Глава 3
Кейси Джонсон
Я вижу тебя во снах, но когда же это прекратится?
За весь день я присела раза три от силы, один из них – это был мой законный перерыв на обед. И то, я не смела засиживаться долго, чтобы помочь Чеду с потоком людей. Он тоже очень сильно устал, но не подавал виду. Обычно в выходные всегда было много народу, но сегодня прям какой-то аншлаг. Люди все шли и шли. Зато это помогло мне не впадать весь день в мысли о расставании.
Попивая чай с карамельным вкусом дома, и закончив разговор с мамой, я стала листать ленту социальных сетей. Ничего интересного, но это помогало убить время и помогало расслабиться. Автоматом я заглянула на страничку Дейва.
«Тишина». Ничего нового.
Я глубоко вздохнула и пробежалась по его фотографиям. На одной из них он улыбался и держался за руль. Это фотографировала его я. В тот день мы сняли с ним домик за городом и собирались провести там наш совместный выходной, празднуя два месяца, как мы вместе.
Он был так красив, что я не удержалась и решила сфотографировать его, чтобы запечатлеть момент. Зеленый свет фонаря освещал лицо Дейва, а он смеялся и отводил взгляд в сторону, чтобы не отвлекаться. Одна рука лежала на руле, а другой не было в кадре. Она покоилась на моем бедре....
Я вспомнила его прикосновение и положила ладонь на то место, чтобы почувствовать хоть какое-то тепло. Закрыв глаза, максимально переместилась в тот момент, отчего сердце снова сжалось и на глазах появились такие жгучие слезы.
Каждый день я делала себе «больно», прокручивая моменты с ним, и вспоминая все до мельчайших подробностей. Этот процесс не могла остановить, как бы сильно не хотела. Плохо спала по ночам, потому что мне снился один и тот же сон.
Я была так сильно привязана к Дейву, что это казалось безумием, но на самом деле безумием было то, как мы расстались. Молча, он просто ушел. В один прекрасный день, когда мы должны были встретиться он написал, что больше так не может и нам надо расстаться. На звонки и смс не отвечал. Сначала просто игнорировал, а потом читал и оставлял мои письма без ответа.
Их, с моей стороны, было не так много, мама смогла еще с детства вдолбить мне чувство собственного достоинства, и то, что я ни в коем случае не должна унижаться. Но вот она не научила меня не привыкать к людям, и быстро отпускать их. Он игнорировал меня, молча исчез ничего не объяснив. Только один раз ответил, и написал, что абсолютно уверен в своем решении и ничего не хочет вернуть.
-Кейси, пожалуйста, прекрати плакать. Он не стоит того. Поступил как последний придурок, который ничего не объяснил. Просто переклинило в голове, - успокаивала меня Стефи.
Но мне не помогали ее слова.
- Я просто ничего не понимаю, правда... что мне делать Стефи? У нас было столько планов на будущее, он был моим всем. А в итоге – просто молча ушел.
- Люди уходят и приходят. Кто-то для того, чтобы остаться, а кто-то, чтоб нас чему-то научить или преподнести урок. Это жизнь, дорогая. Никогда не делай человека своим всем.
- Как теперь верить людям?
- Милая моя, пожалуйста, тебе надо успокоится. Я так хочу тебе помочь, только скажи, чем.
-Если бы я сама знала, Стефи. Я опустошена...
Две недели я не могла встать с кровати. Позвонила Фрэнку, и сказала, что очень сильно заболела. Лежала и просто не понимала, что делать дальше. Тут рядом со мной был человек и будущее, а тут оно просто исчезло в один миг по непонятной мне причине. Он был везде и всегда: забирал и отвозил на работу, выходные проводили вместе, завтраки, ужины, иногда оставался на ночь.
Кто-то скажет, что нельзя так сильно растворяться в человеке, и будет полностью прав. Но я не смогла иначе. Отныне я не хочу допустить такой ошибки. Хочу жить для себя. Для своего будущего. Не хочу любить – это слишком больно.
Пока мне очень тяжело дается отпустить то прошлое, и впустить в свою жизнь что-то новое, или кого-то. Жить для счастливых моментов, для себя, для СВОЕГО будущего.
