Одержимость с запахом розы и мирта
POV Геллерт
Посетив больничные комнаты и убедившись, что с сестрой все в порядке, и змея была не ядовитая, я направился в свою комнату.
В голове настойчиво билась мысль, что одна упрямая зеленоглазая девчонка крепко засела у меня в голове. В последнее время я начал замечать, что Венера притягивает неприятности, как будто у нее это любимое хобби. И, наблюдая за ней на тренировках, я удивлялся, как Виктору вообще пришла в голову идея чему-то похожему ее учить. Эта одиннадцатилетняя девчонка утрет нос многим взрослым парням, не один год играющим в квиддич.
Когда я увидел, что Венера стоит на полу на коленях с пылающей щекой, а эти милые избалованные детки ведут с ней такую воспитательную беседу, я еле сдержал себя, чтобы не принять свою анимагическую форму и не порвать их всех на мелкие кусочки.
Но каково было мое удивление, когда эта милая девочка начала разбрасываться заклинаниями из разряда боевой магии, которую начинают изучать на третьей ступени. Добавить к этому парселтанг и огненную магию, которая считается самой опасной и сложной стихийной магией. А я-то считал себя уникальным, когда преуспел в темных искусствах и анимагии.
В тот вечер у меня напрочь снесло крышу и, похоже, я напугал Венеру. Не следовало ее обнимать, а потом еще и приглашать на танцы. Ну, как сказать приглашать, скорее я просто поставил ее в известность.
И сегодня, когда ничего не предвещало беды, этот зеленоглазый чертик нашел себе новую игрушку — ядовитую змею. Где вообще инстинкт самосохранения у этой девчонки?
За тяжкими думами я и не заметил, что дошел до своей комнаты. Мои соседи, Адриан и Корнел, а по совместительству загонщики в моей команде, тоже были здесь и о чем-то громко разговаривали.
— Эй, Гелл, тебя искала та симпатичная рыженькая, с четвертой ступени. Похоже, она решила, что идет на танцы с тобой, — широко улыбнувшись, сообщил мне Адриан.
Корнел только хмыкнул, рассматривая меня прищуренным взглядом. Этот парень был всегда слишком наблюдательным, к тому же, за столько лет дружбы, он хорошо меня знал.
Корнел и Адриан были кузенами, сами родом из Румынии. Веселые ребята и очень сильно похожи друг на друга, не внешностью, а характером. Всегда можно было на них положиться, хоть и вели они себя в большинстве случаев, как полные придурки.
— Сочувствую, пусть встанет в очередь, — произнес я, надевая привычную маску всеобщего любимчика.
Парни только одобрительно засмеялись, возвращаясь к обсуждению, кто круче — «Пушки Педдл» или «Катапульты Кайрфилли». Квиддич — любимая тема для споров у этих двоих.
Оставив парней обсуждать последний матч между этими командами, я пошел в душ. Скоро нужно будет идти на праздник. Беспокойство и предвкушение полностью завладели мной, пожалуй, впервые за очень долгое время. Хотелось, чтобы у Венеры остались приятные воспоминания об этом вечере. К тому же церемония ей должна понравиться. Древняя традиция, по которой, старшие студенты должны показать, что принимают первогодок в Институт.
Закончив с водными процедурами, я быстро надел парадную форму. Купленная в середине лета, она снова была мне тесновата в плечах. Тренировки и резкие скачки роста дают знать о себе. Недовольно поведя плечами, я прихватил мантию и вышел из ванной. У меня в запасе был час, который можно было потратить на чтение. Надеясь, что внизу меня никто не потревожит, и все будут заняты подготовкой, я прихватил книгу и отправился в гостиную. Разместившись в углу в своем любимом кресле возле камина, я закинул ноги на низкий столик и начал читать. С моего места прекрасно была видна лестница — когда Венера спустится, то я ее сразу замечу.
Наивно было полагать, что меня никто не потревожит. Спустя полчаса та самая рыжая девушка с четвертой ступени, как раз спускалась по лестнице, а увидев меня, поспешила нарушить мое уединение, нацепив на лицо, как она думала, сексуальную улыбку. Улыбка, к слову, была больше похожа на оскал.
— Геллерт, я уже начала беспокоиться, — противно пропев мое имя, начала говорить девушка, имя которой я даже не запомнил.
