Глава 26
Вернувшись домой, я оставила медведя в беседке, тихо повернула ключ в замке и открыла дверь. В гостиной горел торшер, рядом на диване сидели родители.
– Ты видела, который час? – начала мама с ходу. И я автоматически взглянула на часы, висевшие на стене. Ох, ничего себе! Я и не думала, что мы с Ярославом провели столько времени на берегу.
– Прости, мам, я забыла телефон дома... – это была ложь. Мобильник я оставила намеренно, чтобы не чувствовать себя виноватой, слушая звонки. Я бы не смогла не ответить. И пришлось бы возвращаться домой в десять часов.
– Забыла?! – перешла она на крик. – А голову ты дома не забыла?!
– Маш, ну хватит, – отец успокаивающе положил руку ей на плечо. – Наша девочка дома, ничего страшного не случилось. Она просто увлеклась новым фотоаппаратом и забыла о времени. Так ведь?
Да-да. Я усиленно закивала. Это было наилучшее объяснение. Мне даже ничего придумывать не пришлось.
Мама тяжело вздохнула и вся словно осунулась.
– Ладно, пошли спать, завтра поговорим.
И вот теперь мне стало по-настоящему стыдно за свою ложь. Я подавила желание во всём сознаться и отправилась в свою комнату. Приняла душ и завалилась на кровать с телефоном. Проверила сообщения, полистала новостную ленту и наконец решила, что выждала достаточно.
Дверь открывалась с жутким скрипом. Почему-то днём и когда совесть у меня была чиста, я этого совершенно не замечала. Зато сейчас пришлось замереть и настороженно вглядываться в темноту коридора, вот-вот ожидая гневного окрика родителей.
Но всё было тихо. Я выждала ещё немного. На всякий случай. А потом осторожно двинулась вниз, оставив дверь приоткрытой, чтобы не выдала меня, когда буду возвращаться обратно.
Света я нигде не включала и пробиралась на ощупь. Накинула на плечи первую попавшуюся куртку, сунула ноги в первые попавшиеся кроссовки, похоже, отцовские, и выскочила из дома.
Медведь лежал там же, где я его и оставила – в беседке на столе. Я подхватила его на руки, ощущая, что нежная плюшевая шёрстка пропиталась ночной сыростью.
– Зайку бросила хозяйка, под дождём остался зайка... – тихо пробормотала детский стишок. – Прости, маленький, больше я тебя не брошу, потому что ты хороший.
Прижав медведя к груди, двинулась в обратный путь. Тихо поднялась по ступенькам, осторожно закрыла дверь и повернула замок. Повесила куртку обратно на вешалку, а кроссовки также оставила у входной двери.
Поздравляя себя с отлично проведённой секретной операцией, я направилась к лестнице.
Как вдруг... гостиная осветилась ярким светом. Во всяком случае, так мне показалось после полной темноты. Зажмурившись на несколько мгновений, я снова открыла глаза. На диване, на том же самом месте, сидела мама.
Она посмотрела на меня, на медведя, которого я прижимала к груди, затем прищурилась:
– Ну и кто он?
Я сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну и тоже посмотрела на игрушку.
– Медведь, – решила, что ни в чём не признаюсь. Вот пусть хоть иголки под ногти втыкает, буду молчать.
– Саш, хватит строить из себя дурочку. Кто тот мальчик, с которым ты провела вечер, и который подарил тебе эту игрушку?
– Как ты догадалась? – удивилась я и тем самым выдала себя с потрохами.
Она усмехнулась.
– Это мужчины ничего не замечают. А я женщина, к тому же твоя мать, поэтому хочу знать, с кем ты встречаешься тайком.
– Мам... – я вдруг поняла, что это мой шанс признаться, вот только... – обещай, что ничего не расскажешь отцу.
– Хм... Почему? – она смотрела на меня серьёзно, по-взрослому, говорила со мной как с равной, наверное, именно поэтому я и решилась ей всё рассказать.
– Папа не хочет, чтобы я встречалась с Ярославом.
– Значит, его зовут Ярослав, это уже что-то. А почему отец против?.. Постой, а это не Ярослав Логинов, сын нашего любимого мэра?
