Аромат невинности

Как жаль, что очистка не длится долго, и я отвоевала лишь мизерную передышку.

Когда она закончилась, я отчаянно нажимала кнопку старта, желая запустить её по новой. К сожалению, эта дурацкая техника расщедрилась лишь на голосовые сообщения, уведомляющие, что очистка закончена. Я сжалась, ожидая, что сейчас распахнётся дверца, и...

К моему удивлению, никто меня вытаскивать не спешил. Чуть потоптавшись, я почувствовала себя глупо. Выждав для верности ещё минут пять, вышла сама. В ванной комнате я была одна. Выдохнув от облегчения, но не теряя бдительности, я задумалась о том, что мне делать дальше. Выход был лишь один, и я сама загнала себя в западню.

Выйти сразу и узнать, что мне будет за мою выходку, духу не хватило. Воспользовавшись тем, что одна, решила оглядеться. Ванная комната была так же безлика, как и моя. Никаких личных мелочей, указывающих, что здесь обитает мужчина. Бассейн намного больше, чем у меня, да цвет стен, вот и все отличия. Чтобы успокоиться, я умылась и включила обдув тёплым воздухом.

Немного придя в себя, потуже завязала пояс на халате и решительно пошла на выход. Какой смысл здесь сидеть, если рано или поздно придётся выйти? В конце концов, дейгассу надоест меня ждать, и он зайдёт проверить, почему я так надолго здесь застряла. И что тогда? Смотреть на него испуганными глазами лани? Или сидеть всё это время в напряжённом ожидании, что он вот-вот появится? Нет! Уж лучше самой.

Не знаю, что я ожидала увидеть, но уж явно не сидящего за столом высокородного, одетого в длинный халат кимоно.

— Садись завтракать. Нам надо поговорить, — спокойно сказал он мне, даже не повернув головы в мою сторону.

Мой взгляд прошёлся ещё по двум дверям, назначения которым я не знала, но голос благоразумия советовал подчиниться и пока забегов не устраивать.

С независимым видом я проследовала к столу и села напротив него. Мужчина в этот момент отрезал кусочек омлета и на меня даже не посмотрел.

А еда на его тарелке выглядела аппетитно. У меня даже слюнки потекли, и некстати вспомнилось, что вчера вечером я практически ничего не ела. Несмотря на всё это, мирно завтракать с ним не хотелось. Поэтому я сидела с прямой спиной, сложа руки на колени.

— Что тебе положить? — посмотрел он на меня.

Язык не повернулся сказать, что ничего не хочу, поэтому спросила другое, тщательно подбирая слова, чтобы не обращаться к нему лично:

— Какова тема разговора?

— Ты узнаешь о ней, когда хоть немного поешь, — отрезал он и тут же более нейтральным тоном спросил: — Омлет будешь?

Не желая выводить его из себя раньше времени и нарушать хрупкое перемирие, я кивнула.

Он наполнил мою тарелку, пододвинул тосты и налил какао. Какао! И это притом, что у него в чашке был чай. Мне только и оставалось, что хлопать ресницами, задаваясь вопросом, откуда он узнал, что я его люблю.

— Что-нибудь ещё? — вежливо поинтересовался он.

Я лишь отрицательно качнула головой и взяла столовые приборы. Как будто против воли отрезала маленький кусочек омлета и положила себе в рот. Он взорвался разнообразием вкуса у меня на языке. Воздушный, с зеленью и сыром, тот просто таял у меня во рту. Я чуть не заурчала от удовольствия. Посмотрев вскользь на дейгасса, так и замерла, потрясённая его голодным взглядом на меня. Как будто он готов был наброситься и съесть меня в эту минуту, в чертах лица проступило нечто дикое. Он тут же отвёл глаза, а я с трудом сглотнула. Когда он вновь посмотрел на меня, его взгляд ничего не выражал, а лицо было спокойным.

«Мне показалось», — убеждала себя, но по позвоночнику прошёлся холодок.

Я уткнулась в тарелку и больше на него старалась не смотреть. Если первый кусочек омлета показался мне божественным, то дальше я ела на автомате, не ощущая вкуса.

