Прислуга Гангстера Вне Закона

— Виктор Анатольевич, Ваш заказ готов, — спокойно сказал повар, постучавшийся в дверь.
— Отлично, — Виктор легонько поддолкнул Андрея к выходу из спальни, — отведи Андрюшу, чтобы он забрал, и сопроводи его обратно сюда. Он новенький, ничего здесь не знает. Заодно и познакомишь его с остальными.
— Хорошо, Виктор Анатольевич, — мужчина жестом руки позвал Андрея за собой, и вместе они вышли из спальни, направившись на кухню, которая находилась на первом этаже. — Меня Саша зовут, приятно познакомиться, — дружелюбно сказал он парню.
— Мне тоже, — ответил Андрей, следуя за поваром на первый этаж.
— Почему ты в платье? — вдруг спросил Александр, окинув взглядом собеседника.
— А, ну-у... Виктор Анатольевич сказал мне его носить, — смущённо сказал парень.
— Погоди, правда? — голос Саши звучал удивлённо. — Что ж, тебе можно только позавидовать!
— Почему это? — он непонятливо посмотрел на повара.
— Все в этом доме знают про ту комнату, но никто туда не заходил. Никто, кроме тебя. Просто скажу тебе, что ты особенный для Виктора. Думаю, ты понимаешь, почему.
— Немного понимаю, но... почему ему нравится такое? — Андрей смотрел на Сашу, думая об этом и надеясь на ясный ответ от него.
— Мы не знаем, но почему-то ему нравится ухаживать за всеми, делать всем приятно. Возможно, это перетекло в то, что происходит с тобой. Ты знал, что он со всеми своими людьми обращается как со своими детьми? Даже когда он разговаривал с наёмными убийцами, это было ещё давно, он иногда их как-то ласкал. Ну, по крайней мере, так мне говорили.
— Виктор Анатольевич очень властный и сильный человек. Возможно, поэтому он обращается со всеми так? Потому что ему нет равных?
— Не знаю. Ладно, мы на месте, — сказал Саша, когда он с Андреем подошёл к двери.

   Открыв её и войдя внутрь, они попали на кухню. Это было довольно чистое и яркое помещение с разной техникой для приготовления самых разных блюд, а также в дальнем углу стоял столик, за которым сидело ещё двое мужчин, одетых подобно Александру. Когда Андрей зашёл на кухню, остальные уставились на него, но Саша не обратил на это внимание и взял поднос с едой в обе руки и протянул его Андрею. На нём было 32 куска запечённых роллов, соусница с соевым соусом, блюдечко с соусом васаби, пара стальных палочек для еды чёрного цвета, бутылка дорогого виски с дремом рядом с ней, а также довольно большая детская бутылочка, закрытая крышкой и до краёв наполненная, что с виду казалось, молоком. Андрей посмотрел на поднос и взял его из рук Саши. На кухне стало очень тихо, если не брать в расчёт звук работающего кондиционера над столом в углу.