К слову, узнавать имя девушки, чтобы ее поцеловать мне не было нужно, а зачастую они сами проявляли инициативу.
— Зачем же? Как видишь, я жив и здоров, вот, сижу, дожидаюсь свою спутницу на сегодняшний праздник. И я был бы тебе благодарен, если бы ты отошла немного в сторону, а то мне не видно лестницу, — нацепив самую нахальную улыбку, произнес я, наблюдая, как щеки девицы покраснели.
— Но, я ведь здесь. Разве мы не идем на танцы вместе? — немного наивно произнесла рыженькая.
— Нет, я ведь тебя не приглашал. А, насколько мне известно, именно парни приглашают девушек, — произнес я самым невинным голосом. Неудавшаяся покорительница меня любимого уже держалась из последних сил.
— Вот как, — сквозь зубы прошипела девушка. — Получается, тот поцелуй в библиотеке ничего не значил?
Закрыв книгу, я медленно поднялся с кресла, неторопливыми движениями одёрнув манжеты парадной формы, и подойдя ближе к девушке, я наклонился к ее уху.
— Милая, я столько раз целовал девушек, и если бы каждый поцелуй что-то значил, боюсь, меня на всех не хватило бы. А теперь будь хорошей девочкой и не трать мое время.
— Ну и мерзавец же ты, Розье! — выкрикнув это, девушка вихрем понеслась к лестнице, при этом чуть не снесла маленькую черноволосую фигурку, в которой я едва узнал Венеру.
Черное, как и у всех девочек-первогодок, платье вместе с черными локонами, которые были убраны наверх, оттеняли светлую кожу, делая ее еще более бледной. Зеленые глаза еще ярче сверкали на лице, и почти идеально подходили в тиаре на голове, которую она, все-таки, надела. Следом за ней спускались Ирма и Оливия. Девочки что-то весело обсуждали, пока к ним не подошли два парня. Завязался разговор, в котором Венера не участвовала. Она принялась осматривать гостиную, кого-то выискивая взглядом. Заметив меня, девочка вскинула брови, как бы спрашивая, почему я все еще сижу в кресле. Помахав ей книгой, за что был награжден недовольным взглядом, я решил не искушать судьбу и, поднявшись, неспешным шагом направился в сторону этой разношерстной компании.
— Мерлинова борода, Геллерт, да ты даже надел парадную форму, неужели твои поклонницы смогли договориться, кто из них пойдет с тобой? — раздался голос сестры, которая не упустила возможности меня подколоть.
— Я просто решил все за них, — произнес я, подходя к Венере, которая отчего-то смутилась и выглядела неуверенно. Я старался вести себя, как можно привычнее, чтобы не смущать девочку, поэтому с легкой улыбкой подал ей руку, согнутую в локте. С легкой улыбкой, Венера приняла мою руку, и мы направились к выходу из гостиной.
— А почему ты не сказала, что идешь с моим братом? — раздался позади нас голос Ирмы.
— А вы и не спрашивали, — пожав плечами, ответила Венера.
Возле выхода из общежития, Венера придержала меня за руку, останавливая.
— Вы идите, мы вас сейчас догоним, — опуская взгляд, произнесла девочка, обращаясь к подругам. А когда они вышли, потянула меня на балкон. Заинтересовавшись, я отправился следом. Подойдя к перилам, Венера облокотилась на них спиной, сцепив спереди руки в замок, она пыталась подобрать слова.
— Скажи, — неуверенно начала девочка, заламывая руки, — коробка с утра — это ведь была не твоя идея?
Зелёные глаза смотрели на меня выжидающе, а я был ошарашен. Как ей в голову могла прийти подобная мысль вообще.
— Тебя там что, твоя новая питомица покусала, и у тебя начался бред? — попытался пошутить я, на что получил еще один умоляющий взгляд. Похоже, для нее это важно. Вздохнув, я решил ответить спокойно, хотя, вместо этого мне хотелось встряхнуть ее за плечи, чтобы подобные мысли вылетели у нее из головы.
— Нет, я этого не делал, — спокойно сказал я, заглядывая в изумрудные глаза, которые сразу же наполнились облегчением. — Знаешь, меня даже задевает, что ты в первую очередь подумала на меня. Не расскажешь, с чем связано такое недоверие?
— Нет, я просто. Мы с девочками весь день про это думали, только два человека знали, что я умею говорить со змеями, — быстро заговорив, произнесла девочка, делая шаг ко мне и опуская свою ладошку на плечо.
