Маскот 2 [Mascot 2]

Разговор с Сумасшедшим дал мне возможность наконец-то пробудить своё потухшее стремление. На самом деле, до этого я даже не был уверен, действительно ли хочу работать в данной сфере. Вероятно, причиной тому являлся груз прошлого, который до сих пор никуда не исчез. Мне казалось, я никогда не смогу найти ответ на вопрос: "Есть ли у меня теперь право заниматься любимым делом?". Однако, столкнувшись с осознанием возможного увольнения в случае провала на прослушивании, я открыл в себе чувства, которые всегда старался подавлять: грусть и тревогу, вызванные страхом лишиться работы.

Он сказал, что уволит меня, но, учитывая его следующее заявление о нежелании показывать меня другим людям, в будущем этот парень, вероятно, выкинет что-то ещё. Я не мог возразить ему, поскольку причина, по которой меня могут выгнать из компании, слишком очевидна: у меня недостаточно таланта, и я пока не представляю никакую ценность. "Если хочешь сделать это — просто возьми и сделай". Казалось бы, всё так просто. Но я трус, который банально не смог придумать, что ответить Сумасшедшему. Знание того, что ты недостаточно хорош для воплощения желаемого в реальность, схоже с чувством разочарования, которое испытываешь при очередной неудачной попытке сделать что-то правильно. Я слишком поздно нашёл любимое дело, и теперь понимаю: его наличие не приведёт тебя напрямую к счастью.

Перелистнув сценарий, я взглянул на строки, которые видел сотни раз. Каждая буква теперь воспринималась иначе. Реплики, слетающие с моих губ, внезапно напомнили о фильме продюсера Чона. Главный герой должен был развиваться в своей карьере, но вскоре понял, что ему недостаёт таланта. Меня не интересовала эта роль, потому то я её не играл, да и, честно говоря, не очень понимал. Его отчаяние казалось мне глупым, а опасения — до смешного нелепыми. Но сейчас, находясь в его шкуре, считаю свои прошлые утверждения ошибочными. Теперь я со всем отчаянием осознаю, как много мужества требуется для того, чтобы просто заниматься тем, чего хочешь.

Открыв рот, я снова и снова перечитывал строки. Громко и чётко, будто подавляя страх, что не всего можно достичь одними лишь усилиями.

***

Начиная со следующего дня я не выпускал сценарий из рук. Прямо как студент, готовящийся к экзамену, учил реплики во время еды и сидя в машине по дороге на работу. Я даже не успел понять, в какой момент все мои мысли стал занимать только сюжет дорамы. Поэтому, когда в кармане неожиданно завибрировал телефон, я без раздумий достал его и принял вызов. Звонящим оказался Юнги, который впервые за долгое время решил со мной связаться.

[Слышал, ты уже выписался из больницы. Тебе стало лучше?]

После спектакля менеджер попросил меня заскочить в компанию. Однако, когда я приехал, он оказался занят какой-то работой и попросил перенести разговор на следующий день, оставив меня вместе с Хосоком. Так что теперь мы помогали друг-другу, практикуясь в актёрском мастерстве.

— В чём дело?

На мой прямой вопрос он рассмеялся, как будто знал, что так и будет, а затем, немного поколебавшись, ответил:

[На самом деле, я сделал то, что тебе определённо не понравится.]

— Что?

[... Возможно, это из-за того, что я так старательно и долго пытался скрыть от Кевина твой телефон. Просто, когда отец внезапно схватил его и увёз обратно в Америку, я сразу ослабил бдительность. Поэтому даже не думал о ком-то другом...] — он запнулся, так и не договорив.

Ожидая продолжения истории о возвращении Кевина в США, я внезапно вспомнил о сообщении, которое отправил Сумасшедший во время встречи с теми двумя.

|"Я разберусь со всем в течении 20 минут."|

Неужели под этим он подразумевал возвращение Кевина в Америку? Не знаю, каким образом ему удалось всё провернуть, однако, продолжая слушать Юнги, я только убеждался, что это сделал он.

[Я думал, Кевин – единственный, кого нужно остановить... Поэтому проявил неосторожность и дал ему твой номер телефона.]

— Кому?

[Эм... ... Он сказал, что отправился в далёкое место на поиски Чанмина, а затем начал ныть и умолять дать твой номер. Едва не плакал, уверяя, что сегодня особенный день...]

