Глава 17.
«Да ну нахуй, - пробормотал я, хватаясь за голову руками, - не может быть».
«Ну, согласись, это самый реальный вариант», - с полной уверенностью ответил Стинт.
Я попытался сконцентрироваться на своих воспоминаниях, залезая в самые дебри сознания. Совершенно не горел желанием это делать, но нужно было разобраться во всем до конца.
Катя появилась в нашей компании случайно, пригласил ее кто-то из девчонок, по-моему Лена. Среди нас, молодых, красивых и успешных Катюха успешно занимала место «жирной, уродливой подружки».
Она была абсолютно серой, невзрачной, как полевая мышь, при этом ещё и весила под 100 килограммов. Мы с пацанами прозвали девушку «бомбой» и постоянно подшучивали над ней, особенно я.
Не упускал возможности токсично поплеваться ядом в сторону Кати. Сейчас мне было ужасно стыдно за такое мразотное поведение, но тогда казалось, что я все делал правильно.
Не понимал, почему девушка все время таскалась с нами, ведь такой «серости» не место среди красивых, популярных блогеров. А она стоически терпела мои ехидные шуточки в стиле «Катюха-бомба», «Катька-центнер» или просто «жаба» и лишь улыбалась в ответ.
А меня это раздражало. Я хотел довести Катю до слез, выжить из нашей компании. Сам не знал, почему. По сути, она ничего плохого не сделала. До одного момента, который довёл мое токсичное поведение до уровня «высокой радиации».
Несмотря на все мразотство, девушка начала оказывать мне знаки внимания. И это меня откровенно взбесило. Ещё пацаны угарали в голос, опуская детсадовские шуточки про «тили-тили тесто» и про то, что «Русик любит пожирнее», а я злился, сильно злился.
Вокруг крутилось множество красивых девчонок, а на меня запала какая-то сальная жаба. Парни продолжали стебаться, и в конце концов я не выдержал. Решил покончить с этой проблемой раз и навсегда.
Хотел «опустить» Катю так, чтобы она в истерике сбежала из нашей компании и больше никогда не возвращалась. Совершенно идиотский, инфантильный поступок, но тогда мне казалось, говорить свои мысли в лицо и не стесняясь в выражениях - это удел сильного человека.
В итоге, на одной из тусовок в каком-то пафосном московском клубе я подошел к девушке и начал свой пламенный монолог.
«Катюха, вот скажи мне, - я развязно приобнял ее за плечо, - нахуя ты все время с нами таскаешься»?
Девушка ничего не ответила, а лишь смущенно опустила глаза.
«Ну, ты же видишь, - продолжил я, - какие мы и какая ты».
«А какая я?» - спросила Катя, даже чуть с вызовом, как мне показалось.
«Явно не топ-модель», - усмехнулся я.
«В человеке главное - не внешность», - философски заметила девушка, совершенно не желая реагировать на мою грубость.
«Не настолько», - я откровенно рассмеялся ей в лицо.
Вел себя, как последняя мразь, аж тошно становилась сейчас от этих воспоминаний.
В тот момент в Кате как будто что-то надломилось, в ее глазах заблестели слёзы. И я как опытный хищник, учуявший кровь жертвы, бросился «добивать».
«Твои подкаты ко мне просто жалкие, - гадости вылетали из моего рта, минуя все моральные фильтры, - на что ты надеешься? Что я «западу» на такую бочку? Это же смешно».
Я видел, как по щеке девушки покатилась одинокая слезинка, но не испытывал ни чувства жалости, ни сострадания. Тогда мне хотелось лишь одного - раздавить ее окончательно.
Я ещё не знал, что через пару лет из красивого, смазливого мальчика превращусь в точно такую же «Катюху-бомбу», только в мужском обличии. И что все обидные слова, которые я наговорил Кате, вернутся ко мне бумерангом. Их ежедневно будет повторять моя бывшая девушка, каждый раз придумывая все более унизительные и изощренные оскорбления.
Но пока я этого не знал и собирался нанести финальный, самый сокрушительный удар.
«И вообще, - я наклонился к Кате как можно ближе, - я не ебу коров».
И тут она неожиданно залепила мне пощечину. Без сомнения, заслуженную. Я схватился за мгновенно покрасневшую щеку, а девушка пулей ринулась в выходу.
«Когда-нибудь ты пожалеешь об этом», - обернувшись, крикнула она.
«А че ты сделаешь? - нагло рассмеялся я, - сожрешь меня»?
Но Катя ничего не ответила. Она вылетела из клуба, и больше я ее никогда не видел. О девушке быстро все забыли, и стало казаться, что ее и не было никогда в нашей компании.
Когда Макс назвал имя «Катя», я даже не сразу вспомнил, кто это. Но теперь, похоже, все вставало на свои места. И это действительно был самый реальный вариант, как бы мне не хотелось обратного.
Внутри меня все же теплилась слабая надежда, что Шабанов ошибся. Но чем больше я погружался в свои мысли, тем отчетливее понимал, что Стинт был прав.
«Что делать думаешь?» - голос Макса вырвал меня из размышлений.
«Не знаю», - я растеряно пожал плечами.
«Ну, как минимум, стоит с ней поговорить и проверить нашу теорию», - задумчиво произнёс Шабанов.
Я согласно кивнул. Разговор однозначно был нужен. И я уже отчетливо представлял, насколько неприятным он будет.