Отравлена плохим парнем

«Иной раз, когда мы великодушны в малом, в едва заметных поступках, это может навсегда изменить чью-то жизнь.»
— Маргарет Чо

ДЖАННА
В четверг вечером мы с папой ели приготовленную мною запеканку, когда зазвонил его сотовый телефон.
— Не знаю, кто это. — пробормотал он, прежде чем ответить.
Тревога отразилась на лице, пока он слушал того, кто был на линии, потом он вскочил со стула.
— Где вы сказали?
Я отложила вилку, сердце забилось. Такое поведение совершенно нетипично для моего обычно спокойного папы.
— Уже еду. — он повесил трубку, проведя дрожащей рукой по волосам. — Мы должны ехать в больницу. Твоя мама и Чэнс пострадали в результате аварии.
Я схватила сумку со столика в прихожей, и поспешила за отцом в гараж к машине.
— С ними все в порядке?
Уже через секунду он выруливал с подъездной дороги.
— Твоя мама была достаточно в себе, чтобы попросить медсестру позвонить мне, но я волнуюсь, потому что она не позвонила мне сама.
Большую часть дороги в больницу мы молчали, каждый волновался про себя. Достаточно долгое время для треволнений.
Больница располагалась ближе к маминому дому, и необходимо было полчаса двигаться по шоссе.
Папа высадил меня у отделения скорой помощи. Мне нужно все выяснить, пока он паркует машину. Я бросилась к первой же медсестре, что попалась на пути.
— Мне нужно найти маму и брата.
Она указала на регистрационный стол.
— Они вам подскажут.
Две медсестры, сидевшие за столом, были заняты, так что я ударила ладонью по стойке, чтобы привлечь к себе внимание.
— Мои мама и брат попали в автомобильную аварию.
— Имена? — спокойно спросила медсестра, как будто я только что заказала чертов Happy Meal.
— Джулия Моррисон и Чэнс Торп.
Длинные ногти стучали по клавиатуре, пока глаза медленно сканировали экран компьютера. Я чувствовала потребность заорать, Поторопись, черт возьми!
Клац. Клац. КЛАЦ. КЛАЦ! КЛАЦ!!!!
— Пожалуйста. С ними все в порядке?
И сквозь поджатые губы.
— Джулию Моррисон отвезли на МРТ. Радиология находится на втором этаже.
Отец встал рядом со мной, гаркнув на медсестру.
— Чэнс Торп?
Ее глаза скользнули по нему поверх очков, а затем вернулись обратно на экран перед ней. После медленной серии щелчков, она сказала.
— Он переведен в педиатрическое отделение. Третий этаж.
— Это было быстро. — пробормотал мой отец, ведя меня к ближайшему лифту и терпеливо нажимая кнопку.
— Хочу проверить твоего брата, и потом встречу тебя в радиологии.
В первую очередь я планировала отправиться в педиатрию. Я любила маму, но ведь это мой младший братик, который возможно пострадал.
— Как насчет другого плана: я проверю маму и встречусь с тобой в педиатрии?
Он кивнул, сделав глубокий вдох.
Я вышла на втором этаже, следуя надписям и указателям к радиологии. Если травмы мамы окажутся серьезными, то мне нужно предупредить отца, что ему следует спуститься и поговорить с врачом.
Мои сланцы шлепали по белому линолеуму. Повернув за угол, я увидела Скотта, который сидел согнувшись в очевидном волнении.
— Скотт.
Мама, должно быть, попросила вызвать его. Но я не думала об этом, больше озабоченная получением информации об их состоянии. Он поднял голову.
— Джанна, ты здесь. В больнице сказали, что позвонили твоему отцу. Они делают ей МРТ.
Я присела в соседнее кресло, и взяла его за руку.
— Что случилось?
— Авария на шоссе, когда она везла твоего брата на занятия по карате. Врезались несколько автомобилей, один из них перевернулся.
