14. Хочу твоей ласки.
Чимин горько усмехается, не отрывая глаз от экрана смартфона, и зарывается пальцами в розовые волосы, что постепенно теряют свой цвет и уже от розового там осталось одно название. Этот цвет теперь можно назвать только персиковый и то с натяжкой, но в данный момент прическа омегу волнует меньше всего. Сейчас ему просто больно и обидно.
- На что я только рассчитывал, - фыркает модель и трет свои глаза пальцами.
После прочтения сообщения от Мина он не ответил ничего, да и не считает это нужным. Кажется, альфа сделал свой выбор и не в пользу Пака. Юнги останется с мужем, а все его слова, как и слова других альф, - пыль.
Чимин ему не нужен больше, а если и вообще был нужен когда-то, то это для разнообразия. Все альфы такие. Омега давно это понял, но никак не мог признать.
Но Мину нужно отдать должное: он ускорил процесс признания данного факта.
Модель стирает слезу с щеки и ложиться на постель, скрутившись калачиком. Он смотрит на свое отражение в зеркале и, хмыкнув, говорит сам себе, смотря в свои же глаза:
- Теперь ты стал тем, кого ненавидел. Теперь ты грязный, мерзкий, отвратительный, ужасный, омерзительный и гадкий, Пак Чимин. Никогда тебе теперь не отмыться от этой грязи. Ты не смог устоять и испортил себе жизнь, - Чимин громко хмыкает, отведя на секунду глаза. - Неужто тебя жизнь ничему не учит?
Он смотрит в свои глаза, наполненные слезами болести и горечи, проклинает себя, терзает свою душу, но слезам не позволяет покатиться по впалым щекам.
Модель не обращает внимания, когда в комнату входит его папа, и молчит, когда тот садиться на постель. Пак смотрит на старшего только тогда, когда Минхо начинает гладить его по голове.
- Пап... - хрипло произносит он и быстро замолкает, чтобы всхлип не вырвался из его рта. - Почему мне так не везёт? Неужели все альфы такие?
- Сынок, солнышко мое, - вздыхает омега и пытается найти слова поддержки, но не удается, глядя в мокрые глаза своего ребенка. Сердце Минхо разрывается из-за беспокойства за сына, но, к великому сожалению, он ничего не может сделать. У него самого личная жизнь не сложилась, потому он всю жизнь молился, чтобы жизни сына была удачной, но, видимо, что-то пошло не так.
- Зачем он дал ложную надежду мне? - все же всхлипывает Чимин.
- Я не знаю, - качает головой старший.
- Я такой дура-а-ак, - тянет омега и продолжает выливать всю свою боль родителю: - Почему я сразу не понял, что это плохо кончится? Почему я повелся на это все? Почему я позволил ему лить мед мне в уши? Пап, почему я такой невезучий? - он огромными глазами боли смотрит на старшего, ожидая услышать мудрый ответ на каждый из своих вопросов, но здравомыслящей частью сознания понимает, что даже его умный папа не знает ответов на его вопросы.
- Как бы больно мне ни было это признавать, - не спеша говорит Минхо и начинает гладить сына по волосам. - Но я был уверен, что ваши отношения ничем хорошим не закончатся.
- Зачем ты мне это говоришь сейчас? - обиженно спрашивает Чимин. - Почему не сказал еще тогда?
- Потому что ты был счастлив и я не хотел рушить твое счастье.
- Поэтому ждал, чтобы его разрушил Юнги? - со злостью спрашивает младший, но, увидев боль от слов в глазах единственного родного человека, он поджимает губы и виновато смотрит на папу, обняв того за руку. - Извини.
- Ничего, - улыбается старший омега и вновь запускает пальцы в волосы своего ребенка. - Тебе нужно отдохнуть. Может, возьмёшь отпуск и уедешь за границу? Куда-нибудь к океану, теплым вечерам и вкусным десертам?
- Не знаю, если честно. Настроения ехать куда-то нет, тем более я только недавно подписал контракт. За два месяца работы мне навряд ли дадут отпуск хотя бы на неделю, не считая течки. А до течки еще три недели, кажется, - поджимает губы Пак. - Приготовишь блинчики как в детстве?
- С шоколадом и малиной? - улыбается Минхо.
- Да, пожалуйста.
- Конечно, - он целует сына в лоб и уходит на кухню.
Чимин вновь смотрит в зеркало и тяжело вздыхает, приподнявшись на локтях. Он тянется к тумбе и достает оттуда галстук, который оставил у него Мин. Модель невесомо проводит по нему пальцами и, вдохнув ментоловый запах, слышит, как из его рта вырывается тихий скулеж.
Запихнув вещь обратно в ящик, омега быстро захлопнул его, вздрогнув от громкого звука, и развалился на кровати звёздочкой. Он прикрыл глаза, но, услышав вибрацию рядом, нащупал телефон и, подняв его на уровне лица, увидел, что звонит ему Юнги.
