Переписать прошлое

ЧОНГУК

– Какого хрена она творит?! – Заорал я Чимину, отцепляя от себя Соён.

Когда она уже поймёт, что мне неинтересно, когда рыба сама прыгает на крючок моей удочки, ещё и без наживки?

Рапунцель.

Эта девчонка умудрялась каждый раз меня удивлять и выводить на граничащие с безумием эмоции.

Я никак не мог разгадать её код.

Кто она?

Скромница с консервными банками для дворняжек?

Блудница, готовая в любой момент снять трусы?

Падший ангел?

Верная своему парню девушка?

Или просто развратная сука?

Я едва отошёл от её дифирамбов своему парню по поводу роскошного подарка в виде танцевальной студии в самом помпезном спортивном клубе нашего города.

И от вида её языка, которым она слизывала пенку с губ, после чего мой рот непонятно от чего жгло больше - от перца или от мгновенно вспыхнувшей фантазии, что её язык может что-то ещё.

Меня ждало новое испытание, на сей раз её трусиками. Точнее тем, что осталось без них.

Я весь вечер бесился и отчаянно её хотел, прокручивая в голове в мельчайших деталях картинку, как она швырнула мне свои белоснежные хлопковые трусики.

И я уже не знал, какие из них были на самом деле, а какие надумала моя больная психика.

Я привык, что все девицы в моей постели носили, точнее с готовностью снимали, прозрачное кружево, оставлявшее мою фантазию голодной.

Здесь же моя отъевшаяся до отвала фантазия билась головой о бетонную стену в истерике от испытанных эмоций.

Я даже думать не хотел, что кто-то из пуленепробиваемых попытается её отыметь.

Я хотел сделать это сам и пока не планировал ею делиться.

Поэтому я под каким-то глупым предлогом, как безумный собственник-ревнивец, утащил друзей от Лисы подальше, когда она подошла к нашему столику.

Вернувшись с ними после её ухода, я стал свидетелем шоу, где она отжигала, окружённая толпой брызгающих слюной фанатов.

Я не сводил с неё глаз.

Чертовка явно понимала, какое впечатление производила на каждого мужика в этом зале, а мне хотелось за грудки выволочь из клуба всех и вырвать их похотливые глаза. Даже своим друзьям.

Её сучьи танцы напоказ были худшим и лучшим зрелищем одновременно за сегодняшний день.

Я жаждал, чтобы Рапунцель исполнила приватный танец только для меня.

Ни для кого больше.

А когда эта зараза стала сосаться с Розэ, у меня окончательно снесло башню.

– Девчонки веселятся, расслабься! – Чим явно хотел продолжения шоу.

– Дженни с Розэ под градусом, а новенькая не пьёт, странно с апельсинового сока такое выделывать.

– Как вам шоу? Можете поблагодарить его главного спонсора, то есть меня, – до меня долетели слова стоявшего рядом Ёнхуна.

– Что значит спонсор?

До меня начинало медленно доходить, почему он пасся рядом с нашим столиком, только я думал, что он просто залип на Рапунцель, как и все остальные, и пытался урвать свой кусок её внимания.

– Девчонке нужно было немного расслабиться, я ей в этом помог. Да, не кипиши ты так, я не жадный, поделюсь...

Ёнхун не успел договорить, потому что мой годами отработанный удар записал его челюсть на приём к стоматологу на ближайшие полгода как минимум.

– Чимин, Тэхён, вытащите её оттуда, она под наркотой, нам не хватало здесь очередного скандала!

Я вернулся к Ёнхуну, который ошарашенно и испуганно пятился от меня с залитой кровью уже не белой рубашкой.

Я превращал его мерзкую рожу в месиво, не думая о последствиях, потому что не мог остановиться.

Он опоил Лису на моей вечеринке и, если бы я не узнал об этом, он бы её...

Он бы с ней...

Она бы...

Я мог не успеть!

Если бы не Тэ и охрана клуба, оттаскивавшие меня от этой твари, я бы мог его убить.

Убить человека.

Но мне было плевать.

Моя чёрная дыра холодности и безразличия в груди превратилась в живой вулкан, а его лава сжигала и плавила всё на своём пути.

– Чтобы я тебя здесь больше не видел, ты меня понял? – Орал я как обезумевший, вырываясь из державших меня рук.

