Глава 8
Утро. Классика жанра, если спишь с голым парнем в обнимку. Прямо под мои ягодицы он уже упирается членом, а его рука лежит на моей груди. Он спит, а членом уже отыскивает путь. Его рука машинально сжимается на моей груди и это до безумия возбуждает. Я пристраиваю попку так, чтобы головка члена точно попадала в нужное местечко. Член проскальзывает между ног, скользя прямо по киске. Накрыв головку члена ладошкой, скольжу уже влажной плотью по нему. Дэм стал тяжело дышать мне в шею и тихо прошептал, прижимая меня к себе:
- Как же, черт побери, приятно просыпаться с тобой, именно так… Мое самое лучшее утро.
И следующим он берет дело в свои руки. Направляет член в меня и медленно входит. Плавно и соблазнительно двигаясь во мне, целует меня в шею, а я выгибаюсь и стараюсь двигать тазом в такт с ним. Но одним резким движением Дэмиан толкает меня на живот и вот он уже сидит на моих ногах и продолжает трахать. Наматывает мои волосы на руку и слегка тянет на себя.
Черт…, до чего же это сводит с ума. Когда уже стала чувствовать приближение оргазма, мое тело непроизвольно замирает, и я говорю:
- Жестче…
- Как скажешь.
Поднимает меня так, что я стою на коленях с поднятой попой, Дэм продолжает двигаться грубее и глубже. И именно так на меня обрушивается сладостное чувство оргазма. Дэм замирает вместе со мной, глубокого войдя в меня, а через несколько секунд покидает мое тело, нежно поцеловав в плечо и больно шлепнув по попе. Мне сразу хочется вытянуться на постели, как это делает львица на траве.
После того, как Дэм вышел из душа, пошла я и быстро ополоснувшись, почистив зубы, выхожу в спальню, и обнаруживаю, что он уже вышел. Высушиваю волосы полотенцем насколько это возможно, одеваюсь и иду вниз. У камина уже сидят Чарли, Дэмиан и Ройс. И они едят пиццу. При виде еды, у меня болезненно заурчало в животе. Ведь вчера я почти не ела. А вечер и ночь меня так измотали, что теперь я умираю от голода. Присоединяюсь к парням, и беру кусочек пиццы. Откусив, спрашиваю у Ройса:
- Вики ничего не говорила тебе?
- Мы не общались со вчерашнего вечера. А что?
- У папочки очередной игровой загон. И она дала ему дохрена денег. Нужно будет съездить домой и узнать, как там дела.
Ройс сразу настороженно смотрит на меня и спрашивает:
- Думаешь, он мог ей что-то сделать?
- Сомневаюсь…, но мамочку он мог «приласкать», и если Вики была там и видела это…, я не знаю, как могла повернуться вся ситуация.
Ройс нахмурился и берет телефон в руки. Вижу, на экране его телефона написано: «Моя девочка». И вскоре он говорит:
- Детка, у тебя все нормально?; Ясно. Почему не позвонила мне?
Пока Виктория ему что-то говорит, он смотрит на меня. И снова отвечает ей:
- Я тебе нужен? Могу хоть сейчас приехать.; Нет, малыш. Вечером не получится. Сейчас или завтра тогда.; Хорошо, я передам Лу.
Он отключает звонок, смотрит на меня и говорит:
- Не расскажешь, на хрена тебе телефон?
- Она звонила мне? - спрашиваю и пытаюсь вспомнить, где мой телефон. Ройс нахмурился, сложив руки и отвечает:
- Да, звонила и не один раз. Твой папаша устроил шоу дома.
- Он тронул Вики? - Уже трясу одеяло и просматриваю матрас у камина. Но его тут нет.
- Нет. Но крепко досталось твоей матери.
- Черт…, - ладно, потом найду. Вздохнула и иду на выход, заматывая влажные волосы в хвост. А Чарли орет мне в спину:
- Сэм, ты домой?
- Да.
- А вечером, ты с нами? - спрашивает Дэмиан.
- Да, заедете за мной.
Выхожу из дома и прихватив скейт, направляюсь к себе домой. Пару раз поменяв машины, добралась домой за пятнадцать минут. Не медля сразу захожу в дом. Сначала никого не вижу, быстро иду в родительскую комнату. Дверь открыта и зайдя в спальню, вижу, что окна задернуты шторами и мама лежит в постели. Я сразу иду к ней и сажусь на корточки перед ее лицом.
И черт меня дери…
Ее лицо смесь сине-красных ссадин и гематом. Один глаз заплыл, а нос, уверена, что сломан. Она не спит и как только мой взгляд встретился с взглядом ее одного глаза, я спрашиваю:
- Мам, не пора ли что-то сделать, чтобы это прекратить. Рано или поздно он убьет тебя. Прошу тебя..., сделай хоть что-то, чтобы избавиться от него...
На мои слова она только вздыхает и раздраженно отвечает:
- Только не начинай. Ты живешь своей жизнью, вот и молодец. Так что не лезь ко мне.
- Где отец?
Как всегда она сидит в своей броне. Настолько твёрдой, что не способна увидеть другую жизнь.
