Не надевай на меня свои оковы

— Дядюшка Верг, — раздавшийся крик был слышен на всю округу. Бежавшие в их сторону Кэйрэн и Дагон были словно явлением Господа Бога для Азога, что смертельно устал и ощутимо припадал на ногу. — О, вы живы! Как же вы меня и Дагона напугали. Зачем же было прыгать в ледяную воду! Там же акулы!

Услышав про зубастых рыбок, альфа сбледнул с лица и резко развернулся к безмятежно стоящему рядом омеге. Верг остановился, собирая длинные волосы назад обеими руками. Открывшийся шрам и пустая глазница почему-то уже не вызывали отторжения. Азог проглотил вырывающиеся наружу слова.

Молодой альфа облегчённо схватил омегу, сжимая в объятиях. Послышался всхлип.

— Мой ты хороший, — Верг улыбнулся и прижал лохматую голову Кэйрэна к себе. — Рэни-Рэни, даже твой младший братик не льёт слёзы понапрасну.

— В нашей семье это, походу, норма, — пробурчал тот чуть слышно, под смеющийся рокот Верга.

— Зато альфы в нашей семье те ещё ранимые души. Взять хотя бы твоего отца...

— Так! Ничего не хочу слышать! Тебе нужно отогреться и снять всю морскую одежду долой!

— Кэйрэн прав, Верг, сейчас не самый тёплый сезон, — омега на оборонительную заботу альфы только махнул рукой.

— Вы лучше гостю помогите, бледный, как первый снег.

Азог не сдержал чиха и неконтролируемой встряски всем телом. Омега хмыкнул и вскинул бровь. Дагон раскрыл рот, но Верг выставил палец вперёд.

— Но-но, Дагон, сначала гость, а я уж сам справлюсь. И вели приготовить мне повязку для глаза, моя потонула, — и, прижавшись губами к небритой щеке Дагона, зашагал в сторону Алавара, что уже стоял наготове с тёплым пледом.

⋅•⋅⋅•⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅∙∘☽༓☾∘∙•⋅⋅⋅•⋅⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅

Азог и сам не знал, что забыл возле дома, обезображенного лицом омеги, но сердце было неспокойным всю ночь. Ему хотелось рвануть в ночь, проверить, всё ли хорошо с омегой. Так и промаялся всю ночь, не сомкнул глаз.

— Азог, Вы чего стоите под моими окнами в такую рань? — окликнул альфу Верг, выглядывая из-за окна второго этажа своей спальни. Верг удивлённо блеснул глазами, явно не понимая, что происходит. Он соскользнул с подоконника и, слегка прищурив глаза, сфокусировал внимание на Азоге. В лёгком шёлковом халате бордового цвета, с раскрытой грудью, усечённой белыми старыми шрамами. Чёрной кожаной повязки на лице не было, как и распущенных волос, что скрывали шрам.

— М, я... — Азог, не в силах долго стоять под тем пристальным взглядом, неловко кашлянул, пытаясь собраться с мыслями. Его сердце билось бешеным ритмом, а на лбу выступил пот. Он на секунду закрыл глаза, стараясь восстановить самообладание, и продолжил попытки найти вразумительный предлог для оправдания. — Цветы!

— Хм? — омега склонил голову в бок и нахмурился. Но так и ничего не понял, присел на древний подоконник.

— Ради всего святого! — вырвалось из альфы, заставляя омегу ещё больше дивиться.

«Чего это на него нашло?» — подумалось Вергу, заправляя выбившийся локон волос за ухо.

«У этого омеги всегда были такие бёдра?!» — в панике подумал альфа, смотря куда угодно, но не на шёлковый красный халат, что обволок тело омеги, сделал вид непозволительно порочным. Если бы мог, возбудился лишь от одного вида.

— Так что за цветы?

— Я заметил, что в вашем городе много цветов. Хотя повсюду снег.

— Сорт такой, растут только в холодных районах, — Верг как-то подозрительно сощурился. — Это всё, мистер Азог?

— Да, то есть... Нет! — сам уже запутался Азог под немигающий взор. — Вы сегодня свободны? — сказал альфа и тут же мысленно себя ударил. Верг же, как ни старался сохранить лицо, потерпел провал.

