10 Часть
Поудобнее перехватив А-Юаня, Вэй Ин собирался покинуть дворец, но на выходе его остановил громкий крик.
— Вэй Усянь, какого чёрта ты даже не пытался отрицать?! Неужели так сильно хочешь покинуть Небеса?! — Цзыдянь искрился фиолетовыми искрами, показывая, что хозяин сейчас не в лучшем расположении духа.
— Не понимаю вашего возмущения, Владыка Лэйгун. Хочу или нет, вас это касаться не должно. Или вы думаете, мы с вами достаточно близки? — тон был холоднее зимнего ветра, отчего у Повелителя Грома невольно пробежали мурашки, но всего лишь на миг.
— Ц! — ответа на этот вопрос глава Юньмэна то ли не нашёл, то ли не стал озвучивать. За пару шагов приблизившись к стоящему спиной богу смерти и жизни, Ваньинь дёрнул его за плечо, заставляя повернуться к себе лицом. — Имей уважение к собеседнику!
— Собеседник не вызывает уважения, ничего не могу поделать, — скинув грубую руку со своего плеча, отмахнулся Яма.
— Откуда у тебя ребёнок?
— Вас это как-то должно касаться разве? Украл, позаимствовал или же сам родил вас это не должно волновать. — Вэй перевёл взгляд на мальчика, что сидел у него на руках. — А-Юань, познакомься, этот человек мог бы быть твоим дядей. Правда, он недолюбливает меня, так что вряд ли он справился бы с ролью цзюфу для тебя, — с неподдельной нежностью Вэй аккуратно поправил причёску мальчика, заправляя выпавшую прядь ему за ухо.
— Дядя? Он тебя обижает, мама? Если обижает, то мне не нужен такой дядя.
— Мама?... Не верю... Нет... АААААА какого хрена, Вэй Ин?! Кто тогда отец?! — непонимание, шок и осознание — всё это читалось на лице Владыки Лэйгуна.
— Не твоё дело. А-Юань, что-то мы задержались, пошли домой, — развернувшись, Яма собирался покинуть дворец окончательно, но в полуметре от него пролетел хлыст Цзыдяня, заставляя замереть на месте, прикрыв голову ребёнка.
В тот момент мимо ссоры проходил небожитель, что старательно обходил их, но это ему не помогло. Не ожидая никакой угрозы, он чуть было не получил по лицу Цзядянем, пролетевшим в паре миллиметров от его головы. Когда божество осознало, что произошло, то принялось возмущаться. Но в ответ его покрыли Юньменским матом, ещё и таким, что заставили небожителя мигом извиниться и быстро покинуть дворец.
— С ума сошёл? А если бы попал по А-Юаню?! Неужели даже после вознесения не научился контролировать свой гнев?
— Я искал тебя, грёбаную, неделю! Той девушкой тоже был ты! Почему избегаешь?!
— Ха? Это самый глупый вопрос, что я слышал. Представлю, что его не было. Но ты сказал, что провёл всё своё время на Небесах с момента вознесения, верно? — ответом послужило молчание. — То есть ты ни разу не навещал А-Лина? Не удосужился навестить последнего родного человека, который сейчас находится один в ордене Цзинь?
— С ним всё будет в порядке. Никакая опасность там ему не грозит. И он не последний мой родственник, ещё... — речь прервала звонкая пощёчина, что прилетела от беловолосого божества.
— Ты хоть понимаешь, что несёшь? Думаешь, я не знаю, что в ордене он в безопасности? Я говорил не об этом, идиот. Что ты будешь делать, если А-Лин начнёт плакать, ища тебя? Он ещё ребёнок, который уже лишился родителей по моей вине. Ты единственный, кто может помочь ему не чувствовать себя брошенным. Или думаешь, те павлины смогут искренне заботиться о нём? Не удивлюсь, если они сейчас докучают племяннику из-за нашего вознесения, — Цзян ничего не отвечал, продолжая держаться за щёку, где проявлялся красный след. — И ещё кое-что, не забывай, я больше не часть Юньмэна, ты сам согласился на мои условия, что я покину орден, становясь предателем, — договорив, Вэй Усянь о чём-то задумался. Но не прошло и пары минут, как он позвал бога культуры. — Не Хуайсан, знаешь, я тут подумал кое о чём. Можешь всё рассказать ему, интересно, вызовет ли у него это хотя бы каплю сожаления к такому, как я?
— Я бы и так всё ему рассказал, а то меня подбешивает его отношение к тебе, — прошептал Вэньчан Ван, складывая веер.
— Мне больше нет до вас дела, глава Цзян. Я хочу начать новую жизнь с новыми людьми, а вас я в ней не желаю видеть, — высказав всё, что хотел, Вэй окончательно покинул зал, уходя прочь из столицы.
— Прошу проследовать Владыку Лэйгун за мной, нам с вами предстоит долгий разговор.
* * *
Вернувшись в уже привычную деревню, Яма, поставив Юаня на ноги, отправил его вперёд себя. Дождавшись, когда мальчик добежит до храма, Вэй остановился, чтобы вернуть облик девушки.
Из святилища выбежал взволнованный Вэнь, зовя маму. Перепуганный, что что-то случилось, Яньло-ван в считанные секунды добежал до дома, внимательно оглядываясь вокруг в поисках угрозы. К его облегчению, ничего опасного не произошло, просто мальчик удивился аппетитной еде, что стояла на столе.
— Мама, когда мы уходили, еды не было. Кто приготовил её? — вопрос озадачил Усяня. Сань Лан ушёл раньше них, а потом они вместе с Се Лянем отправились на Небеса. Так что у него не было никаких идей, кто мог приготовить еду.
Блюда были холодными, скорее всего, пару часов назад приготовленные. Рассмотрев получше, Яма заметил лежащий обрывок бумаги с какими-то каракулями.
