ГЛАВА 18. Буря
Громкая музыка долбила в висках, как назойливый комар. В клубе "Красная Вуаль", в моем клубе, было душно от пота, алкоголя и дешевых духов. Я не любил этот калейдоскоп тел и порока, но это место приносило стабильный доход, а деньги, как известно, тишину любят.
Я сидел в своем кабинете, просматривая отчеты о прибылях, когда услышал нарастающий гам. Сначала я не обратил на это внимания. В клубе всегда что-то происходило. Но шум становился громче, агрессивнее. Он разрывал привычную какофонию звуков, как ржавый нож — шелк.
Инстинкт, отточенный годами, просигналил об опасности. Я отложил отчеты и вышел в зал.
И сразу же увидел его. Даниэль.
Пьяный в стельку, с горящими от ярости глазами, он стоял посреди танцпола, словно прокаженный в центре чумного барака. Охрана пыталась его сдержать, но он отмахивался от них, как от назойливых мух.
— Дядя! Где ты, крыса?! — орал он, и его голос с трудом пробивался сквозь грохот музыки. — Выходи, я знаю, что ты здесь!
Толпа расступалась, образовав вокруг Даниэля пустое пространство, словно вокруг гранаты с выдернутой чекой. Атмосфера в клубе сменилась мгновенно. Напряжение можно было резать ножом.
Я вздохнул. Именно этого мне сейчас не хватало.
— Отпустите его, — приказал я охране, и те, поколебавшись, отступили.
Даниэль тут же направился ко мне, шатаясь, как марионетка без ниток.
— Ах, вот ты где, старый ублюдок! — выплюнул он, приблизившись ко мне вплотную. — Я знал, что ты здесь прячешься, как трусливая мышь!
Я молчал, глядя на него сверху вниз. Он был жалким зрелищем. Потрепанный, сломленный. Пытался изобразить из себя крутого парня, но я видел страх в его глазах. И отчаяние.
— Что тебе нужно, Даниэль? — спросил я ровным голосом.
— Что мне нужно?! — заорал он, брызжа слюной. — Ты еще спрашиваешь? Ты забрал у меня все, дядя! Все! Ты предал нашу семью! Ты предал меня!
— Я ничего у тебя не забирал, — ответил я спокойно. — Все, что у тебя было, ты потерял сам. Своей жадностью и тупостью.
Даниэль зарычал, как раненый зверь.
— Ты лжец! Ты крыса! Ты спишь с моей бывшей, которую послал шпионить за моей мной! Ты защищаешь ее, а меня выставляешь идиотом! Ты…
— Замолчи, — перебил я его, и мой голос, хотя и оставался тихим, был полон угрозы. — Ты переходишь черту. Ты оскорбляешь меня в моем клубе. Провоцируешь меня. Не испытывай мое терпение.
Мой племянник ухмыльнулся, криво и злобно.
— А что ты мне сделаешь, дядюшка? Убьешь меня? Или ты слишком брезглив, чтобы пачкать руки?
Внутри меня поднялась знакомая волна гнева. Хотелось схватить его за глотку и вытрясти из него всю грязь и ложь. Но я сдержался.
— Уведите его, — приказал я охране, жестом указав на Даниэля.
— Нет! Я не уйду! — взвизгнул он, отбиваясь от охраны. — Я не стану молчать! Я расскажу, какой ты на самом деле! Ты…!
Охрана схватила его под руки и потащила к выходу. Даниэль сопротивлялся, кричал, брыкался.
— Ты пожалеешь об этом, дядя Марко! Ты пожалеешь, что связался со мной! — его голос постепенно затих, удаляясь к выходу.
Когда Даниэля выкинули из клуба, повисла мертвая тишина. Все ждали моей реакции.
Я обвел зал взглядом.
— Музыку! — скомандовал я, и грохот снова наполнил помещение, пытаясь заглушить неприятный осадок, оставленный племянником.
Я вернулся в свой кабинет и закрыл дверь. Нужно было подумать. Даниэль — это проблема. Раздражающая, но все же проблема. Он слишком много знает, слишком много помнит. И теперь он озлоблен и жаждет мести.
Но больше всего меня беспокоили слова Даниэля об Элизабет. Она спит со мной? Бред. Я ее и пальцем никогда не трогал, не касался и уж тем более не переходил черту (хотя, сдерживался, как мог).
Я потер переносицу, пытаясь унять головную боль. В голове крутилось множество мыслей, смешиваясь и переплетаясь.
Нужно было разобраться с Даниэлем. И нужно было поговорить с Лиззи.
Я достал из ящика стола бутылку виски и налил себе щедрую порцию. Крепкий алкоголь немного успокоил нервы.
Атмосфера праздника исчезла, оставив после себя лишь пепел раздора. И я знал, что этот пепел еще долго будет жечь мои пальцы.