--- "Патроны и принципы" -
---
— Ты опять игнорируешь приказы, — голос Жени раздался глухо из-за приоткрытой двери.
Тэкджу молча продолжал чистить пистолет. На столе перед ним лежала разобранная «Беретта», каждая деталь выложена с почти ритуальной точностью. Он даже не обернулся.
— Я не игнорирую, — наконец сказал он. — Я анализирую.
— Анализируешь? — Женя захохотал, откинувшись на косяк. — Ты просто боишься выйти со мной в поле.
Тэкджу поднял глаза. Молча. В них было раздражение, но сдержанное, выверенное, как и всё, что он делал.
— Я не боюсь. Я осторожен.
Женя сделал шаг внутрь, тяжёлые ботинки глухо стукнули по полу. Воздух между ними будто сгустился.
— Осторожность — это хорошо. Но ты со мной. Я тебя прикрою.
Тэкджу снова опустил взгляд, собирая оружие. Он будто пытался спрятаться за металлическими деталями, за механизмами, которые были проще, чем человеческие чувства.
— Я не привык доверять с первого взгляда.
— Мы уже месяц работаем вместе, Тэкджу. Сколько тебе ещё надо?
— До 21:00, — коротко бросил тот. — Мне нужно позвонить маме.
Женя усмехнулся, но без насмешки.
— Маменькин сынок.
— Лучше, чем подонок без принципов, — отозвался Тэкджу.
Тишина.
Женя смотрел на него. В его взгляде было что-то... тёплое. Неуместно тёплое для накачанного русского спец-агента, привыкшего решать вопросы без слов.
— Хочешь кофе?
— Только чёрный. Без сахара.
Женя развернулся. На выходе бросил:
— Как и ты.
---
На следующий день они отправились на операцию. Условно — пара. Женя шёл чуть впереди, держа автомат так, будто родился с ним. Тэкджу двигался бесшумно, с отточенной грацией — как хищник. И всё же, Женя ловил на себе его взгляд. Не раз. Не два.
— Ты всегда так смотришь? — бросил Тэкджу, когда они спрятались в подъезде, дожидаясь сигнала.
— Только на красивых.
Тэкджу скривился. Не от слов, а от тона. Слишком прямой. Слишком без маскировки.
— Я твой напарник, Богданов. А не... трофей.
Женя рассмеялся — тихо, почти ласково:
— А если я хочу, чтобы ты был и тем, и другим?
Ответа не последовало. Лишь холодный взгляд. Лишь новая стена.
---
Вечерами Тэкджу уединялся на балконе, каждый раз в одно и то же время. Ровно в девять вечера. Женя знал: он звонит матери. Говорит на корейском. Голос — мягкий, теплый. Непохожий на то, как он говорит с ним.
— Ты когда-нибудь говоришь с ней правду? — спросил Женя однажды, когда Тэкджу вернулся внутрь.
— Она не должна знать, с кем я работаю, — коротко сказал Тэкджу, проходя мимо.
— Ты говоришь это так, будто я — угроза.
— А ты не угроза?
Женя не ответил. Подошёл ближе. Медленно. Уверенно. До тех пор, пока между ними не осталось и тридцати сантиметров.
— Я — выбор, Тэкджу.
— Меня никто не спрашивал.
И ушёл в комнату, не оборачиваясь.
---