Поев и отпив какао, — прямо посмотрела на высокородного.

— Так какова тема разговора? — нарушила молчание между нами. Он уже тоже поел и пил чай, расслаблено откинувшись на спинку стула.

— О нас. Я понимаю, что в твоей жизни произошло много изменений после нашей встречи и готов дать тебе время привыкнуть и адаптироваться.

— Привыкнуть к чему? — тут же попросила уточнить его.

— К новой жизни, окружению, ко мне...

— Вы собираетесь меня здесь держать взаперти, чтобы я быстрее привыкала? — язвительно спросила его.

Мужчина чуть поморщился и ответил:

— Ты здесь не пленница. Ты — моя жена.

— А в чём разница?

— Как моя супруга, ты займёшь место рядом со мной. Будешь помогать в делах. Ты хотела улучшить жизнь простых людей? У тебя появится такая возможность. После того, как закончишь обучение, сможешь выбрать то направление деятельности, которое тебе наиболее интересно.

— Всё это я могу сделать и без вас, пусть и не в таких масштабах. Место вашей жены меня не привлекает. Я не мученица, и быть несчастной ради осчастливливания других людей мне не интересно.

— Ты забываешь, что ты уже моя жена, — с нажимом произнёс он. — И мне напомнить, что меня бесит твоё обращение на «вы»?

Он поставил чашку с чаем на стол, и в резких движениях прорывалось скрытое раздражение.

— А меня бесит, что ограничили мою свободу, и просто уведомили, что я стала женой, с кучей обязанностей. Никто не поинтересовался, хочу ли я всего этого!

Мне показалось, что мой новоявленный муж взорвётся после этих слов, но он сдержался. Правда, не без усилий. Я явственно услышала скрежет его зубов.

— Ты моя жена, и этот факт неизменный. Тебе решать: или страдать, или постараться привыкнуть к новой жизни. Я бы хотел сделать тебя счастливой, но понимаю, что это невозможно без твоего согласия. Всё в твоих руках.

Последние слова подсластили пилюлю, но я понимала, что всё как раз в руках дейгасса. У него власть, сила на его стороне и я против него, как щепка на ветру. Мне нужно было выиграть время, чтобы понять, как действовать дальше.

— Если вы действительно желаете сделать меня счастливой, то начните прямо сейчас. Я хочу продолжить своё обучение в институте, посещая этот самый институт. Человек существо социальное. Ему необходимо общение с другими людьми, чувствовать себя частью общества, а не его изгоем.

Губы дейгасса сжались в тонкую линию, как будто он сдержал готовый сорваться с губ отказ.

— Если ты хочешь, чтобы я пошёл тебе навстречу, то и сама должна сделать этот шаг, — чуть помедлив, с намёком произнёс он.

Некоторое время мы мерялись взглядами, и я уступила.

— Для меня это важно... Астарт.

Он чуть прикрыл глаза, когда я произнесла его имя, но больше ничем не выказал своей реакции.

— Хорошо, — дал согласие он. — Только помимо института ты будешь заниматься ещё и с нашими преподавателями. Тебе подберут учителей и составят график, чтобы он не пересекался с учёбой в институте.

— Хорошо, — так же согласилась я. Глупо было отказываться от возможности изучить их общество, раз уж я в него попала, но в то же время мне было тошно от своей покладистости.

— Только при посещении Земли ты будешь надевать биометрический браслет.

— А что это и зачем? — тут же ощетинилась я.

— Ты же не хочешь, чтобы за тобой по пятам следовала охрана? С его помощью они смогут отслеживать все твои передвижения удалённо. Так же будут считываться твои показатели и в случае опасности смогут вовремя прийти на помощь.

— А ещё исключит вероятность моего побега, — скривилась я.

— Не советую больше совершать такую глупость! — тут же вскинулся он, и в голосе прозвучали стальные нотки. — У меня создалось впечатление, что ты решила быть благоразумной. Или я ошибся?

— Решила. Теперь я настолько благоразумна, что и самой противно.

— Я рад, а то хотел уже приказать убрать все бьющиеся предметы.