– Гук, Чонгук, очнись, он еле на ногах стоит, ты его добьёшь. Ты сесть захотел? – Тэхён буквально повис на моей шее, пытаясь удержать на месте. – Отвезите его в больницу и, если он укажет на Гука, мы его посадим за наркоту.

– Где Лиса, чёрт возьми, – рявкнул я на подошедшего Чимина.

– Я снял её со сцены, но с танцпола она отказалась уходить, я что должен был за волосы её тащить? Она реально под кайфом, не парься, я с неё глаз не спущу и лично отвезу её на такси домой, – от мысли, что мой лучший друг останется с Рапунцель наедине, у меня вновь сжались кулаки, готовые превратить и Чима в отбивную.

– Я сам её отвезу. Останьтесь здесь, присмотрите, неизвестно, кому ещё этот идиот подсыпал наркоты, – я зашагал за Рапунцель в самую гущу разгорячённой пьяной толпы.

Эта дикая кошка продолжала извиваться под музыку, не замечая, что она вся мокрая, растрёпанная, а вокруг неё жмутся какие-то уроды. Я раскидал их подальше от Лисы, резко дёрнул её на себя и...

Провалился в бездну её распахнутых от неожиданности глаз.

Самых красивых глаз в мире.

Я не был мастером комплиментов.

Я был безумным Чонгуком, готовым наброситься на Рапунцель и терзать её рот своими губами, глаза, всё тело, пока не высосу из него всю дрянь до последней капли.

И даже тогда не знаю, смог бы я остановиться.

– Я увезу тебя домой, – я наклонился к её уху, чтобы она могла меня услышать.

Мои губы касались её кожи, а рука непроизвольно прикоснулась к пряди у её лица, вызывая дрожь у нас обоих.

Мне нравилась её реакция на меня.

Сам же я, как неопытная малолетка, готов был кончить от одного вида на неё, не говоря уже о прикосновениях и о чём-то большем.

– Я не хочу домой. Я хочу танцевать. Почему ты весь в крови? – Теперь её губы касались моего уха, обжигая кожу раскалённым дыханием.

– Поскользнулся на паркете... – Ухмыльнулся я. – Я обещал твоей матери присматривать за тобой. Ещё немного и ты трахнулась бы с Розэ или с кем-то другим. Поехали.

– Какая тебе разница с кем я трахнусь? Может я хочу этого?

Лучше бы она этого не говорила.

Я молча схватил её в охапку и закинул себе на плечо.

Не хотела по-хорошему, получай по-плохому.

Одной рукой я держал её за ноги, чтобы она не упала, а второй натягивал чёртову рубашку как можно ниже, чтобы не выставлять на всеобщее обозрение её трусы.

Её аппетитная задница была в опасной близости от моего лица.

У меня сводило судорогой челюсть и ломило все зубы от желания вонзить их в её округлости.

Рапунцель сначала пыталась сопротивляться и колотила своими кулачками мою спину, но я так быстро шагал, что ей пришлось обхватить руками мою спину, чтобы не шлёпнуться на пол.

Её инстинкты самосохранения в этот раз стали моими союзниками.

Она продолжала визжать, чтобы я её отпустил.

Но я не мог, даже если бы захотел.

По крайней мере пока не трахну её и не выкину из своей головы.

Оказавшись в машине, она притихла. Молча дождалась, пока я обойду тачку и сяду в неё. Я включил зажигание, поглядывая на неё и, не дождавшись разогрева двигателя, нажал на педаль газа.

– Мне нравится твоя машина, – уж этой реплики от накачанной Раппи я точно не ожидал услышать.

– Мне тоже.

– Я никогда не ездила за рулём, жуткая трусиха. Но если бы я рискнула попробовать и смогла бы выбирать, то это был бы только аккорд, чёрный, как у тебя.

– Ты серьёзно хочешь поговорить про мою тачку?

– А про что хочешь поговорить ты?

– С тобой ни о чём. Если бы не обещание твоей матери, я бы сейчас развлекался в клубе, а не вёз обдолбанную дурёху домой. Ты вообще в курсе, что тебя наркотой накачали, чтобы оттрахать, где-нибудь прямо в коридоре или туалете клуба? Или тебе такой расклад подходит? Судя по тому, как быстро ты снимаешь трусы, подходит.