— Знаешь, я не сомневался в твоих дедуктивных способностях, ровно до сегодняшнего дня, — рассмеявшись, произнес я. Все недовольство от этого нелепого вопроса исчезло. В мгновение ока все смущение пришло, а на его месте появилось раздражение.
— Знаешь, следи лучше за дедуктивными способностями девиц, с которыми ты обжимаешь в темных углах, — не остался в долгу этот чертенок. Когда она злится — становится еще более забавной.
— Успокойся, змеюка. Давай рассуждать логически, — взяв черноволосую бестию за плечи, произнес я. — Зачем мне посылать тебе змей, чтобы убедиться в том, что ты действительно умеешь с ними говорить?
Венера хотела что-то сказать еще, но передумала, а между бровей появилась тоненькая морщинка, свидетельствующая о том, что девочка о чем-то крепко задумалась.
— Ты хочешь сказать, что это сделал тот, у кого были подозрения, и кто хотел проверить, действительно ли я владею парселтангом? — быстро догадалась Венера, о чем я ей хотел сказать. Она действительно слишком умная для своих одиннадцати лет.
— Вот видишь, полезно иногда включать голову, — улыбнувшись, похвалил я девочку, но та только насупившись, ткнула меня маленьким кулачком в бок.— Я думал про это. Вчера в библиотеке, Долохов, похоже, узнал эту книгу. Ты в курсе, что Долохов-старший был пожирателем и сейчас он заключен в Азкабане? — спросил я, готовясь уже рассказать, кто это вообще такие.
— Я знала, что был такой человек среди Приспешников Волан-де-Морта, но не думала, что это отец Захари, — задумчиво произнесла девочка, похоже, даже не отдавая себе отчет, что назвала по имени Того-Кого-Нельзя-Называть.
— Откуда? — удивленно спросил я. Когда-нибудь вообще эта девчонка перестанет меня шокировать?
— Когда-то интересовалась всем, что с ним связано. Просто детское любопытство, — горько усмехнувшись, произнесла девочка.
Венера опустила глаза, а я понял, что это не та тема, которую она сейчас хочет обсуждать. К тому же, пора идти в главный зал — скоро начнется праздник.
— Так вот, может Долохов знал, что говорят об этой книге, и решил проверить свои подозрения, прислав тебе эту коробку, — пожал плечами я, если честно, то продолжать эту тему не хотелось совершенно. Нужно было идти в Главный зал, скоро будет начало праздника.
— Может быть, — тихо пробормотала Венера, поежившись и плотнее закутавшись в мантию.
— Идем, ты замерзла, — произнес я, снова подавая руку, которую она приняла с улыбкой, от которой у меня что-то рухнуло внутри. А знать, что нечасто она кому-то дарила такие улыбки, было даже приятно. Обычно девочка помещала в себя в скорлупу, отвечая на злобные шутки или попытки ее задеть холодным взглядом и гораздо реже просто каким-нибудь колким ответом.
Войдя в Главный зал, я краем глаза наблюдал за Венерой. Она восторженно рассматривала, как преобразился зал. По всему помещению были расставлены каменные жаровни для огня. Каменного небосвода не было видно, а потолок стал гораздо ниже и был украшен переплетенными ветвями яблонь и мускатного ореха, а кое-где свисали плоды. На стенах свисали венки из шалфея и листьев дуба, ветки чертополоха и цветы хризантем. В воздухе плавало множество черных, оранжевых и коричневых свечей. В воздухе витал едва заметный запах мяты.
По всему периметру были расставлены столы, где могли разместиться шесть человек, таким образом, чтобы в центре зала находилась площадка для танцев, а позже и для церемонии. Не было никаких украшений из тыкв и летучих мышей. У нас больше почитали праздник Самайн, а не Хэллоуин.
— Как красиво, — раздался тихий восторженный голос. — Если бы я не была в Главном зале раньше, то сейчас бы ни за что его не узнала.