На ум сразу пришёл один человек.

— Это был фотограф Джин?

Но первая реакция последовала не из динамика телефона, а перед моими глазами: Хосок дёрнулся и резко поднял голову.

[Да, он. Услышав о твоей госпитализации две недели назад, господин Джин сразу приехал в больницу, но ему сказали, что ты уже выписался.]

Две недели назад я несомненно находился в больнице. Тем не менее, достаточно посмотреть на мальчишку, который моментально вылупил глаза, услышав имя фотографа, чтобы понять, кто соврал о моей выписке.

[Мне очень жаль. Я уже дал ему твой номер телефона. Наверное, не стоило этого делать?]

Ну, нам с фотографом Джином в любом случае предстояло встретиться, чтобы исполнить данное мною обещание и провести обнажённую фотосессию. Поэтому, ответив: "Нет, всё в порядке", я повесил трубку.

Хосок, который всё это время напряжённо ждал завершения нашего с Юнги разговора, настойчивым тоном спросил:

— Фотограф Джин? Вам только что звонил фотограф Джин?

Я собирался покачать головой, но мой телефон снова завибрировал. Номер был неизвестен.

— Нет, — ответил я, принимая вызов. И не успел сказать: "Алло", как из динамика раздался счастливый крик:

[Ах~~~!!! Это Чанми, это в действительно Чанми!!]

***

Почему-то я решил, что место, в которое меня пригласил фотограф Джин, было обычным ресторанчиком. Однако, увидев роскошное здание и людей в униформе с рациями, расхаживающих у входа, понял, что это заведение премиум-класса, в которое пускают только членов клуба. Выходит, он звонил мне из этого бара? Я вспомнил взволнованный голос фотографа Джина.

|[Ах, я действительно скучал по тебе! Новость о твоём ранении меня так шокировала! Узнав, что ты пролежал целую неделю без сознания, я очень долго плакал. Умгх... Но когда пришёл навестить тебя, мне сказали, что пациента по имени Пак Чанми нет, и, скорее всего, ты уже выписался. Могу я хотя бы увидеть твоё лицо? Пожалуйста. Сегодня мой день рождения!]|

Фотограф с трудом говорил, потому что не переставал плакать. Когда я спросил: "Вы пьяны?", мужчина засмеялся и ответил: "Совсем чуть-чуть". В итоге, после его нытья о том, что он не прекратит звонить мне, пока я не приду, пришлось приехать в это место. В любом случае, я всё ещё в долгу перед ним, так что мне нужно показаться ему на глаза.

— Значит, Фотограф Джин здесь? — Хосок, который пришёл вместе со мной, удивлённо рассматривал ослепительный вход.

Когда я сказал ему, что меня позвал господин Джин, он настоял, что тоже должен пойти. И хотя пацан уверял: "Я иду только потому, что мне скучно", на его лице читалась твёрдая решимость защитить меня. Я чувствовал, что его не стоит брать, но Хосок вцепился в мою руку и никак не хотел отпускать, так что мы просто пришли вдвоём.

— Да, здесь, — ответил я, набирая фотографа.

Гудки шли, но он не брал трубку. И как раз в тот момент, когда я собрался сбросить вызов, из динамика раздался чей-то голос.

— Это телефон Фотографа Джина? — спросил я, и молодой человек на другом конце провода поспешно ответил:

[Да, верно. Ты Пак Чанми? Где ты? Ты уже приехал?]

— Я стою перед входом.

[Вау, как хорошо, что ты здесь. Я так рад. Подожди, сейчас выйду ]

Но кто это?

Спустя пару минут после завершения вызова, некий мужчина выбежал из здания, и я сразу вспомнил его лицо. Это ассистент фотографа Джина, которого мы видели, когда вместе с менеджером Чоем впервые оказались в фото-студии. Узнав меня, он с улыбкой подбежал ближе.

— Пожалуйста, поторопись и иди за мной. Внутри сейчас творится настоящий беспорядок.

— Беспорядок?

— Господин Джин немного перебрал и поругался кое с кем. Ты не в курсе? У него сегодня день рождения...