— Что говорят врачи о ней и Чэнсе? — меня удивило, что Скотт был здесь рядом с моей мамой, а не с Чэнсом.
— Калеб сейчас с Чэнсом.
Ох, значит, я вскоре увижу его. Я рада, что он был с моим младшим братом, но сердце гулко билось от осознания его близости.
— Полиция сообщила, что машина повреждена. Другой автомобиль врезался в дверь со стороны Чэнса на заднем сиденье, и тогда машина твоей мамы разбилась.
Я втянула воздух.
— Мне нужно подняться к отцу.
— Его правая нога сломана. Мама ударилась головой о стекло, которое разбилось от удара, и у нее ссадины на лице от подушки безопасности.
— Но ведь она и Чэнс в порядке? — звучало так, словно мы могли потерять их.
Он пожал плечами, проведя свободной рукой по волосам, зеленые глаза светились беспокойством.
— С Чэнсом должно быть все хорошо, но у твоей мамы тяжелая травма головы. Она, по крайней мере, несколько минут была без сознания, и врач говорит, что она еще не полностью пришла в себя, когда ее доставили в больницу.
Я разрывалась между тем, чтобы побежать наверх и увидеть брата, и остаться здесь, дожидаясь информации о состоянии мамы. Пальцами я смахнула слезы, на смену которым тут же пришли новые.
— Иди. — сказал Скотт. — Посмотри на Чэнса, а я дам тебе знать, когда они закончат обследовать маму.
Я кивнула, быстро обняв его, прежде чем поспешить к ближайшему лифту.
Нажала кнопку третьего этажа и двери закрылись, только чтобы открыться снова спустя лишь мгновение. Знак, размещенный напротив лифта, указывал налево: там отделение педиатрии.
На углу я еще раз повернула налево и попала на сестринский пост. Женщине за столом было примерно двадцать пять лет, она носила ушки Микки Мауса, вьющиеся каштановые волосы затянуты в конский хвост. Но в настоящий момент я не могла думать ни о чем другом, кроме номера палаты Чэнса.
— Извините?
Она отвлеклась от мобильного телефона в руке.
— Чем могу помочь?
Ее вежливая улыбка, как ни странно, успокоила меня.
— Я не знаю номер палаты Чэнса Торпа.
Догадка осветила ее лицо.
— Ах, да, твой папа сказал, что ты поднимешься. Номер 348.
— Спасибо. — мне удалось буквально пролететь мимо нее, чтобы рассмотреть номера, размещенные на дверях.
Дверь была приоткрыта, слышался звук разговора. Услышав, как Калеб и Чэнс говорят о видеоигре, я одновременно испытала облегчение и беспокойство.
Облегчение, что с братом все хорошо, несмотря на сломанные кости и беспокойство, что придется столкнуться с бывшим парнем, который меня ненавидел.
Папа первым увидел меня, когда я появилась в дверях.
— Джанна.
Подарив ему скорее гримасу, чем улыбку, я прошла мимо отца к больничной койке Чэнса со стороны, где не сидел мой бывший.
Я избегала смотреть Калебу в глаза, наклоняясь, чтобы заключить младшего брата в объятия.
— Ты напугал меня, милый.
Когда я отстранилась, Чэнс глупо улыбался.
— Видела мою ногу?
— Он абсолютно счастлив. — сказал Калеб, обращая на себя внимание. — Под наркотой.
— Под лекарственными препаратами. — поправил мой папа.
Сделав глубокий вдох, я посмотрела на гипс, красовавшийся на правой ноге братишки.
— Круто. Позже я подпишу его для тебя.
Он захихикал, очевидно, ему совершенно не больно.
— Только не розовым или фиолетовым.
— Красным. — заверила я.
— Хорошо. — ответил он, зевая. — Где мама?
Я схватила стул, пододвинув его ближе к кровати, прежде чем сесть.
— Она там, где лечат взрослых. Им просто нужно убедиться, что ее голова в порядке.
Чэнс слегка повернулся лицом ко мне и прошептал.
