Глава 7
Пять лет назад
Спустя какое-то время, показавшееся девушке вечностью, автомобиль остановился, и сердце Алисы, кажется, остановилось вместе с ним. Она лежала в багажнике со связанными за спиной руками и с тряпкой, закрывающей рот. Это было унизительно. Страшно. Казалось, что все это нереально, это сон, такого просто не может быть. Это не она. Не с ней.
Снаружи послышались звуки открывающихся и закрывающихся дверей автомобиля, затем крышка багажника распахнулась, и Алиса беспомощно заскулила. Мужчина, тот, который ранее связал ее, вытащил девушку из багажника, подсунув одну руку под спину, а вторую под ее колени. Казалось, что он не приложил никаких особых усилий к этому действию. Мужчина поставил ее на ноги, она судорожно осмотрелась по сторонам. Вокруг было темно, только вдалеке светился одинокий уличный фонарь. Повсюду темными мрачными изваяниями высились небольшие покосившиеся от времени дома. «Заброшенные сады» — подумала Алиса и внутренне сжалась, снова глухо пискнув от страха.
Мужчина крепко обхватил ее плечо и повел к одному из домов. Скрипнула калитка. Остальные преступники шли впереди. Двор дома был совсем маленьким, из построек она заметила только старый деревянный туалет, чуть наклонившийся в сторону. Ее завели в дом, в котором кто-то уже включил тусклую люстру, представлявшую собой обычную лампочку, свисавшую из центра потолка на проводе. В комнате было грязно. У стены стоял старый диван и стол, рядом большой шкаф и несколько таких же старых кухонных тумб, видавших виды. Маленький советский холодильник, пожелтевший от времени, стоял одиноко в пустом углу комнаты.
— Давай ее сюда, — коротко бросил уголовник, открывая крышку погреба, — пусть пока посидит, надо сначала разобраться с делами. Мужчина, все так же державший Алису за плечо, на секунду замялся, глянул на нее. Она замотала головой и попыталась отступить назад. Слезы снова потекли ручьем поверх только что высохших капель, которые стягивали ее лицо, словно соленой коркой. Под глазами были темные круги — девушка была похожа на призрака: бледная, изможденная и напуганная до ужаса.
— Ну быстрее, нам надо поторапливаться, слышь? — гаркнул уголовник. Мужчина коротко вздохнул и потащил Алису к погребу. Она пыталась сопротивляться, но сил уже не было, да, и был ли смысл? В погреб он спустился с ней, держа ее легкое, как перышко, тело одной рукой, а второй хватаясь за перекладины деревянной лестницы.
— Скинь подушку от дивана! — вдруг крикнул он в сторону открытой крышки погреба, и девушка вздрогнула от неожиданности, — тихо-тихо, — спокойно произнес он, усаживая Алису на грязный деревянный пол. Было темно, но свет из комнаты дома немного проникал внутрь. Мужчина сел на корточки перед девушкой и вытер свой лоб рукавом. Он перевел дыхание и посмотрел внимательно в ее худое бледное лицо.
— Так, — выдохнул он, — я сейчас сниму повязку, ты будешь молчать, окей? Заорешь — будешь сидеть тут с закрытым ртом, поняла?
Алиса коротко кивнула, с ужасом глядя на мужчину.
— Хорошо, — одобрительно произнес он.
Он аккуратно развязал тряпку и посмотрел девушке в глаза.
— Сиди тихо. Будешь орать — пожалеешь, поняла? — все также спокойно говорил он. Алиса шмыгнула носом, кивнула и опустила глаза. Мужчина еще смотрел на нее несколько секунд, затем поднялся на ноги.
— Убьете меня? — дрожащим голосом спросила она. Тот замер и шумно вдохнул.
— Нет, — коротко бросил он, и в этот момент на пол подвала грохнулась целая половина дивана. Алиса дернулась, закрыв глаза. Мужчина поднял сиденье, оторванное от старого дивана, и положил рядом с девушкой. Он больше ничего не сказал. Просто поднялся по лестнице и крышка захлопнулась. Подвал погрузился в темноту, звуки, доносившиеся раньше из комнаты, стали тише. Алиса опустила голову, касаясь подбородком груди, сжала плечи и глухо завыла.
