Глава 12
Пять лет назад
Сквозь неприятную, то-ли дрему, то-ли сонный бред, Алиса услышала скрип старых половиц и шаги над головой. Она подскочила с полусгнившего куска дивана, вонявшего сыростью, и заныла от боли во всем теле. Реальность ударила в голову, и девушку замутило. Когда крышка подвала распахнулась, и свет проник внутрь, ее стошнило.
Мужчина, заточивший ее здесь, спустился по лестнице и остановился перед своей жертвой. Он был в расстегнутой черной рубашке, свет падал ровно на его оголенный торс. Мужчина был стройный, даже почти худой, но «жилистый»: мышцы отчетливо выделялись под тонкой кожей. Под левой ключицей Алиса увидела небольшую татуировку в виде расправленного птичьего крыла.
— Идти можешь? — спросил он, немного помолчав.
Она злобно посмотрела ему в глаза. Внутри был уже не страх, а отчаянье и злость, хотелось крушить все вокруг, бунтовать, убивать, да все, что угодно, лишь бы выжить. Только на все это не было сил.
Он ничего не сказал про руки, которые теперь были не за спиной, как он их оставлял. Мужчина поднял Алису, держа за локоть, она попыталась отдернуть от него руку, но он только обхватил крепче. Они поднялись по лестнице. Наверху было светло — совсем раннее утро, за окном щебетали птицы, где-то кукарекал петух. Теперь в доме были только двое, не считая ее: он и уголовник. Второй подошел к Алисе и взял ее за подбородок.
— У тебя последний шанс сказать, где сейф с документами твоего папаши, — прошипел он ей в лицо, обдавая неприятным дыханием. Он был щуплый, не такой высокий, как тот, что держал ее за плечо, но все же выше нее.
— Я... ничего... не знаю, — отрывисто произнесла она пересохшими губами, отдернув лицо от его шершавых пальцев.
— Значит, подохнешь, как собака, — он мерзко ухмыльнулся.
— Идем уже, — коротко бросил второй и повел ее к выходу из дома.
Ее снова бросили в багажник автомобиля и, прежде, чем крышка захлопнулась, уголовник сказал:
— У тебя еще есть несколько минут, чтобы подумать.
И снова темнота. Машина тронулась с места. Алиса поняла, что это конец. Все. Теперь точно все. Как это будет? Ее задушат? Застрелят? Дрожь пробежала по телу, руки судорожно принялись шарить по пространству багажника в поисках спасения. Что она искала? Дьявол его знает, что. Просто нужно искать, просто цепляться за любую возможность. Она развернулась в другую сторону и нащупала... лопату. Руки затряслись, стало невыносимо находиться в этом тесном замкнутом пространстве, ее охватила паника, и она стала бить руками в крышку багажника. Когда силы иссякли, она просто застонала, закрыв глаза. Все не может просто так закончиться... должен быть выход...
Автомобиль резко повернул и, спустя несколько секунд, остановился.
— Заправишь? — послышался голос из салона. Дверь открылась и закрылась — кто-то один вышел из машины и вставил пистолет в бак. Было тихо, Алиса стала снова шарить руками, только теперь по крышке багажника и внутренностям его замка. Уже не понимая, что делает, она просто тянула, давила, скребла пальцами по всем попадающимся ей металлическим деталям. Вдруг, послышался слабый, еле слышный щелчок. Не может быть... Багажник приоткрылся на пару сантиметров, впуская внутрь солнечный свет.
Девушка проморгалась от яркого света, скользнувшего по ее глазам, уже привыкшим к темноте. Она выдохнула и приоткрыла крышку шире. Сейчас заметят, нужно бежать, просто бежать изо всех сил. Она так и поступила. Вылезла и рванула с места, не оглядываясь назад. Она еле держалась на ногах, но сейчас перед ней стоял выбор: жить или умереть. Поэтому она бежала так, как никогда раньше. Они были на заправочной станции за городом, вокруг только березовый лес, который пересекала трасса, кроме них на заправке в такую рань никого нет. Бежать в лес, как можно дальше, чтобы, даже если они ее заметили, то просто не смогли отыскать. А они не могли не заметить: тот, кто остался в машине ведь явно видел открывшийся багажник в зеркало заднего вида. Но никто не кричал ей в спину, она не услышала погнавшегося за ней автомобиля или шагов. За ней никто не гонится?