— Аккуратно, не урони, а то плохо будет, — сказал Саша и повёл Андрея на выход, обратно в спальню Виктора.
— Я постараюсь... — ответил Андрей, пытаясь как можно осторожнее нести поднос, при этом как-то смотря, куда идёт, чтобы случайно не споткнуться. Вскоре они пришли обратно.
— До скорого, — сказал Саша, открыв дверь перед Андреем. Увидев своего слугу, Виктор Анатольевич улыбнулся.
— До скорого, — ответил повару Андрей и аккуратно вошёл в спальню. Дверь за ним тихо закрылась, и парень стал перед ней, уставившись на президента.
— Ставь сюда, — приказал Андрею Виктор, указав на кофейный столик перед собой. Андрей молча подошёл к дивану и поставил поднос, куда сказано. — Я так себе и представлял тебя! Такой аккуратный и милый... — Виктор похлопал по своим коленям, смотря на Андрея, который явно не понимал намёка. — Ну, давай, иди сюда!
— К Вам... на колени? — смущённо спросил Андрей, уставившись на президента.
— Именно! Давай... — голос Виктора звучал не так, как будто он отдавал кому-то приказ, а так, словно он подзывает к себе какое-то милое животное, как котёнка. Слышать такое от подобного человека было очень странно, но всё же Андрей подошёл ближе и аккуратно сел ему на колени. — Молодец...
— Вам нравится? — с долью удивления спросил парень, его взгляд бегал по всей комнате.
— А то! — Виктор взял в руки палочки для еды, подхватил ими ролл и, обмакнув его в соевом соусе, протянул ко рту Андрея. — Тебе нравятся суши?
— Я никогда не ел такое раньше, — спокойно ответил Андрей, закрепив свой взгляд на кусочке еды перед своим лицом.
— Правда? Ты многое упускаешь!.. Я даю тебе попробовать, открой ротик, — мужчина стал водить палочками по воздуху в ожидании исполнения своей просьбы. Андрей сразу открыл рот и позволил кусочку попасть внутрь. Вкус был непередаваемым. По всему его виду можно было понять, что Андрею очень нравится. Пока он жевал, Виктор Анатольевич сам стал есть. Так они провели несколько минут за поеданием японской кухни, пока еда не закончилась.
— Спасибо, Виктор Анатольевич, было очень вкусно! — довольно сказал Андрей, наевшись до отвала.
— Я рад, что тебе понравилось, — сказав это, Виктор поставил Андрея в полусидячее положение, взял с подноса детскую бутылочку и подставил ко рту парня. — Тебе надо выпить всё.
— А что это? Просто молоко? — взгляд Андрея бегал от бутылочки к лицу президента и обратно очень быстро.
— Да, просто молоко, только там ещё сахар и ванильная крошка, — когда Андрей открыл рот, и сосок бутылочки вошёл внутрь, Виктор улыбнулся. — Надеюсь, тебе нравится ваниль. Если нет, то лучше скажи.
— Мм, — Андрей на секунду вынул бутылочку изо рта, распробовав содержимое, — мне нравится, оно такое сладкое...
— ...Но? — продолжил за него Виктор, ожидая продолжения, судя по интонации своего подданного.
— Мне правда нужно пить вот так? — парень постучал указательным пальцем по бутылочке.
— Мгм! Пойми: мне такое нравится. Я люблю чувство контроля, я люблю быть главным. А ты у меня выступаешь в роли самого послушного ребёнка, если до тебя это ещё не дошло, — объясняя свои чувства, Виктор сунул бутылочку обратно в рот Андрея, не позволяя ему говорить. — Я держу тебя на руках, и ты не можешь уйти от меня. Я пою тебя молоком, и ты не можешь говорить. Ты полностью под моим контролем и зависишь от меня. Я прошу тебя что-то сделать - ты это сделаешь. А взамен ты получишь особенную заботу от самого влиятельного человека в стране и, по совместительству, твоего кумира. Ну, и, конечно, неплохие деньги. Я думаю, это справедливый обмен.

   Андрей ничего не ответил. Он думал над словами Виктора, смотря ему в глаза и сам того не осознавая. Да, для него это был отличный обмен, просто к этому нужно для начала привыкнуть, и лучше начать привыкать сейчас. Возможно, в такой жизни даже есть много приятных вещей. Да, как уже было сказано, это забота от самого влиятельного человека в стране, хоть и такая необычная. Но сможет ли Андрей привыкнуть к такому? Ради президента он готов на всё, но что, если он так и будет чувствовать себя неловко в таком состоянии? Его размышления прервал голос Виктора.

— Молчишь... молодец... Помнишь ведь наш уговор: пока у тебя во рту соска, ты не говоришь. Только если это что-то важное, то тогда ты можешь сказать. Если у тебя есть какие-то вопросы, то задавай, — Виктор вынул бутылочку изо рта Андрея, позволяя ему внятно разговаривать.
— А что, если я просто хочу что-то сказать или спросить? Я так понимаю, соска у меня будет почти всегда...
— Просто дай мне знать. Ну, как стеснительный ребёнок, попробуй привлечь моё внимание. Самый открытый вариант: нежно дёрнуть меня за рукав. Ещё вопросы?
— Мм, у меня ведь также будут и другие обязанности, кроме как быть Вашим ребёнком? Это мой последний вопрос, — Андрей нервно перебирал пальцами, держа руки у себя на животе.
— Хорошо! — Виктор сунул бутылочку обратно в рот Андрея. — Да, у меня как раз есть некоторая работа для тебя сейчас, но это будет потом, когда ты всё допьёшь.