— Азог, Вы последние мозги в воде растеряли? Зовёте меня на свидание? — всё же решил уточнить омега, заинтригованный интересным предложением.

— Чёрт, — прошептал Азог, пытаясь сохранить лицо. Надо же было такое сморозить, да он и не собирался, так ляпнул! Да кто вообще...

— Я согласен. Жду Вас у «Кардо-Блаш» в часиков пять. Сойдёт?

Азог кивнул, не решаясь подать голос. Омега улыбнулся, преображаясь во что-то новое глазу, и закрыл створки.

...согласиться... Это этот же омега сказал ему в лицо, что знает о его ПРОБЛЕМЕ? И согласился?!

Нет, нет, нет! Он не пойдёт на встречу, нет уж! Он не настолько низко пал, чтобы кидаться на брошенную кость, подобно псу, от любого попавшегося омеги. Ещё и такого, на которого в молодые годы Азог бы даже не взглянул. Кивнув своим мыслям, альфа ушёл в сторону временного ночлега.

⋅•⋅⋅•⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅∙∘☽༓☾∘∙•⋅⋅⋅•⋅⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅

Смотря на часы, на которых маленькая стрелка перешагивает рубеж восьми, Азог под громкий щелчок отбросил вилку, пугая своих людей.

— Господин? — ошарашенно сказал молодой бета, копошащийся в макаронах вилкой. Все до единого проводили главу взглядом, что выбежал из здания под громкий хлопок дверей. — Что это с ним?

— Да он сегодня весь день нервный. Ходил да на часы смотрел.

— Даже зачем-то парадный камзол надел, — пять альф и один бета удивлённо раскрыли глаза и повернулись к двери.

— У Главы...

— ...появился...

— ...омега!

Солдатня расплылась в ухмылке и звонко чокнулись пивными кружками.

⋅•⋅⋅•⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅∙∘☽༓☾∘∙•⋅⋅⋅•⋅⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅

По улицам уже сгущались сумерки, когда Азог, запыхавшийся, прибежал к назначенному месту. Впереди уже виднелась вывеска «Кардо-Блаш», и от этой мысли в его животе образовался холодный комок. Азог на мгновение остановился, чтобы перевести дыхание и привести в порядок свои мысли.

И вот он на месте. Азог ещё раз глянул на часы и застонал. Девять часов. И вокруг ни одной живой души. И табличка на ресторане «ЗАКРЫТО» явно говорила катиться к чёрту. Присев на скамейку, альфа упал лицом в раскрытые ладони и выругался:

— Блять!

Азог чувствовал, что при встрече ему сломают нос. И он даже защищаться не будет, подставит лицо самолично. Что было у него в голове?! Позвать омегу на свидание и не явиться... да ещё к омеге, у которого внешность не ахти. Наверное, только из-за этого он и не пришёл, будь это какой-нибудь горячий красавец, мысли о не прейти не было бы и в помине.

Да какой здравомыслящий альфа пойдёт на встречу с омегой, зная, что у того под одеждой и под повязкой. Омега в первую очередь должен быть красивым и утончённым. Приди он на встречу, пошли бы слухи. Это ведь насколько нужно отчаяться, чтобы даже в мыслях допустить подобный исход...

Чёрт.

— Азог! — альфа замер, словно кролик перед сильным хищником, и медленно поднял голову, опуская руки на колени. — Бога ради, прости! Меня срочно созвали на границу, пришлось мчаться к своим людям, — пытался отдышаться, омега виновато заламывал руки и смотрел прямо на Азога, который словно воды в рот набрал. — Я когда пришёл на место встречи, тебя не было, и поэтому не смог сказать... Ты всё это время был здесь? — не веря, спросил Верг.

— Э, да, — выпалил Азог и устыдился вранья. — Ничего, я понимаю и не... сержусь.

— О, правда. Но я всё равно виноват. Позволь загладить вину и пригласить на повторный ужин. Ты, наверное, голоден.

Азог только сейчас заметил военное облачение омеги, который даже оружие снять не успел. Единственный намёк от подготовки к свиданию был макияж и красиво заплетённые волосы с заколкой из красного камня.