Затем мужчина начал объяснять. Несмотря на то, что сегодня его день рождения, фотограф чувствовал себя очень подавленно: ему уже за тридцать, а он по-прежнему оставался одиноким. Но когда я принял его приглашение, у него резко поднялось настроение, и от счастья именинник начал буянить в забронированной комнате. С ним сидели несколько сотрудников его студии и парочка знакомых моделей. Среди них были и девушки. Одна из них ушла посреди веселья и долго не возвращалась. Он вышел, чтобы найти эту девушку, и обнаружил её зажатой какими-то парнями в другой комнате. Но среди них был чеболь* в третьем поколении, и она побоялась сопротивляться. Понимая это, господин Джин попытался увести её обратно, однако девушка приглянулась чеболю, поэтому тот начал кричать на фотографа и говорить ему немедленно проваливать. Но изрядно выпившего мужчину эти слова только подстегнули.

__________
*Наследник огромной корпорации.

— Иди и скорее останови его. Господин Джин совсем с катушек слетел, никого больше не слушает. Эти люди очень влиятельные, так что ссора с ними может принести ему серьёзные проблемы в будущем. Но если с ним поговоришь ты, Чанми, возможно, он тебя послушает...

— Вы имеете в виду, что с тем чеболем в третьем поколении не стоит иметь дела?

— Да. Ко всему прочему, все остальные являются знаменитостями. Боюсь, этот конфликт может плохо повлиять на работу господина Джина, поскольку их сферы деятельности пересекаются.

— Знаменитостями?

Когда я спросил, как их зовут, он назвал три знакомых имени. Разве это не те парни, с которыми я встретился в репетиционном зале компании? Словно в подтверждение моих мыслей, ассистент в очках добавил:

— Насколько мне известно, они, как и вы, Чанми, принадлежат к компании «Dream».

Стоящий рядом Хосок вцепился в мою одежду и тихо прошептал:

— Я не думаю, что вам стоит вмешиваться.

Однако ассистент схватил меня и в спешке потащил куда-то.

— Умоляю, останови его!

***

Шагая следом, Хосок с жалобным лицом пытался отговорить меня.

— Давайте просто вернёмся, а? Если вы поругаетесь с теми тремя из нашей компании... Всё ведь только наладилось. Теперь, когда Тэхёна нет, вас больше никто не беспокоит...

Я резко остановился и, развернувшись, сказал ему:

— Возвращайся первым.

— Что? Один? Без вас?

— Мне нужно забрать фотографа Джина оттуда, так что просто иди домой.

— Вы можете просто оставить его... — Хосок быстро глянул на ассистента, который ожидал, когда мы пойдём дальше, и тихо прошептал. — Забейте на него. Он всё равно пьян...

— Не могу. Я ему кое-что должен, — прервав мальчишку, я спокойно добавил. — И у меня уже был конфликт с теми парнями, так что это не имеет значения.

Он прикусил губу и, покачав головой, сделал шаг вперёд.

— Тогда и я пойду. Я тоже в долгу.

Перед фотографом Джином?..

Уловив моё недоумение, он опустил глаза и пробормотал:

— ... Перед Чанмиом.

Я не понимал, о каком долге идёт речь, но ассистент не позволил мне уточнить, подтолкнув вперёд и заставляя идти дальше по коридору. Когда мы наконец оказались перед комнатой с приоткрытой дверью, изнутри послышались громкие крики фотографа Джина.

— Что-о?! Пфтори это ещё раз!

Из-за огромного количества выпитого алкоголя у него заплетался язык.

— Скорее помоги ему. Другие ребята уже входили и пытались вытащить его, но он садился на пол и со всех сил цеплялся за ножку стола, не позволяя оттащить себя. Кроме того, эти ублюдки даже выгнали официанта, который пытался помешать их веселью... Они специально говорят господину Джину все эти гнусности, чтобы разозлить его.

— Гнусности? — переспросил я, но мне не пришлось слушать объяснения ассистента, потому что фотограф начал гневно кричать:

— Эй, вы, улюдки.! Я... Да, я педик. И? Что в этом такого отротительного?! Мне... Мне нааца мущины. Разве в этом есть что-то плхое?

— Кх-кх-кх... Больной гомик.

— Ха-ха-ха~ Только глянь, как он цепляется за стол, пока говорит.

Насмешливые голоса заливающихся смехом ублюдков окатили нас как ведро ледяной воды. Ассистент в очках стиснул зубы от злости и шагнул вперёд.

