Глава 16
«Алиска, моя любимая девочка, я надеюсь, что ты читаешь это, будучи уже совсем взрослой. Что ты сидишь сейчас в любимом кресле, твои детки спят в своих теплых кроватях, ведь завтра им в школу. Или они уже совсем большие и покинули родное гнездо?
Я надеюсь, что я нашел тех ублюдков, которые сломали тебе жизнь, и ты больше ничего не боишься. У тебя, наверное, есть любимый муж, с которым ничего не страшно, который любит тебя так же сильно, как я.
Моя жизнь так изменилась, когда ты появилась на свет. Такая маленькая, с большими голубыми глазищами, которые, казалось, глядят прямо в душу, разрывают ее на части от любви к тебе. Ты знаешь, я очень любил твою маму, никого на свете я так не полюблю, как ее. Но видя, как ты улыбаешься, я будто снова возвращаюсь в свою беззаботную юность, снова вижу ее глаза... в твоих. Ты очень на нее похожа.
Знай, что я всегда буду рядом, хотя меня уже и нет. Но я приглядываю за тобой, где бы я сейчас ни был. Постараюсь стать твоим ангелом хранителем, хоть меня вряд ли возьмут в рай, я ведь натворил немало плохих дел. И я о них очень сожалею. Надеюсь, что ты простишь меня, если узнаешь обо мне то, о чем я никогда тебе не расскажу. Боюсь увидеть разочарование в твоих глазах.
Знай, что все, что я делал, было только ради вас с мамой. Это были тяжелые времена, и все выживали, как могли, я в том числе. Надеюсь, ты не возненавидишь меня. Очень тебя люблю, моя девочка. Твой папа.»
Алиса читала это уже, наверное, в сотый раз, заливаясь слезами. Это письмо ей передали, когда оглашали завещание отца. Естественно, он передал все свое имущество, деньги и бизнес дочери, но отметил, что хотел бы, чтобы бизнес выкупил у нее Александр Борисович — его друг. И спустя пол года они так и сделали. Алиса не хотела связываться с делом отца, и они с дядей Сашей все оформили на него. Он, конечно, отвалил немалую сумму за эту сделку.
Родительский дом Алиса тоже выставила на продажу — возвращаться туда она не имела никакого желания. Только забрала от туда все вещи, связанные с их семьей. Когда она собирала вещи в их доме, то нашла папин сейф в его спальне. Он был надежно спрятан в гардеробной. Дядя Саша помог вскрыть его, но внутри было пусто. Наверное, именно этот сейф тогда искали вломившиеся к ним в дом преступники.
Алиса пыталась разузнать у дяди Саши про отца. Что он натворил, о чем он говорил в своем письме? Но тот либо уходил от ответов, либо врал, что ничего об этом не знает. Она видела, что врал.
Алиса переехала обратно в свою любимую квартиру. Бояться было нечего, ведь теперь, как сказала полиция и подтвердил Александр Борисович, личности преступников известны, и она уже не является для них опасностью, будучи единственной, кто знает их в лицо. Ее квартира, конечно, была под наблюдением, сигнализацией, и ее охрана была всегда начеку. Снова можно было жить нормально.
Нормально. Только каждую ночь Алиса на несколько минут выключала свет, забиралась, дрожа, под одеяло и плакала. Ее охватывала паника, она не могла вытерпеть темноты, но пересиливала себя, чтобы хотя бы на минуту оказаться в том темном номере гостиницы... почувствовать нежные прикосновения... услышать тяжелое дыхание...
Она ненавидела себя за это. Ей было отвратительно от себя самой, но она ничего не могла с этим поделать. Егор. Он был нужен ей. Она не могла вспоминать его без дикого страха, оплетавшего ее тело ледяными щупальцами. Но чувствовала глухое одиночество, словно холодный ветер, пронзающий ее душу.
На дворе был октябрь. Ветер, дождь, противная слякоть — все то, что было на сердце с того проклятого майского утра в гостинице, когда она увидела татуировку на груди Егора. Алиса решила взбодриться, выветрить неприятные мысли и отправилась на утреннюю пробежку. Сколько себя помнила, она всегда занималась спортом. В школе — легкой атлетикой, в университете — танцами, сейчас же ограничивалась утренними пробежками вдоль улицы и иногда групповыми занятиями в фитнес клубе. Ей нужны были физические нагрузки для продуктивной работы, без них мозг не мог генерировать идеи и воплощать их.
Она бежала по тротуару, густо засаженному деревьями вдоль дороги, в ушах играла бодрая музыка. Краем глаза она заметила, как на правой полосе остановился черный минивен. Она толком не успела среагировать, когда из автомобиля выбежали двое, схватили ее под руки, и не обращая внимания на ее отчаянные сопротивления, закинули в салон. Ее беспроводные наушники вылетели из ушей, раскатившись по тротуару, когда мужчины тащили ее в сторону машины. Алиса рухнула на пол, дверь захлопнулась, и автомобиль тронулся с места, визжа покрышками.