   После этих слов в комнате повисла тишина, иногда нарушаемая причмокиванием бутылочкой. Виктор всячески гладил и хлопал Андрея по спине и  правому плечу, другой рукой держа бутылочку для него. Прошло несколько минут, и молоко стало заканчиваться, пока Андрей не стал сосать воздух. В этот момент Виктор поставил бутылочку на поднос, а Андрея - на пол рядом с собой.

— Тебе понравилось? — спросил мужчина, улыбаясь.
— Молоко было очень вкусным, и... даже как-то лучше, когда оно в бутылочке, — было явно очевидно, что Андрей, говоря это, стеснялся. — Она растягивает процесс, и... вкус чувствуется дольше.
— Именно. Я рад, что тебе понравилось. Что ж, теперь пора бы порабоать, да? — налив в дрем виски и выпив его, Виктор встал с дивана и направился в детскую, ведя Андрея за собой за руку. — Итак, в эту комнату давно никто не заходил, и тут надо прибраться. Вон в том углу, на комоде, есть всё нужное. Твои задачи: вытереть и смахнуть пыль с полок и вещей, отсортировать одежду в шкафу и заправить кроватку, потому что спать ты будешь в ней. Всё ясно?
— Да, всё ясно, — Андрей кивнул, и у него во рту тут же появилась пустышка.
— Отлично. Я буду в своей комнате. Когда закончишь, приходи и скажи, — потрепав волосы парня, мужчина вышел из детской, оставив его в одиночестве.

   Всё ощущалось непривычно: толстый подгузник между ног, мешающий нормально ходить, пустышка во рту, которую надо сосать или держать зубами, чтобы не упала. Но, пытаясь не обращать на это внимание, Андрей взял всё нужное и стал убираться в комнате. Только пыль заняла у него хороший кусок времени, а следующим заданием для него было отсортировать одежду в шкафу. Как раз можно будет увидеть, что он возможно будет носить в будущем. В шкафу на вешалках висели разные вещи, в основном детские, а внизу стояла обувь. Увидев её, Андрей вспомнил, что всё это время ходил по дому только в носках, хотя обычно он ходит в тапочках. Это как раз заставило его почувствовать, насколько мягким, почти плюшевым был пол в детской комнате. Были мысли надеть какую-нибудь обувь, но без разрешения лучше этого не делать. Отсортировав шкаф, дело оставалось за малым, и Андрей пошёл застилать свою кроватку, бортик которой уже был опущен. Все эти детские узоры и рисунки на постельном белье вызывали у парня смешанные чувства за осознанием того, что это теперь ЕГО постельное бельё. Покончив с кроваткой, Андрей направился обратно в спальню Виктора. Тот сидел за своим столом и писал что-то пером. Настоящим пером, которое нужно постоянно макать в чернила, и которое часто может оставить кляксу. Видимо, он был так сосредоточен, что не заметил за собой Андрея. Он помнил, что не может говорить с соской во рту, поэтому, как ему и сказали ранее, он аккуратно дёрнул за халат Виктора.

— Ой, малыш! — вскликнул Виктор, обернувшись. Его голос звучал так, будто он сюсюкается с кем-то. — Ты уже закончил? Хочешь что-то сказать мне? — он вынул пустышку изо рта Андрея.
— Да, я закончил... А что Вы делаете? — Андрей взглянул на письменный стол.
— А, да ничего такого, просто практикую свой почерк. Посмотри, если хочешь, — Виктор взял листок бумаги, на котором писал, и показал его Андрею. Там было начало какого-то рассказа, написанное профессионально выработанной каллиграфией.
— Ого, очень красиво! — Андрей удивлённо смотрел на слова, написанные на бумаге. Несмотря на комплексный способ письма, содержимое читалось без труда. — А что это?
— Позже узнаешь, — мужчина с улыбкой подожил бумагу на место и встал с кресла, — а пока пойдём посмотрим на твою работу.

   Без лишних слов, Виктор Анатольевич взял Андрея на руки и понёс обратно в детскую. Там он сразу стал осматривать всё вокруг. Кроватка была заправлена хорошо, пыли нигде не находилось, а в шкафу стало чище, чем прежде.