– Катись к чёрту! Я тебя не просила меня спасать и везти домой! Освобождаю тебя от твоего обещания и вали обратно в свой клуб! – У неё началась истерика, значит колёса отпускали. – Останови машину, я доберусь сама!

– Прижми свою задницу и сиди тихо!

– Останови машину или я на ходу выпрыгну!

Этого ещё не хватало!

Я заскрипел шинами об асфальт от резкого торможения.

Она выскочила из машины, я рванул за ней. До её дома оставалось 5-7 минут езды, я планировал быстро вернуться в клуб.

Отыметь Рапунцель соблазн был хоть и большой, но не в таком состоянии - я хотел, чтобы она запомнила этот день в мельчайших подробностях.

– Села в тачку, быстро! – Я прижал её к машине и старался говорить максимально спокойно. – Не будь дурой! Тебя подберёт какой-нибудь таксист и будет иметь, пока не надоест или по кругу пустят бомжи в парке. Ты себя не контролируешь, это дурь творит всякую дичь с тобой. На утро ты даже не вспомнишь, что было ночью.

– Тогда я сделаю это, – и она притянула меня за грудки к себе и, не давая мне опомниться, прижалась к моим губам.

Но не в развратном поцелуе, а как будто в кино, для красивой сцены, не раскрывая губ.

Я едва сдержался, чтобы не задрать ей тут же её короткую юбчонку, но смог отодвинуть её, прижав её руки к машине.

– Ты под наркотой, – я сам себе не верил, но я только что отодвинул её от себя, посадив на цепь своего цербера, хотевшего разорвать её тело на кусочки и насладиться, наконец-то, этим вкусом. – Садись в долбаную машину.

– Я тебе не нравлюсь?

– А должна?

– Не знаю, я чувствую что-то между нами происходит, но не могу понять, что именно. У тебя кто-то есть?

– Мне всегда есть, кого трахать, если ты об этом.

– Тогда почему ты сейчас строишь из себя хорошего мальчика? Ты же говоришь, я ничего не вспомню утром, так что бояться нечего. А может ты просто не по девочкам, а по мальчикам?

Эта дура своим острым языком сорвала чеку с бешеного Чонгука и в следующий момент я уже показывал ей, какой я на самом деле ориентации.

Я не просто её целовал, я пожирал её губы, кусая их до боли, но она не сопротивлялась, не пугалась моего напора, она отвечала ему, приветствуя мой язык победным танцем своего.

В моем рту опять всё горело, как от самого жгучего перца, но слаще этого вкуса я не знал.

Я не мог от неё оторваться.

Она освободила свои руки и прижалась ко мне всем телом, блуждая по нему разгорячёнными ладошками, а я одной рукой прижимал её бедра к своим, а другой запустил пальцы в её волосы. Потом резко оттянул её за шевелюру назад и впился зубами в её шею, покрывая между укусами поцелуями. Я положил её руку на свой дымящийся член, который отчаянно в ней нуждался и не понимал, какого хрена его хозяин медлил.

Если она не остановит меня прямо сейчас, уже ничто и никто не сможет меня оттащить от этого манящего плода.

Она не отдёрнула руку, а начала мучительно медленно водить пальцами вверх-вниз, вверх-вниз.

Я затащил её на заднее сиденье и, задирая мешающую мне ткань рубашки, рванул вниз её бельё и прохрипел:

– Готовься, Рапунцель, так тебя ещё никто не трахал. Я выбью из тебя имена каждого, с кем ты была до меня. Как там твоего урода зовут, Джин, кажется? Сделаем ему фоточку на память?

Лучше бы я ничего не говорил!

На смену похотливой кошечке явилась недовольная тигрица.

Я обалдел, когда она начала отталкивать меня руками и ногами.

– Ты куда собралась?

– Отпусти меня, я не хочу, Чонгук.

Если ей показалось, что её томный шёпот меня остановит, то это ей только показалось.

Чёрта с два я с неё слезу, в это время я уже добрался до её охренительной груди.

Торпеда запущена - её не остановить.

– Я сказала, что не хочу, слезь с меня, быстро!

Она заорала как последняя истеричка и, когда я решил заткнуть ей рот своим, она со всей силы укусила меня за нижнюю губу так, что от неожиданности, боли и вкуса крови во рту, я замер, а она попыталась зарядить мне коленом в пах.

