Глава XV
Дома было оживлённо, навстречу мне вышла Эйла.
— Что случилось? — спросила я.
— Бабушке очень плохо. Ждём врача и ещё нотариуса. Ты проходи, раздевайся. Привет, Джон, ты только приехал?
— Да, зашёл посмотреть картины и сразу сюда.
Эйла улыбнулась ему:
— Что-то ты зачастил.
— Ну такое я не мог пропустить. Даже мне стало любопытно, как будет результат её стараний, — он ткнул пальцем в меня.
— Эй, аккуратнее! — предостерегла я его.
— Я пойду, кажется у нас много дел, — сказала Эйла и ушла.
— Странно, что это с бабушкой приключилось? Меня же не так долго не было, — спросил мой брат.
— Да, но последнюю неделю она чувствовала себя нехорошо и почти не выходила к обеду и ужину. Я слышала, у неё какие-то проблемы со здоровьем, но мне она о них уж точно не рассказывала.
— Поня-ятно, — протянул Джон.
— Я всё-таки переоденусь. Скажи папе, чтобы позвал меня, когда понадоблюсь.
— Ладно, — нехотя отозвался он.
Прошло около часа, но папа так и не заходил. Я решила выйти сама и попить чаю. Я спустилась. В столовой никого не было. Я зашла на кухню, Марко, как всегда, не отходил от плиты. Он угостил меня сахарным печеньем, которое таяло во рту. После этого я решила пройтись по дому. Дверь в бабушкину комнату была плотно закрыта, из-за нее доносился гул.
"Ладно, Кристина, это тебя не касается", — сказала я себе.
Я вышла из дома. На улице я встретила домработницу Мари и садовника Клода. Они о чём-то негромко говорили. Я подошла поближе:
— Если меня будут искать, я пойду в беседку в лесу.
— Хорошо, — откликнулись они одновременно.
Ноябрь выдался сухим. Дождей было не так много, тем не менее было прохладнее обычного. Специально для такой прогулки я надела кроссовки, и теперь листья мягко шуршали под ногами. Проходя мимо оврага я задержалась на мостике. Когда-то бабушкина болонка повредила здесь лапку из-за Джона. А ещё они с Эмбер подожгли мне юбку однажды. Но это было давно и настолько неважно. Я была жива и здорова, и сегодня я открыла первую выставку своих картин. Это невероятно. Из маленькой беззащитной девочки выросла большая смелая девушка.
"Не преувеличивай, тебе ещё расти и расти", — напомнил мне внутренний голос.
Разумеется. Интересно, зачем он пришёл? Хотя, разве это имело значение? Главное, что он вообще явился. Каждый раз при виде него у меня замирало сердце.
Я двинулась дальше, деревья были такие грустные и пустые без листьев, такие же пустые, как моя жизнь без него.
"Сравнения излишни", — снова подсказал мой мозг.
Подходя к беседке я увидела, что кто-то уже сидит в ней спиной ко мне. Я подошла ближе:
— Простите, я не помешаю? — начала я.
Человек встал и повернулся.
— Да почему везде, куда бы я ни шла, ты постоянно попадается мне на пути?! — я разозлилась.
— Пожалуйста, не уходи. Просто посиди рядом. Не надо даже говорить со мной, мы можем просто помолчать, — он схватил меня за руку.
Я растерялась, но руку выдёргивать не стала. Он смотрел прямо на меня своими глазами цвета тёмного шоколада, и я понимала, что не могу ему отказать.
— Ладно, только отпусти меня.
Я зашла в беседку и увидела, что на столе стоит бутылка виски. Я села напротив него.
"Надо бы поскорее уйти, непонятно, что он него ждать в таком состоянии" — подумала я.
— Это Скотч, хочешь? — спросил он, глядя мимо меня.
— Пожалуй, откажусь. Не знала, что ты не только куришь, но ещё и пьёшь!
Это было странно, но я почему-то почувствовала своё превосходство, потому что я была чиста и вела более здоровый образ жизни, чем он. И это было приятно.
Джон ничего не ответил, только глотнул из бутылки. Потом он достал сигарету и закурил.
— Да, я не ангел, не смотри на меня так осуждающе. Ты это знаешь лучше меня.
Он затянулся, и начал выдувать дым колечками.
— Знаю. И не устаю поражаться тому, как ты опускаешься на дно жизни. Зачем ты всё это делаешь? Вредные привычки не просто так называются вредными!