— Мгм, молодец, ты хорошо постарался, — говорил президент, всё ещё смотря вокруг. В один момент он посадил Андрея на пеленальный столик и отошёл к комоду.
— Что Вы ищете? — Андрей пытался заглянуть в комод, не вставая со столика. Он болтал ногами, свисающими с него.
— Ну, пока что у меня нет для тебя работы, поэтому я так подумал: руки тебе в скором времени не пригодятся, верно? — в голосе Виктора слышалась улыбка. Он закрыл комод и вернулся к Андрею с парой чего-то, похожего на варежки, но совсем не тёплыми, даже будто шёлковыми, и почему-то без больших пальцев. — Поэтому ты будешь носить антицарапки, когда работы нет.
— Антицарапки? Что это? Я же не царапаюсь, — Андрей явно не понимал, для чего они нужны. Виктор лишь усмехнулся и стал надевать варежки ему на руки.
— Ты такой невинный и немного глупенький! В хорошем смысле... — говоря это, Виктор уже завязал одну варежку на левой руке Андрея. — Это нужно для того, чтобы ты не трогал, что не надо. Да, они называются так, потому что их носят младенцы, которые могут царапаться. Но ты их носишь, чтобы ничего не трогать. Нет, конечно, ты сможешь брать в руки что-то, но теперь не всё. Вот так! Думаю, не туго... — проверив, как он завязал антицарапки, Виктор вдруг протянул Андрею его пустышку. — Вот, попробуй взять её.
— Это... трудно... — Андрей пытался всячески подхватить соску, но из-за варежек это не представлялось возможным. В конце концов, Виктор с улыбкой сунул её ему в рот.
— Вот, теперь ты ничего не можешь держать. Ну, нет, ты можешь держать что-то, просто это для тебя в разы труднее. Ты любишь рисовать? — Андрей помнил, что с пустышкой во рту ему разговаривать нельзя, поэтому просто кивнул. — У тебя это хорошо получается? — в ответ последовал ещё один кивок. Виктор отошёл к шкафчику и достал из него альбом для рисования и фломастеры, которые положил на мягкий пол. — Нарисуй мне что-нибудь миленькое, хорошо? — с улыбкой попросил мужчина. После небольшой тишины Андрей подошёл ближе к нему и попытался дёрнуть за рукав Виктора, чтобы тот разрешил ему спросить что-то. — Ой, ты теперь даже за рукав не можешь ухватиться!.. Но я думаю, я знаю, что ты хочешь спросить: "мне придётся рисовать вот так?" — нежным, похожим на Андрея голосом спародировал Виктор. — Да, вот так. Я помогу тебе немного: буду открывать и закрывать фломастеры. Просто с антицарапками ты будешь рисовать не так ровно, будто ребёнок. Вот, чего я добиваюсь. Давай начнём? Или у тебя есть ещё вопросы?

   В ответ Андрей задумчиво сел на пол рядом с альбомом и фломастерами. Виктор сел напротив. Появились первые трудности: с варежками на руках было просто невозможно выбрать фломастер из пачки. Поэтому Виктор разрешил ему выговаривать цвета, только цвета, и только через заглушающую пустышку. Пошёл процесс, и получалось всё очень неровно, почти по-детски. Прошло где-то пять, может, десять минут, и Андрей перестал рисовать, осматривая то, что получилось. На бумаге был изображён большой дом - видимо, особняк президента - под ясным солнечным небом. Конечно, линии были кривые, но было видно, что Андрей очень сильно старался. Посмотрев на рисунок, Виктор Анатольевич улыбнулся и погладил художника по голове.

— Молодец, у тебя хорошо получилось! Но ты говорил, что у тебя хорошо получается рисование. Я не хочу как-то тебя этим унизить, не подумай. Давай сделаем так: нарисуй что-нибудь по-нормальному, — потянувшись к Андрею, он стал снимать с него антицарапки. — Нарисуй что угодно. Я думаю, у тебя хорошо получится.

   Кивнув и улыбнувшись, Андрей стал ловко выбирать фломастеры и рисовать на новом листе. Всё начиналось с наброска и закончилось хорошим портретом президента. Этот рисунок выглядел так, будто Андрей отлично умеет рисовать лица. На самом деле было даже похоже, что он рисовал Виктора Анатольевича далеко не первый раз. Когда он закончил, Виктор уставился на бумагу в тишине, но потом вдруг обнял Андрея очень крепко, улыбаясь.

