Ты моими глазами

— Вы с ним... что?! — вопит заядлым сплетником на весь офис Тэхен, принимаясь отмахиваться от норовящих заткнуть его рот рук.

— Прошу тебя, — шипит Чимин на друга и, изловчившись, с силой накрывает чужие губы ладонью, — заткнись. — Тэхен в ответ начинает выражать эмоции невербально: нетерпеливо подпрыгивать на офисном стуле и активно жестикулировать, явно требуя деталей. — И успокойся. А то больше ничего не скажу.

Ким замирает на месте и, быстро кивнув несколько раз, поднимает вверх большие пальцы обеих рук — мол, все принял, понял, осознал. Чимин подозрительно сощуривает глаза, переспрашивая на всякий случай:

— Точно?

Согласный кивок.

— И ты не будешь больше орать на весь офис, как альфа перед уколом витаминок?

Одно моргание.

— Ладно, будем считать, что поверил. — Чимин осторожно отстраняется, обтирая мокрую от чужих слюней ладонь об брючину. — Фу, какой же ты...

— Знаешь что, Пак Чимин, — гораздо тише, но не менее воодушевленно обрывает его освободившийся омега. — Я, конечно, очень рад, что ты прервал свой затянувшийся целибат, но ты — настоящая задница! А еще друг называется. — Тэхен нервно подскакивает и принимается шарить по ящикам стола в поисках чего-то. — Кто? Кто теперь мне восстановит измотанные в клубок от переживаний нервные клеточки? А все волнения, между прочим, были из-за травмы твоей, и что из-за нее теперь ничего не выгорит. А ты? — Омега с триумфом выуживает припасенную на черный день пачку ВирджинииVirginia Slims — марка женских сигарет. — Ты все провернул и молчал! — Подрагивающими пальцами достает омежью сигарету, блаженно вдыхая аромат ментола. — Предатель.

— Ты же бросил. — Омега кивает на полупустую пачку.

— Как бросил — так и начал, — хмыкает Ким. — И ты мне зубы не заговаривай. Ну, друг сердечный, что можешь сказать в свое оправдание?

— Ты... ты первый, кому я рассказал, — начинает оправдываться Чимин, смущенно закусывая губу.

— Да что ты?! — театрально всплескивает ладонями Тэхен. — Спасибо, что просветил спустя всего сутки после случившегося, а не оповестил приглашением на свадьбу!

— Ну, мы... Я был немного занят, — лепечет Чимин, сцепляя ладони на животе в защитный замочек. — И о какой свадьбе ты талдычишь?

— О, Небеса! Только не говори, что вы «прорезвились», — Тэ делает воздушные кавычки на последнем слове, — весь уик-энд?

Чимин в ответ лишь лукаво улыбается и коротко кивает.

— Да ну, на хер! — Тэхен вручает пачку сигарет в руки Чимина, а сам отправляется на поиски зажигалки.

— Я же не курю, — хмурится омега.

— Вот давай сейчас без лекций про здоровый образ жизни. — Тэхен чиркает колесиком зажигалки, проверяя остатки газа, и довольно кивает на послушно появившееся пламя. — Все, пошли.

— Зачем?

— За шкафом, блять! Пак Чимин, не беси меня еще больше. — Тэхен хватает друга за руку и насильно тянет за собой хромающего омегу, попутно комментируя: — Мы сейчас идем в курилку, и там ты мне все-все рассказываешь. С подробностями. Если нужно, можешь при этом даже петь и танцевать. Но я хочу знать все!

— Ну? — выпуская клуб дыма и нетерпеливо топая ножкой, вопрошает Тэхен, а когда Чимин в ответ покрывается густым румянцем и с мечтательной улыбкой опускает сияющие глаза в пол, добродушно хмыкает: — Что, аж настолько хорош?

— Даже лучше, — тихо бормочет друг. — Самый лучший... Я ведь и забыл, какой это кайф — быть с кем-то, целоваться с ним спросонья по утрам. А вчера, знаешь... — Чимин смотрит на Тэхена восхищенным взглядом, начиная тараторить: — Он приготовил романтический ужин. И ты был прав, Юнги совершенно не умеет готовить, но эта еда... она все равно была самой вкусной из того, что я когда-либо пробовал. А еще он вызвался возить и забирать меня с работы. И, если честно, я не представлял себя с больной ногой на мотоцикле... Я ничего не успел возразить, как Юнги поцеловал меня и заверил, что мне не о чем волноваться, он планирует делать это все время, а до моего восстановления занял машину у друга.

— Молодец он, конечно, но об этом потом. — Тэхен глубоко затягивается, довольно щурясь. — Но как вы к этому пришли? Последнее, что я помню, как тебя, пьяного в слюни, Юнги транспортировал в ваш номер. Я, конечно, слышал исходящий из вашей комнаты шум... но даже не подумал, что в таком состоянии ты можешь...