— Эти уроды...

Я схватил его за руку и, оттащив назад, быстро вошёл в приоткрытую дверь. В центре просторной комнаты располагался широкий диван, на котором могли разместиться по крайней мере десять человек. Первыми в глаза бросились четверо парней, каждый из которых сидел в компании молодой девушки. Затем я заметил фотографа Ли, сидящего на полу перед большим столом с алкоголем и различными закусками. Он действительно вцепился в металлическую ножку, а рядом с ним стояли трое сотрудников бара, вероятно, прибывших, чтобы его увести. Пьяный именинник пытался положить подбородок на край высокого стола и что-то неразборчиво кричал. Все были слишком сосредоточены на нём, поэтому я — новый персонаж, их совершенно не заинтересовал.

— Что? На-над к-кем вы, убьюдки, смеётесь?! Э-э... Эй! Кто вы ткие, чтобы смьяться надо мной? Я... Да я...

Чем больше он говорил, тем сильнее хватались за животы и хохотали ублюдки на диване. Я шагнул вперёд, расталкивая троих сотрудников, окруживших фотографа. Они было открыли рты, желая что-то сказать, однако, заметив за моей спиной ассистента в очках, попятились назад. Господин Джин же абсолютно ничего не замечал и продолжал возмущённо кричать. Тем временем я быстро оглядел стол и потянулся к ведёрку со льдом.

— Почему вы смеётесь?.. Что непрльного в том, что чеавек любит чвека...

Не успел он договорить, как содержимое железного ведра вылилось прямо на него. Когда твёрдые куски льда ударились о его голову, с громким стуком падая на пол, мужчина остановился.

— Угх! Больно! К-какого? — он быстро осмотрел своё мокрое тело, а после поднял глаза вверх. — Кто...! — несмотря на помутнённое сознание, господин Джин широко раскрыл глаза, как только увидел моё лицо. — Ах, Ча-Чанми! Это Чанми...

Убедившись, что он узнал меня, я поднял со стола стакан и на этот раз плеснул жидкость прямо ему в лицо. Резкий запах вина моментально проник в ноздри. Я взглянул на пьяного фотографа, который выглядел сбитым с толку, и спросил:

— Пришли в себя?

Мужчина кивнул.

— Опустите ножку стола.

Он быстро сделал то, что я сказал.

— А теперь вставайте.

— Мхм, — однако это указание выполнить удалось не сразу: от долгого сидения на полу его ноги онемели, и только после второй попытки фотограф Джин, слегка пошатываясь, смог медленно подняться. К счастью, стоящая неподалёку тройка сотрудников моментально подбежала к нему, придерживая и не позволяя упасть обратно. Я указал на него и обратился к сотрудникам:

— Выведите его отсюда.

— А? Да.

Двое из них закивали головами и потащили за собой фотографа. Проводив их взглядом, я повернулся в сторону дивана. Три человека, с которыми я уже был знаком, смотрели на меня с недоумением, а парень, судя по всему, являющийся чеболем в третьем поколении, уставился на меня, слегка прищурившись. Рядом с ним сидела трясущаяся девушка с заплаканными глазами. Должно быть, это и есть та модель, которую насильно затащили в комнату. Чеболь обнял её за плечи одной рукой и прижал к себе.

— А ты ещё кто такой? — спросил он меня, но ответ пришёл от другого человека:

— Пак Чанми. Новичок из нашей компании, — выплюнул Чернобровый.

— Нахал, который осмелился назвать своих сонбэ шавками, — добавил парень с невинным лицом.

Чеболь кивнул, будто уже слышал эту историю.

— Новичок, значит. Ах, это объясняет, почему он так одет.

— Одевается как нищий, но у него за спиной стоит кто-то очень серьёзный. Ему удалось избежать клинка директора Кима. Либо у него невероятно сильный спонсор, либо он настолько ничтожен, что директору Киму плевать на такую мошку, — объяснил Напиток и, скрестив ноги, искоса посмотрел на меня. — Ах, точно. А ещё он грязный пидор.

Губы Чернобрового скривились в усмешке.

— Хах, неужели он любовничек того фотографа?

По комнате прокатился громкий гогот.

Я перевёл взгляд с хихикающих парней на единственную плачущую девушку.

— Уходи.