— Подожди, самое интересное еще впереди, — ответил я, глядя в изумрудные глаза, полные восторга. С трудом заставив себя оторваться, я нашел взглядом Ирму и Оливию и не спеша направился к ним. Венера продолжала со сдерживаемым любопытством рассматривать зал, а я заметил, что многие удивленно нас рассматривают. Не все первогодки приходили с кем-то, в основном они сбивались в кучки, в которых проводили весь праздник в стороне, кроме самой церемонии. С удивлением, я заметил, что любопытные взгляды направлены в основном на мою спутницу, которая, к слову, совершенно не замечала этих взглядов, или делал вид, что они ее не интересуют. Другими словами, вела себя очень достойно, как и положено чистокровной волшебнице.
— Вот и наши голубки вернулись, — пропела Оливия, бросая довольный взгляд из-под опущенных ресниц, сейчас она была похоже на довольного жмыра, сожравшего сметану.
Я помог сесть Венере, а после опустился на соседний стул и решил, что ничего не буду отвечать подруге Венеры, пусть сама разбирается. И широко улыбнувшись, закинул руку на спинку стула своей спутницы.
— Знаешь, братец, у нашей Венеры есть голова на плечах, поэтому можешь не тратить время, она не поведется на твое глупое обаяние и образ крутого парня, — внесла и свою лепту дорогая сестричка. Прости, милая, сегодня я не настроен на словесную перепалку.
— А теперь можете заткнуться, — рассмеявшись, произнесла Венера.
Разговор перетек в более безопасное русло, мы все обсуждали учебу. Парни, которые были студентами третьей ступени рассказывали про свой новый предмет — уход за магическими существами, а в основном про профессора, который будет его преподавать.
— Да этот Стельмах — мерзкий тип. Слишком самонадеянный павлин, зацикленный на внешности, — презрительно фыркнув, добавил я нелестную характеристику преподавателю Ухода за магическими существами.
— Кого-то он мне напоминает, а вам? — сделав вид, будто задумалась, Венера стрельнула в меня озорным взглядом.
— Не в бровь, а в глаз, подружка, — сочувствующе улыбнувшись, поддержала этот спектакль сестрица.
— Знаешь, Геллерт, ты так не переживай, возьми несколько уроков по нарциссизму у Стельмаха, думаю вам будет, что обсудить.
Раздался дружный смех девчонок, а я только покачал головой. Отлично спелись, ничего не скажешь. Отвечать ничего не пришлось, вошел Директор в своей белой, с темным меховым воротником, парадной мантии. Все разговоры стихли, а Каркаров, подойдя к своему столу, взял бокал, поднимая его вверх.
— Сегодня великий праздник, да отметим путь всех, кто ушел, и всех, кто пришел! Да будет так! — громкий голос эхом разнесся по залу, а последнюю фразу подхватили все остальные, делая глоток из своих кубков.
— Хлеба и зрелищ нам! — произнес Каркаров и хлопнул в ладоши.
На столах появилась еда. Обилие разнообразных блюд из мяса на любой вкус: жареное, тушеное, с овощами. Огромное количество салатов из свежих овощей, а также множество десертов из яблок, тыкв и орехов. Накладывая себе еду, я заметил, что Венера отдаёт предпочтение в основном овощам.
— Чем тебе мясо не угодило? — тихо спросил я, наклонившись к девочке.
— Здесь все очень жирное, и я не люблю мясо. Ну, если только мясо птицы, но здесь я ничего похожего не вижу, — забавно сморщив носик, ответила она.
— Тебе надо нормально питаться, а то исключу тебя из команды, — сделав максимально серьезный вид, произнес я.
— Шантажист, — шумно вздохнув, ответила Венера и положила себе немного говядины с овощами, и демонстративно запихала кусок мяса в рот, тщательно жуя. — Ну, ладно, это вполне неплохо.
Довольно улыбнувшись, я покачал головой. Какой же она еще ребенок.
Ужин быстро подошел к концу, и директор объявил о начале танцев, и вывел в центр зала Софию Илич, профессора астрономии. Вслед за ними начали вставать и другие пары.
— Потанцуем? — спросил я у Венеры, поднимаясь со своего места и подавая ей руку. Та на мгновение замерла, но потом все же вложила свою ладошку в мою.
— Не бойся, я отлично танцую, — прошептал я, увлекая девушку в толпу. — И спасу тебя от позора.
— Подумай лучше о том, кто спасет тебя, — довольно вскинув подбородок, ответила это маленькая ведьмочка, а в глазах заплясали бесята.