Встав с кровати, и вытерев слезы рукавом кофты, я двинулась на кухню. Весь дом был наполнен моментами с Дейвом. Мне иногда казалось, что я чувствую запах его духов повсюду: когда лежу на кровати, захожу в гостиную, в ванную – ВЕЗДЕ был этот чертов Дейв! Я просто сходила с ума, если уже не сошла.
Мне позвонила Стефи, и я приняла вызов, одновременно наливая стакан воды, и взяв две мандаринки с собой в комнату.
- Дорогуша, какие планы на завтра?
- Вообще я хотела сходить в магазин, глянуть новый свитер и закупиться продуктами на неделю.
- Составь мне компанию, пожалуйста! Я хочу на каток, а Энджи, будь он не ладен, собирается помочь другу переехать.
- В принципе, можно, лет сто там не была.
- Ты такая старая, - усмехнулась Стефи, - ладно, я заеду за тобой завтра в двенадцать, будь готова.
- Всегда готова.
Она начала рассказывать про какую-то книгу по истории, которую дочитала сегодня вечером, а я внимательно слушала ее, наблюдая за миганием гирлянды, которая освещала своим теплым светом комнату. Я стала осматривать свою комнату.
Всю свою сознательную жизнь любила минимализм, и старалась придерживать его абсолютно во всем, не только в интерьере. Именно поэтому в комнате находилась только двуспальная кровать, небольшой рабочий столик, на котором стоял ноутбук, шкаф и зеркало в пол. Все было в светлых тонах, как я и мечтала.
Вообще домик у меня был небольшой: одна спальная комната, гостиная, кухня, маленький коридор и совмещенная ванная с санузлом. Все обставляла я с мамой, а папа лишь руководствовался нашими наставлениями, и выполнял каждую прихоть. Они жили в соседнем маленьком городке, откуда я вырвалась чтобы поступить в университет и жить самостоятельно без присмотра.
Моя бабушка в молодости была известной актрисой, но уже в пожилом возрасте ей пришлось покинуть сцену из-за плохого здоровья. Я была единственной и самой любимой внучкой, поэтому на свои сбережения купила мне маленький домик на восемнадцатилетние. Когда мне исполнилось девятнадцать, она умерла. У нее оторвался тромб, врачи не смогли бы спасти ее.
Это был удар для всей семьи. СМИ не особо осветили о ее смерти, а отец не давал никаких комментариев, когда журналисты пытались выяснить все обстоятельства.
Прошло два года, но я до сих пор скучаю по бабуле, которая всегда давала мне советы и помогала во всем. Когда у меня возникала какая-то проблема, я шла к ней за помощью. Та наливала мне чай из ромашки, зверобоя и чабреца, потом мы садились за небольшой столик на террасе, наблюдая как садится солнце. Она часто рассказывала мне истории из своей жизни. Больше всего я любила слушать историю о мистере Биркнере.
Вильгельм Биркнер был мужчина, который приходил на каждый ее спектакль, садился на первый ряд, а потом дарил большой букет красных роз, которые срывал у себя в саду. У них была безумная любовь, но тайная. Отец бабушки – мой прадедушка, - был против, так как у Билли ничего не было за спиной. Он мечтал стать великим художником. Однажды мистер Биркнер даже принес портрет бабушки, нарисованный на холсте, который до сих пор висит у меня в коридоре.
В молодости она была безумно красивой. Ее зеленые глаза на портрете словно пронизывали насквозь, а медно-каштановые слегка вьющиеся волосы спадали на плечи в легком беспорядке. Легкая улыбка на лице, и маленькая родинка под правым глазом придавала определенный шарм.
Любовь моей бабушки к мистеру Биркнеру была настолько сильна, что она хранила каждую фотографию с ним, их тайные письма, рисунки и подарки, и часто их пересматривала. Когда однажды они гуляли вместе по парку, он готов был сделать ей предложение, но бабушка отказалась, говоря о том, что ей надо подумать, да и вообще, что должен сказать отец. Их встречи стали редкими, а потом она узнала от своей подруги, что мистер Биркнер женится, и нашла себе другого.