— У тебя так хорошо получилось! — Виктор продолжал обнимать Андрея, который потихоньку смелел и даже попытался обнять его в ответ, но делал он это неуверенно. Вдруг пустышка из его рта оказалась в руке мужчины. — Скажи, как давно ты рисуешь? У тебя отлично получается.
— Я даже не знаю, я с детства увлекаюсь рисованием, — взгляд Андрея был зафиксирован на своём рисунке. — Карандашами удобнее, на самом деле. А Вы правда думаете, что у меня хорошо получилось вот это? — он перелистнул альбом на свой первый рисунок.
— Для кого-то с варежками на руках, это отлично! Ты пытался нарисовать наш дом? — Виктор тоже стал смотреть на альбом. Его слова заставили Андрея удивиться.
— "Наш" дом? — переспросил парень.
— Ну, да. Что тут такого удивительного? Ты же теперь живёшь здесь! Как и все остальные... — воцарилась тишина, и Виктор, похлопав Андрея по спине, стал надевать антицарапки обратно ему на руки.
— Мне всё ещё не верится... — Андрей наблюдал за тем, что делает Виктор Анатольевич. — Это как сон!
— Поверь, всё более чем реально. Итак, сейчас я хочу сделать ещё кое-что... Тебе нравятся плюшевые игрушки? — закончив с антицарапками, Виктор встал с пола и взял Андрея на руки.
— Ну... я играл с ними в детстве, лет до десяти. Сейчас я как-то в них не заинтересован, — говорил парень, пока его несли к углу комнаты.
— Что ж, теперь я хочу, чтобы ты снова в них заинтересовался. Тебе необязательно с ними играть: я понимаю, для тебя это может быть скучно. Но я хочу, чтобы ты сейчас выбрал одну, которая нравится тебе больше всего, и обращался с ней так, будто она живая. Что скажешь? — Виктор поставил Андрея на пол, перед большим ящиком, переполненым самыми разными игрушками самых разных размеров.
— На самом деле... — Андрей собирался с мыслями. — У меня дома есть одна игрушка... овечка, плюшевая... она у меня с детства, и я с ней не расставался... я даже спал с ней до сих пор.
— Правда? Это мило, — Виктор улыбнулся и начал рыться в ящике. — Я думаю, здесь где-то должна быть овечка. Не знаю, такая же она или нет, но, может, тебе понравится. Или ты хочешь выбрать что-то другое?
— Я хочу сам посмотреть, если можно, — Андрей потянулся руками к ящику и стал смотреть, что в нём было. Конечно, некоторые игрушки падали из ящика на пол.
— Надеюсь, ты не забудешь прибрать за собой? — спросил мужчина, положив руку на плечо парня.
— Конечно, я просто смотрю... Я всё уберу! — прошло около минуты, и половина содержимого ящика оказалась на полу. Но Андрей перестал рыться, уставившись на что-то в ящике. Это была довольно большая плюшевая собачка, похожая на золотистого ретривера. Он еле держал её в руках из-за антицарапок. Виктор медленно протянул руку и взял собачку.
— Нравится? — спросил он, держа игрушку в руках перед Андреем.
— Я всегда мечтал о собаке... Часто засматривался на них на улице, но мои родители не хотели заводить собаку. Мне очень нравится! — он потянулся руками к игрушке, и Виктор отдал её ему. Тот, немного посмотрев на неё, крепко обнял мягкую собачку.
— Отлично. Можешь представить, что это твоя собачка. Как её назовёшь?
— Бадди! — без задних мыслей ответил парень, вдруг посмотрев на Виктора. — Я всегда мечтал о собаке с кличкой Бадди. Это по-английски "друг".
— Я знаю. Неплохое имя, очень мило, — с улыбкой мужчина погладил Андрея по голове. Затем он посмотрел на свои наручные часы. — Ладно, скоро надо будет собираться спать, давай переоденемся. И не переживай, я всё уберу сам.

   Прежде, чем Андрей мог ответить, у него во рту оказалась соска, а самого его взяли на руки и понесли к пеленальному столику. Оставив его там, Виктор стал искать что-то в шкафу. Искал он недолго и вернулся к столику с вешалкой, на которой красовался синий комбинезон с жёлтыми звёзочками. Но он отложил вешалку и вынул пустышку изо рта парня.

