнулся он, сев напротив нее и властно скрестив ноги. Ни одна мышца на его лице не дрогнула, из-за чего коленки школьницы невольно подкашивались, а руки все время дрожали. Сердце отбивало бешеный ритм лишь от одной мысли, что Ким мог сделать с ней, даже будучи ее старым другом. Время и обстоятельства поменяли его, и теперь девушка не знала, кто скрывался за маской этого доброго психолога: ее любимый Джуван или же жестокий убийца.
— Вы... вы Джокер, — дрожащим голосом выдавила она, пытаясь взглядом уловить каждое его движение, но лицо собеседника все так же излучало хладнокровие, и от этого ей становилось еще страшнее. Неужели, она ошиблась в своих догадках?
— Как интересно, — он чуть подался вперед, не отрывая хищного взгляда, и крепко вцепился в деревянный стол, слегка его царапая. Будто пытаясь разглядеть в ее словах подвох, он громко рассмеялся. От его стального голоса по телу Со пробежала стая неприятных мурашек. Что-то подсказывало ей, что ее догадки были верны, но Ким умело прятался за образом заботливого учителя, поэтому раскрыть всю правду о нем становилось все труднее и труднее. — И что же заставило тебя так подумать? — вопросительно взглянув на нее, он резко встал и прямиком направился к ней, властно устраиваясь сзади и крепко сжимая ее хрупкие плечи. Чуть подавшись вперед, он остановился у самого уха девушки и вызывающе прошептал, заставляя ее вздрогнуть из-за его теплого дыхания, что мучительно нежно ласкало кожу. — Хару, дорогая, почему ты думаешь, что я плохой? — специально выделив последнее слово, он чуть отстранился, но все еще не отпускал ее худые плечи.
— Те картины... — взяв себя в руки, она более уверенно произнесла, крепче сжимая края короткой школьной юбки. Она действительно боялась учителя, но пути назад не было, поэтому оставалось лишь рассказать все, что она хранила в себе. — Их было ровно семнадцать — столько же, сколько было жертв у Джокера. Ядовитый красный, которым написаны все рисунки, напоминает кровь, что он выкачал из тел убитых. Маньяк жестко насиловал их, прежде чем убивать, и на всех картинках по волшебной случайности красуются голые женщины перед пиком наслаждения. Либо вы зависимый псих, либо безжалостный убийца. Выбирайте, — подняв на него уверенный взгляд, Хару уловила на себе довольную ухмылку и растерялась, ибо она ожидала совсем иной реакции.
— Какая же ты у нас смышленая, — опустившись еще ниже, он одной рукой начал поглаживать ее мягкие волосы и невесомо поцеловал в щеку, заставляя девушку краснеть. — А что если я выберу первый вариант? — грубо сжав ее шею в ладони и прижав к спинке кресла, он недовольно прошипел, еще сильнее сдавливая горло и прикрывая доступ к кислороду. — Ты ведь всегда была хорошей девочкой, — школьница беспомощно барахталась под напором массивных рук, но Тэхен и не думал ее так легко отпускать. — Хару, ты мне очень дорога, поэтому, пожалуйста, не суй свой нос в чужие дела, хорошо? — ослабив хватку, он сделал несколько шагов и оказался прямо перед ней. Свежие, едва заметные синяки на шее делали ее еще краше, и от этого он возбужденно ухмыльнулся. Подойдя к ней вплотную, он положил руки по обе стороны кресла и внимательно всмотрелся в напуганные глаза ученицы. — Страшно? — наигранно произнес он, максимально сокращая расстояние между их лицами.
— Н-нет, — Хару еле выдавила из себя, пытаясь казаться стойкой, но голос предательски дрожал, и это лишь больше забавляло Кима.
