Порочные

Ядерный удар

Ушел и не перезвонил. Не знаю, чем закончился разговор родителей, не интересно. Злюсь? Да. Пусть живут, как хотят. Если решат разводиться, отговаривать никого не стану. Столько лет вместе, а компромисс найти не могут. И кто я такой, чтобы осуждать или пытаться советовать им. Разведенный мужик, у которого к тридцати трем ни детей, ни жены. Печалит ли меня это? Нет. Просто скучно и одиноко порой... Или это какие-то моральные устои, если у всех есть, то и мне нужно в обязательном порядке.

— Как дела? — незнакомый номер. Без приветствия, сразу к делам перешел. Нагловато, но...

— брат... — и смайлик ангелочка. Опаньки. И кажется догадался, кто это.

Смотрю на экран и чувствую, как губы расплываются в довольной улыбке. Несмотря на только что убитое настроение, на усталость, меня радует тот факт, что Алиса сама пошла на контакт. Поздновато конечно, я решил завязать с примирением родственных уз. Но то, что она сподобилась узнать, как мои дела? Сейчас растрогаюсь... Таю как мороженое...

— Не помню, чтобы мы обменивались номерами, — нет привета, и ответ будет соответствующий. Льстит мне, что она решила написать.

— В машине у тебя взяла визитку твою, — и снова эти дебильные смайлики смущения или стыда. Любят же девчонки эту несуразность, по большей части наверно для них и придумали виртуальные эмоции.

— Воровать — это плохо! — лежу на кровати и зачем-то напрягаю разговор негативом. Хотя если так взять, сам должен был оставить ей номер тогда.

— Уже удалила и выкинула! — ответ не заставил долго ждать. Обиделась... Какая... Резкая... Точно родня!

И как вы думаете? В ту же минуту я был закинут в черный список. И кто из нас сейчас злое чудовище, которое не пошло на контакт. Если бы не знать наверняка, что я не сын ее отца, сказал, что гены. Полежав ещё пару минут, набрал её номер.

— Разве не все высказал? — это услышал вместо банального алло. — И что Богдан Ярославович забыл добавить?

— А у меня все хорошо, — игнорирую бешенство, которое я вызвал. — Как сама поживаешь?

— Никак!

— Ты всегда такая дура? — не остается ничего, как только смеяться над тем, как я довожу, а она ведется и бесится на ровном месте.

— Мне обязательно нужно отвечать? — чую злость, которую выдают сквозь зубки. Сам виноват, что не слово так не в ее пользу.

— Хочешь, я приеду сейчас? — безумно захотелось увидеть её. С первых сообщений, желание ее присутствия было неоспоримым. Что-то пошло не так, когда услышал тонкий голосок по ту сторону линии.

— Зачем? — растерянно и тихо.

— А зачем написала тогда? — зря она именно сейчас решила пообщаться. Что-то мне не хорошо... в штанах тесно стало...

— В вашем понятии спросить, как дела? Нужна весомая причина? — я закрываю глаза, а в них темно и Алиса на сцене в своем длинном платье.

— Почти час ночи... — шепнул, открывая глаза, чтобы уточнить время. — Чего может желать, такая большая девочка в такое время суток?

— Ты прав! Вот я дура! — громко заявила в телефон. — Да ты же озабоченный! — и бросила трубку.

Перезванивать нет смысла. Снова закрыл глаза и старался понять, что только что ей наговорил. Что хотел услышать в ответ? Как она восприняла наш разговор? И почему так случилось, услышав ее голос в телефоне, слетел с катушек. Если она больше не напишет или не захочет здороваться со мной, думаю, это будет верным решением.

Я все могу понять; она в тот вечер меня зацепила не на шутку, знаю, что мы не брат и сестра, могу даже забыться и закрыть глаза, что она дочь мужчины, который воспитал меня, который дороже всех и ближе после матери. Но она замужем, у нее двое детей, у нее полноценная семья. С каких пор я разрушаю семьи? Неужели мне сегодня настолько плохо и одиноко, что решил накинуться на нее?! Представляю, что она сейчас обо мне думает? Брат — извращенец? Озабоченный — брат? Хотя почти так она и сказала.