— Именно из-за этого состояния и смог, — самодовольно хихикает Чимин.

— В смысле? — темная бровь вскидывается вверх.

— Ну, я решил, — наклоняется омега ближе к другу, делясь сокровенным, — что мне снится сон. Потрясающе развратный, мокрый и слишком реальный сон. А потом... потом было поздно признаваться и останавливаться. Да и не думалось об этом как-то. А утром Юнги вызвал такси. А дома мы опять... И знаешь, на трезвую голову это ощущалось так... — Чимин жестикулирует в попытках подобрать слова. — Я такой удовлетворенности, наслаждения и покоя, наверное, ни с кем и никогда и не ощущал.

— И я очень за тебя, за вас рад. — Вопреки словам Тэхен больно шлепает друга по плечу.

— Эй, — возмущается Чимин, потирая место удара, — за что?

— За мои нервы. По вашему отсутствию в автобусе я, вообще-то, решил, что тебе стало хуже. Я звонил и писал тебе за это время, наверно, сотни раз! А ты, видите ли, занят был! — Чимин искренне улыбается чужой заботе. — Чего лыбишься? Вообще, радуйся и Итана благодари, что он сдержал мой порыв, и взвод спецназа не выбил дверь в твою квартиру, или я лично не примчался тебя спасать.

— Тэ, я тебя очень люблю! — Чимин подается вперед, заключая друга в объятия.

— И я тебя, Чимини! — Омега в ответ тоже стискивает руки на чужой талии. — И если твой этот Юнги хоть как-то тебя обидит, я подвешу его за причинное место на ближайшем суку, а всем вокруг буду говорить, что так оно и было. Можешь своему Юнги так и передать.

— Ох, вот вы где! — с бодрым приветствием входит в курилку мистер Бигль, начальник кадрового отдела, и, подхватив обоих омег под руки, увлекает юношей за собой. — Мальчики, напомните, кто из вас имеет отношение к искусству?

— Оба, — недоуменно тянет Тэхен, продолжая стоять в тройных «недообъятиях». — Я рисовал и пел, а Чимин танцевал.

— М-да, немного не то... — Специалист по кадрам отстраняется от друзей, задумчиво складывая руки на груди. — А что-то, связанное с фотографией?

— Ну, я когда-то ходил в кружок «Селфи на бегу», — продолжает отвечать на странные вопросы Тэхен, уточняя: — Правда, недолго, где-то пару месяцев.

— А я в универе помогал нашим фотографам с заданиями по портретной съемке, — вносит свой комментарий Чимин, поражаясь теперешней детализации личных дел работников RedLaurel, — моделью был.

— Отлично! — радостно всплескивает руками омега. — Значит, я в вас не ошибся! Зайдите потом ко мне за билетами.

— За какими билетами? — в один голос вопрошают друзья у уходящего кадровика.

Мистер Бигль осматривается по сторонам и, поманив омег за собой, отходит в самый дальний угол курилки:

— Все, что я сейчас вам скажу, является строжайшей корпоративной тайной. Поэтому, — эйчар проводит скрещенными пальцами вдоль своих губ, имитируя закрывание молнии, и, дождавшись кивка от парочки, продолжает: — Для одной из съемок наше агентство хочет заполучить MY — быстро набирающего популярность фотографа, в народе его еще Маем кличут. Слышали о таком? — Чимин и Тэхен отрицательно машут головами. — Ну, не суть. Наши хотят на него со стороны посмотреть, оценить, так сказать, незамыленным взглядом: стоит ли он тех денег, которые за него запрашивают, или эта шумиха вокруг гениальности MY — всего лишь пшик от шарика. Мальчики, — Бигль склоняется ближе к омегам, — только это все между нами. Конкуренты не должны понять, что мы им заинтересовались, сами понимаете — ценник тогда взлетит в разы, по этой же причине не можем послать кого-то из верхушки или эксперта по фотографии. Другое дело, рядовые работники: их лица не примелькались и подозрения вызвать не должны. — И под дружно удивленное «О!» от друзей переходит к главному: — У него через три недели выставка в ЛуизоттиГалерея Луизотти — одна из лучших галерей Лос-Анджелеса, и туда пойдете вы. Пообщаетесь, посмотрите со стороны, какой он. В общем, считайте, что будете проводить независимое расследование и сбор эмпирических данных.

🧁 🧁 🧁

Стараясь незаметно подтянуть манжет рукава, Чимин немного сощуривается и, осторожно скосив взгляд в сторону, пытается рассмотреть время на наручных часах.

— Мистер Пак Чимин, — гремит Колокольчик, обращая всеобщее внимание на омегу, — неужто созерцание ваших запонок интереснее обсуждаемой здесь темы?

