комиссия.
Спустя две недели парня выписали, чему не очень были рады некоторые молоденькие медсестры. К одному единственному пациенту они шли делать уколы и капельницы с широкой улыбкой на лице - и это был Глеб Викторов. Парень постоянно с ними заигрывал, шутил и оголял свои белоснежные зубы, от чего у девочек ноги становились ватными. И их совсем не смущало, что парень женат.
Сидя в ординаторской, я выписывала больничный лист и справку. В дверь постучали.
— Можно? - уже в своей одежде, Глеб зашел в помещение и немного огляделся.
– Да, Викторов, заходи. Я тебе сейчас отдам справки, поставишь печать в регистратуре, - сказала я, подписывая бумаги.
Отдавав документы парню, я впервые ощутила то, что он выше меня больше, чем на голову. Он положил бумаги в сумку и секунд пять смотрел на меня, не выдавая никаких эмоций.
– Все рекомендации по дальнейшему лечению прописаны в больничном листе, берегите себя, - нарушив тишину сказала я.
Он улыбнулся, а после взял мою руку и наклонился не прерывая зрительный контакт. Его сухие теплые губы коснулись моей руки. Когда он вновь возвысился надо мной, он взглянул на часы позади меня.
– Спасибо, Арина Дмитриевна.
Зима прошла настолько быстро, что выйдя на улицу и увидев асфальтированные дорожки с прорастающей травой по бокам - я удивилась. Конец марта радовал теплым солнышком и весенним слегка прохладным ветерком. Добравшись до работы, я зашла в ординаторскую и увидела хмурые лица коллег.
– Что-то случилось? - поинтересовалась я, напяливая халат.
– Не слышала еще? Через час собрание в актовом зале, зам отделения собирает.
– И что? Чего лица такие будто кто-то умер?
– Того, Стрелецкая, что мы с коллегами предполагаем, что нас ждет сокращение. И неизвестно кто под это попадет, - ухмыльнулся Леша, глядя на меня.
– Тебя это точно не коснется, не переживай, - ехидно улыбнулась я, намекая на его большие родственные связи в больнице.
Собравшись в актовом зале, были слышны громкие шушуканья. Каждый обсуждал тему сборов и выдвигал свои варианты. Наконец в помещение зашла зам.директора, и поднявшись на небольшую сцену, встала строго по середине.
– Здравствуйте, уважаемые коллеги. Уже вижу ваши встревоженные лица - не переживайте, тема нашего собрания не настолько плоха. Позавчера, в Минздраве состоялось собрание, на котором присутствовал наш глав.врач Михаил Сергеевич. Не буду размусоливать: в наше отделение, отделение экстренной медицины, Минздрав выделил психолога. Еще одна новая должность в отделении и еще один новый человек в коллективе. Личность психолога мне пока неизвестна, но как только он приступит к своим должностным обязанностям - каждому из нас нужно будет пройти небольшую комиссию, пройтись по врачам и собрать нужные справки. Всем всё понятно?
Я внимательно слушала речь зама.
– А нахрена нам психолог в отделении? - усмехнулся Леша, задавая вопрос с задних рядов.
По залу послышались тихие похихикиванья от формулировки вопроса.
– С того хрена, Алексей, что в наше отделение поступают пациенты с самыми разными проблемами. Некоторые находятся в шоковом состоянии после травм, ампутаций и прочего, кто-то теряет близких в авариях, а сам останется в живых, да и самоубийства не редкость. Чтобы восстановить моральное состояние пациентов, к нам направлен психолог.
Отсидев собрание, я пошла в приемное отделение и принялась принимать пациентов.
Через два дня, зам отделения вручила каждому по листку комиссии. Разделившись по группам, наша пошла проходить врачей, а другая осталась работать. Сдав анализы и пройдя нужных врачей заполучив их печати, я подошла к кабинету психолога. Постучала в дверь.
– Можно? - я зашла в кабинет и слегка себя ущипнула. За столом сидел кучерявый парень, с татуировками на лице, шее и руках.
– Присаживайтесь, Арина Дмитриевна.