— Опять ты врешь, — озабоченно облизнулся он, сузив глаза и подавшись вперед. Их губы почти соприкоснулись, и Тэ, не теряя возможности, вновь вовлек девушку в нежнейший поцелуй, посасывая потрескавшиеся губы и пошло вздыхая. Хару сидела неподвижно, разрешая психологу полностью хозяйничать во рту, ибо сейчас она не могла ему отказать, боясь быть убитой за это. — Как мне нравится вкус твоих губ, ах, как сладко, — тихо простонал он, начиная одну за другой расстегивать пуговицы на ее блузке. Хрупкие ладони Хару слегка коснулись груди парня, чтобы оттолкнуть, но сил у него было гораздо больше, поэтому ее попытки вырваться безуспешно канули в пустоту.
— Не надо, пожалуйста, — прерывисто задышала она, пытаясь не застонать. Ее пугливый голосок еще больше раззадоривал учителя, поэтому он крепче сжал бедра девушки и приподнял ее, меняясь с ней местами. Теперь на кожаном кресле восседал Ким, а на его коленках беспомощно дрожала Хару, которую вот-вот был готов изнасиловать собственный друг. — Не надо...
— Молчи, — властно прорычал Тэ, больно прижимая ее к себе и мучительно вылизывая каждый уголок ее желанной кожи. Ладони мужчины больно мяли ее бедра, и она, не в силах противиться, хотела закричать, как в дверь кто-то постучался. Раздраженно выдохнув, Тэхен отпустил ее, застегивая маленькие пуговицы на ее блузке. Заботливо улыбнувшись, он невероятно нежно поцеловал ее в щеку и открыл дверь, негромко кашлянув.
— Здравствуйте, — на пороге стоял Юнги, держа помятый белый листок. — Это объяснительная, — протянул он, взглядом ловя Хару, что смущенно попивала чай и не пыталась даже посмотреть в его сторону. Задумчиво прикусив губу, он окликнул девушку. — Эй, у нас скоро математика, а ты в прошлый раз пропустила урок, поэтому учитель убьет тебя, если не появишься хотя бы сегодня, — недовольно буркнув себе под нос, он быстро удалился, напоследок громко хлопнув дверью. После его ухода в воздухе повисло невыносимое молчание, и школьница, быстро встав, хотела уйти, как Тэхен больно схватил ее за запястье и остановил.
— Отпусти меня, — сквозь едва слышный плачь проговорила Со, несильно его отталкивая, но Джуван не желал просто так прощаться с ней.
— Дорогая, — фальшиво улыбнувшись, слишком приторно произнес, все еще не отпуская ее, — в молчании кроется спасение, — осторожно положив ладони на талию ученицы, он внимательно посмотрел на нее и долго молчал, словно таким образом наслаждался ее присутствием. — Держи язык за зубами, иначе я за себя не ручаюсь, — больно поцеловав ее в губы, Ким отстранился и победно ухмыльнулся. Достав ею же принесенный шарф, он заботливо обернул им покрасневшую шею девушки и поднес указательный палец ко рту, веля молчать об увиденном. Хару, получив разрешение уйти, сразу покинула кабинет, даже не оборачиваясь назад. Как только дверь за ней закрылась, Тэхен свободно сел на свое место и довольно ухмыльнулся, прекрасно понимая, что она ни за что не сдаст его.
***
— Этот гад убил семнадцать человек, — массируя ноющие виски, офицер откинулся на спинку неудобного кресла и недовольно промычал, опять внимательно рассматривая фото последней жертвы. — Он отрезал ей все пальцы и порвал живот, почти полностью лишив крови. Больной ублюдок... — хмуро произнес он, складывая документы в одну огромную кучу. — Сонбэ, а что у тебя есть? — повернувшись к своему напарнику, он вопросительно взглянул на него и отпил остывший кофе. Отец Хару молча смотрел на монитор, что-то упорно читая.