Сука!

А если бы она не промазала?

– Какого хрена ты творишь?

– Я передумала, понял? Я хочу выйти!

Она по-прежнему брыкалась ногами, а я не понимал, что за перемена настроения случилась.

– Сама на меня прыгнула, а потом дала заднюю? – Я выволок её из машины и, взяв рукой за её шею, сдерживался, чтобы не придушить от бешенства. – Со мной такая херня не проходит!

– Гу-у-ук, – в её глазах стоял ужас, она начала рыдать и пытаться руками ослабить мою хватку, – отпусти, мне больно, ты меня задушишь.

«Отпусти, мне больно», – в этих словах я услышал голос матери, как тогда, когда за закрытыми дверями спальни она отбивалась от пьяного отца, пока мы с малой прятались в нашей комнате.

Я разжал руку и моё тело уже колотило не от бешенства из-за её отказа, а из-за ужаса, что я только что из-за какой-то девки вёл себя также как отец, которого я ненавидел всю свою жизнь.

И я не был пьян, во мне была максимум бутылка пива.

Она рванула до переднего сиденья, схватила свою сумочку и побежала по трассе, я за ней.

– Успокойся, истеричка, я отвезу домой!

– Спасибо, уже довёз, – она продолжала рыдать.

– Ты жертву-то из себя не строй. Ты чем думала, когда на меня с поцелуями налетела, что я тебе серенады петь начну?

– Я не знаю, что я думала! Я дойду пешком!

– Я бы тебя прямо здесь выкинул, но я не хочу, чтобы ко мне утром полицейские заявились, когда тебя найдут в канаве у дома. Или ты садишься сама в машину, и я везу тебя домой, или я увезу, но в машину затащу за волосы. Выбирай.

– Ты под чем сам вообще? Ты животное, я не самоубийца с тобой ехать!

– Считаю до трёх, и я потащу тебя волоком. Раз, два...

– Я сяду-сяду!

– Умница.

Она села на заднее сиденье и остаток дороги мы ехали в полной тишине с её едва сдерживаемыми всхлипами. У дома она выскочила из машины и, не оглядываясь, забежала внутрь.

А я, злой как собака, вернулся в клуб и от души потрахался в нашей вип-комнате с Розэ (/сорри, ахах, так получилось\), она это дело любила и никогда не брыкалась.

Бедняжке Розэ сегодня от меня досталось.

Во мне бурлила ядерная смесь злости, адреналина и разврата, особенно когда перед глазами вновь и вновь всплывала сцена с лесбийским поцелуем, наверное, из-за него я и выбрал именно Розэ.

После того как мы закончили я подошёл к зеркалу и сморщился от вида распухшей губы.

– Это тебя Ёнхун так? Я и не думала, что он смог до тебя дотянуться, – обнимая меня со спины, спросила Розэ.

– Он и не смог.

– Тогда кто обидел непобедимого Чонгука? Неужели Лиса, которую ты утащил на плече, как первобытный человек?

– Не твоё дело. Увёз и увёз, иначе бы эта уделанная натворила здесь делов. У неё отец военный, не хватало ещё проблем из-за её тупости пить из чужих рук.

– А кто тебе сказал, что она пила что-то с запрещёнкой?

– Ёнхун сам признался, что она лошадиную дозу выпила, предлагал по кругу её пустить. А ты сама-то как думаешь, она просто так цирк здесь устроила и полезла к тебе сосаться?

– Ну, во-первых, не она полезла, а я. А во-вторых, мы обе кайфанули. Мы просто веселились, Гук. И да, девчонка не дура, я предупредила её по поводу Ёнхуна, и она просто ему подыграла, сделала вид, что пила его отраву.

– Я сам видел, что она была не в адеквате. Это она тебе сказала, что не пила из его стакана?

– Гук, все мы тут немного не в адеквате. Я сама принесла ей чистый апельсиновый сок и помогла подменить стаканы. А пойло от Ёнхуна вылила. Она была чиста как стёклышко. Хорошая актриса, эта девчонка, да? Судя по твоему ошарашенному виду, миссия по облапошиванию пуленепробиваемых и всех, кто был в зале, выполнена успешно, – Розэ закатилась смехом, а я медленно переваривал полученную информацию.