Долго еще лежал, в голове творилось черти что. Больная фантазия, что только мне не выдавала, иногда тормозить пытался, но чаще погружался в удовольствие своего вымышленного мира. Противно становилось спускаться на землю. И в каком бы свете не пристал перед Алисой, мне хотелось узнать ее ближе. Когда нам кто-то симпатичен, всегда кажется, что он или она не такая как все. Есть что-то особенное, не земное. Может потому что не твое? Вот сейчас как раз тот самый случай, она не похожа ни на одну девчонку, которую я встречал. Даже Марина, младшая сестренка у них-то точно гены одни, но и тут небо и земля. Хотя рано сужу, Алису видел всего пару раз и разговаривал не больше пяти минут.

Во сколько уснул, не помню, а проснулся утром, и сна не было ни в одном глазу. Нервы? Или организм научился высыпаться за минимум времени?

В 9 часов уже в кабинете сижу. Хотел бы сказать, что дел невпроворот, но это не так. К отцу не заходил, но у его секретарши спросил, его нет ещё. Либо помирились с матерью, либо... Не важно! Я даже спрашивать не стану. И вообще нужно какое-то время побыть вдали от них.

Сижу в кресле, откинувшись и смотрю в окно. Вот думаю, что делать сегодня? Пятница. Домой к родителям не пойду, без меня управятся. В конце концов их годовщина, пусть устроят романтику. Если они еще не забыли, как это бывает.

— Богдан Ярославович, — запел голос в автоответчике, — к вам Архипов Михаил пришел.

Вот те на... Это же зятек папкин. Ухмыльнулся сам себе. Интересно, зачем пришел? Познакомиться по ближе? Алиса наверно ему все уши прожужжала, что у нее нашелся папа и брат.

— Пусть войдет, — жду. Откуда-то всплыл интерес рассмотреть его поближе. Не здоровый интерес. Интересно Маринкиных женихов тоже так буду разглядывать? С пристрастием выбирать лучшего или искать в них недостатки не пригодные к совместной жизни?

— Доброе утро, — улыбнулся Архипов, пожал мне руку крепко и я кивнул, чтобы он присел напротив. — Как дела? — смешно. Зачем ему знать, как мои дела? Видимо привычка заразительна, как бы от этой семейки мне не передалась.

— А у вас? — сразу перешел к нему.

— Как раз по этому поводу и пришел. Тут такое дело... — положил руки на стол и глубоко вздохнул.

— Проблемы какие-то? — видимо он по работе.

— Вы недавно дали разрешение на открытие салонов в районе Фирцона... — не так давно, но парнишка оказался шустрым и к открытию готов.

— Кариму, да я помню, — вспомнил того самого дотошного молодого предпринимателя, который пригласил на ужин, чтобы задобрить. И где впервые увидел Алису, еще и пьяную. Смешно стало, когда вспоминал, как пили эти молодые алкоголички. Так и хочется спросить, а где ты был, когда твоя жена пила в компании стремных баб? — Рима, — жму на кнопку вызова.

— Да Богдан Ярославович?

— Быстренько найди и принеси документы по району Фирцона.

— Уже несу...

— Ваше разрешение на открытие салонов Кариму...

— Создает тебе конкуренцию! — не могу скрыть ухмылку.

— Да, — кивнул и ждет, что я дальше скажу.

— Михаил, скажи пожалуйста, а от меня-то ты чего хочешь? — как раз Рима вносит папку с документами.

— По заключенному договору этот район был предоставлен на развитие моему частному предприятию. Но как выяснилось...

— Хочешь сказать, что я нарушил договор? — пересмотрел документы, хотя и так знаю где и что! — А ну-ка напомни мне пожалуйста, когда ты получил разрешение на открытие своего салона?

— Два года назад.

— За два года, ты не сподобился получить разрешение на развитие и на новое спонсирование салонов. Такой большой район и ты думал, что твоего одного хватит на всех? Да даже если так! Где, то самое развитие? Компания помогает развиваться активным партнерам. И по пунктам договора, каждый год заключается и подписывается новый контракт. И как раз твой двух летней давности.

— Да, это мой косяк. Я собирался заняться этим, но никак руки не доходили.

— Что семья? Жена и дети мешают? — закрыл папку и откинулся на спинку кресла.

— Нет, — ухмыльнулся.

— Нет, я просто понять не могу, что может мешать такому амбициозному, как ты? Я же тебя не первый год знаю, — смотрю на него, а он продолжает улыбаться, словно мы друзья.

— Не буду таить, ты же сам понимаешь. Контракты заключены со многими компаниями. За всеми не уследил...

— Допустим. Дело твое. Сейчас-то от меня, что ты хочешь? — смотрю и понимаю, что мужик просто заработался. С кем не бывает, но рыбка уплыла уже в море.

— Хочу, чтобы вы передали эти салоны мне, — наглый.