— Нет, что вы, — заполошно пищит Чимин, испуганно выпрямляясь и изображая на лице полнейшую заинтересованность происходящим. — Извините.

Мистер Бенджамин, скупо поджав губы, кивает, но взгляды не скрывающих своего недовольства коллег исчезают далеко не сразу — задержаться на работе еще дольше не хочется никому. Чимин виновато улыбается и, опустив взгляд в блокнот, не отрывает его до конца летучки. Черт. Сегодня, определенно, был самый невезучий день за последнее время.

Во-первых, Чимин проспал. Отпуск Юнги не так давно закончился, и альфа теперь днями и вечерами пропадал на работе, стараясь наверстать упущенное. Однако при этом всегда находя время на омегу, он исправно продолжал отвозить Чимина на работу и забирать.

Даже если Юнги не нужно было так рано вставать.

Даже если после доставки юноши домой ему приходилось возвращаться к рабочим обязанностям.

Мужчина, отмахиваясь от скромно-неловких предложений Чимина, что не нужно «таких жертв», он и сам может совершать этот маршрут, неизменно повторял: «Ты сто́ишь гораздо большего».

Так было и вчера: привезя омегу домой, альфа вернулся к своему «супер-важно-срочному» проекту. А Чимин, желая порадовать-поблагодарить своего мужчину, начал подготовку домашнего свидания. Своего мужчину... Два простых слова, от которых у омеги сладостью предвкушения скручивало живот и поджимались пальчики на ногах. Вкусный ужин и не менее приятная ночь привели к тому, что оба, не услышав будильника, проспали. И даже железный конь Юнги не помог нагнать утраченного времени. Получив публичный нагоняй от будто специально дежурившего мистера Бенджамина, Чимин с вынесенным устным (на первый раз) предупреждением был отправлен выполнять свои рабочие обязанности. Что омега со всей ответственностью и делал, лишь изредка прерываясь на отправку или просмотр мимимишных сообщений для Юнги и от Юнги.

Так все и продолжалось до обеда, медленно подбираясь к «во-вторых».

Попивая на ходу горячий кофе из автомата, Чимин печатал очередное сообщение своему альфе, игнорируя происходящее вокруг. Зря. Столкновение с омегой-практикантом — и телефон Чимина, совершив головокружительный кульбит, пикировал прямиком на мраморный пол, разбиваясь. А щедро вылитая сверху кофейная жидкость окончательно добила гаджет. Как итог — недолгая истерика в исполнении Чимина, минус один телефон и испорченная сим-карта, а главное — потеря всякой связи с альфой. И омега еще не раз за сегодня будет корить себя, что не выучил номер телефона Юнги наизусть Эта особенность Чимина взята чисто с автора. Который на себя труд свой номер выучить взял спустя пару месяцев после его замены. А запомнить телефоны других абонентов — не заимел привычки до сих пор😅, не обменялся с альфой адресами имейлов и о работе мужчины знает слишком мало, чтобы через нее попытаться связаться с ним. Придумать альтернативный план Чимин тоже не успевает: его заваливают сверхсрочной работой.

Ну, и в-третьих. Чем может порадовать изначально хуево пошедший день? Естественно, особенным «комплементом от шефа» в виде внеурочного и затянувшегося уже почти на час после окончания рабочего дня совещания, во время которого, пыхтя, краснея и щедро сбрызгивая окружающих слюной, Колокольчик вещал о том, что они, как изучающие все новое и неизведанное космические корабли, должны быть такими же специалистами рекламных технологий, предупреждая и обгоняя действия конкурентов на несколько шагов вперед.

И нервно закусывающий от неприятного томления губу Чимин уверен, что где-то там, внизу, у одного из подъездов RedLaurel Юнги, грубо ругаясь, в сотый раз за сегодня слушает механический омежий голос, бесчувственно оповещающий о том, что абонент не может принять звонок, и предлагающий набрать его позднее, безжалостно перебрасывая на автоответчик.

Совещание закончено, и Чимин, с радостью наполнив легкие свежим воздухом, вырывается из душного и тяготящего его помещения. Юноша, сощурив глаза, спешно осматривает опустевшую парковку, наконец натыкаясь на столь дорогой сердцу силуэт. От вида альфы губы сами складываются в широкую улыбку, и, радостно махая, Чимин спешит навстречу к Юнги. С несмелым: «Прости» омега тянется с приветственным поцелуем, но не достигает цели — альфа отстраняется.

— Что-то не так?

— А разве — так? — холодным отчуждением вскипает альфа. — Ты полдня не отвечаешь на звонки и эсэмэс, игнорируешь голосовую почту, задерживаешься на полтора часа на работе, а еще спрашиваешь: «что-то не так»? И это при условии, что озабоченный начальник именно у тебя!