Она отползла к стенке салона, судорожно оглядывая похитителей. Одного видела впервые, а второй... Уголовник. Снова. Опять все сначала. Боже, ну когда это прекратится? Папа, ты же обещал, что будешь приглядывать за мной, где же ты сейчас?
— Ну, привет, маленькая проказница, — уголовник, а звали его Сергей Давыдов по кличке «Волк». Серый волк, как банально. — Соскучилась? — он хищно улыбался. Явно был неимоверно доволен и горд собой.
Страха почти не было. Только злость и ярость, рвущаяся изнутри, раздирающая тело девушки на куски в попытке вырваться уже, наконец, на свободу. Не в этот раз. Сейчас она сделает все, что сможет, а сможет она гораздо больше, чем раньше. Только как именно, она не знала.
— Соскучилась, — проговорила она, — как и полиция, и моя охрана, которая была неподалеку. Все соскучились. Может, притормозишь извозчика, чтобы они тоже с тобой поздоровались?
Она тяжело дышала, руки тряслись. Волк противно заржал:
— Посмотри, какая разговорчивая стала, молодец, сейчас ты мне больше нравишься. Понятно, почему братец так на тебя запал, — внутри Алисы что-то оборвалось, она нервно сглотнула, — нет никаких охранников. Были и нет, — он улыбнулся, оголив желтоватые зубы. Его карие глаза радостно блестели. Девушка почувствовала, как страх снова возвращается к ней, крадучись, чтобы она не смогла его отогнать. Но как его отогнать, если единственное, что давало надежду на спасение, исчезло. Они убили их?
— Ты идиот, тебя ищут по всей стране. От того, что ты избавишься от меня, легче не станет. Все равно поймают.
— Кто сказал, что мне ты нужна? Я слышал, что у тебя появились крупные бабосики, круто, наверное, да?
Алиса фыркнула.
— И ты думаешь, что можешь так легко их получить? Что они у меня в карманах?
— Ну, я, может и идиот, но не настолько. У меня есть надежные люди, которые помогут нам с тобой снять твои денежки со счета. Я подготовился, уж поверь. За такие деньги многие согласились сотрудничать со мной.
— А мне это зачем? Я же не дура, знаю, что после всего этого ты меня просто пристрелишь, как моего отца...
— Зачем? Такую хорошенькую? Неее. Вот отец твой не был таким хорошеньким. А я просто получу деньги и, давай, досвидания, хрен кто меня найдет, — он засмеялся, – оставлю тебя где-нибудь за городом, сама придешь, опытная уже.
— Ты, ублюдок! — она бросилась на Волка с кулаками, он не напрягаясь схватил ее за запястья и толкнул, стукнув головой о стенку. Он прижал ее и снова улыбнулся:
— Бойкая, а? Это хорошо, я таких люблю. Все же, мы с Егоркой видать не такие и разные. Скажи, ты ему дала? Сколько вы там вместе по углам ныкались? Дня три? Да, точно дала, — протянул он с довольной ухмылкой.
— Да пошел ты, сраный козел! Вас упекут вместе с твоим ублюдочным братцем, и будете за решеткой давать друг другу!
Волк рассмеялся, затем смахнул выступившую слезу. Весело ему, тварь.
— Да я бы рад его повидать, сколько уже прошло? Пол года где-то? Он мне еще за ту неприятную пульку должен, засранец. Защитничек. Прикрыл тебя, ты и втюрилась сразу, да? Ну расскажи дяденьке, мне же интересно.
— Жаль, что он промахнулся, и ты не сдох!
— Нееет, девочка, он не промахнулся. Знал, куда стрелять. Хотел меня в отпуск отправить на время, чтобы я не мешался, пока он тебя окучивает.
— Че ты несешь? — Алисе стало не по себе, она тяжело дышала, сердце хотело вырваться наружу, чтобы больше не чувствовать этого страха, обиды и душевной боли.
— Ну, а че? Я бы так и сделал, будь я таким красавчиком, как он. Покрутил бы с тобой, потряс бицепсами и взял бы замуж. И все, можно больше не работать. И красотка под боком, всегда готовая обслужить.
— Но ты не он, и поэтому привык брать все силой? Только со мной у тебя ничего не выйдет, ясно? Можешь пристрелить прямо сейчас, я не отдам тебе никакие деньги. Они надежно защищены, даже если бы захотела, не смогла бы отдать.
— А я уже говорил, что подготовился? И что многие знающие люди согласились мне помочь? Да, припоминаю, вроде говорил, — он взял девушку за грудки и притянул ближе, — так что стрелять я тебя не буду, ты мне еще нужна.
Алису привезли в частный дом за городом. Дом был небольшой, но опрятный и дорого обставленный, во дворе бассейн и сад. Ее прицепили наручниками к батарее в гостиной и, конечно же, забрали смартфон. Вокруг было много людей, все с оружием — не соврал, правда подготовился, урод.