— Кто я? — да, палец такому в рот не клади. — Договаривайся с дилером, выкупай, если хочешь быть в Фирцоне единственным партнером. Или задави его на рынке так, чтобы вышел приказ о передаче салона твоему предприятию.

— Я понял, — медленно поднялся со стула.

— У тебя договора висят двухлетней давности. Может тебя не устраивают наши условия? Ты же понимаешь, в случае расторжения контракта, дело передаться в окружной суд. Штраф может быть за задержку сдачи документов.

— Я вообще-то не собираюсь расторгать контракт с вашей компанией, — пожал плечами. Всем видом показывает, что бежать никуда от ответственности не собирается.

— Компания может рассмотреть такой вариант, еще несколько месяцев и пойдет третий год нашего сотрудничества. А также задержки документов, — интересно, Алиса не сказала ему о нас? Любой другой уже бы стал давить на родство и на содействие.

— Мои работники сканируют, день и ночь...

— Я все понимаю, там много. Но начните хотя бы частями приносить электронную версию. Отдавай сразу на обработку в архив, чтобы уменьшились долги.

— Да наверно так и сделаю, — кивает, соглашаясь со мной.

— Вот и хорошо. Сегодня до пяти сдайте, что имеете. Начните уже решать эту проблему, — проводил его до двери. — Ты же понимаешь, чем быстрее твои работники сделают, тем быстрее выплатят вам ваши вознаграждения.

— Да, — кивает. — Сегодня же отправлю со сдачей.

— Вот и хорошо, — пожал ему руку, а сам смотрю на него и понимаю, что он довольно-таки не плохой мужик. Серьезный в своем роде, кормилец семьи. Очень даже симпатичный, брутальный, мощный...

***

Лежу в кровати битый час. Давно проснулась, детей покормила и снова кинулась в кровать. Чем больше ленишься, тем меньше сил остается на все остальное. Лень и депрессия, словно высасывают из тебя все жизненные соки. Куда мне торопиться? Никто не придет, никто не позовет чай пить на кухню. Вот и лежу медленно деградирую в инстаграме.

Понимаю, что будет очень тяжело наладить отношения с Михаилом. Первая неделя была как испытание, а со второй постепенно успокаиваешься. Мир раскрашивается в серые тона, нет больше радости, нет больше заводного смеха. Хорошее настроение и искрение улыбки, словно приложение из сказок, которые нам чужды. А как быть с тем, что с каждым его отсутствием обида глубже и глубже, все больнее и больнее. А больно от того, что если его нет, это означает, что нет больше тех чувств, что были когда-то. Но почему у меня они остались? Почему я все еще хочу его внимания? Хочу просто по обниматься, прижаться. Неужели я так много прошу? А ведь насильно мил не будешь и это в очередной раз не дает мне набрать его номер. Могу конечно поставить перед фактом, что есть дети, ответственность и обязанность перед нами. Но! Если не любит, то не смогу долго заглядывать в пустые, стеклянные глаза, где будет всего лишь мое отражение.

— Папа, папа пришел! — неожиданный и быстрый поворот ключа открыл дверь. — Папа... — слышу, как дети наскакивают на Михаила.

Не успела опомниться дверь в комнату открылась.

— Детей хоть покормила? Валяешься... — недовольно окинул меня взглядом, а я включила безразличие и не отвожу взгляда от экрана телефона.

— Мы кашу ели, — сына никак не слезет с Михаила.

— Смотрю, хорошо устроилась, — сел на пуфик у кровати и смотрит на меня. И что он хочет именно подчеркнуть этой фразой? Это он так мириться пришел? Видимо на цветы и конфетки можно не рассчитывать.

— Не жалуюсь, — дальше листаю ленту, а сама ничего в телефоне не вижу. Внутри всю передергивает. Мог бы и повежливее быть.

— Еще бы ты жаловалась! — рыкнул в мою сторону. Хочу сказать что-нибудь язвительное, гадкое и обидное, но ничего на ум не приходит. Мозги, словно перегрузило и я зависла в молчании. — Найди Томку, пусть скинет все что успела сделать и иди сдай в архив сегодня до пяти! — ах вот оно что! Вот что его привело домой. Ни я, ни дети, а работа. Он и не собирался мириться, ему нужен результат наших дел!

— Ни каменный век, позвони сам, — убрала телефон и вышла из комнаты. — Приперся начальник! — захлопываю дверь в ванную.