— Так глупо все вышло. — Омега, примирительно улыбаясь, осторожно опускает ладонь на чужое предплечье и слегка сжимает, в надежде успокоить альфу. — Я понимаю, что ты волновался обо мне. Но я в обед столкнулся с практикантом и разбил телефон, а сим-карта будет полноценно восстановлена только завтра-послезавтра.

— А другими способами предупредить — не судьба? — Холод в голосе не отступает, и Чимин понимает, что его попытки идут прахом.

— Прости... — Омега использует последний козырь — усиливает свой природный аромат. — Но твой номер наизусть я выучить не успел, и твоей электронной почты у меня тоже нет... А потом меня загрузили работой, чтобы я успел придумать что-то адекватное. — Чимин нервно сцепляет пальцы в замок и медленно поднимает глаза, вкладывая во взгляд все сожаление и скорбь мира. — Прости меня, пожалуйста. Я больше так не буду и обязательно выучу все твои контакты.

— Чимин, кто я для тебя? — вдруг интересуется Юнги, а от непривычного «Чимин» липкий холод бежит по омежьей спине, не предвещая ничего хорошего.

— Мой альфа? — осторожно отвечает юноша.

— Разве? — тонкие губы ползут в циничной усмешке. — А, по-моему, я как был для тебя щитом от приставаний, так им и остался. — Альфа нервно несколько раз прокручивает колесико зажигалки, прикуривая. — Просто, в отличие от остальных альф, я тебя немногим больше устраиваю.

— Не говори глупостей! — выкрикивает Чимин, тоже начиная закипать от абсурдности предположений.

— Это не глупости. — Альфа выпускает клуб дыма. — Это правда. А произошедшее сегодня — тому подтверждение.

— Юнги, не неси ерунды, — повторяет омега, злясь в ответ. — День не задался с самого утра: опоздание, переделка работы на год вперед, разбитый телефон, а под вечер еще и это гребаное совещание. Я правда просто не успел придумать, как тебя оповестить. Это всего лишь стечение глупых неприятностей, которые решили уместиться в один день, а не той ерунды, которую ты напридумывал! Ясно?

— Более чем, — в противовес спокойно отвечает альфа. — Но, знаешь, работа и авралы на ней есть не только у тебя. А если человек дорог, то на него всегда найдется минутка. Я же прусь за тобой через весь город, хоть не по пути мне вовсе, и из-за этого вставать раньше приходится. А ты, видите ли, просто замотался сегодня!

— Ах, если это такой труд — возить меня, то не стоило и утруждать себя. — Дрожь пробегает по хрупкой фигурке, и омега постепенно повышает голос до крика: — Я тебя об этом не просил! Наоборот, говорил, что я могу и сам добираться. А теперь — я, оказывается, обуза!

— Я не говорил, что ты обуза! — не менее громко отвечает Юнги.

— Это было понятно из контекста твоей пламенной речи!

Такие похожие полыхающей яростной злобой в глазах альфа и омега безотрывно смотрели друг на друга. В мелькающих вспышках осознания абсурдности происходящего им хотелось отвести взгляд, признать свою неправоту, но задетая гордость не позволяла. Наоборот, будто упиваясь моментом, она, расправив крылья, вынуждала их и дальше вперять друг в друга немигающие, до выступающих слез, взгляды, отказываться идти на уступки и одновременно выпалить:

— Садись! — Шумно раздувая ноздри, Юнги протягивает шлем.

— Я пошел на остановку! — Чимин, чтобы не поддаться порыву и не принять предложение, словно за спасательный круг, цепляется за ремешок своей сумки.

— Что? Все — значит? — Глаза альфы зло сужаются. — Обезопасил жопку — и не нужен Юнги больше?

— Я этого не говорил, — задыхается от возмущения омега, ведь альфа так далек от правды. — Не передергивай.

— А и так все понятно! И не один ты у нас умеешь контексты читать. Чимин, — вновь протягивает шлем альфа, — садись, последний раз предлагаю.

— Нет. Мы и так достаточно сказали друг другу.

Чимин принимает решение быть мягче и мудрее — они оба на взводе и, чтобы не наговорить больше, чем они уже сделали, им следует успокоиться и осознать. В одиночестве.

— Нам нужно остыть, — омега облизывает пересохшие от волнения губы, — и подумать.

— Подумать, значит? Ну-ну.

Зло захлопнув забрало шлема и резко сбросив мотоцикл с подножки, Юнги уезжает, ни разу не оглянувшись.

Проглатывая слезы своей глупости и чужого непонимания, Чимин медленно бредет на остановку.

Их первая ссора оказалась более бурной, чем он предполагал.