Часть 4
Идя по тротуару, шлепая босыми ногами, потому что босоножки загадочно пропали, как и фотоаппарат, розоволосая что-то бурчит себе под нос.
— Вот же... Хорошо, что у меня хоть замок на двери цифровой... А то ещё и ночевать на улице пришлось бы. Сама она выглядела ничуть не лучше, будто из зомби апокалипсиса выбралась.
Позади девушки слышаться шаги. Тяжелые и с таким гулким звуком, будто не только о землю, но и о стены домов, возвращаясь обратно эхом. Они становятся все быстрее, а после девушку кто-то хватает за шею и затаскивает в подворотню, затыкая рот.
— Будешь кричать — прирежу как свинку... — раздается немного странный, даже безумный голос, в котором слышалась дрожь от страха, хотя явно нужно было бояться не ему.
Чужие руки бросило в легкую дрожь, а глаза незнакомца бегали туда-сюда. В них виднелся легкий золотистый блеск от лучей фонарей на улице, что падал в переулок, но здоровый блеск уже давно потух в глазах Ханемии. Да и казалось, потухло в нем и вообще что-то живое, отдавая волю страху.
Девушка смотрит на того с несколько секунд, а после, недолго думая, ударяет с колена в пах, что так кстати был открыт для нападения, второй удар в грудную клетку, а после она окидывает волосы назад.
— Нет. Серьёзно, какого хрена, чувак? Не видишь, грязная и уставшая? У меня даже бабла нет, иначе бы стала я идти босиком через пол города? Что тебе надо блин?
Тот гулко выдохнул, простонав от боли и согнувшись упал на колени, прижав руки к паху. Очередной выдох, губы, что были потресканы и разбиты, прикусываются сдерживаясь, чтобы вновь не проскулить от и так ноющей боли в теле.
— Я... не хотел вас... грабить... -прохрипел он, — Хотел попросить у вас хотя бы еды...
Он опускает голову, судорожно дыша, его живот предательски заурчал от чего губы сжались в тонкую полосочку.
Убить друга за то, что тот предал, а после сесть в тюрьму и сбежать спустя пару месяцев — это сделал Кадзутора. Он был готов на стенку лезть от того, как с ним обращались, от того, как морили голодом. Нет, не охрана, сокамерники.
Девушка шумно выдохнула, а после как-то недовольно цокнула языком и поговорила:
— Идём...
Не нужно было много мозгов, чтобы пойти на нечто подобное, но видя то, в каком он жалком состоянии и том, что сама выглядела не лучше, пожалела.
Минут через десять, выйдя из душа в пижаме из шорт и футболки без размера, она протянула такую же, только другого цвета, парню.
— Помойся, а я пока найду, чем тебя покормить...
Взяв до сих пор дрожащими руками чужие вещи, тот не поднимая взгляда прошел в ванну, как и было сказано. Минуты через две послышался шум воды. На теле парня, что сильно исхудало, виднелись ссадины и шрамы от побоев, что не давно зажили. Некоторые еще были легкого алого оттенка.
Помывшись весьма быстро и пройдя на кухню уже переодетым, Кадзутора все же поднял на девушку взгляд и тихо промямлил:
— С... спасибо, я пойду наверное...
Хотел воды? Он её получил. Да, он сначала вдоволь напился водой, что текла из душевой лейки, так как жажда слишком сильно замучила.
— Что я вам должен?
— Сесть и поесть. Скоро будет готова лапша. Извини, ничего другого нет, я редко бываю дома, а она не портится. Тебе вообще... Эм... Есть куда пойти? — спрашивает девушка внезапно, встав в пол оборота. Лапша в кастрюльке бурлила, набираясь цветом приправы и вкусно пахла.
Он мотнул головой и помялся на месте, поджав губы, кусая кожицу на них до крови, сильно нервничая.
— Нет. Мне... лучше уйти... — промямлил парень. — Я сбежал оттуда, куда возвращаться больше не хочу. Лучше жить на улице среди собак... — добавил Кадзутора, вновь опустив взгляд в пол.
— Тогда просто оставайся здесь... Если уж идти совсем некуда. Совесть замучает, если тебя прогоню. Если будешь прибираться по дому и ходить в магазин, то так и быть, можешь не платить за аренду. Эти две проблемы самые насущные для меня. Квартира большая, все равно думала сдавать вторую комнату... — девушка выключила плиту, а после переложила еду в тарелку и поставила на стол.
— Я ведь сказал, что лучше мне уйти... — вновь тот повторил, но она его словно не слушала.
— Садись, ешь.
Сев за стол, принявшись есть без спешки, хоть и хотелось очень сильно, парень изредка поглядывал на пьющую чай хозяйку. Вроде обычная лапша, а казалась парню она чем-то знакомым, далеким и желанным. Сидя без еды, или есть то, что дают в тюрьме, даже кусок хлеба будет казаться чем-то прекрасным. Не удержавшись, тот уже спешно поглощал угощение и был благодарен всем богам за то, что встретил именно её, эту девушку, что протянула ему руку помощи, словно ангел-хранитель.