Я удивлённо посмотрела на него, спрашивая себя, не ослышалась ли я, так как это прозвучало с намёком на юмор.

Между тем он продолжил:

— Этот браслет нужен в первую очередь для защиты. От охраны ты отказываешься, но она тебе необходима. Я занимаю такое положение, что многие могут захотеть навредить мне, причинив вред тебе. Это относится именно к людям, так как среди моего народа таких самоубийц нет.

— Откуда такая уверенность в своём народе? — не могла не поддеть я.

— Это уверенность в своих силах защитить то, что мне дорого, — парировал он.

Вот глупые мы женщины. Услышав, что я ему дорога, мне стало неожиданно приятно. Ведь чисто гипотетически приятно знать, что ты кому-то дорог. Пусть даже паршивому дейгассу. Я, конечно, постаралась затолкать подальше это чувство и резво встала с места:

— Ну, раз мы договорились, то я побегу собираться на лекции. Где я могу пересесть в свою машину? Она так и осталась на стоянке у института или её перегнали?

— Забудь о ней! Передвигаться ты будешь на флайте.

— Что?! — от всей души возмутилась я. Вот так и чувствовала, что не будет всё гладко! Забыть мою резвую девочку? Мою ласточку? Да она ни разу не сломалась и не заглохла! Сама же я водила так аккуратно, что на ней не было ни единой царапины. — Ну, знаете. Не вы её покупали, и не вам указывать, что мне с ней делать!

Его лицо замкнулась, так как от злости я опять перешла на «вы» и он меня «обрадовал»:

— Её уже продали, а деньги перечислили на твой счёт.

Несколько мгновений я стояла, потрясённо открывая и закрывая рот. Слов не находилось, чтобы передать всё, что я чувствовала в этот момент. Резко отвернувшись, сжала кулаки, вонзая в ладони ногти, чтобы не расплакаться. И всё же горькие слёзы обиды потекли по моим щекам.

— Она тебе больше не понадобится...

— На ваших дорогах опасно...

— У тебя будет личный флайт с пилотом... — перечислял он, подходя ко мне и остановившись за моей спиной, но я ничего не хотела слышать. Его руки легли мне на плечи, и я сжалась.

— Я не знал, что она тебе дорога! — его голос странно дрогнул, а я взорвалась. Резко вырвавшись, отступила и развернулась к нему.

— Чего ещё вы меня лишили? Аренду квартиры, где я жила, тоже аннулировали? — то, как он отреагировал на мой вопрос, подтвердило мою догадку. Это ещё больше меня взбесило. — А мои вещи, гардероб выкинули?

— Все нужные вещи перевезли, — быстро произнёс он.

— А кто решал, нужные они или нет? Кто кроме меня знает, с какой вещью я могу расстаться, а какая мне дорога? Кто мог знать, что я хранила блузку, в которой первый раз сдавала экзамены и она для меня «счастливая», так как я его сдала на «5»? И после этого я всегда одеваю её на сложные экзамены! По какому праву вы это сделали?! Это МОИ вещи!!!

— Мила...

Я бросила на него такой взгляд, что он замолчал, а я резко отвернулась, так как видеть его не могла. Справившись с эмоциями и сделав пару глубоких вдохов, мстительно произнесла:

— Если хотели убрать все напоминания о жизни до вас, то зря оставили тот комплект белья, — не могла не ткнуть его носом. — Я его покупала для первой ночи с Денисом. Жаль, что меня в нём увидели вы, но смотря на него, я вспоминаю свои чувства и надежды, когда его выбирала... Как представляла, каким желанием загорятся его глаза, когда он расстегнет платье, и увидит его на мне. С какой осторожностью и в то же время нетерпением будет снимать...

Мужские руки легли мне на плечи, сжав до боли, и я замолчала. Оставалось надеяться, что ему хоть на сотую долю неприятно так же, как и мне.

Абсолютно спокойным и безэмоциональным тоном спросила:

— Как пройти в мою комнату? Мне нужно собираться на лекции. Чуть помедлив, он убрал свои руки и ответил:

— Левая дверь.

