Глава 8: Бухой Леви
Ханджи уже думала, что Леви долго проспит, но как только она собиралась выходить, то Аккерман многозначительно кашлянул.
- Уже собралась уходить? - Нахмурился Ривай.
- А..э.. Ну типо да.. - Ответила Ханджи и вышла. - Отдыхай..
Аккерман цокнул и сложил руки на груди. Принципе ему не хотелось вставать, но и в одиночестве сидеть тоже не хотелось. Несколько вздохнув Леви смирился. Гробовая тишина и белая комната. - Скоро с сума сойду - пробурчал себе под нос Ривай и еще раз цокнул, да так громко, что отдалось эхом по всей комнате. Странное ощущение одиночества образовалось в парне. Как-то даже грустно стало, почему так? Темноволосый сдул с глаз локоны волос и опять нахмурился. Сейчас вообще ничего не хотелось делать, даже спать. Спустя какое-то время в комнату постучались и прервали эту гробовую тишину. Это была Мед-сестра, она дала Аккерману лекарства и покланившись вышла.
- Хочу выпить, - буркнул Ривай. - Да и чего нибудь по крепче..
Сейчас ему запретили употреблять алкоголь, но ему это не помешало. Он встал и направился в бар. Бар был напротив больницы и добраться до него не составило проблем. Зайдя в бар он крикнул бармену, чтоб тот дал ему чего нибудь покрепче и сел за стол. Ждал он не долго, ему принесли 300 г виски и сказали, что если этого мало, то попросите еще. Аккерман сказал, что еще надо два стакана. Вскоре он опустошил все стаканы и встал из За стола.
- Запишите все на счет Ханджи Зоэ, - сказал Леви и шатаясь пошел в больницу. Легкий румянец покрыл его щеки и нос, вообщем сразу было понятно, что он пил. Но его это не волновало. Сейчас ему было весело. Очень весело. И по иронии судьбы он встретил Ханджи.
- Леви.. - Зоэ посмотрела на него и вздохнула. - Тебе нельзя употреблять алкоголь, ты об этом знаешь?
- Конеш, Ханджи, конеш знаю, - Сказал Ривай и похлопал ее по плечу. - Я трезвый как стеклышко
- Правда? - Ханджи прогнула одну бровь и скрестила руки.
- Ты мне не веришь?! - Вскрикнул Ривай на все здание и все обернулись. - Ах, так значит!
Леви побежал к себе в палату, но по пути споткнулся и начал плакать.
- Больно, - бормотал Аккерман и держался за еще больше окрасневший нос.