— Не торопись, сожжешь же все! — предупредила его девушка, чуть морщась, но в этот раз не слушал он. Шикая от ноющей боли от горячего бульона, что попадала на губы, тот чуть ли не давясь съел все до крошки и был, казалось, готов вылизать тарелку, словно песик, который был очень голоден. Тихо шмыгнув, парень попытался сдержать слезы, что подступили к уголкам глаз.
— Спасибо... — гулко сглотнув он произнес.
— Так... Эм, дверь вторая справа... Там постельное найдёшь в шкафу. Думаю, одежда там тоже должна быть. Какое-то время я носила только мешковатые вещи, у нас вроде один рост. Позже спрошу знакомых, может подберут что-то твоего... фасона.
Девушке было относительно боязно оставаться с этим парнем наедине, с другой стороны, он был с ней честен. А сдать комнату маньяку она всегда могла успеть. Их на детекторе не проверишь.
— Меня зовут Эмили. А тебя?
— Кадзутора... Ханемия. — произнес он даже как-то робко.
Вымыв посуду, уже когда девушка ушла в свою комнату, парень лежал в постели свернувшись калачиком, прижавшись спиной по привычке к стене. Очередной кошмар и тот видит, как падает во сне и ощущает это, но не просыпается. Падение казалось вечным, а тело бросило в холодный пот, дыхание участилось.
***
Прошло несколько дней.
«Слыш, Тора! Я не понял. С какого хера ты тут лежишь? Вставай блять! Или снова руку сломать?» — слышал он до боли и дрожи в теле знакомый голос того, кто больше всех измывался над ним.
Перед глазами снова картина, как он лежит на полу, а его просто пинают ногами, от чего сквозь сон слышится сбитое дыхание вперемешку с хрипами.
Лба парня касается мокрая ткань, холодная. Встав среди ночи попить воды, девушка решила проверить нового соседа. У него был жар, ничего другого, кроме как ему наложить компресс она не придумала.
Сама мучилась кошмарами. 7 лет назад её родителей убили на её глазах. Столько крови девушка никогда не видела! Её тоже убили бы, не спрячься она под кроватью. Ей повезло. С того времени и боится крови.
— Тш-ш-ш... Это просто кошмар... — она гладит его по груди, пытаясь успокоить.
Глаза парня резко распахиваются, а девушка оказывается на постели, прижатая чужим телом. Руки Ханемии лежали на девичьей шее чуть сжимая её, а сам он пытался судорожно отдышаться, гулко сглатывая и пытаясь смочить слюной горло, что так неприятно жгло.
Поняв, кто перед ним и что он очнулся от кошмара, парень резко убирает руки и отползает в другой угол кровати, ошарашенно и все с тем же страхом смотря на девушку.
— Я не хотел... я не собирался... — пытался тот хоть что-то сказать в свое оправдание.
Девушка поднимается в сидячее положение, а после потирает место, где теперь неприятно болело.
— Ничего. Я знаю... Похоже, тебе действительно пришлось непросто... Моих родителей убили на моих глазах. Крови столько было, что ей можно было умыться... Задолжали кому-то денег, вот с ними и расправились. Уверена, у тебя есть свои причины... Я не стану спрашивать. Хочешь дам тебе снотворное? Оно с успокоительным эффектом. Когда совсем плохо, принимаю их.
— Я убил человека... — тихо тот сказал, опустив голову, а руки легли на плечи крест-накрест, при обнимая за них. Он поджимает ноги плотнее к груди, совсем вжавшись в угол, словно забитый ребенок.
— Это был мой лучший друг. Он предал меня. Я разозлился и ножом пырял его, пока меня не забрала полиция... Отправили в тюрьму, а после я сбежал, когда они уже ради веселья решили пару раз меня повесить..., смотрели, как я задыхался и просил мне помочь... — выложил тот, как есть, а сам все так же мелко дрожал.
— Не могу сказать, что это что-то из разряда того, что я ожидала услышать, но в последнее время на такое насмотрелась и наслушалась... В общем, просто постарайся расслабиться... Ладно? — произнесла девушка. Она не знала, как его утешить, да и нужно ли, ведь они просто едва ли знакомы... Да ещё, и он кинулся на неё. Вообще-то, тут все сплошные звоночки, но... Она увидела в нем себя. Такую потерянную и измученную душу...
Приподнявшись, девушка потянула парня за рукав к себе и уложила на постель. Она легла рядом и несколько раз неуверенно провела по его волосам, погладив.
— Полежу с тобой, пока не уснёшь, ладно? Ты же большой мальчик, справишься?
Тот не уверенно кивнул и робко прижался к девушке, повернувшись к ней лицом. Он зарылся носом в её волосы, утыкаясь в шею, а рука приобняла бережно за талию. Однако, даже несмотря на такую близость их тел, тот боялся лишний раз пошевелиться, будто маленький луч надежды спокойствия, что был утерян еще в детстве благодаря отцу, просто ускользнет из его рук и больше не вернется.
Девушка пролежала в такой тишине с минуту, а после сама не заметила, как начала напевать мелодию из колыбельной, которую пела для неё мама. Перебирая прядь за прядью в её манере, она пропускала их через пальцы и повторяла это снова и снова, пока дыхание молодого человека не стало ровным и он не уснул. Не решаясь разбудить его, она на мгновение закрыла глаза, а после и сама провалилась в сон.