Получив свободу, я пошла в её направлении. Не оглядываясь. На душе было пусто, и ничего не хотелось, но я была твёрдо намерена попасть сегодня в институт. Любыми путями. По крайней мере, это единственное, что осталось от моей прежней жизни.

Я даже не удивилась, когда открыв дверь, оказалась в своей гардеробной. Оказывается, наши комнаты были смежными и соединялись через неё. Вернувшись к себе, отметила, что моя постель уже аккуратно заправлена и испачканное постельное бельё исчезло. На автопилоте переоделась в свои вещи, собрала сумку. Посмотрела на время. До первой пары оставалось чуть больше получаса.

Замешкалась лишь когда собралась. Оставалось неясно, куда мне идти. На посадочную площадку к флайту? Но мне должны были надеть браслет, и я не знала, кто и где это будет делать. Решив, что отсюда меня всё равно без него не выпустят, пошла на выход из комнаты.

Стоило выйти, как взгляд тут же упёрся в служанку, которая меня поджидала под дверью.

— Хозяин просил вас зайти к нему в кабинет, — сообщила она. Кивнув ей, пошла туда.

«Вот и разрешилось, куда идти», — сказала себе.

По дороге к кабинету, поймала на себе любопытные взгляды слуг. Конечно, наверное, уже знают, что между нами произошло, и что я ночевала в его комнате. Наверное, хорошо, что я была в нынешнем состоянии: безразличное выражение лица даже делать не пришлось.

Вошла я без стука и замерла на пороге. Высокородный сменил халат-кимоно на кимоно для тренировок и широкие брюки, наподобие хакама. Наверное, после моего ухода собрался в спортзал. Неплохая идея. Я бы тоже с превеликим удовольствием удары отработала, особенно если б роль груши исполнял он.

— Подойди, — нейтральным тоном обратился он ко мне.

Я выполнила указание. В руках дейгасса уже был браслет. Не знаю, что я ожидала увидеть, но этот выглядел как обычный широкий золотой браслет. Без дальнейших слов, я протянула руку и он надел мне его. Браслет болтался, и я уже задумалась, как бы мне его не потерять, как он что-то нажал на нём и с еле уловимым свистом тот сжался, подстраиваясь под мою руку.

Когда всё завершилось, я тут же хотела отдёрнуть руку, но он меня удержал, вынуждая посмотреть на него:

— Подожди. — Выглядел серьёзным. Заговорил, тщательно подбирая слова: — У меня не было раньше отношений с землянкой... Обдумывая, как облегчить тебе адаптацию в нашем обществе, я обратился за советом к психологам. Они посоветовали убрать из твоей жизни всё, что напоминало бы о прошлой жизни. Если все пути назад отрезаны — начинаешь смотреть вперёд. Мне их совет показался разумным.

На моих губах появилась кривая улыбка, показывающая, насколько «умным» я считаю этот так называемый совет.

— Я понятия не имел, что ты настолько привязана к своим вещам. Тебе подобрали новый гардероб, более дорогой и соответствующий твоему новому положению. Меня уверяли, что любая женщина будет счастлива от этого. При этом я оставил тебе возможность выбрать себе всё, что ты посчитаешь нужным. — Наверное, на моём лице проступило всё, что я думаю по этому поводу, так как он сказал: — Теперь я понимаю, что ты не любая. Особая. И глупо было ориентироваться на советы, подходящие основной массе женщин... Я допустил ошибку и сожалею, что этим причинил тебе боль.

Это было похоже на извинение. Очень похоже. Только нанесённая обида была слишком глубока. Я сделала попытку забрать свою руку, но он ещё не всё сказал, и не дал мне этого сделать.

— Чтобы подобного не случилось в дальнейшем, мы должны общаться, лучше узнавая друг друга. Не замыкайся, отдаляясь от меня. Ничего хорошего нам это не принесёт. Я хочу узнать, что для тебя важно и дорого.

Он всё сказал и пронизывающим взглядом смотрел на меня, ожидая реакции.

— На данный момент мне важно не опоздать на лекции, — нарушила молчание я.