Её глаза расширились от удивления, а чеболь, который продолжал крепко обнимать свою жертву, резко переменился в лице.

— Эй, гомик. Лучше проваливай, пока мы в хорошем настроении.

Я проигнорировал его и снова обратился к девушке:

— Давай, поднимайся.

Она вздрогнула и, уточнив: "Серьёзно?", попыталась встать. Но стоило ей только слегка приподнять задницу, как чеболь схватил её за руку с такой силой, что изо рта модели вырвался болезненный стон, и заставил сесть обратно на диван.

— Куда собралась? Будь благодарна, что можешь сидеть рядом со мной. За фотографии ты столько денег не срубишь, сучка.

Поджав плечи, она подняла на меня глаза. Её тело задрожало, но вместо того, чтобы попросить о помощи, девушка покачала головой и тихо прошептала:

— Просто уходите.

Я на мгновение посмотрел на неё и отступил назад, уставившись под ноги. На мокром от пролитого мною вина полу тут и там были разбросаны маленькие кубики льда.

— Эй, Пак Чанми. Ты не слышишь, что тебе говорят? Хватай свою грязную разъёбанную задницу и немедленно съёбывайся отсюда. Или ты специально нарываешься? А? — резко произнёс Чернобровый.

И ни с того ни с сего за моей спиной прозвучал ответ:

— Н-не разговаривайте с ним так! В-вы... Вы все ещё более грязные! ... Йо*.

____________
*요 — окончание, выражающее уважение.

Человеком, который так внезапно вмешался в наш разговор, оказался Хосок. Поражённый его поведением, я развернулся и уставился на мальчишку. Он заметно дрожал, но всё равно продолжал кричать на них, пытаясь не выдавать своего страха:

— М-мы и так собирались уйти, так что н-не беспокойтесь об этом! ... Йо.

Его нерешительное "йо" превращало всё сказанное в нелепую шутку. Глядя в моё растерянное лицо, Хосок схватил меня за руку и прошептал:

— Скорее, пойдёмте.

Я покачал головой и снова опустил глаза на пол.

— Нужно прибраться.

Думая, что я говорю о разбросанном льде, Хосок с недоумением уставился на меня. И когда я взял со стола ещё одно пустое ведёрко для льда, взгляды остальных присутствующих обратились в мою сторону.

— Пак Чанми, просто убирайся отсюда побыстрее..

Я наступил на пластиковое ведро, которое выпустил из рук, и оно с громким звуком хрустнуло.

— Мне очень жаль, ведро сломалось, — сухо подметил я и, подняв его с пола, со всей силы швырнул на их стол.

— Кья!

— Боже!

Ведёрко раскололось на кучу маленьких кусочков и разлетелось во все стороны. Девушки испуганно завизжали, а четверо парней одновременно подняли руки, защищая свои лица, и выругались:

— Эй, ублюдок! Тебе жить надоело?

— Блять. Маленький сумасшедший пидор!

Чернобровый и чеболь подскочили со своих мест. Не обращая на них внимания, я перевёл взгляд на Напитка.

— Слышал, ты копал под меня. Тогда тебе должны были рассказать, что я пролежал в больнице больше месяца.

Он уставился на меня раздражённым взглядом, будто спрашивая: "И что с того?".

— Но, полагаю, ты не знаешь главного.

— Не знаю чего?

— Причину моей госпитализации.

— А что тут знать? Очевидно, какой-то мужик порвал свою грязную дырку, и ты был вынужден лечь в больницу.

— Ну, почти, — коротко ответив, я схватил пивную бутылку за горлышко и потащил по столу. — Кое-кто пырнул меня ножом в живот. Я пролежал без сознания неделю и едва выжил. О том, что случилось с отморозками, которые сражались со мной, можно узнать из новостей, но о том, кто нанёс мне ножевое ранение, ничего не известно. Ты случайно не в курсе, куда он делся?

Брови Напитка опустились вниз, и спустя какое-то время он ответил:

— Откуда мне вообще знать о нём?

— О, ты определённо о нём знаешь. Сам говорил, что мне повезло остаться живым после встречи с ним.

— Что?

Глядя в наполняющиеся удивлением глаза, я напомнил ему о том, что он рассказывал в кабинете руководителя Пака:

— Главарь банды покойного председателя Лу.