Алиса не верила, что у нее получится убежать — слишком уж успела она отчаяться в том, что выберется, что останется жива. Но чем дальше она убегала в лес, тем, казалось, больше сил и надежды появлялось внутри. Получилось... Получилось, черт подери! Она запиналась за кусты, сухие ветки, перепрыгивала через поваленные деревья и продолжала двигаться вперед. Она не знала, сколько прошло времени и далеко ли удалось уйти от ублюдков. Алиса немного сбавила скорость, но не останавливалась, пока, запнувшись за ветку, не упала, распластавшись на мягкой молодой траве. Она тут же оглянулась, но за ней никто не гнался. Девушка облегченно выдохнула и закрыла глаза, уткнувшись лбом в траву. Получилось...
Немного отдышавшись она встала и пошла пешком. Алиса примерно понимала, в каком направлении город, так как никуда не сворачивала, вбежав в лес, и надеялась, что она права, иначе блуждать придется долго. Неимоверно хотелось пить, желудок начал урчать, когда страх смерти, наконец, отступил. Но, несмотря на все это, Алиса сейчас была счастлива, на душе стало так легко, а по телу разливалось приятное тепло.
Руки все еще были связаны, и она плохо чувствовала кисти, кончики пальцев кололо. Скоро все это закончится. Спустя много часов лес начал редеть, и перед Алисой открылся вид на ее родной город. Сил двигаться совсем не осталось, жажда мучила, в горле пересохло, но она шла, с трудом переставляя ноги. Выходить на дорогу было так страшно, что она предпочла бы умереть здесь, в лесу, чем снова попасть к этим ублюдкам.
Солнце уже заходило за горизонт, когда девушка в грязной пижаме с принтом из маленьких миньонов, в порванных кедах, со спутанными пышными волосами и связанными руками, вошла в придорожное кафе на окраине города.
— Помогите, — еле слышно выдавила она и, опустившись на колени, закрыла глаза. Она мягко повалилась на бок, свернулась в позу эмбриона и отключилась прямо на полу кафе.
Сквозь пелену Алиса слышала, как говорили люди, хлопали двери заведения, в которое она пришла в поисках помощи, почувствовала, как ее аккуратно перекладывают на носилки. Рукам, вдруг, стало так свободно, но они неимоверно заболели — кровь хлынула к изголодавшимся по ней пальцам.
Она пришла в себя в больничной палате. Рядом сидел папа. У него был траурный вид, он будто постарел на десяток лет. Он винил себя в случившемся и не мог простить, клялся, что больше подобного не допустит, долго обнимал дочь, которая плакала, уткнувшись в его сильную грудь.
Алису отпустили из больницы в тот же день, так как серьезных травм у нее не было. Рассечение на лице, раны на руках, содранный локоть и еще по мелочи. Отделалась синяками, ссадинами и глубокой психологической травмой.
Весь следующий день Алиса с отцом провела в полиции, она рассказала обо всем, что с ней произошло, описала всех преступников, даже набросала портрет одного. Только его она запомнила так отчетливо, чтобы нарисовать его лицо. Но полиция так никого и не нашла. Обнаружили только брошенный автомобиль, но тот числился в угоне. Мужчин словно след простыл, словно их не было. Словно это все был лишь страшный сон.
Почти месяц девушка не выходила из своей комнаты. Сашка была все время рядом, она очень помогла Алисе, когда ей было плохо и страшно. Она спала урывками, постоянно просыпалась с липким ощущением страха, ей казалось, что она заперта в багажнике или в подвале, кричала во сне. Почти полностью оправиться от произошедшего удалось лишь через полгода и то после курса психотерапии, на котором настоял отец — ему было больно смотреть на дочь, от которой осталась лишь бледная тень.
Психотерапевт помогал Алисе справляться со страхами, она научилась некоторым приемам борьбы с приступами паники в замкнутых пространствах, которые появились у нее после происшествия. Девушка и не думала, что у нее такая слабая психика. Или любая на ее месте рехнулась бы после такого?