Не это он хотел услышать, но это была самая большая уступка с моей стороны при нынешнем раскладе. Ведь меня так и подмывало ответить, что говорить нам с ним не о чем, так как он лишил меня всего дорогого. Я сдержалась! Поставьте мне памятник за это.

Я потянула на себя руку и на этот раз он её отпустил.

— Я могу идти? — уточнила у него.

— Задержись.

Да сколько можно?! Не успело моё раздражение прорваться наружу, как он достал из ящика стола мой сотовый и сорб.

— Возьми. В сорб внесены контакты для связи со мной и Маркангассом, а также пилотом флайта. Давай покажу, как им пользоваться.

— Не нужно. Маркангасс показывал.

Он бросил на меня взгляд, а потом видимо вспомнил, что я брала у того сорб, когда пошла в торговый центр и сбежала. Наверное, воспоминание оказалось не слишком приятным, так как он заметно помрачнел. Создалось впечатление, что ещё немного и меня отсюда не выпустят.

Я шагнула к столу и забрала гаджеты. Сотовый положила в сумку, а сорб надела на руку. Сойдёт за часы.

— Слушайте, я опаздываю и собираюсь ехать в институт, а не на правительственное задание. Если с инструкциями покончено, то я пойду.

Не знаю, что его больше задело: мой холодный тон, или желание поскорее уйти. Взгляд дейгасса потяжелел.

— Мне бы хотелось, чтобы ты больше ценила те уступки, на которые я иду.

— А вы спросите совета у психологов, — огрызнулась я, за что и поплатилась.

Миг, и я уже сижу на столе, и тону в его глазах, в которых вспыхнули звёзды. Сколько раз замечала, что в спокойном состоянии они у него просто тёмные, но стоит его вывести из себя, как будто что-то прорывается изнутри, и давит аура силы. Мужчина навис надо мной, упёршись руками в столешницу рядом с моими бёдрами.

— Я понимаю, что в тебе говорит обида. Лишь это сдерживает меня... — справившись с собой, через силу произнёс он, как будто уговаривая себя. — Ты даже не подозреваешь, насколько невыносимо трудно отпускать туда, где на тебя могут совершить покушение, обидеть, навредить.

— Вы считаете это своей прерогативой? — с колотящимся сердцем спросила его.

— Мии-ла-я, не провоцируй меня, если хочешь хоть куда-то сегодня поехать, — предупредил он. — Я признал свою ошибку, перестань казнить меня за это.

— Думаете это так просто? Стоит сказать «сожалею» и вопрос исчерпан? Обида ушла? — разозлилась на него. — И вы согласились с моей учёбой. Ваше слово ничего не значит?

— А ты согласилась сделать шаг мне навстречу, — напомнил дейгасс.

«Он теперь меня постоянно шантажировать учёбой будет, вынуждая обращаться к нему на „ты"?»

— задалась вопросом я. Всё во мне взбунтовалось против этого. Тем ни менее, я не хотела давать ему повод отменить нашу негласную договорённость, так как чувствовала, что он уже сожалеет о ней.

— Нечестными методами... играешь, — процедила я.

— Я буду действовать любыми методами, делая ближе к себе, — веско произнёс он, заставив меня буквально поёжиться от такой перспективы.

Неожиданно сама атмосфера вокруг него изменилась, став из давящей — обволакивающей. Так было в флайте, когда он притянул меня к себе и дал выплакаться.

— Если я повторю, что сожалею, тебе станет легче? — мягко спросил он, наклонившись к моему уху и понизив голос, спрашивая как будто по секрету, отчего вопрос прозвучал интимно. От его близости я задрожала. Невероятным было то, что я почувствовала искренность того, что он сожалеет о содеянном.

Странное дело, но после его слов тугой узёл, что сжимал внутри начал немного отпускать.

— Немного, — нашла в себе силы признать это.

— Сожалею... — повторил он и его губы сдвинулись к щеке, мимолётно касаясь и щекоча дыханием. Загипнотизированная его голосом, я замерла.

— Сожалею... — мужские губы уже находились в опасной близости от моих, и это привело меня в чувство.