Солгал.
Эта ночь была самой ужасной в ее жизни. Страх окутывал, лез под кожу ледяными щупальцами, сжимался вокруг сердца и сдавливал его с такой силой, что хотелось кричать. Но нельзя. И бесполезно. Она в заброшенном старом сарае, вокруг десятки таких же, где нет ни единой души. Нужно просто что-то придумать. Включить мозг, начать мыслить здраво. Выход есть всегда. Глупая фраза, но ведь не зря же все ее так отчаянно цитируют. Звуки стихли, свет, до этого слабо мерцающий в щелях между досками пола, погас. Алиса не видела абсолютно ничего. Слышала только, как крысы шуршат где-то неподалеку. Она их не особенно боялась, но встречаться с ними лицом-к-лицу, тем более здесь, сейчас, совершенно не хотелось.
Все тело ныло, рану на лице щипало, хотелось пить. Руки были связаны, и она уже слабо чувствовала пальцы. Шевелить кистями было больно. Она вдохнула и попыталась пятой точкой пролезть через кольцо связанных рук. Это было больно и неприятно, но она, отчаянно всхлипывая и подвывая от боли, продолжала стараться. Ей показалось, что она совершает уже сотую попытку протянуть руки через свое тело, чтобы хоть как-то высвободить их. Если руки окажутся спереди, то уже можно будет что-то предпринять. Наконец, сквозь боль и слезы она увидела луч надежды. Ее руки, наконец, были перед ней.
Кисти совсем онемели. Алиса проглотила неприятные ощущения и встала на ноги. На ощупь она добралась до лестницы и стала неуклюже подниматься. Держаться связанными руками было сложно, учитывая, что она их уже совсем не чувствовала. Долго, мучительно, но она поднималась, из последних сил удерживаясь на перекладинах. Когда пальцы вцепились в последнюю, она замерла, прислушалась и перевела дыхание. Наверху было совершенно тихо. Где-то вдалеке еле слышно лаяла собака. Таким приятным сейчас показался этот звук. Таким уютным почему-то. Собака. Значит, поблизости есть люди?
Нужно было открыть крышку погреба. Она подняла руки и навалилась всем телом на лестницу, чтобы не упасть. Сил уже не было, и открыть эту несчастную дряхлую крышку не получалось. Она изо всех толкнула ее руками, но ее тело в этот момент пошатнулось, пальцы не успели схватиться за перекладину, и Алиса полетела вниз. Она рухнула на деревянный пол и заскулила, как побитая собака. Упала на бок, ударившись локтем и косточкой бедра. Ушибленные места саднило — содрала кожу, подумала она. Но, вроде, ничего серьезного. Она, сжав зубы, поползла в сторону остатков дивана, любезно брошенных ей для ночевки. Легла и снова заплакала. Хотелось умереть. Или проснуться. Это ведь сон, правда?
Немного отдышавшись Алиса подумала, что начала не с того. Нужно попытаться развязать руки. Зачем она полезла открывать крышку? Вот идиотка, мозг совсем не соображает. Она прошлась губами по проводу, связывающему руки. Он был тонкий, оборачивал ее запястья в несколько раз. Узел никак не находился. Она тщательно прощупывала каждый миллиметр связывавших ее пут. Вот он! Узел очень неудобно располагался внизу, под руками, было сложно к нему подобраться. Она пыталась зубами его развязать, но ничего не выходило — слишком туго завязан. Затем она просто стала перегрызать провод. Но он был твердый, зубы уже начали болеть. Получилось лишь прогрызть оболочку провода, центральная его часть была жесткой, и уж точно ей не по зубам. Отчаянно упав на сиденье дивана, Алиса в который раз завыла, чувствуя себя так, словно она собака, которую посадили на цепь. Паршиво. Страшно. И, кажется, ей скоро придется умереть.