Пак долгие секунды всматривался в имя и номер альфы, не зная стоит ли брать трубку. Одна часть хочет это сделать и услышать слова оправдания со стороны любимого человека, а вторая - кричит перестать быть наивным, снять розовые очки, положить их наконец в далёкий ящик и видеть мир в реальных красках, без розового фильтра.
Чимин вздыхает и, приняв звонок, прикладывает телефон к уху.
Он решает дать Мину еще один шанс.
- Чимин?
- Да.
- Чонин не подписал документы, точнее я не дал их ему. Понимаешь, тут сложная ситуация, я не могу поступить с ним как конченая мразь и бросить в такое тяжёлое для него время.
Альфа спешно говорит. Он хочет то ли оправдаться, то ли объясниться, но Пак сделал для себя выводы.
- Юнги, я все для себя решил и ты, видимо, тоже.
- Чимин, пойми, я правда хочу быть с тобой, но сейчас развестись я не могу.
- А что прикажешь делать мне?
- В каком смысле?
- В прямом - что делать мне? Ждать, пока ты не решишься бросить меня или своего мужа? Вечно быть вторым, запасным аэродромом? Так что мне делать?
- Я же сказал, что сейчас я развестись не могу. Я сделаю это обязательно, но потом. Я правда не могу бросить Чонина сейчас.
- А что случилось? Он беременный? - сухо интересуется Пак.
- Беременный? Конечно, нет, я бы этого не допустил.
- Тогда в чем проблема?
- Это семейное.
- Понятно.
Чимин завершает звонок и отбрасывает телефон на кровать. Рыдания рвутся наружу, но он держит эмоции взаперти.
Омега не будет плакать из-за этой скотины.
***
Мужчина вновь и вновь слышит в динамике «Абонент временно недоступен. Перезвоните позже». Он со злостью бросает телефон на стол, плотно сжав челюсть и тянется за стаканом алкоголя. Выпив все до последней капли, альфа наливает еще и вновь предпринимает попытку дозвонится до Чимина, но вновь терпит неудачу.
Прекратив попытки дозвониться до модели, он сосредотачивается на документах перед ним. Через несколько минут он их откладывает, ведь голова совсем не работает да и самому работать не хочется, потому Юнги наполняет бокал еще одной порцией алкоголя и топит горесть в нем.
Мужчина не обращает внимание, когда чувствует чужие руки на своих плечах, и продолжает крутить бокал в руке, рассматривая то, как переливается пиво в свете кухонных ламп.
- Я говорил с отцом. Он сказал, что состояние папы стабильное, но еще не пришел в сознание, - слышит сверху Мин.
Альфа кивает, мол я услышал тебя, и отпивает еще. Он все так же не обращает внимания, когда Чонин садиться к нему на колени и обхватывает его шею руками, уткнувшись в изгиб носом.
Юнги молчит, размышляя, а потом все же говорит:
- Может, нам поехать к твоим родителям? - его голос хриплый, прокуренный, особенно за этот вечер. Он сам его не узнает.
- Я думал над этим, - признается омега. - Но я не уверен, что выдержу это. Мне кажется, я не смогу видеть папу бледным на больничной койке, подключенным к разным аппаратам. Это слишком тяжело для меня.
- Как хочешь.
- Любимый, - грустным голосом говорит Чонин и начинает тереться носом о чужую шею. - Обними меня, - просит он жалостливо.
Мин выполняет его просьбу, но тут же чувствует, что тот начинает тереться о его тело, и плотный запах ванили окутал его.
- Чонин, что ты делаешь?
- Я хочу твоей ласки, - омега смотрит в глаза мужу. - Мне так плохо сейчас, ты бы знал. И очень одиноко, несмотря на то, что ты, вроде бы рядом, а кажется, что далеко.
Юнги не знает то ли это алкоголь так действует, то ли ему слишком жалко Чонина, но он целует его. Целует как-то смазано и, кажется, разочарованно, когда не чувствует любимый шоколадный запах, а ванильный.
Альфа поднимается на ноги, подхватив мужа, и идет с ним в спальню. У него случается дежавю, как тогда с Чимином, когда он приехал к омеге после их расставания. Пак тогда оттолкнул Мина, да еще и пощечину залепил, сказал идти к мужу.
Вот Юнги и пришел к мужу.
Мужчина огладил голое тело омеги, оставляя поцелуй на каждом попавшемся участке кожи. Как слепой котенок, он блуждал руками по чужом теле и искал знакомые выступы, выемки и родинки, но ничего знакомого найти никак не мог.
Под его руками будто было совсем чужое тело, совсем ему незнакомое, а ведь он так хотел, чтобы под ним лежало то мягкое тело, которое альфа так любит целовать и ласкать. Подняв голову, которая идет кругом от выпитого алкоголя, Юнги видит мягко стонущего Чимина и принимается еще старанней вылизывать и целовать любимое тело и плевать, что оно кажется чужим.
Главное - это Чимин.