— Она довольно сильно ударилась головой.
— Да, но она будет в порядке. — заверил его папа, и, может быть, я тоже буду.
— Можем поговорить? — спросила я папу, указывая на коридор.
Он кивнул, и я поднялась на ноги, чтобы пойти за ним.
Прежде, чем я заговорила, он притянул меня в объятия. Я выдохнула, расслабляясь в его руках. Большая ладонь гладила мне спину также успокаивающе, как и в детстве.
— О чем ты хотела поговорить, принцесса?
Я медленно отодвинулась, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Как думаешь, ты можешь пойти вниз, чтобы поговорить с врачом мамы? Ты лучше, чем Скотт или я, поймешь, что с ней.
— Конечно, могу. Теперь, когда я увидел Чэнса и знаю, что он в порядке, единственное беспокойство вызывает сотрясение твоей мамы.
— Ты уже знаешь что-нибудь? — надавила я, интересно, не утаил ли Скотт информацию.
Отец покачал головой.
— Нет, МРТ обычная процедура при ударах. С большой степенью вероятности они вообще не найдут никакой опухоли.
— Ты вернешься и дашь мне знать, как только что-то узнаешь?
— Конечно, позволь мне только пожелать Чэнсу спокойной ночи. В ближайшее время он уснет.
— Они со сломанной ногой продержат его здесь всю ночь?
— Когда его привезли сюда, рядом не было никого из членов семьи, чтобы забрать его, и твоя мама уже была принята как пациент. Его врач уже отправился домой, оставив распоряжение тому, кто сейчас на смене, оставить Чэнса на ночь и понаблюдать. Возможно, это излишняя предосторожность, но и я бы на самом деле предпочел так поступить, на всякий случай.
— Но почему они так долго не звонили нам? Авария случилась, по крайней мере, пару часов назад.
— Место аварии это полный хаос, и мама была без сознания, понадобилось какое-то время, прежде чем она могла сказать, кого уведомить.
Он продолжал поддерживать меня рукой за спину, и мы вернулись в больничную палату.
— Эй, приятель. — сказал папа, присев на край кровати Чэнса. — Я спущусь вниз, убедиться, что с твоей мамой все хорошо, и скоро вернусь. Твоя сестра и Калеб останутся здесь с тобой, пока ты не уснешь.
Чэнс не проявил волнения, и снова зевнул.
— Ладно, ты будешь ночевать со мной?
— Ага. — подтвердил папа. — И утром я принесу тебе блины из столовой.
— Хорошо. — сказал Чэнс, его веки потяжелели.
— Скоро вернусь. — произнес папа, выходя из комнаты.
Я тяжело опустилась обратно на стул, взяв Чэнса за руку. Молчание было не просто неловким, а мучительным.
Ведь Калеб, казалось, ждал от меня каких-то слов, или, по крайней мере, я так думала, и, наконец, я тихо сказала.
— Спасибо, что побыл тут с Чэнсом.
Когда он ничего не ответил, я подняла голову и посмотрела на него. Он откинулся на спинку стула, скрестив руки на груди.
— Без проблем.
Опустив глаза, я играла с мизинцем Чэнса, когда он уснул.
Если Калеб не хочет разговаривать, то мне только лучше.
Когда отец вернется, я уйду к маме.
— Это все, что ты можешь сказать? — огрызнулся Калеб, застав меня врасплох.
— Шшш…! Ты разбудишь Чэнса.
Калеб хохотнул.
— Да парень не проснется до завтрашнего утра. — он наклонился вперед, и я внезапно поблагодарила судьбу за кровать, которая стала барьером между нами. —Ты не ответила.
— Каких слов ты хочешь от меня? — спросила я, начиная испытывать раздражение.
— Как насчет извинений за то, что трахалась с другим чуваком у меня за спиной?
— Словно ты еще не занимался сексом с кем-то другим, зная тебя, вероятно, этих «кого-то» было несколько. — сердито ответила я.