— Покорми... ребёнка? Вот так почерк, Лань Цижэнь в обморок бы упал. Похоже, это для тебя, А-Юань. Хочешь попробовать?
— Да! Выглядит вкусно, — радости мальчика не было предела.
— Хорошо, только проверю их, а потом, если всё в порядке, поешь.
— Угу.
Отложив записку в сторону, Вэй принялся проверять еду на яд и прочее, что могло как-либо навредить Вэню. К счастью, ничего опасного он не нашёл, но всё равно исподтишка наблюдал за каждой реакцией мальчика, мало ли что.
— Ну как вкусно?
— Очень! Лучше, чем редис! Может, это баба приготовил?
— Прожуй, потом говори, а то подавиться можешь. Вряд ли это баба, он же ушёл на задание, — замечая, что мальчик испачкался, Усянь осторожно вытер пятно с лица.
— А кем работает баба? — вопрос мальчика поставил бога смерти и жизни в тупик. Сложно было объяснить, что мама и папа — небожители, сейчас он вряд ли поймёт всё в полной мере.
— Хм... Баба выполняет сложные дела, которые другие не смогли бы сделать, наверное, так будет правильно сказать.
— Круто! Значит, я не ошибся, что он сильный! Кха...кха — не послушав Вэй Ина, мальчик болтал с полным ртом и в результате подавился едой. Когда Юань начал кашлять, Усянь мигом оказался рядом. К их счастью, немного прокашлявшись, Вэнь смог восстановить нормальное дыхание.
— А-Юань, что я говорил насчёт разговоров с едой во рту? — волнение потихоньку отступало.
— Помню, прости.
— Хорошо, что понимаешь. В следующий раз не делай так, обещай, — Яма протянул мизинец для заключения обещания.
— Я обещаю больше не разговаривать, когда кушаю, — сцепляясь мизинцем со старшим, пообещал Юань.
— Молодец, — похвалив, Вэй вернулся назад на место, где сидел, дожидаясь, когда мальчик доест.
Покушав, Вэнь Юань вышел из-за стола, не забыв поблагодарить незнакомца за вкусную еду. Всё лучше, чем каша из перца. Дойдя до спального места, мальчик плюхнулся спиной на циновку.
— Переел? Неужели было так вкусно? — спросил Яньло-ван ложась рядом с Вэнем, стискивая его в свои объятия.
— Угу, — обняв в ответ, мальчик начал клевать носом, до последнего не желая так рано ложиться спать.
— Думаю, нам стоит немного поспать, глядишь, и гэгэ вернётся. Сладких снов, А-Юань.
— И тебе, мама, — прижавшись сильнее, мальчик начал потихоньку засыпать.
* * *
— А-Ин, Сяо-Юань, мы с Сань Ланом верну... — так и не договорив, Се Лянь с юношей остались стоять в дверях, глядя на открывшуюся им картину. На полу храма сидели Юань и Вэй Ин. Мальчик чем-то усердно водил по лицу Ямы, в то время как сам бог смерти сидел с красными губами, щеками и веками.
Замечая пришедших, мальчик, бросив все дела, побежал к Сяньлэ, крепко обнимая его за ноги. Поздоровавшись с Вэнем принц с Сань Ланом всё же прошли в храм.
— Пха, цзецзе, ты заболела? Вся красная.
— Помолчи, паршивец, А-Юань старался как мог.
— Оно и видно, — ухмылялся юноша.
— Сань Лан, правильно ли называть его цзецзе?— спросил шепотом Се Лянь.
— Ещё немного, гэгэ. И я обещаю, что в скором времени ты ему сможешь рассказать, — точно так же ответил Хуа Чэн.
— Мелочь.
— Я не мелочь, я Юань! — возмутился мальчик.
— Хорошо, Юань, так Юань. Что нового было, пока нас с гэгэ не было?
— Сюнди, баба, наклонитесь, и я вам расскажу, — как и попросил Вэнь, они присели, сравнявшись с ним в росте, и начали слушать.
— Когда баба ушёл, мы с мамой пошли в какой-то большой дворец. Там было очень много людей, и они смотрели на маму плохим взглядом, отчего мне стало страшно, и мама закрыла меня своей рукой, после я ничего не видел. Потом, когда какой-то хороший человек нам помог, мы пошли домой, но когда мы почти ушли, мама сильно поругалась с дядей. Если я правильно понял, то он мой дядя, а значит, мамин брат.
— Он кричал на вас? — спросил принц.
— Немного, больше ругалась мама. А потом тот дядя каким-то длинным предметом чуть не ударил нас. Мама начала сильнее ругаться.
— Поднял оружие на цзецзе и Юаня? Он, верно, бездушное существо, — упрекал неизвестного небожителя юноша в кленовых одеждах.
— Этот злой дядя был в фиолетовых одеждах! Мама раньше рассказывала, что жила в месте, где люди носили фиолетовую одежду.
— Родственник из ордена?
— Скорее всего, гэгэ.
Секретную беседу прервал вмешавшийся Усянь. Им повезло, что он подошёл под конец разговора.
— О чём шепчетесь?
— О том, как цзецзе шёл макияж. Жаль, что ты его смыла, а Юань так старался, — наигранно с тяжестью вздохнул Сань Лан.
— Паршивец.
— Мне больше нравится, когда зовут Сань Ланом, а не паршивцем. Ну же, давай, цзецзе. Са-нь Лан, всё очень просто.
— Обойдёшься, паршивец.
— Жестокая ты, цзецзе. Гэгэ, что я сделал не так? — всё также наигранно дулся юноша.
— Увы, я тоже не знаю, Сань Лан, — поднимаясь с колен, ответил Сяньлэ.