24 | Безумная страсть
Было немного за полночь, когда я припарковала свою машину у дома Дилана. Пока мы шли к входной двери, мои каблуки застревали в снегу. На улице стало слишком холодно.
- Не хочешь зайти? Выпьем немного, - спрашивает Дилан. Он опускает глаза, почёсывая затылок. Кажется, он нервничает.
- Мне нельзя пить, - говорю я. - Мне ещё нужно доехать до дома, - я прикусываю губу, смотря на него.
- Я сделаю чай, - он улыбается, а я киваю головой. Мне хочется зайти. Я не хочу, чтобы эта ночь заканчивалась. Я следую за ним вверх по лестницам и внутрь его квартиры. Он снимает с себя пиджак и вешает его на вешалку рядом с дверью, и затем предлагает мне забрать моё пальто. Мне нравится то, как он себя ведёт. Он был добр и вежлив, не принимая таблеток. Он наконец-то чувствовал себя комфортно рядом со мной.
Дилан предлагает мне сесть на диван, пока он будет готовить чай. И я жду. Я могла видеть, как он носится по кухне со своего места. Он закатил рукава своей рубашки так, что теперь её ткань туго обтягивала его руки. Его волосы были уложены в беспорядке, но это только делало его горячим. Мне нравилось, как он двигается, как напрягаются его мышцы и то, как он покусывает нижнюю губу. Я чувствовала странное покалывание внизу моего живота, пока наблюдала за ним, а мои щёки вспыхнули, когда моё воображение начало рисовать неуместные картины. Дилан возвращается, держа в руках дымящиеся чашки, и кладёт одну напротив меня на журнальный столик.
- Надеюсь, тебе нравится чай с ромашкой, - говорит он, и я киваю. Я делаю глоток напитка, обжигающего мои губы.
- Ох, Дилан, у меня кое-что для тебя есть, - говорю я, вспомнив о коробочке в моей сумке. Он смотрит на меня с небольшим подозрением. Я достаю из сумки бархатную коробочку и передаю её ему. - С Рождеством, - говорю я с улыбкой. Дилан берёт коробочку, смотря на неё, а затем поднимая взгляд на меня.
- Джесс, не стоило... - начинает он, но я прерываю его.
- Ох, просто открой! - прошу я. Дилан смеётся и начинает развязывать чёрный бант. Он поднимает крышку коробочки и смотрит на её содержимое. Медленно и осторожно он достаёт блокнот и его рука скользит по словам, написанным на обложке. Он не показывал своих эмоций, поэтому я не знала, о чём он думает, и начала паниковать. - Если тебе не нравится, то я могу вернуть его, - быстро говорю я. - То есть, ты не обязан держать его у себя. Ничего особенного, просто... - Дилан прерывает меня, положив свою руку на мою.
- Это идеальный подарок, Джесс. Спасибо, - я улыбаюсь ему.
- Я подумала, что ты мог бы написать о том, чего не можешь озвучить вслух, о вещах, которых ты не можешь рассказать мне. Может быть, если ты обо всём напишешь, о своих глубочайших желания и о боли, то когда-нибудь ты будешь готов поделиться этим с кем-то, и, возможно, этим кем-то буду я, - Дилан улыбается и приближается ко мне, целуя в лоб.
- Я чувствую себя засранцем, - говорит он. - Я ничего для тебя не приготовил.
- Ты ничего не должен, - говорю я, но он мотает головой.
- Конечно же, должен! - он встаёт с дивана и начинает ходить по комнате, думая о чем-то. Наконец, он снова садится рядом со мной. - Хорошо, выслушай меня. Ты мне нравишься, Джесс, ты знаешь, что нравишься, и ради тебя я готов измениться или, хотя бы, попытаться. Я обещаю тебе, что с этого дня, я буду стараться стать мужчиной, которого ты заслуживаешь. Я буду посещать все сеансы Алекса, и мы будем ходить на свидание раз в неделю!- он казался взволнованным своим планом, как и я. Тот факт, что он так сильно хочет измениться ради меня, звучит согревающе. Я обхватываю его шею руками и тяну его к груди. Я чувствую его руку на своей спине, его пальцы хватающиеся за ткань моего платья. - Но сначала... - он затихает, отстраняясь от меня. Его глаза скользят по моему телу, и он прикусывает губу. - Мне нужно, чтобы ты избавилась от этого платья, - его голос был низкий и хриплый, его глаза были полны желания. Я знаю, чего он хочет, и я тоже этого хочу, очень сильно. Но я помню его слова в последний раз, когда мы были в таком же положении, и я не была уверена, что он сможет пройти через это. Именно в тот момент, когда я подумала, что он собирается сорвать с меня платье, он отстраняется от меня, и я начинаю ощущать острую боль в груди. - Прости, - говорит он. - Я не должен был этого говорить. - Он снова встаёт с дивана, и на этот раз я встаю вместе с ним. Я устала от того, что он постоянно отстраняется от меня, после того, как вскружил мне голову безумным желанием. Я хочу его. Прямо здесь. Прямо сейчас. Поэтому я встаю с дивана, расстёгивая своё платье, и позволяю материалу упасть на пол. Дилан уставился на меня и на моё полуголое тело. На мне не было ничего, кроме кружевного чёрного бюстгальтера и трусиков. Я подхожу к нему, взяв контроль в свои руки, и прижимаю его к стене.
- Мне нужно, чтобы ты занялся со мной любовью, - рычу я. - Прямо сейчас, - я скольжу рукой вниз по его груди прямо до его промежности.
- Тебе будет больно, - выдыхает он. Затем я касаюсь губами его уха.
- Мне всё равно, - шёпотом произношу я. Всё выглядело так, будто я наконец-то дала ему разрешение, а он схватил эту возможность в обе руки. Он обхватил моё тело и поднял меня с пола, располагая меня в своих сильных руках. Он понёс меня прямиком в комнату, в которой я не была раньше. В свою комнату. Здесь было мрачно. Тёмные серые стены, на кровати лежало чёрное покрывало, а шторы были закрыты. Он положил меня на кровать, нависая надо мной. Я начала расстегивать его пуговицы, опускаясь ниже. Я положила руку ему на грудь, пока он стягивал с себя рубашку. Его губы ласкали мою кожу, а его ногти впивались в мою плоть, но я не чувствовала боли, лишь горящее желание почувствовать его ближе. Он перевернул меня, так что теперь я оказалась сверху. Он блуждал рукой по моему телу и остановился у бюстгальтера. Одной рукой он расстегнул его, а другую положил мне на щеку. Я наклонилась, чтобы поцеловать его. Обстановка быстро накалялась, немного времени спустя наши голые тела уже были прикованы друг к другу, и Дилан двигался во мне. Я выгибала спину, когда волна наслаждения растекалась внутри меня. Я не могла остановить стоны, срывающиеся с моих губ. Я сжимала ткань простыни в кулаке, пытаясь контролировать пылающее наслаждение, но то, что Дилан делал со мной, было неконтролируемым. Это было грубо, страстно.
Это было восхитительно.