— Дверь открой! — приказной тон. И что он хочет этим доказать? Что он сильный, что он мужчина и все должно быть, как он сказал? — Дверь открой по-хорошему! — чувствует свою безнаказанность и ведет себя, как хочет.

— Что зубки мне почистишь? — открываю дверь с щеткой в зубах.

Отворачиваюсь и продолжаю трапезу гигиены. В душе буря кипит, обида бьет через край. Как обидно, что в физической силе уступаю ему в раз десять. Ненавижу себя за слабость, эта слабость меня загоняет в угол постоянно. Чуть-чуть бы превосходства над ним и в зашей бы вытолкала в дверь. В следующий раз он бы пять раз подумал, прежде вести себя так со мной.

— Что ты себя так ведешь? — сзади слышу бесится.

— Как? — споласкиваю рот, вытираю и поворачиваюсь к нему. — Ты вообще кто?

— Что? — раскинул брови, а я пошла на кухню. Все внутри дрожит, но виду не подаю.

— Ты кто такой я тебя спрашиваю? — набираюсь смелости не смотря на страх. Здесь и сейчас мы разберем всю эту ситуацию с ним.

— Ты охренела вообще! — влетает на кухню с бешеными глазами.

— Никак нет! Вот как раз-таки хрена в обед сто лет как не видела! — мельком кидаю на него взгляд, давая понять о чем именно идет речь.

— Ещё столько же не увидишь! — наказал.

— А ну конечно! На твоем х*ю свет клином сошелся! — ставлю чайник, чтобы кофе заварить. Глубоко где-то все дрожит, но уже ближе то, что я готова держать удар. На этот раз я выскажу всё! Может это мне не поможет, но выплесну всё, что он о себе давно забыл.

— Что тварь уже нашла кого-то себе... — рычит, а я пытаюсь беззаботно ходить по кухни, делая вид, что занятая. А вот и ревность не заставила ждать. Чуть что сразу нашла кого себе... Типичность!

— А ты что видел? — глупо хлопаю глазками. Вот сейчас он мне залепит...

— Ты еще показать хочешь? — продолжаем перепалку, там где здравомыслящие люди должны сесть и обсудить сложившуюся ситуацию. Посмотреть на отношения и на семью. Решить что делать дальше? Ведь на кону стоит не только наше ЭГО, но и дальнейшая жизнь детей. А что делаем мы? Бьем друг друга словами и кто больнее, тот молодец.

— Придет время, увидишь, — буркнула под нос и села за стол с чашкой кофе.

— Да кому ты нужна, — ухмыльнулся и тоже взял кружку и заварил кофе. — Нашла чем тут меня пугать. На рожу свою давно смотрела?

— Только что, — отпиваю глоток, а у самой обида встала комком поперек горла. По его словам, я никому не нужна и плюс уродина.

— И как? — садится напротив.

— По милее твоей хари, — также пытаюсь кусаться, как и он.

— Мужику бабская милота не уперлась никуда...

— А что мама кофе больше не подает любимому сыночку? — киваю на стакан. Меняю тему, которая ни к чему хорошему не приведет.

— Хоть бы раз мать навестила, — смотрим друг на друга, как враги.

И тут я зависла. Может с ним мы враги, но мама его хорошо ко мне относится. Может не любит, но уважает. Хотя могла бы выгнать его обратно домой, но нет же! Как я могу ее судить — мать кривая душа. Даже если твое дитя не право, ты все равно будешь рядом, будешь поддерживать. Скорее здесь та самая ситуация между матерью и сыном. Но всему есть придел и терпение.

— Мать навещу, когда твоей красивой хари дома не будет, — хмыкнула и допила кофе. — Вот например сейчас! Дети пошлите к бабушке... — направляюсь в комнату, чтобы что-нибудь по-приличнее надеть.

— На столе твой и Томкин аванс, сдайте в архив сегодня, что успели сделать до пяти, — Михаил прошагал мимо комнаты и даже не заглянул.

Дверь входная с грохотом захлопнулась и слезы градом покатились. Лучше бы он не приходил, скинул бы все по смс-ке, я бы не ослушалась. Но вот так, холодно и грубо со мной, это жестоко! Боль разрывает изнутри, обида бьет по больному. Я понимаю, что всё сказанное на кухне не больше, чем его обида, которой он хотел меня обидеть и ударить побольнее. Но вот такой безразличный уход оказался ядерным ударом по истосковавшемуся сердцу. И как теперь понять его? Как вести себя? Какого именно он ждет поведения от меня? Хотел бы развестись, то просто взял и развелся. Если нет, то тогда что?