— Я опаздываю! — быстро напомнила ему, опережая очередное «сожалею», готовое сорваться с его губ.

Какой-то миг мне казалось, что дейгасс всё же сократит расстояние между нами, и поцелует меня, но он отстранился.

— Тогда тебе нужно поспешить, — я услышала нотки разочарования в голосе, но предпочла не заметить их. Он протянул мне руку, помогая слезть со стола. Лишь встав на пол и отступив, я поняла, что прикоснулась к нему. Приняла его помощь на автомате, не задумываясь. Совсем недавно, я бы демонстративно проигнорировала его руку.

Осознав это, сделала ещё один шаг от него.

— Я пойду...

— Иди, — мне кажется, он тоже понял, что сейчас произошло, и это поспособствовало тому, что он не стал больше давить на меня, хотя то, что я отступила от него, ему явно не понравилось. — Маркангасс ждёт тебя на площадке, и представит тебе твоего пилота.

Кивнув и не зная, что ещё сказать, развернулась и поспешила к спасительной двери.

— Милая! — позвал он, когда уже взялась за ручку. Замерев, я настороженно оглянулась. Его обращение «милая» частично бесило, и в то же время довольно странно звучало в его устах. — Что мне сделать для тебя, чтобы твоя обида окончательно прошла? Чуть помедлив, и сходу не придумав ничего лучшего, ответила:

— Больше никогда не обращайтесь к психологам.

— Я не совершу подобной ошибки дважды, — прозвучало несколько жёстко, и неожиданно я подумала о том, что кое-кому придётся ответить за неправильно данный совет. Он не производил впечатления того, кто страдал снисходительностью к чужим ошибкам.

На площадке находилось несколько флайтов. Пилотов остальных я не видела, а вот Маркангасс стоял возле одного флайта и разговаривал с молодым дейгассом. Предположив, что это мой пилот, я сильно удивилась. Незнакомый дейгасс выглядел моложе всех тех, кого я видела в охране высокородного, и был откровенно красив. Высокий, широкоплечий, с копной светлых волос, забранных в низкий хвост, он производил сильное впечатление. Рога у него тоже были светлые, и смотрелись очень эстетично. Когда я подошла поближе, и мужчины развернулись ко мне, я отметила ещё насыщенно синий цвет его глаз.

Мне стало интересно, видел ли его высокородный. Сомневаюсь, что тот бы одобрил такого красавчика в моё сопровождение.

— День добрый, — обратился ко мне Маркангасс и при постороннем оставил фамильярное обращение: — Позвольте представить вам вашего пилота Иллиуса иль Нархаза. Его позывной Стужа.

Дейгасс чуть склонил голову, выражая своё почтение, но смотрел при этом холодно и высокомерно. Да, уж, позывной ему подходил идеально: такой одним взглядом заморозит.

— Вижу, вы надели сорб, — указал на него Маркангасс, заметив на моей руке. — Напомнить, как пользоваться?

— Спасибо, я помню с прошлого раза.

— Надеюсь, его не постигнет судьба предыдущего? — по-доброму поддел он меня.

— Посмотрим по обстоятельствам, — пряча улыбку, ответила ему. — Я опаздываю на пары. Мы успеем?

— По воздуху намного быстрее, — успокоил он и сам открыл передо мной дверь флайта.

Я видела, как Маркангасс сказал что-то напоследок моему пилоту. Тот кивнул и, обойдя флайт, сел на своё место. Мы, и ещё два флайта за нами взмыли в воздух, а я даже представить боялась, как отреагируют мои сокурсники на моё сегодняшнее появление.

Пока летели, из головы не выходил недавний разговор с высокородным. Его извинения порядком выбили меня из чёрно-белого восприятия мира. Ещё недавно дейгассы все как один были для меня вселенским злом. Сейчас же я не могла воспринимать их как раньше и этому многое поспособствовало. Сатияр, при всех своих недостатках помог мне советом и деньгами, когда я решила бежать. Маркангасса я с самого начала воспринимаю с симпатией. Та же Тома влюблена и надышаться не может на своего дейгасса, и выглядит вполне счастливо. Нет, мне отец её ребёнка уже заочно не нравился, но не мне же с ним жить.