Он замер. За исключением чеболя, который по-прежнему выглядел раздражённым, остальная тройка перестала двигаться. Смерив Напитка равнодушным взглядом, я продолжил:

— Сперва я, разумеется, разобрался с его подчинёнными, а потом всадил ему нож в бедро. Вот только это как-то несправедливо – ударить меня в ответ в живот, не находишь? Я ведь чуть не умер. Ну, если услышишь о нём какие-то новости – дай знать.

Я ударил пивной бутылкой по столу, и жидкость расплескалась вперемешку с мелкими осколками. Но в этот раз не было ни криков, ни ругательств. И хотя со стороны девушек слышались тихие звуки их сбившегося дыхания, мои следующие слова всё равно мог услышать каждый в комнате.

— Потому что я тоже хочу проткнуть этому ублюдку живот.

Держа в руках "розочку" из бутылки, я медленно оглядел четверых парней. Все кроме чеболя застыли, закрыв рты, однако он, похоже, так и не смог понять причину их молчания.

— О чём, чёрт возьми, он гов...

Напиток подошёл к нему и, остановив одной рукой, подозрительно посмотрел на меня.

— Ты, должно быть, где-то подхватил эту новость и теперь пытаешься наебать нас...

— Если не веришь мне, то можешь сам проверить, — я швырнул ему разбитую бутылку. Она покатилась по столу, врезалась в стакан и остановилась прямо перед Напитком. Тот вздрогнул и поднял на меня испуганные глаза.

— Проверить..?

— Раз считаешь, что мои слова – ложь, попробуй ударить меня этим. Потом посмотрим, смогу ли я в ответ проткнуть твой живот этой штукой.

— ...

Поняв, что ему нечего мне ответить, я перевёл взгляд на чеболя.

— Тогда как насчёт тебя? Попробуешь?

— ... Блять, думаешь, у меня духу не хватит этого сделать? — охваченный гневом, он попытался схватить бутылку, но стоящим рядом Напиток снова остановил его, удерживая одной рукой.

— Успокойся. Не поддавайся на провокации этого ублюдка.

— Он сам попросил пырнуть себя! Рассчитывает, что я не смогу его ударить? — чеболь начал дёргаться как ненормальный, чтобы стряхнуть с себя руку Напитка, но тот быстро глянул в сторону Чернобрового и парня с невинным лицом, как бы зовя их на подмогу.

— Чёртов педик, может, ты уже уберёшься отсюда? — обратился ко мне Напиток, когда к нему подошли друзья.

Пропустив его слова мимо ушей, я подошёл к модели, которая до сих пор дрожала из-за этих парней.

— Уходи.

Она быстро поднялась с дивана и побежала в сторону выхода. От страха у неё заплетались ноги, но стоящий в дверях ассистент подошёл и вывел её наружу. Наконец я повернулся к застывшему от шока Хосоку и сказал ему слова, которые он так ждал:

— Пойдём отсюда, — и игнорируя всевозможные проклятия, льющиеся в мой адрес, покинул комнату.

***

Оказавшись на улице, мы сразу наткнулись на фотографа Джина. Он сидел на тротуаре и с отсутствующим выражением лица смотрел в одну точку. Рядом плакала молодая девушка, которая вышла прямо передо мной. К ней начали подходить люди и утешать её. Я же прошёл дальше и остановился прямо перед фотографом. Он поднял голову и, увидев меня, воскликнул:

— Чанми, ты пришёл!

Его одежда была пропитана алкоголем, который я на него вылил, но, побыв какое-то время на свежем воздухе, он заметно протрезвел и теперь говорил вполне внятно. Хотя его блестящие глаза по-прежнему казались немного странными.

— Когда ты появился, я подумал, что у меня остановится сердце. Ах~ Даже когда ты облил меня алкоголем и льдом, это было так круто. У меня аж до сих пор ноги дрожат!

Это потому, что ты всё ещё пьян. Но не успел я объяснить ему причину, как он решительно продолжил:

— Чанми! Обычно я не пью, но сегодня мой день рождения, и мне стало так грустно, что я становлюсь старше, а рядом нет любимого, вот и напился. Но теперь всё хорошо! Я протрезвел, а те глупые слова были сказаны по пьяне!

Ты несёшь чушь, даже если трезв.

