VENDETTA

━─━────༺༻────━─━-

Смотреть, как твой любимый отдаляется от тебя, виня только себя из-за произошедшего, невыносимо больно. Чонгук раздирал себя на части на глазах у Ким. Дженни видела каждый день мужчину в своей палате, но Чона, которого она полюбила, не было рядом. Он словно исчез и на его месте появился холод и безжизненность. Пласт вины, который он на себя обронил, давил, душил и ломал его.

- Поговори со мной, Чонгук... - жалобно просит девушка, хватаясь за рукав рубашки мужчины. Чонгук наконец-то обращает свой взор на любимую и словно выходит из маленькой комы, в которой он недавно захлебывался. Брюнет молчит, мучает девушку тишиной, но он не может вымолвить, ни одного слова, хотя в мыслях и на душе их миллион, и они хотят вырваться из него, но что-то сковывает горло. Видя перед собой исхудавшее тело любимой, Чонгук словно проваливается в прошлое и вновь видит, как чуть не потерял ЕЁ!

«Это твоя вина и лишь твоя, Чонгук! Смотри до чего, ты, довёл её! Ты чуть не погубил её! Чуть не лишил её жизни! И это лишь твоя вина, Чонгук!» - шепчет кто-то в мыслях Чонгука.

- Чонгук, милый! – стонет болезненно Ким. – Прошу не молчи! Мне и так плохо... - умоляет девушка, а Чонгук слышит лишь «плохо» и это слово эхом отдаётся в голове. Чон вскакивает, хватается за голову и пытается вытряхнуть этот надоедливый голос из своей головы.

- Ты не виноват! Ты слышишь! – громче кричит Дженни, пытаясь, таким образом, достучатся до него. Ей невыносимо от того, что он не разговаривает с ней. – Давай проживать это вместе! Мы же любим друг друга... - вдруг с неуверенностью говорит брюнетка. Дженни боится потерять его. Если он уйдёт, она умрёт...

Чонгук вдруг резко оборачивается, подбегает и обнимает любимую, притягивая к себе. Лёгкие заполняет родной и любимый запах, который он так давно не ощущал. Пахнет клубникой, его любимой клубникой.

Джен с блаженством выдыхает и крепко обнимает мужчину за талию. Подействовало...

- Люблю! Люблю тебя, Джен, и никогда не отпущу! – шепчет испуганно Чонгук в макушку девушки. – Прости меня! Прости! Дурак, идоит, как хочешь называй, но прости меня! Не уберёг тебя...- шепчет словно мантру.

- Как я могу на тебя обижаться? – девушка поднимает свой милый щенячий взгляд на парня и хлопает невинно длинными ресницами. – Я тебя от себя никогда не отпущу! Знай это! – она щипает Чона за живот, от чего он вздрагивает. – Никогда не делай поспешных выводов о себе, Чонгук! Если больно на душе, то мы переживем это вместе, мы ведь пара! Понял меня? – вскрикнула она и пригрозила пальцем.

Чон начинает смеяться, когда любимая начинает хмуриться и на душе ему вновь становится легче.

- Ещё как понял! Иди ко мне! – Гук притягивает вновь к себе родное тельце, впиваясь поцелуем в губы Ким. На душе всё также бушуют волны, но не такие большие, как до этого. Дышать стало легче, ведь рядом вновь та, ради которой Чон готов жить. Они преодолеют всё, ведь они вместе. Они найдут решение.

Дверь со скрипом открывается и на пороге появляется Ким Джису.

- Вы арестованы, Чон Чонгук! Вы обвинены в продаже наркотиков и в сексуальном домогательстве!

➸➸➸

В одиночестве она поднимается на четвёртый этаж. Одна входит в свою маленькую студию. Закрывает дверь. Её снова ждёт очередная одинокая ночь в Риме. Долгий сон в пустой холодной кровати в компании итальянских разговорников и бутылочки домашнего вина.

Дженни одна, совсем одна, одна-одинёшенька.

Мысль об этом заставляет её выронить сумку, опуститься на колени, прикоснуться к полу лбом и вновь заплакать. Плачет так горько, что наплакала уже лужу слёз, которая разлилась перед ней на ламинате резервуаром душевных радиоактивных отходов, - тут и стыд, и страх, и растерянность, и печаль.