Он потрепал меня по голове, прямо как папа.
— Ты думаешь, что ты самая умная?
Он сделал ещё глоток и встал.
— Но ты ведь ребёнок. Да, мне нравится, когда ты злишься, поэтому я тебя провоцирую, но это не значит, что я тупее тебя. Ты просто не знаешь взрослой жизни. Подожди, ты станешь таким же, как я, — тон его голоса повысился, — и знаешь, почему? Потому что ты не заслуживаешь того внимания, которое получаешь. Это я должен был его получать, ты не имеешь на это права!
— Я – твоя сестра, и имею такое же право на внимание. Ты сам тратил время на то, чтобы досадить мне, но не на то, чтобы получить такое необходимое для тебя внимание! — возмутилась я.
— Замолчи! — взревел он.
Я не заметила, когда он очутился рядом. Я попыталась встать, но было поздно. Кажется он перебрал и совсем не контролировал себя.
— Ты ответишь мне за это!
Он замахнулся, похоже хотел меня ударить.
"Что же делать? Что делать?" — лихорадочно соображала я.
Он сжал рукой мои скулы и начал трясти. Это было больно.
— Что же мне сделать? — сказал он вслух, и его взгляд снова проходил сквозь меня.
Поза моя была очень неудобная. Я сидела, а он нависал надо мной. Пнуть его сразу было невозможно, тогда я пошла на крайнюю меру.
Я взглянула прямо на него и свободной рукой потянула его за свитер на себя. От неожиданности он ослабил хватку и присел на скамейку рядом со мной, я отпустила его, и схватила бутылку.
— Сейчас разобью, — выдавила я сквозь его руку.
Он словно очнулся.
— Только посмей!
Он отпустил моё лицо, наконец. Я поставила бутылку обратно на стол и бросилась бежать. Очутившись на безопасном от него расстоянии, я крикнула:
— Извинишься потом, если вспомнишь!!!
И отправилась домой.
— Ненавижу тебя!!! — раздалось мне вслед.
"Какой же он всё-таки жестокий по отношению ко мне. Это же необоснованно. Как я могла влюбиться в такое чудовище. Если бы мы не были из одной семьи, я бы точно перестала с ним общаться", — подумала я.
***
Бабушке становилось всё хуже. Она составила завещание, по которому дом доставался моему отцу, и половина её сбережений. Драгоценности и другая половина сбережений должны были отойти Джону, но при одном условии...
Мне же не доставалось ничего, но от бабушки это было ожидаемо.
Как-то вечером она позвала к себе моего брата, с которым мы не общались вот уже несколько дней. Извинений от него я конечно же не дождалась, но они были и не нужны. Так мне было легче дистанцироваться от него. Так уж получилось, что Джон не закрыл дверь за собой, и оставалась небольшая щель. Не знаю, о чём они говорили, но когда я проходила мимо, то услышала:
—... Во времена твоей молодости обычаи были другие. Ты любила дедушку?
Я не услышала, что она ответила и подошла ближе. Он продолжил:
— Это важно. Потому что в итоге ты его полюбила, я же не полюблю её никогда. Ты видишь её только с той стороны, с которой она себя показывает. Я же вижу с другой. И эта другая сторона мне не нравится.
Я уже собиралась уйти, они опять говорили об Эмбер. Но кое-что заставило меня вновь остановиться.
— Я люблю тебя и уважаю твоё мнение, но пойми и ты меня. Почему Кристину ни за кого заранее замуж не выдают, а я должен?
— Потому что ты мой внук, и у нас хорошая родословная, а её непонятно откуда привели. Если бы не твой отец, я бы ни дня её не оставила здесь, и она выросла бы бы в этом притоне безродных, как ей и положено...
Я отшатнулась, как громом поражённая. Так вот, что он знал и на что намекал. Вот почему старая леди плохо относилась ко мне. А папа или как мне его теперь называть? Как он жил с этим? Улыбался, обнимал, выслушивал и всегда что-то покупал, зная, что я не его дочь. Нет, это стоило обдумать. Я медленно шла и чувствовала, что нет сил. И если бы не проходящий мимо по случайности Клод, я бы уже упала.
— С Вами всё в порядке? — поинтересовался он.
— Что-то голова закружилась. Поможете выйти на улицу? Хочу подышать.
— Да, конечно.
Я прислонилась к холодной стене дома и закрыла глаза. Жизнь больше не могла оставаться прежней..