неужели ты забыл?
На непроглядном синем небе сияли звезды, и взгляд шатенки был устремлен именно на него. Девушка мирно сидела на пушистой траве, и вдыхала чистый воздух. Подле неё сидел беловолосый, положив свою руку, на её.
Оба, наблюдали за небом, романтично, не правда ли? — да, очень.
Мысли плыли своим чередом, а на лице появлялась непроизвольная улыбка. И лишь шум сверчков, и шепот листвы сейчас был слышен. Но ничего, не могло отвлечь Баку, от её лица.
Пока шатенка смотрела на звезды, он — смотрел на неё.
Для него — она была красивее всех на свете. Нет, всего. Всего, красивее всего на свете. Что бы то ни было.
Ни небо, ни звезды, красота всех мульти-вселенных вместе-взятых, не могла сравнится с ней.
Вот оно, чувство, когда ты можешь смотреть на человека которого любишь часами, не отрывая взгляда.
Кареглазая повернула голову в его сторону, и слегка приоткрыла рот от удивления.
— Чего смотришь? — произнесла та, и слегка улыбнулась.
— На тебя смотрю. — непринужденно сказал парень, после чего услышав раскидистый смех.
— Ну это понятно, так чего смотришь то? Такое ведь небо красивое.
— Думаешь твоя красота сравнима с небом? — новая фраза пожирателя выбила из кареглазой ещё один смешок.
— Ну, небо намного красивее, оно всегда такое разное. — завороженно молвила девушка, но вновь повернула на того голову, почувствовав на себе неудовлетворенный ответом взгляд.
— А вот и неправда. — сказал беловолосый, словно с детским недовольством. — ты прекраснее любого неба, не отказывайся от правды.
Майер вновь посмеялась, немного прикрыв рот ладонью, и слегка наклонила голову в бок.
— Ты правда так думаешь?
— Думаю. — твердо ответил он. — а ты сомневаешься?
— Не-ет, что ты, ни в коем случае. — как-бы наигранно произнесла та.
— Вижу же, что сомневаешься. — от этой наивности Баку, шатенке стало ещё смешнее.
— А ты знал, что когда художник умирает, ему дают возможность раскрасить небо? — парень хмыкнул.
— Тему переводишь? Ну хорошо, слышал такое. Только вот даже не думай. Люди могут насладится твоим творчеством, даже если раскрасишь ты не небо. — беловолосый немного придвинулся к Софье, и крепче сжал ее руку. — Я не позволю тебе умереть. Ты же все-таки теперь, пожирательница снов. — почти прошептал он. На что старшая Майер громко засмеялась.
— Хорошо, хорошо, милый, как тебе будет угодно. — молвила кареглазая, и те вновь приняли прошлое положение, просто сидя рядом на траве.
— А ты.. Помнишь, как у нас все было? — голос шатенки был единственной вещью, способной разрезать тишину, и привлечь его внимание.
— Что? — непонимающе произнес парень.
— Неужели ты забыл?
Неужели
Ты
Забыл?
Милый.
Пфф, какие глупости.
Он потерял воспоминания.
Но не потерял главного.
Свою любовь.
Любовь — единственное, что ему стоит помнить.
— О чем-ты? — очередной задумчивый вопрос парня, будто выбил ту из колеи.
— А, да так, ничего. — ничего, ведь это уже не важно.
Ничего теперь не важно, ничего, кроме их двоих.