Глядя в его печальное лицо, я оставил свои мысли при себе. Но мой добрый жест оказался бессмысленным, потому что вместо меня это сказал кое-кто другой:

— При чём здесь алкоголь? Вы постоянно несёте какие-то глупости.

Фотограф Джин сразу разобрал тихое бормотание Хосока и возмущённо уставился на него.

— А? Стой, ты же тот уродливый актёр менеджера Чоя, который проклял меня!

— Что?! Кто тут уродливый? Мне постоянно говорят, что я симпатичный!

— Ха! На мой взгляд, ты уродливый.

— Это бред!

— Но ты действительно страшный.

— Чушь.

— Уродец!

Эти двое ругались друг с другом как маленькие дети. Но что ещё сильнее напрягало, так это то, что все вокруг смотрели на меня такими взглядами, будто разнять их было моей обязанностью. Особенно жалостливым был взгляд ассистента. Я вздохнул и раздражённо выплюнул:

— Заткнитесь.

Они резко замолчали, однако не прекратили обмениваться злобными взглядами. Поэтому я заговорил первым:

— Господин Джин. Достаточно с вас выпивки. Идите домой и ложитесь спать.

— Но мой день рождения ещё не прошёл...

— Спать.

— ... Хорошо, — он печально кивнул и, осторожно подняв глаза, поинтересовался. — Не хочешь пойти ко мне домой?

— Ну уж нет! — вмешался Хосок.

Фотограф Джин нахмурился.

— А я тебя и не звал!

— Хах, да даже если бы вы меня умоляли, я бы не пошёл!

— Я бы никогда не стал умолять такого уродливого пацана!

И мы опять вернулись к тому, с чего начали...

Получив очередной умоляющий остановить этих двоих взгляд, я повторил:

— Чёрт возьми, просто заткнитесь.

С виноватым видом они снова закрыли рты. За весь день я не выпил ни капли спиртного, но было такое ощущение, что у меня похмелье. Хотелось просто поскорее разобраться со всем и уйти.

— Господин Джин, я не пойду к вам домой.

Хосок тут же улыбнулся. Снова переключившись на мужчину, глаза которого начали увлажняться из-за подступающих слёз, я добавил:

— И извините, что так затянул с обнажённой фотосессией. Пожалуйста, свяжитесь со мной на следующей неделе.

Лицо фотографа сразу просветлело. Но теперь слёзы возникли на лице Хосока.

— Да! Да! Я обязательно позвоню тебе на следующей неделе!

Обычно мне было всё равно на то, что фотограф Джин краснел и нервничал в моём присутствии, но сейчас, глядя на его взволнованное лицо, я чувствовал себя неуютно. Это напомнило мне о случае, когда Кевин сказал, что хочет пойти со мной в туалет. И, похоже, я оказался не единственным, кого напрягало поведение сегодняшнего именинника. Хосок недовольным тоном спросил у меня:

— Вы согласились на обнажённую фотосессию, потому что должны ему?

— Да, — ответил я, и мальчишка злобно зыркнул на фотографа

— О, в самом деле? Если у вас есть совесть – довольствуйтесь тем, что он сделал для вас сегодня. Вы хоть знаете, в какие неприятности из-за вас попал Чанми? Ещё и спас ту девушку... Господин Джин, он поругался с тремя сонбэ из нашей компании, которые славятся дурным характером! Они подстрекают других запугивать и издеваться над стажёрами во время съёмок. Кроме того, с ними был чеболь в третьем поколении. Это же настоящий кошмар! Эти ребята очень разозлились на Чанмина. Что вы будете делать, если они, например, захотят убить его? — тирада Хосока подошла к концу, однако после неё последовала лишь мёртвая тишина.

Все смотрели на меня, ожидая каких-нибудь слов, но я просто схватил мальчишку за руку и оттащил назад. И пока фотограф растерянно хлопал глазами, я окликнул его, заставляя взглянуть на себя:

— Господин Джин.

— М? Да?..

— Всё в порядке. Не беспокойтесь об этом.

— ...

— Позвоните мне на следующей неделе, чтобы назначить дату фотосессии.

— ...

Я схватил Хосока и развернулся, не давая ему возможности ответить. Но внезапно вспомнив о кое-чём, оглянулся на фотографа, который тупо смотрел мне в след.

— С днём рождения.