— Я не знаю местных заведений, полагаюсь на тебя, — Верг улыбнулся и положил руку под локоть альфы. — Я просто обязан угостить тебя, у нас готовят самое нежное мясо утки.

Омега был повёрнут стороной без единого шрама, и на мгновение можно было забыть обо всех изъянах. Только вот взгляды, бросаемые альфами, заставляли Азога напрягаться и хотеть отбросить руку.

⋅•⋅⋅•⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅∙∘☽༓☾∘∙•⋅⋅⋅•⋅⋅⊰⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅⋅•⋅

Уложив спать Саула, Кэйрэн медленно вышел из детской, прикрывая дверь, оставляя маленькую щёлочку. В случае непредвиденных ситуаций.

Убирая их поздний ужин, заворачивая недоеденную еду в фольгу, а посуду в раковину, Кэйрэн вымученно провёл рукой по лицу.

Как же хотелось спать.

Протереть стол мокрой тряпкой, собирая крошки, он задул свечу возле приоткрытого окна, погружая кухню в ночной сумрак.

Взяв с собой полную миску с кормом и бутылку воды, альфа вышел во двор, где, бдя, лежал пёс с белой шерстью. Пёс по кличке Бру приподнял морду и радушно вильнул хвостом. Для многих собака походила на волка из-за острых клыков и своеобразного окраса полярных волков. Да и размеры тела были пугающе огромными.

Но Кэй подобрал Бру ещё щенком. Когда и сам был не взрослее Саула. Родители тогда не знали, на что соглашались, махнули рукой, давая добро на живность в доме. Отцу по большей мере было всё равно, а папа тяжко вздохнул и чмокнул старшего ребёнка в лоб, думая, что ребёнку не помешает друг.

Бру радостно вскочил и, звеня цепью, начал облизывать руки хозяина. Пустая чашка пса наполнилась ароматным рагу из кролика. Пока пёс ел, альфа, выливая старую воду из миски, заменил новой, трепля холку с колючей шерстью.

Садясь прямо в грязь, альфа привалился к начинающей цвести яблоне и улыбнулся, чувствуя тяжесть мохнатой пасти Бру на своих ногах. Засыпая, Кэйрэн уловил слабую поступь и предупреждающее рычание пса.

— Тшшш, — поглаживая за ухом Бру, мужчина посмотрел на незваного гостя, что замер у калитки. — Не рычи, мальчик.

— У тебя пёс? В прошлый раз его у тебя не было.

— Был у брата, — Кэй не скрывал своего удивления, смотря на Фэруса. После того разговора альфа более не показывался на глаза, вёл переговоры с Дагоном. Он знал, что в скором времени за Фэрусом придут родственники, ведь стране нужен правитель. Законный.

Фэрус в нервном жесте крутил перстень на большом пальце и выдохнул, по-видимому, решившись на что-то у себя в голове, чуть ли не бегом направился к нему.

Кэйрэн еле успел отогнать пса, прежде чем Султан в золотых одеждах, в ворохе золота, оказался на нём, опираясь одной рукой на его плечо, другой держась за ствол дерева позади Кэйрэна. Фэрус замешкал на одно мгновение, а после поцеловал. Простое прикосновение губ, зажмуренные силой глаза, словно собирал все силы на это, Султан прерывисто выдохнул ему в рот.

— Поехали со мной, анараби, — горький запах шоколада забрался по самое горло. — Будем, как и прежде, править вдвоём, станешь моей правой рукой, — каждое слово припечатывалось поцелуем, горьким, но сладким, как мёд. Кэйрэн смотрел на зажмурившегося правителя, что, соприкоснувшись лбом к его щеке, замер. — Проси всё же, чего захочет твоя душа. Только пойдём со мной.

— Я не могу, — всё же смог сказать он хриплым от непролитых слёз голосом. — Я дал обещание.

— Ты и мне его давал, советник! — раскрывая глаза, прорычал Фэрус, хватая за грудки. — Или позабыл?

— Моя клятва утратила ценность, когда вы приказали мне испить яду и огласили предателем, — Кэй медленно отнял руку с перстнями от своей одежды. — Да и если бы клятва ещё была, всё равно бы не поехал.