Мой дедушка тоже был прекрасным человеком – очень добрым, мудрым и веселым. Покорил бабушку своими шутками, песнями и позитивным взглядом на жизнь, но умер за долго до моего рождения – у него обнаружили рак легких. Бабушка много рассказывала и про дедушку, но в сердце у нее навсегда сохранился образ Билли, сидящего в первом ряду прямо перед сценой с большим букетом красных роз.
К слову, за месяц перед своей смертью она сидела на террасе, и писала письмо. Она не знала: где Вильгельм Биркнер, женат ли он до сих пор, или жив вообще, но все равно написала ему письмо, которое оставила в той самой орехово-коричневой коробке, перевязанная терракотового цвета лентой. Она до сих пор хранится у меня на чердаке.
Когда я спросила у нее, в чем смысл писать письмо, которое ты никогда не сможешь отправить (мне было девятнадцать, я не особо что-то смыслила о любви и подобных вещах, к слову, сейчас я уже понимаю свою бабушку). И тогда она сказала мне такую фразу: «Бумага хранит столько несказанных слов. Возможно, человек этого и не прочтет, но ты это сказал, хотя бы признался самому себе».
Иногда мне так не хватает ее мудрых советов. Особенно когда Дейв бросил меня, я молила о помощи и звала бабулю: мне хотелось, чтоб она просто крепко обняла меня. Почувствовать запах хлопка с примесью лаванды от ее оливкового цвета кардигана, маленькие морщинистые руки на своем лице. Мне кажется, что из всех родных только ей я могла доверить и рассказать все то, что чувствую и чувствовала.
За два месяца до своей смерти, будто она предчувствовала это, бабуля сказала мне следующие слова, которые врезались мне в память: «Дорогая, если вдруг ты упадешь на дно, и покажется, что выхода нет, то просто встань и иди. Никогда не останавливайся. Даже у самого запутанного туннеля есть выход».
После ее смерти я полностью ушла в учебу, чтобы хоть немного загрузить себя и забыть о том, что потеряла такого близкого и любимого мною человека. Закончила экономический факультет вместе со Стефи, как этого хотел отец. Я не знала, кем хотела быть, а папа видел меня ведущим специалистом в каком-нибудь офисе или банке.
Честно, я была даже удивлена, что закончила университет с отличием, потому как все мои знания по экономике сводились к нулю. В отличие от моей подруги, она знала все блистательно, но, все равно, в душе всегда мечтала стать филологом. Пошла Стефи туда, потому что ее родители тоже хотели видеть ее выдающимся экономистом, и не принимали ее любовь к чтению различной литературы: от классики и романов, до исторических книг, а это помогло ей, так как она была очень начитана.
- Кстати, Кейси, я сегодня видела твоего Чеда с очень очаровательной девушкой, - я пропустила мимо ушей выражение «твоего Чеда», потому что спорить и возмущаться не было сил, - у тебя появилась конкурентка или кто это? Он так застенчиво поздоровался со мной, будто я застала его за чем-то слишком сокровенным, даже эротичным.
- Блондинка?
- Да.
- А, это Элен. Он утверждает, что между ними ничего не может быть, но она очень милая. Я говорила ему, чтоб он обратил на нее внимание, но Чед прям категорически против. Сегодня как раз поднимали с ним эту тему. Удивлена, что они увиделись сегодня.
- Оу, а знаешь почему они не могут быть вместе?
- Почему?
- Потому что ему нравишься ты.
- Стефи, не начинай....
- Обрати внимание на парня. По мне так он достаточно красивый молодой человек. У вас будут такие красивые детки, а он будет прекрасным и очень чутким мужем....
- Стефи! До завтра!
Она засмеялась и попрощалась со мной.
Отложив телефон в сторону, предварительно заведя будильник, чтоб успеть утром собраться, выключив гирлянду, я повернулась к стене. Смотрела в темноту и боялась закрыть глаза, потому что знала, что я увижу там, и это пугало меня еще сильнее.
Веки стали тяжелыми, но прежде чем провалиться в сон, я почувствовала такой родной, но теперь уже чужой запах, а откуда-то изнутри вырвался тихий стон:
- Дейв....