Я кивнула.
– Тогда я понимаю отца, – мама задумчиво на меня смотрела. – У меня это семейство тоже не вызывает особой симпатии.
– Мам, – возмутилась я, автоматически вставая на защиту возлюбленного, – Татьяна Викторовна тут совершенно ни при чём. И, если хочешь знать, она тоже не в курсе наших отношений. Никто не в курсе. Если она узнает, отправит Ярослава в закрытую школу. Она сказала это ему после нового года, когда мы искали Милену, – мама кивнула, подтверждая, что помнит ту ночь. – Да и папе Логинов не нравится. Он так категорично высказался на его счёт, сказал, что Ярослав – сердцеед, что он поиграет со мной, влюбит в себя и бросит...
– А это не так?
– Не так! – возразила я с жаром, на время даже забыв, что папа спит и не стоит кричать, чтобы его не разбудить. – Ярослав не такой. И он любит меня. Я не знаю, как это объяснить словами, просто чувствую...
– Значит, Ромео и Джульетта? – с улыбкой подытожила она. Но я не улыбнулась в ответ, уж слишком трагично у них там всё закончилось. Она, похоже, поняла это и тоже перестала улыбаться. – Хорошо, я сохраню твою тайну. Но ты должна пообещать...
Мама замолчала, а я замерла, кажется, даже забывая дышать в ожидании того, что она попросит за молчание. Чтобы я всегда мыла посуду? Убирала кошачий лоток? Ставила свою обувь на место?
– Ты должна пообещать, что не станешь больше задерживаться допоздна и всегда будешь брать с собой телефон. Договорились? – она улыбнулась, и теперь я улыбнулась тоже. А потом, поддавшись порыву, села рядом с ней, прижалась и обняла крепко-крепко.
– Я люблю тебя, мамочка.
– Я тоже тебя очень люблю, девочка моя. Прости меня за то, что была с тобой резка. Я очень сожалею об этом...
Какое-то время мы молчали, а потом она попросила:
– Расскажи о нём, о Ярославе. Какой он?
Я удивлённо уставилась на неё, немного не веря, что мама и правда хочет знать о моём любимом мужчине. А потом начала рассказывать. Сначала неуверенно, тщательно подбирая слова, затем всё смелее, делясь своими чувствами, мыслями, мечтами.
– Вы что тут делаете? – голос отца застал нас врасплох. Он спускался по лестнице, а я пыталась определить по выражению его лица – слышал или не слышал, о чём мы здесь разговаривали.
– Секретничаем, – мама улыбнулась ему и обняла меня за плечи. – Разбудили? Прости.
– Да нет, просто проснулся, а тебя нет... – кажется, папа смутился, сообразив, что прервал женский разговор. – Ну вы это... продолжайте, я водички только схожу попью.
Он автоматически взял моего медведя, покрутил в руках.
– Ты в курсе, что он мокрый?
У меня замерло сердце. Неужели вот сейчас всё и раскроется?
– Ещё не просох после стирки, – вдруг услышала я мамин голос.
– А-а, – понимающе протянул отец, положил игрушку обратно на стол и пошёл в кухню.
«Это мужчины ничего не замечают», – вспомнила я мамины слова. И правда, не замечают.
– Ну, пойдём и мы с тобой, у меня завтра собеседование в больнице, надо хорошо выглядеть, а для этого нужно поспать.
– Ты будешь работать в Анапе?
– Да, решила, хватит сидеть на шее у твоего отца.
– Вы...?
– Мы хотим попробовать ещё раз, – улыбнулась она, – пойдём спать.
Лёжа в кровати я улыбалась. Всё было прекрасно: мои родители снова вместе, Ярослав меня любит, Мурлыка греет своим маленьким пушистым тельцем.
Я перевернулась на бок, уже почти засыпая, но услышала звук входящего сообщения. Думая, что это Логинов желает мне спокойной ночи, взяла телефон. Но номер был незнакомый. Я открыла присланную фотографию. На ней мы с Ярославом сидели на берегу моря и целовались.