Мысли о Чонгуке и Тэхёна изводили её до полусмерти. Она, почти не ела и почти не выходила из своего крохотного дома. С ней всегда бутылка вина и темнота, так как девушка спала весь день и бодрствовала лишь ночью. За эти несколько лет проведённых в прекрасном городе, о котором она так долго мечтала, Ким похудела на пять килограмм. Теперь Рим не казался таким красочным и ярким, как до этого, ведь рядом не было его. Она не может ничего с этим поделать. Она находиться здесь, пока её любимые и дорогие ей люди находятся за тысячу километров, и неизвестно, что вообще с ними случилось. Возможно, они живу или уже закопаны где-то в лесу. Ким чувствует, что её не просто так оставили здесь, так ещё и спрятали в глубине Рима, словно пряча от кого-то.

Дженни давно призналась себе, что сильно привязалась к Чонгуку, как к наркотику. Теперь же, когда он находить далеко и неизвестно, что он теперь испытывает к ней, она жила в предвидении легкопредсказуемых последствий. Болезненная привязанность, сильная любовь к мужчине, непременно сопровождает все истории об отчаянной любви. Всё начинается, когда предмет обожания дарит тебе головокружительную, галлюциногенную дозу чувства, о которым ты даже не смела и помышлять, - это может быть к примеру, эмоциональный коктейль из неземной любви и ошеломляющего восторга. Вскоре без должного внимания уже не обойтись, и тяга превращается в голодную одержимость наркомана. Когда наркотик отнимают, человек заболевает, сходит с ума, испытывает эмоциональное опустошение (не говоря уже о ненависти к дилеру, который подсадил тебя на эту дрянь, а теперь отказывается давать её бесплатно, хотя ты точно знаешь, что она спрятана где-то рядом, ведь раньше тебе её давали просто так). Следующий этап: ты сидишь в углу, исхудав и дрожа, готов продать душу и ограбить соседей, лишь бы ещё раз испытать тот кайф. Тем временем, Дженни кажется, что предмет обожания начинает испытывать к ней отвращения. Словно, когда она вновь встретиться с Чоном, то увидит в них себя незнакомкой, словно увидел её в первый раз, - этот взгляд уж никак не может быть обращён к той, к кому он питал возвышенные чувства. И самое смешное, разве он в этом виноват? Ким винит себя. Она превратилась в жалкую развалину, саму себя ей не узнать. Всё изменилось. Дженни Ким изменилась.

Вот и всё. Последняя стадия отчаянной любви - полня деградация собственного Я. Ким перестала существовать, ведь не видит смысла в этом. Рядом нет их. Если не будет их, то не будет её существование. Она покончит с собой, наложит на себя руки и отправиться на небо. Если Бог лишит её этого наркотика, то она забёрёт эту обиженную на судьбу жизнь...

И сейчас свернувшись калачиком на полу, она клянётся себе в этом, а перед глазами всплывает мыльные образы Чонгука и Тэхёна.

➸➸➸

В стакане плещет виски, а в глазах огонь. Чонгук смотрит на ладонь и видит, как на ней танцует девушка в коротком платье. Её тело горит, она, словно, окутана огнём. Её движения плавные и сексуальные, от которых кровь Чона закипает. А лицо огненной девушки принадлежит, несомненно – Ким Дженни. Она преследует его везде. Она словно проникла в него и пустила в него крепкие и длинные корни. Находится вдали от любимой для Чонгука равнозначно самому тяжёлому наказанию во всём мире. Как она сейчас? Всё ли у неё хорошо? Не ищет ли её кто? Или уже нашли? Мысли заполнены лишь этим и больше не чем. Чона не пугает уже смерть от руки Намджуна, ему лишь важна та, кто находится в данный момент в Риме. Пусть Намджун убьёт его, но не тронет её, Ким Дженни...

- Чонгук, ты с нами? – окликает его вдруг Намджун.