— Почему? — не понимая, выкрикнул Султан. — Я отдам тебе всё, что захочешь, в том числе и своё тело. Ты же желаешь меня, верно? — Фэрус схватил чужую руку с отрезанными двумя пальцами и поцеловал ладонь, переходя к кисти. — Я исполню всё, что пожелаешь.

Насколько ты отчаялся, Фэрус, если даже целуешь мне руки, подумал Кэйрэн с болью в груди.

— Нет, — отказался Кэйрэн, убирая руку и отводя взгляд. — Того, что я желаю, Султан дать не сможет.

— Чего я дать тебе не в силах?! Золото, шелка, власть, титулы?! Да я даже себя тебе предложил, а ты смеешь нос воротить! — Фэрус замер, словно от удара, слова Кэйрэна были для него ударом ножа. Его горящие глаза, полные гнева и разочарования, были напряжены. Султан гордо выпрямился, поднимая голову, словно на мгновение собираясь со всеми силами и властью, которые он имел.

— Я хочу вашей любви. Чтобы смотреть могли лишь на меня, и постель только для нас двоих. Чтобы не было наложников, дворцовых интриг, и чтобы от одного промаха мне не отрубили голову, дойдя до вас слова о моём предательстве, в которое вы поверите, не разобравшись. Я хочу всё то, что султан не сможет дать простому солдату и советнику, простому человеку без титулов.

— Ты просишь невозможное, Кэйрэн. Я правитель, Султан страны, у меня будут наложники и, возможно, супруг. И быть только твоим я не могу. Моё сердце не может принадлежать только одному человеку. Но, — альфа взял лицо Советника в руки. — всё остальное я могу дать.

Кэйрэн с тяжёлым сердцем посмотрел на Султана. Он понимал и уважал то бремя, которое несёт Фэрус, но его собственное сердце тоже было полным ран и ожогов от любви, которую нельзя было свободно выразить.

— Даже любовь? Вы сможете прилюдно говорить мне, что любите? Целовать? — тут-то Султан замялся, это видно было в его глазах. Возможно, у Фэруса были чувства, но он никогда не сможет открыто их показать. Согласись на это Кэйрэн, понимал, что их связь будет скрываться, а ему это не подходит. — Вы и половины не сможете мне дать, чего я хочу. А драгоценности мне не нужны, как и ваше тело, оно и так равноценно стеклу. Мне нужно что-то большее, чем просто блеск золота и мимолётный поцелуй.

Фэрус, разозлившись, вскочил на ноги, поправляя полы одежды, и высокомерно выставил подбородок вперёд.

— Я больше уговаривать не буду. Завтра же я уеду обратно, и тогда уж не смей показываться мне на глаза.

— Фэрус, возможно, когда-нибудь ты меня поймёшь, повстречав омегу, что захватит твоё сердце.

— Это последнее твоё слово?

— Прощай, Фэрус. Может, однажды мы ещё встретимся.

— Не желаю более видеть твоё лицо, — тихо, но со сталью в голосе проговорил Фэрус.

Кэйрэн кивнул, его сердце обожгло холодом, и он шагнул назад, отдаляясь от человека, которого любил больше всего на свете. Возможно, когда-нибудь он найдёт мир и счастье, которые так отчаянно желал.

Уже на рассвете, стоя на вершине, Кэйрэн провожал взглядом уходящий отряд прибывших во главе с Фэрусом, который даже не обернулся.

«Может, это и к лучшему», — подумал альфа, опираясь плечом о сгнившее дерево.

«Обернись ты тогда, я бы побежал вслед за тобой».

Комментарий после части

Фэрус глубоко израненный человек. И он не хочет терять человека, который был ему дорог многие годы, прикрывал его спину. С кем ему не нужно было быть начеку. Поэтому Фэрус переступая свою гордостью и предрассудки о неправильной любви предлагает Кэйрэну выбрать все что он пожелает, он все исполнит. Он был уверен, что советник пожелает ночи с ним, но мыслей о любви нему не приходило.

Фэрус и Кэйрэн — https://wampi.ru/image/YRQrOoP