— Тебе в туалет нужно? — вдруг прямо спросил он.
— Ну... честно, немного да, — Андрей очень стеснялся такого вопроса. — Мне нужно... — он похлопал по своему подгузнику, стесняясь говорить это вслух.
— Правильно. Давай, не стесняйся. Может, я тебя смущаю? Я могу выйти, если хочешь.
— Нет, просто... — Андрей пытался подобрать слова. — Я пытался, у меня просто не получается. Хотя я сильно хочу.
— Я понял тебя. Да, люди говорят, что в первый раз это всегда трудно. Но я кое-что знаю! — он погладил обголённый живот Андрея. — Сейчас я хочу, чтобы ты полностью расслабился. Будет немного больно.

   Виктор продолжал поглаживать живот Андрея, пока тот пытался расслабиться. В один момент он очень сильно нажал ему на одно место на животе, что заставило Андрея подскочить и тихонько запищать, но всё сработало так, как и планировалось: в тишине слышалось, как вода журчала, а подгузник Андрея становился теплее, мягче и тяжелее. Это продолжалось несколько секунд, никто не сказал ни слова, всё происходило в полной тишине. Лицо Андрея краснело с каждой секундой. Когда всё закончилось, Виктор лишь улыбнулся и стал готовиться к смене подгузника.

— Ты молодец, — он погладил парня по голове и сунул пустышку ему в рот. Андрей же держался рукой за место, на которое ему надавили, поскольку оно ещё побаливало. Смена подгузника прошла довольно быстро, и пошёл процесс переодевания: сначала Виктор снял с Андрея платье и носки, затем стал надевать пижаму. Антицарапки остались на месте. Вскоре комбинезон был застёгнут на змейку на спине Андрея, что, в сочетании с антицарапками, делало абсолютно невозможным, чтобы Андрей сам снял с себя пижаму. Посадив его на столике так, чтобы его ноги свисали с него, Виктор снова улыбнулся и вытащил соску из его рта. — Как ты себя чувствуешь? Ещё болит? — он аккуратно погладил место на животе Андрея, на которое ранее очень сильно надавил.
— Да, немного, — смущённо ответил парень, отведя взгляд.
— Ничего, это пройдёт. Хочешь пить? Я думаю, тебе надо попить перед сном. Я тебе ещё оставлю бутылочку с молоком на ночь, если вдруг проснёшься и захочешь пить. Посиди здесь, я скоро вернусь, — не давая Андрею сказать и слова, Виктор сунул пустышку обратно ему в рот и вышел из комнаты.

   Андрей остался сидеть на столике, потирая живот и болтая ногами. Комбинезон был очень мягким и тёплым, из-за чего ему даже хотелось свернуться в клубочек и уснуть прямо так, где сидел. Но он оставался в сидячем положении, в ожидании своего, так сказать, нового отца. Всё это было так непривычно и странно, но было в этом что-то своё, что-то приятное. Наверное, это чистая забота, которой Виктор осыпывал Андрея. Ноющая боль всё напоминала ему о том, как он, взрослый парень, описался прямо перед президентом страны. Хотя надо брать в расчёт то, что это и было по его воле и с его помощью. По сути, Андрей просто должен быть его прислугой, но при этом участвовать в подобных "играх", потому что так хочет Виктор Анатольевич. Однако его размышления прервал звук открывающейся двери: Виктор вернулся с той же самой бутылочкой, вновь полной тёплым молоком. Он быстро взял Андрея на руки и сел в кресло, после чего вынул из его рта соску и вставил бутылочку. Андрей спокойно и послушно стал пить молоко, держа руки у себя на груди.

— Я вижу, ты уже спать хочешь, — заметил Виктор, смотря на сонные глаза своего ребёнка. — Я как раз писал историю, пока ты убирался. Я хотел рассказать тебе её перед сном, так что слушай... — и тут начался интересный рассказ про волшебных существ и их приключения.

   Это была просто сказка, придуманная с заботой. У Виктора было хорошее воображение, что можно было заметить по его истории. Прошло немного времени, и Андрей уже уснул на руках у мужчины, не допив молоко и не дослушав рассказ. Видимо, слишком много новых событий и эмоций в один день. Виктор Анатольевич заметил это и, покачивая Андрея, встал с кресла, аккуратно положил его в кроватку, укрыл одеялом, вставил в рот пустышку, погладил по голове и ушёл из детской.