Чон незаметно вздрагивает и поворачивает голову в сторону Кима. Говорить ему, особенно, не хотелось, особенно в кругу Юнвона и его недосыночка, которого Чон уже не взлюбил. Когда Чонгук впервые встретил Ши Юнвона, то земля под ноги шелохнулась, а сердце пропустила несколько ударов и замерло. Что-то подсказывало Гуку, что Юнвон будет той ещё липкой заразой, от которой хрен избавиться. Юнвону, по рассказам Намджуна, было пятьдесят пять лет, но выглядел он на самом деле на все тридцать. Он был высоким и с хорошим телосложением. Личико Юнвона было неотразимо, сразу и не скажешь, что он мафиози, у которого за спиной куча трупов. Но взгляд Чонгука сразу приклеился к глазам главаря, которые были чёрного волшебного цвета. Брюнету казалось, что они сканируют всё происходящее, и как только этот сканер дойдёт до него, то Шин точно всё узнает и конец будет всему. Рядом с главой мафией стоял его сын, Шин Тинмао, будущее Шин Юнвона. Парню было лишь восемнадцать и наглости в его глазах не было предела. Он гадко улыбался и с призрением всех оглядывал, словно все кто его окружал были грязью и мусором. Поэтому Чонгук хотел полностью оградиться, чтобы ему задавали меньше вопросов. В планах было сидеть тихо, как мышка и не вмешиваться ни в какой либо разговор, а после уйти, когда все напьются или будут заняты девушками.

– Юнвон, это Чон Чонгук! Это он помог нам с делом! Вся заслуга лежит почти на нём! – радуется Ким и гордо хлопает по плечу Гука. Чон улыбается, словно и вправду собачонка Ким Намджуна, которая выполняет все приказы своего хозяина.

Юнвон, сидящий напротив, кривится в ухмылке, которую Чон не может распознать.

- Чонгук, ты слишком напряжён! Да и выглядишь не очень! - вновь заговорил Нам. – Впервые тебя таким вижу! – не перестаёт мужчина, словно пытается вывести Чона из себя. Ким Намджун знает каждого, с кем работает и работал до этого, и он точно знает, что Чонгук не славится спокойствием, так как его легко вывести из себя. Поведение Чона напрягало его с самого начало их поездки, и он сразу заподозрил что-то неладное, да и Лиса привлекла к нему больше внимание, после того, как сказала, что у него есть девушка, в которой он души не чает.

- Всё хорошо, Нам! – отвечает спокойно Гук, хотя внутри всё бурлит и кулак так сильно чешется, что прям бы сейчас врезал в нахальную рожу Кима. Его и так напрягает обстановка, хотя прошлый Чонгук был бы рад происходящему. Всё пространство казино пропитано похотью и развратом, что очень нравилось прошлой личности. Тот на месте прежнего Чонгука получил бы кайф, сначала поиграв в азартные игры, а после переспав с тремя горячими брюнетками, при этом попивая алкоголь и впуская кровь наркоту. Тот Чон был ненасытным животным, который был зол на жизнь и невидящий реальность. Прошлый Чонгук был отравлен ядом с названием «ПРЕДАТЕЛЬСТВО», которое почти полностью поглотило его, но всё изменилось. Жизнь и он словно перевернулись, когда на пороге его галереи появилась брюнетка с горящими глазами, в которые брюнет тут же влюбился.

- Ты и вправду напряжён, Чонгук! – вдруг отозвался Юнвон, чем обратил на себя и Чонгука внимание. – Можешь взять любую здесь девушку, и отправиться наверх, - к столу подошли девушки в абажурном белье и в коротеньких юбочках, завязывающиеся на боку лишь атласным бантиком. Они окружили Чонгука со всех сторон, начиная медленно поглаживать его спину, шею, руки и грудь.

- Не стоит! Мне лучше отправится в отель и хорошенько выспаться, ведь у нас завтра важный день! – говорит с улыбкой на лице Чонгук, как можно вежливее, хотя в голове совсем другое: «Завтра важный день, ведь вы все сдохните!».

- Чонгук, ты, что откажешь моему отцу? – с ухмылкой на лице задал вопрос уже сын Юнвона, Тинмао.

От услышанного у Чонгук заиграл желвак на челюсти, всё тело стало каменным, а глаза почернели, вонзаясь в тело Тинмао. Его не напугало происходящее, его это взбесило с такой силой, что злость вышла за пределы возможного Чона. Чтобы этот недоделанный сынок мафиози задавал ему вопросы? Ещё материнское молоко на губах не отсохло, чтобы со старшими, так разговаривать.

- А ты чего так напрягся, Тинмао? Неужели среди этих девушек есть твоя подружка? Боишься, что если я её трахну, то она больше не прибежит к тебе? – ядовито отвечает Чон, чем удивляет всех, а Тинмао застигает врасплох. Диалог принимает необратимый поворот. Все присутствующие напрягаются, и лишь Юнвон усмехается, а после говорит:

- А этот малый не так уж плох! И как ты выкрутишься, Тин?

Продолжение следует...