Она не была под кайфом.

С ней бы ничего не случилось в клубе.

Но случилось со мной.

Она в курсе, что я чуть не оттрахал её, пока думал, что она в невменяемом состоянии.

– Твою мать, Розэ, ты не могла сказать мне раньше?

– А с какой стати? Кто ж знал, что ты утащишь девочку от всех подальше? Ты ж с катушек слетел! Я что больная, к тебе такому подходить. Ты мне скажи, ты к ней приставал? Ты, конечно, тот ещё засранец, но такого я от тебя не ожидала.

Я молча вышел из комнаты и стал ещё злее, чем был.

За столом меня поприветствовали Чимин с Тэхёном и, не сговариваясь, ринулись ко мне за подробностями.

– Где Лиса? – Сразу к делу перешёл Тэ.

– Дома, – буркнул я в ответ, мне совсем не хотелось объясняться ни перед братьями, ни перед кем-либо ещё.

– Какого хрена ты вообще её увёз? Мы бы за ней присмотрели, – Чимин явно злился, что я оставил его без добычи.

– Она развела нас всех. Она не была под кайфом, сделала вид, что выпила сок с колёсами.

– Да ты брось, я не верю. – Засомневался Тэхён. – Ты думаешь, будь она в себе, она бы зажигала так? А на сцене что было, забыл? Она же чуть не поимела Розэ при всех.

– Пока она поимела только нас. А Розэ ей подыграла.

– Вот стерва! Ну она мне нравится всё больше и больше! – Чимин ржал во весь голос. – Хочу эту девчонку! Предлагаю пари. Кто первый обкатает эту кобылку, тот... Да пофиг, я просто так затащу её в кровать, готов сам кому угодно приплатить.

– Не даст она тебе, у неё есть парень, забыл?

– Я гляжу, именно поэтому ты решил проверить, даст ли она тебе, непобедимый Чонгук? — Чимин с вызовом уставился на мой рот. – Так ты в деле или всё, освобождаешь дорогу другим?

– В деле.

– Я тоже. – Вставил своё слово Тэхён. – Только я, в отличие от вас, готов не просто её обкатать, а стать её постоянным конюхом.

– Да ты ж мой хороший, ты же всё это время с ней строил из себя хорошего мальчика, решил сменить тактику? Теперь у тебя роль плохого мальчика? – Завопил Чимин, хлопая в ладоши.

– Хорошим девочкам нравятся плохие мальчики. Только Лиса не такая, хоть и строит из себя скромницу. Я это сразу понял, когда она Чонгука в первый день отшила. – Прямо сейчас Тэхён строил из себя самого умного из пуленепробиваемых. – Она сама ещё не знает, какая она плохая. Сегодня была репетиция. Она ещё нам покажет, на что способна! А я, как хороший преданный друг, буду рядом и вовремя утешу её, когда вы в очередной раз её достанете. А теперь, предлагаю на второй заезд, Гук, не хмурься, ипподром в нашем распоряжении, грех не выбрать красивую лошадку.

Желающие, как и всегда, нашлись быстро.

И пока парни развлекались со своими кобылками, я довольствовался минетом хрен знает от кого, я настолько обурел, что давно перестал спрашивать имена одноразовых девиц.

Пока она прилежно трудилась, я не мог избавиться от мыслей:

Первое. До моей грубой попытки оплодотворения - Лиса сама меня поцеловала.

Второе. В ближайшее время кто-то из пуленепробиваемых её оседлает.

Третье. Мне это вряд ли светит после сегодняшнего.

Четвёртое. Я не хочу, чтобы мои братья к ней приближались.

Она нужна мне самому и чем быстрее я поставлю над её именем галочку «проба снята», тем быстрее вернусь в своё нормальное состояние.

Пятое. И в этом я не хотел признаваться даже себе.

У меня снесло крышу от этой новенькой так, что я готов был взять её прямо в машине, наплевав, что она под кайфом.

А потом убить, когда она меня отшила, как пацана какого-то.

А теперь в её глазах я был не лучше придурка Ёнхуна, а в своих - кого-то похуже Ёнхуна.

Я был такой же, как отец, как бы я не бежал от его генетики, внутри меня всегда жил зверь, готовый разрушать всё и всех вокруг себя.