Высокородный... Отношение к нему менялось по нескольку раз на дню. То я как дура плачу в его объятиях и забываю обо всём от поцелуев, а то появляется огромное желание придушить самоуверенного придурка. Да и вообще, всё что между нами произошло, внесло в сумятицу в мою жизнь и нарушило внутреннее спокойствие. Случилось всё то, чего я так старательно избегала. На меня предъявил права дейгасс и не абы кто, а высокородный, я живу на их базе, меня лишили всего мало-мальски ценного и дорогого. И сейчас я себя не узнавала. Почему после всего, что он сделал, я уже не чувствую желания его растерзать? Нет, быть его женой я по-прежнему не желала, но вот и прежнего гнева не было. Когда изменилось моё отношение? После того, как он нашёл Тому? Или родственников? Бог им судья. Или когда при всей своей авторитарности и деспотизме, оказался способен на сочувствие, извинение и признание своих ошибок? Ответов не было.

Одно я понимала точно, что мне нужно всеми силами соблюдать с ним дистанцию. Стоило ему приблизиться ко мне, как я чувствовала на себе магнетизм его личности. Как будто мозги отказывали. Примерять на себя судьбу Томы я не хотела. Когда он меня чуть не поцеловал, я не от отвращения замерла и это пугало. Вспоминать секс с ним я даже в мыслях отказывалась, не желая раскладывать всё по полочка и искать ответы, почему так себя вела.

Не могла понять, как моя жизнь превратилась в такой клубок противоречий? Поэтому я так цеплялась за свою учёбу, где всё привычно, понятно и по расписанию. Ведь во всём остальном почву из-под ног у меня выбили.

* * *

Моё появление у порога родимого учебного заведения было фееричным. Стужа, мать его, оказался глухим ублюдком, и все мои просьбы приземлиться на стоянке для автомобилей проигнорировал. Завис практически перед самыми порожками, вышел и открыл передо мной дверь, прекрасно слыша до этого, как я обещала и с места не сдвинуться, если он тут приземлится.

Пришлось выйти. А что оставалось делать, когда этот гад держит открытой дверь, не давая возможности её закрыть, и нагло ухмыляется глазами, сохраняя при этом нейтральное выражение лица. Да ещё спешащие до этого студенты напрочь забыли, что они спешили и стояли с открытыми ртами, наблюдая представление. Ага, один флайт у порога института, два зависли в небе, и все ждут, кто же там прибыл. Чтобы не разочаровывать всех своей красной от злости физиономией, я чуть ли ни выпрыгнула из флайта и бегом понеслась в институт, молясь, чтобы меня не увидел кто- то из сокурсников. Хотя, если меня с такой помпой и забирать будут, то всё равно увидят все.

— Мила! — воскликнула Диана, стоило мне влететь запыхавшейся в аудиторию. Она даже с места вскочила. Хорошо хоть за мной шёл преподаватель, и ничего больше она сказать не успела. Быстрым шагом я прошла к ней и села, провожаемая любопытными взглядами. Мой отъезд с дейгассом видели многие, а потом я на лекциях не появлялась... Представляю, какие тут слухи ходят.

— Жива! — прошипела подруга таким тоном, как будто желала лично придушить. — Позвонить не судьба? Я уже не знала, что и думать.

— Диан, у меня дурдом на выезде.

— Это я чуть в психушку не попала, не зная, что с тобой, а тут ты заявляешься, как ни в чём не бывало. С кем ты была? Самойлова треплется, что ты себе старого дейгасса подцепила. Я ничего не понимаю! А как же ТОТ?!

Про себя я выругалась. Диана не видела, как меня забирал Маркангасс. Представляю, в каком свете всё ей преподнесла Самойлова.

— Это был начальник его охраны.

— Так ты всё же у НЕГО была?

— Если вам надо поговорить — выйдите! — голос преподавателя прервал наш диалог.

По Диане было видно, что она просто мечтала выйти и утащить меня за собой, но нам ещё зачёт этому преподу сдавать и нарываться не стоило. Скрепя сердце, она воздержалась от вопросов. Вслух.