Первым танцем был неизменно вальс. Венера великолепно танцевала, будто все детство только этим и занималась. Быстро расслабившись, мы начали разговаривать на самые разнообразные темы. Венера рассказала, как она узнала, кто ее настоящие родители, а я после этого рассказа пребывал в состоянии небольшого шока. Я много думал об этом, но чтобы даже допустить мысль, что ее отец сам Слизерин... Нет, это было слишком даже для меня. У меня чесались руки, когда она рассказала, что Виктор ничего не рассказал ей, но она попыталась меня успокоить, сказав, что он дал магическую клятву. В попытке отвлечь, девочка стала расспрашивать меня про мое детство, пришлось рассказывать, а видя живой восторг на ее лице, я делился своими воспоминаниями более охотно.
Танцы сменялись друг за другом. После вальса пошла кадриль, за ней полька, а за ней уже более современные, заиграли песни Селестины Уорбек, группы «Ведуньи» и другие менее популярные композиции. Танцев было много, приходилось делать перерывы, Венера часто отходила к столу, делая несколько глотков яблочного сока или просто отдышавшись.
— Ноги завтра будут адски болеть, твои тренировки даже рядом не стояли, — пробормотала Венера, скидывая с ног туфельки и вытягивая их на соседний стул.
— Отлично, тогда будем устраивать раз в неделю вечер танцев, — усмехнувшись, ответил я, опускаясь на свой стул и беря в руки бокал с соком. Сделав глоток, я стал наблюдать за девочкой поверх бокала.
Щеки раскраснелись, а несколько черных прядей выпало из прически. Тиара съехала немного набок. Не полностью отдавая себе отчет, я потянулся к девочке, поправляя украшение на ее голове, и заправив несколько локонов ей за ухо. Девочка немного смутилась, опуская голову и пряча улыбку.
— Как щека? Не болит? — задал я первый вопрос, пришедший в голову, чтобы сгладить возникшую неловкость.
— Нет, не болит. У Оливии была заживляющая мазь, без нее я бы сверкала синяком на щеке, — ответила девочка, улыбнувшись, и отпила из своего бокала.
Я снова почувствовал небольшую вину, если бы я вчера не отвлекся, то Венера бы не испытала всего этого страха, и ничего бы не пришлось залечивать. Крепко сжав кулак, я нашел взглядом эту дрянь Нацеву. Она сидела рядом с близняшкой Оливии, и о чем-то той говорила, на лицах обеих была высокомерная усмешка. Возникло непреодолимое желание стереть это выражение с их лица.
— Эй, забей ты на них, — положив руку на мой сжатый кулак, произнесла девочка, пытаясь заглянуть мне в глаза. — Пойдем лучше танцевать.
Отвлекшись, я посмотрел на Венеру, ее теплый взгляд неплохо отвлекал от всякого планирования жестоких расправ.
— Сейчас будет последний танец, — ухмыльнувшись уголком рта, выдал я. — Медленный.
И с интересом стал наблюдать, как щеки залил нежный румянец, а Венера принялась рассматривать свои руки, лежащие на коленях. Оставшись довольным произведенным эффектом, я встал и в сотый раз за день протянул руку, за которую тут же взялась небольшая прохладная ладошка.
Как только мы прошли на площадку, то действительно заиграла медленная музыка. Подойдя еще ближе, почти вплотную, я закружил маленькую фигурку в медленном танце, ощущая, как маленькая рука немного дрожит. Улыбнувшись, я еще крепче прижал хрупкое тельце, и, закрыв глаза, глубоко вдохнул едва уловимый аромат. Я не сразу смог разобрать, чем пахнет Венера, пришлось сделать несколько глубоких вдохов. Но, когда я узнал этот запах, я удивленно открыл глаза. Роза и мирт.
— Чем пахнут твои духи? — спросил я немного осипшим голосом.
— Я ими не пользуюсь. Только шампунь с ароматом розы, — осторожно ответил тихий голосок, откуда-то с моего плеча, в которое уткнулась Венера. — А что?
— Ты вкусно пахнешь, — просто ответил я, улыбнувшись, а потом, немного подумав, добавил, — розами и миртом.
Окончание танца прошло в тишине, а я для себя решил, что буду стараться всегда быть рядом с этим светлым человеком. И ждать, пока она подрастет. Я буду для нее кем угодно — другом, защитником, братом. Но после... После я ее никуда не отпущу, теперь она — моя одержимость. Одержимость с запахом розы и мирта.