— Хм? — наконец, взглянув на молодого полицейского, Господин Со протянул ему лист с информацией. — Смотри, — указав на имя самой первой жертвы, он довольно улыбнулся. — Вначале мы думали, что он убивает спонтанно выбранных девушек, которые каким-то образом изменяли своим мужьям. Но среди этих семнадцати жертв есть и та, что никогда не состояла в романтических отношениях, исключая школьные годы, — достав помятое фото, он всучил его в руки напарника, — и тогда я подумал, что нам стоит копнуть глубже. Эта девушка, учась в средней школе, жила на том же районе, в котором сейчас проживаю я, и ходила в школу Ханган, — сделав глубокий вдох, он продолжил. — Я раскопал всю подноготную об убитых и столкнулся с очень странным фактом: все они имеют отношение к некой группе хулиганов из этой школы. Семеро из жертв являются сестрами этих бандитов, а остальные — жены. Как же я сразу не заметил? — больно ударив себя по лицу, он радостно улыбнулся. — Теперь мы должны лишь найти остальных членов банды и разузнать, кому они по-крупному насолили.
Полицейский Со сидел перед тем самым громилой, что долгое время издевался над Тэхеном. Они быстро отыскали его и выяснили, что нетронутым остался лишь он.
— Над кем вы больше всех издевались, Господин Нам? — хмуро произнес он, что-то упорно записывая.
— Это было в прошлом, я не виноват, — чуть ли не плакал он, судорожно набирая в легкие воздуха. — Я клянусь... — беспомощно опустив голову, он начал больно покусывать пересохшие губы и осматриваться по сторонам.
— Увы, убийца так не считает, — холодно проговорил Со, надеясь, наконец, поймать этого маньяка. — Он прикончил уже семнадцать человек, так что ваша девушка может быть следующей, поэтому быстрее расскажите нам, над кем вы издевались в школе.
— Им Джуван, — тот сразу же раскололся, сжимая и разжимая вспотевшие ладони. Как только слуха мужчины коснулось знакомое имя, он на секунду замер, представляя улыбчивое лицо парня, что жил по соседству и всегда игрался с его дочерью. Укол совести больно кольнул сердце. — Мы избивали его, мучили и заставляли насиловать девушек из нашей школы, но до чего-то серьезного это не доходило. Он дружил с одной маленькой девочкой, из-за чего мы называли его педофилом, и, чтобы доказать это, мы хотели заснять на видео, как он изнасиловал бы ее... — последнее сказанное слово вывело полицейского из себя, и он инстинктивно кинулся на свидетеля, со всей силой ударяя того в челюсть.
— И ты смеешь после сделанного спокойно есть и спать, подонок? — его дыхание сбилось, а ярость наполнила все существо. — После этого его семью убили, а его самого продали на органы. Ты хоть понимаешь, что натворил?! — все еще не веря сказанному, он обессиленно прижался к столу и через секунду задал неожиданный вопрос. — Ты сказал, что вы снимали это на видео... Оно еще сохранилось?
Школьный знакомый Тэхена давно ушел, а отец Хару уже в десятый раз пересматривал видео, где эти монстры раздевали его собственную дочь и ее друга, издеваясь над бедным Джуваном. На его лице не осталось ни единого целого места, и он опять же проклинал себя, что не смог тогда его вовремя найти. Если бы он поторопился, то этот прекрасный мальчишка сейчас был бы жив.
— Прости меня, Джуван, — одинокая слеза медленно скатилась по щеке и хрупко разбилась о деревянный стол. Мужчина думал, что с помощью этого парня найдет Джокера, но судьба заставила его снова вспомнить темное прошлое. — Прости меня, — беспомощно повторял он, уже громко рыдая и не находя себе места.
Как только он пришел в себя, в дверь кабинета негромко постучались, и на пороге показался его напарник, явно не довольный произошедшим.
— Что-то стряслось? — устало посмотрев на него, отец Хару потер болевшие виски и внимательно прочитал принесенную информацию. — Подражатель? — чуть ли не крикнул он, увидев еще одну убитую женщину.
— Ее не изнасиловали. Порезы на лице кривые, и значительная часть крови не выкачана. Думаю, появился подражатель.
***
Сердце Юнги бешено колотилось, когда он каждый раз вспоминал лицо девушки, которую убил несколько часов назад. Вырезанная на ее лице улыбка все еще ярко светилась в памяти, и он, больно обхватив свою голову руками, прижался к стене, громко плача.
— Что я натворил?