— Целый отряд болельщиц. — он растягивал слова.
— Не буду обсуждать подобное при Чэнсе, даже если он спит.
— Тогда давай выйдем. — предложил он, уже встав и обходя кровать.
Он подошел ко мне и замер рядом со стулом.
Я упорно продолжала сидеть.
— Иди домой, Калеб.
Схватив за руку, он поднял меня.
— Мы поговорим сейчас, и после этого, надеюсь, никогда больше не увидеть твоего лживого лица.
Это также больно, как и его властный захват.
Я отдернула руку, направляясь к двери, чтобы покончить с этим, прогнав боль из своего сердца и его глаз.
Осмотрев коридор, я увидела только медсестру, уходившую в противоположном направлении.
Обернувшись, я не был готова к конфликту, но начала готовиться к тому, что все закончится плохо.
Калеб стоял, расставив ноги, его руки снова были скрещены на груди.
— Ты когда-нибудь меня любила?
Я рассматривала пол. Разум кричал мне солгать, ведь я уже так много раз предала свое сердце.
— Разве теперь это имеет значение?
— Это чертовски много значит для меня. — сказал он.
Я посмотрела на стену справа от него.
— Я переживала за тебя.
Он издал звук, в котором слышалась издевка.
— Значит, ты лгала о любви ко мне? Большой гребаный сюрприз. Какова мать, такова и дочь.
— В каком смысле? — спросила я, встретив его презрительный взгляд.
Жестокая ухмылка ранила меня.
— Она тоже утверждала, что любит моего отца, но отказалась от него, когда все стало сложно. — он сделал шаг вперед, вторгаясь в мое пространство. — Вы обе бессердечные.
Нет, мое сердце тут, оно бьется, но кровоточит. Его удар пришелся точно в середину.
— Безнадежно. — добавил Калеб, отступая назад, и вдруг принял скучающий вид. — Я закончил. Останусь, пока твой отец не вернется, и уйду отсюда. — он зашел в палату Чэнса, оставив меня в коридоре.
Не хочу, чтобы парень, которого я люблю, думал, что я изменница и лживая сука, но как еще удержать его на расстоянии?
Это же Калеб. Однажды он ворвался в мою жизнь, заставив открыть разум и сердце. Я боялась, что он снова попытается сделать то же самое. И даже если он никогда не покидал моего сердца, сумеречная часть моего разума не могла принять его.
Это агония, представлять его с другой девушкой, но я не могла дать ему то, в чем он нуждался.
Я медленно вошла в палату, Калеб уставился в телефон.
Села, сделав глубокий вдох, и пришла к решению. Я не могла быть с Калебом, это совершенно ясно, но еще больнее для него думать обо мне плохо.
— Я соврала.
Его взгляд лишь скользнул по мне.
— Нет, вот дерьмо.
— О Гейдже. — имя привлекло его внимание, телефон в руке оказался забыт. — О сексе с ним.
— Что? — карие глаза потемнели от избытка чувств.
— О любви к нему.
— Соврала? — его ранее расслабленное тело, теперь звенело от энергии.
— О том, что не люблю тебя. — мой голос дрожал, я вцепилась в подлокотники для поддержки.
— Тогда почему ты с ним? — спросил он.
— Я не с ним. — закончила я.
— Не понимаю. — сказал он, встав, но, не приближаясь ко мне. Хорошо, ему нужно держаться подальше. — Почему тогда? — спросил он.
— Потому что не хочу больше быть с тобой.
— Не хочешь быть со мной? — задал он вопрос, в его лице что-то изменилось, но я не могла понять что именно.
— Не могу. — поправила я себя, готовясь уклониться от его руки, если он потянется ко мне.
— Ты меня любишь? — спросил он.
Я должна была знать, что он сосредоточится на этом.
— Не могу быть с тобой. — подчеркнула я, не обращая внимания на вопрос.
К счастью, папа вернулся, остановив разговор, который я считала завершенным.