- Не знаю…
- Он накинулся на тебя из-за денег?
- Я тебе еще раз говорю, не лезь ко мне. Уйди и забудь обо мне.
- Твою же мать… - Сначала мне было жалко её, теперь снова злит меня: - Знаешь, мам, если он тебя прикончит, скажи мне, где взять деньги на твои похороны? У меня их нет.
- А тебя только это волнует?
- Если бы мне было срать на тебя ровно так же, как тебе на меня, сейчас бы я тут не сидела. Мам, напиши на него заявление! Сколько можно терпеть…
- Ну, арестуют его. И что дальше? Думаешь, моя жизнь волшебным образом станет сказочной? Чего мне ждать от жизни? Все, что я могла получить хорошего, я упустила из-за тебя…
- Только не начинай. Умоляю тебя. Мы все делаем ошибки и пора бы уже смириться с тем, что ты не отказалась от меня, как от Вики.
По ее щеке стекает слеза и я говорю ей:
- Дай себе шанс на нормальную жизнь. Умоляю тебя. Не будет отца, я уйду из твоей жизни. Ты сможешь свободно вздохнуть и начать новую жизнь и рядом с тобой будет Вики.
Она молчит, просто смотрит в сторону. Я уже хотела уйти, только вздохнула и сделала пару шагов к выходу из комнаты, кагда она стала тихо говорить:
- Однажды…, ты была еще совсем маленькой. Тебе было около года, и ты много плакала. Наверное, у тебя резались зубы, не знаю. А когда твой отец бил меня, ты ревела часами. Я тебя уже ненавидела…. Я часто ловила себя на мысли, что хочу задушить тебя подушкой, когда ты орала. Я хотела тишины. Хотела избавиться от тебя. Но я просто закрывала дверь и уходила, притворялась, что не слышала твоего плача. Иначе точно бы задушила…
Ее прерывает звук того, что что-то упало. Я поворачиваю голову и вижу Викторию в дверях. Кажется, она принесла пакет льда для матери, и он упал из ее рук. Наверное, она слышала ее слова. Конечно, слышала.
- Виктория…, - приподнялась мать, смотря на нее одним глазом, а та уже повернулась и выбежала из спальни. Я говорю матери:
- Ты прям в лучшем своем репертуаре. Спасибо, за новый пазл моего детства. Господи, тебя послушаю и думаю, как я еще выросла таким ангелом! А Вики, теперь знает чуточку лучше тебя.
- Луиза…, - в её голосе послышалось сожаление, но это сожаление относится не ко мне, а к дорогой моей сестре. Я не стала слушать мать и пошла за Викторией. Когда спустилась, увидела, как она мелькнула за дверь на улицу. А когда я вышла, ее не увидела. И только, когда решила пойти назад, увидела ее. Она стояла, облокотившись к стене и я подошла к ней ближе. У нее такое выражение лица, как будто вот-вот начнет реветь, я быстро говорю ей:
- Ты-то что расстроилась? Она только меня ненавидит.
- Как ты можешь так спокойно реагировать на такие слова?!
Пожимаю плечами и чуть задумавшись, отвечаю:
- Когда слышишь подобное всю жизнь..., привыкаешь.
- Почему она так по-разному общается с нами? - у нее в глазах уже слезы.
- На самом деле не так уж она разделяет нас с тобой. Во мне она видит ошибку, нищету, обреченность. Она ненавидит всё, что связано лично со мной. А в тебе она видит надежду на лучшую жизнь. Вот подожди, вступишь в полные права наследства от своих приемных родителей, она сразу запоёт песню, чтобы уехать с тобой отсюда и жить на то, что тебе завещали.
Она молчит, уставившись в пол. А мне в первые комфортна тишина рядом с сестрой. Даже решила закурить, чтобы насладиться этой тишиной в полной мере. Но потом всё-таки я сказала:
- Поэтому я тебе говорила, что лучше тебе уехать. Лучше жить где угодно, только не тут, с этими людьми.
- Она часто так говорит тебе?
- Когда хочет выплеснуть ту боль и обиду, которую держит на отца. Сейчас я стала понимать это. Но раньше я принимала подобное за чистую монету.
- Это так ужасно…, - смотрит на меня с безумной грустью.
- Не парься. Я не знаю другого родительского отношения. А когда не знаешь, чего лишен, не так обидно.
На самом деле меня каждый раз ранит такое от нее. Но я научилась прятать это и не собираюсь вызывать жалость у сестрички. Жалость, это самое последнее, что мне нужно в этой жизни.
- Виктория…, - раздался слабый голос матери. Обернувшись, я увидела ее в дверях. Стоит, согнувшись и выглядит еще более ужасно, чем в тускло освещенной комнате. Посмотрев на мать, обращаюсь к Виктории, потушив остатки сигареты об стену:
- Наслаждайся, «любимая дочь» вниманием мамочки. А я, пожалуй, не буду вам мешать.
Когда закрывала за собой дверь в дом, успела услышать голос Виктории:
- Почему? За что ты с ней так…
Даже слушать не хочу того дерьма, что она ей наговорит. Уверена, ни одному слову не стоит верить.