***
Голова, будто тяжёлый камень, лежит на подушке и у альфы не хватает сил поднять ее, как будто она действительно весит целую тонну, как самый настоящий булыжник. Сил хватает только на то, чтобы открыть глаза и посмотреть на то, что перед ним, а там спит Чонин, подсунув руку под щеку.
Юнги помнит, что выпил не так уж и много, а может, и много - не считал. Он с протяжным стоном поднимает голову с подушки, садясь на постель, и тихо шипит от острой боли в висках. Мужчина встает на ноги и идет на кухню, не обращая внимания на свою наготу. Хочет, как можно быстрее, принять таблетку от головной боли и начать собираться на работу, но с каждой минутой боли он все больше и больше убеждает себя, что следует остаться дома.
Пока таблетка шипела и растворялась на дне стакана, альфа взял забытый вчера на столе телефон и проверил наличие новых сообщений или пропущенных звонков, но ничего от нужного ему человека не увидел. Мин расстроенно поджимает губы и предпринимает новую попытку дозвониться до омеги. Слушая надоедливые гудки, он выпивает воду с таблеткой и подходит к окну. Звонок сбрасывают и Юнги опускает руку с телефоном вниз, тяжело вздохнув.
Он некоторое время стоит в полном одиночестве, наблюдая за тем, как город просыпается и начинает понемногу набирать темп, в котором пробудет до ночи, пока его талию не окольцовуют чужие руки.
- Любимый, почему ты так рано проснулся? - у омеги голос хрипловат после сна, а тело все еще хранит тепло одеял и Юнги.
- Проснулся из-за головной боли, - мужчина сам того не замечает, как тянется рукой до пачки сигарет, и только тогда, когда сигарета уже в его зубах, замечает это.
Мин не противится старой привычке и поджигает ее, стразу же втягивая. Взяв сигарету пальцами, он выпускает дым через открытый рот и боковым зрением замечает недовольный взгляд омеги, но сам молчит, дожидаясь, когда муж заговорит первым.
И он даже знает о чем заговорит.
- Опять?
- Я не бросал, чтобы говорить «опять», - хмыкает Юнги, покачивая головой.
- Тебе что, совсем плевать на свое здоровье?
- Нет, но это успокаивает мои нервы.
- И почему тебе понадобилось курить именно в данный момент? О чем ты сейчас переживаешь? - поднимает брови Чонин, смотря на альфу, что выпускает дым в противоположную от него сторону.
- Много из-за чего, - пожимает плечами мужчина и делает последнюю затяжку перед тем, как потушить сигарету в пепельнице. - Твой папа, компания... - «Чимин ещё» мысленно добавляет он.
- Пару дней назад я звонил Пак Чимину, хотел пригласить пройтись по магазинам и выпить кофе, но он не брал трубку. У него что-то случилось?
- Без понятия, - врёт Юнги. - Может, работал.
- Да, может быть, ну, ты, когда увидишь его в компании, скажи, чтобы перезвонил мне, ладно? - омега смотрит на мужа большими глазами, хлопая ресницами, и желает услышать согласие на свою просьбу.
- Не знаю, когда смогу увидеть его, - отмахивается альфа. - Я не планировал идти сегодня на работу. Думал, снова предложить тебе поехать в Канаду.
Мужчина переводит взгляд на младшего, ожидая его слов.
- Я все еще не уверен, - поджимает губы Чонин. - Мне нужно подумать об этом.
- Думай.
Омега смотрит на профиль мужа, кусая губу, и тяжело вздыхает, когда Юнги не смотрит на него в ответ. Он сильнее прижимается к спине альфы и трется щекой о его лопатку, прикрыв глаза. В данный момент Чонин прекрасно себя чувствует и то, что его мужчина рядом с ним, делает его счастливым, но мысли о папе все равно делают больно, несмотря на его радость.
- Пойдем спать дальше, раз ты не пойдешь на работу? - предлагает младший.
- Да, пойдем.
Они возвращаются в кровать и Мин, не противясь, принимает мужа в свои объятия и прикрывает глаза. В его голове мысли только о Чимине, который сейчас наверняка спит один в своей постели, закинув ногу на одеяло, как любит.
Юнги бы все отдал лишь бы быть сейчас в объятиях любимого омеги.
Его размышления прерывает звонок на телефоне. Он открывает глаза и смотрит на мужа, который тоже открыл глаза и взял трубку, приложив устройство к уху.
- Да, отец, - немного испуганно говорит Чонин и смотрит прямо в глаза альфы.
Омега слушает, что ему говорит родитель, и заметно облегчённо выдыхает, прикрыв глаза.
- Твой папа очнулся? - тихо спрашивает Юнги.
Младший кивает и, попрощавшись с отцом, кладет трубку. Он обнимает мужа за шею, прикрыв глаза, и тихо всхлипывает.
- Мы сможем поехать к ним сегодня? На неделю хотя бы, - просит Чонин.
- Конечно, поедим, - Мин тяжело вздыхает и кладет руку на спину омеги, легко похлопывая по ней. - Обязательно...