«Быстро напиши, где пропадала!» — прислала сообщение на мой планшет.

Я послала ей красноречивый взгляд, намекая, что в двух словах не расскажешь.

«У тебя с НИМ было?» — продолжила допрос.

Я смутилась, и тут же пришло ещё одно сообщение: «Значит БЫЛО?!!! И как? Он лучше сама знаешь кого?»

Мне захотелось провалиться сквозь землю, от череды вопросов. Я не была готова обсуждать свою личную жизнь. И что я могла ей рассказать? О своём отце, который продал меня? Так она считает, что он живёт в Канаде. О нашедшихся родственниках? Но она не знает, что я из детдома. Можно было рассказать лишь о Томе. Диана знала, что я искала пропавшую подругу, но о том, где она работала и чем занималась, я ей не говорила.

«Я не буду ЭТО обсуждать!» — написала ей.

«Что, совсем никак?! Даже сказать нечего? Странно, а на вид такой альфа-самец...» — тут же пришло от неё сообщение. Мне стало смешно от такого определения. Это и на грамм не передавало впечатления от общения с высокородным.

«Ты чего улыбаешься? Значит, понравилось? Нет, ну он по определению не мог быть плох... Имей совесть! Ответь хотя бы „да" или „нет".

Диана забросала меня сообщениями, да ещё и мимикой требовала ответа.

„Угомонись!"

„Я же умру от любопытства до конца пары!" — я сделала безразличное лицо. — „Нет, ну где справедливость?! Я мечтала о романе с дейгассом, а ты их терпеть не могла и теперь у тебя роман с самым крутым из них, а ты даже не хочешь поделиться подробностями каково это..."

Последнее сообщение несколько вывело меня из себя. Она ведь даже понятия не имела...

„Каково? Ответь мне сама „каково" это, когда без твоего ведома прерывают аренду квартиры, выбрасывают твои вещи и продают машину, заявляя, что теперь ты будешь жить у них и всё это тебе больше не понадобится?"

После моего ответа, энтузиазма у Дианы поубавилось, и она бросила на меня уже более внимательный взгляд.

„Но ты же пришла в институт, значит, не всё так страшно...???"

„Меня хотели запереть на домашнем обучении, и пришлось буквально выторговывать себе кусочек свободы. Сюда доставили на флайте в сопровождении охраны. Ещё вопросы есть?"

„Помощь в побеге нужна? — Я с удивлением посмотрела на Диану. — В прошлый раз было весело".

„Спасибо, но боюсь, сейчас это бесполезно".

„Ты подписала контракт?"

„Нет, у него странное желание сделать меня женой".

„Ого! А мне он с первого взгляда понравился. Уверенный мужчина, знающий, чего хочет. Мила, расслабься и получай удовольствие!"

„Тебе не кажется, что это совет при изнасиловании?"

„Он...???"

„Нет".

„Всё, после этого он мне ещё больше нравится! Скажи ему, что у тебя есть влюблённая в него подруга, у которой хватит ума оценить его предложение".

„Мне кажется, что у меня безголовая подруга, которая сама спешит засунуть голову в пасть тигру!" — в сердцах написала ей.

„А мне кажется, что не так уж он тебе и безразличен, как ты хочешь показать", — написала в ответ эта язва, ещё и глазами очень так выразительно на меня посмотрела.

„О да, я просто без ума от него! Особенно после того, как меня переселили на их базу. (И это сарказм!)"

„А что он должен был делать? С цветочками под твоей дверью стоять? С твоим предвзятым отношением к ним ты его наверняка послала бы".

„Зато ты их слишком рьяно защищаешь!"

„По крайней мере, у него серьёзные намерения и он твёрдо идёт к намеченной цели. Хватит убиваться за Д... он тебя не стоил и быстро сдулся, стоило на горизонте появиться малейшим сложностям".

„Всё, закрыли тему!"

Упоминание о Денисе было не столько болезненным, сколько неприятным и окончательно испортило настроение. Я свернула нашу переписку и переключила всё своё внимание на лекцию.