Поднимаюсь к себе, и когда закрыла дверь, увидела, что экран моего телефона перестал светиться. Вот где я оставила его. Дома, на кровати. Беру телефон в руки, на нем куча пропущенных от Виктории и четыре пропущенных звонка от Дэмиана, еще сообщение:
Дэмиан: Похоже, нужно с тобой обговорить, что входит в отношения. И отвечать на звонки, тоже входит в список!
Улыбнувшись, откинула телефон в сторону. Если бы было что-то очень важное, Дэм был бы уже тут. Нет необходимости перезванивать ему. Прочесала волосы и решила немного поспать. Все-таки не спала всю ночь.
Но только я устроилась, открывается дверь. Я лежу спиной к двери и не вижу кто это, но и не нужно. Виктория сразу заговорила:
- Я сказала ей, что не поддерживаю ее в таком отношении к тебе. И если мне придётся выбирать, я выберу тебя.
От этих слов я уже теряю терпение, и пора бы уже очертить границы. Поворачиваюсь к ней и терпеливо говорю:
- Слушай, я жила с ней семнадцать лет. Она натравливала на меня копов и даже пальцем не пошевелила, когда отец чуть не убил меня четыре года назад. Даже заявление на него не написала. Уверена, она больше расстроилась, что я осталась живая, чем если бы умерла. А ее язык способен на многое, и гораздо на большее, чем то, что она сказала сегодня. Плевать. Как только стану совершеннолетней, я уйду из этого дома и от нее. Ты тоже уедешь, у тебя впереди университет, отличная работа и семья, совсем как на фото в семейном журнале. То, что я заступилась за тебя перед отцом…, я всего лишь пытаюсь избежать дополнительных проблем. Если будет на один карман меньше, где он сможет таскать деньги, значит, будет меньше его игровых загонов, а соответственно, и дальнейших проблем. Мы с тобой сестры по крови, но не по духу. Ты живешь своей жизнью, я своей. Ты для меня больше проблема, чем сестра. Надеюсь, я ясно выразилась?
Я закончила долгую тираду и смотрю в ее ошарашенное лицо в надежде, что она просто уйдет, но она решила сама выговориться. Прищурила глаза и в голосе ее почувствовалась сталь и железо. Наконец-то я не слышу трепыхание бабочек в ее голосе:
- Господи, как же я устала от твоего упрямства! Мы не просто сестры, мы близнецы, которых разлучили! Неужели ты никогда не чувствовала тех эмоций, которые несвойственны тебе? Я, да. Порой меня заполняла слепая ярость, иногда отчаяние. Бывало я чувствовала такую грусть..., мне было сложно справиться с этим. Я просто ревела и не могла понять, почему мне так плохо. Только, когда узнала, что у меня есть близняшка, я поняла наконец-то, откуда это все. Это были не мои чувства, а твои. Неужели ты никогда не чувствовала того, что не свойственно тебе?
- Нет, - отвечаю ей ошарашено. И продолжаю: - И ты тоже ничего такого не чувствовала. Я никогда не плачу, и не чувствую отчаяния или подобной хрени. И все, что ты сейчас сказала, все это чистая чушь! Тебе все это показалось...
- Мы не росли вместе, но я всегда чувствовала тебя, - перебивает меня и продолжает, не дав мне заговорить: - Ты не одна, у тебя есть я, и я пойду на все ради тебя. Ты моя чертова сестра! Только это важно. И если нужно будет отказаться от университета, карьеры ради тебя, ради того, чтобы ты поверила мне, я откажусь. Ты можешь меня ненавидеть, если тебе проще жить в ненависти. Отлично. Пусть будет так, но я не такая. Я буду любить тебя и буду продолжать пробиваться к твоему каменному, гребаному сердцу.
- Обратись к психотерапевту, у тебя проблемы с головой. А если посмотришь на наших родителей, можешь убедиться, что это прогрессирует.
Я все жду, когда она уйдет, а она с легкой улыбкой, облокотилась плечом к дверному проему и тихо говорит:
- Ты постоянно говоришь то, чего была лишена, когда у меня это было. Но ты хоть один раз, мать твою, хотя бы один гребаный раз задумалась бы, чего лишилась я? Подумай, черт побери, об этом! Гребаная ты эгоистка!
И на этом она уходит, хлопнув дверью. Не думала, что она может грязно выражаться. Я-то думала, у нее язык сломается даже на слове «дурак». И что она имела в виду, сказав то, чего она была лишена? Дерьмовой жизни? Возможности засыпать голодной? Слышать грязь от родной матери? Или избивания от отца она была лишена? Что, мать ее, ей из этого так не хватало в ее идеальной жизни?! Черт… Мне хватает ребусов. Этого еще не хватало. Но надеюсь, после этого душевного разговора она поняла мой настрой. Уже и не знаю, куда точнее нужно изложить всю проблему ее нахождения рядом со мной. Снова устраиваюсь поудобнее и не быстро, но засыпаю.
______________________________________
Охринеть, наткнулась на песню, в ней как будто про Луизу. Когда читала перевод, прям до мурашек. bülow own me.