Тихая ложь

Я машу официанту, чтобы он принес мне еще одну чашку кофе, и продолжаю наблюдать за Сиенной и ее братом.
Сказать, что Артуро ДеВилль недоволен тем, что его сестра замужем за мной, — значит не сказать ничего. Он также чертовски зол, потому что я не позволил Сиенне встречаться с ним без моего присмотра. Я сказал Артуро, что это мера предосторожности, но по правде говоря я боюсь того, чего он может рассказать ей обо мне.
В моем шкафу много скелетов, и Артуро знает о некоторых из них. За последние недели я довольно хорошо узнал свою жену. Сиенна, может быть, и родилась в мафиозной семье, но она не любит насилия и кровопролития. Она может одурачить вас своей бравадой, но моя жена гораздо чувствительнее, чем позволяет себе думать окружающим. Она как одинокий цветок одуванчика в море колючих роз. Достаточно одного порыва ветра, чтобы повредить ее нежные семена. Поэтому я не рискую, чтобы Артурио не сказал Сиенне ничего такого, что заставило бы ее опасаться меня.
Они сидят в другом конце ресторана. Еда Артуро остывает на его тарелке. Он даже не притронулся к ней, потому что был занят перечислением всех моих плачевных качеств перед женой.
— … гребаный сукин сын, который даже не позволяет мне видеть тебя без его присутствия!
Я не вижу ответа Сиенны, так как она сидит ко мне спиной, но части разговора Артуро мне достаточно, чтобы уловить суть.
— Да, но заниматься бизнесом и заставить мою сестру выйти замуж за этого ублюдка — две разные вещи! И не надо мне говорить, что ты хотела замужества. Я на эту чушь не куплюсь. Разве Аджелло угрожал тебе, чтобы ты вышла замуж за Попова?
Да, Сиенна. Дон угрожал тебе?
Плечи моей жены опускаются, что похоже на вздох, затем она наклоняется над столом и берет брата за руку. Она что-то говорит, но я не могу понять, что именно, черт возьми! Артуро слушает с расширенными глазами и сжатой челюстью, затем бросает взгляд в мою сторону.
— Есть вещи, которых ты о нем не знаешь. Вещи, о которых я не знаю, когда обсуждалась эта брачная сделка, иначе я бы никогда не подпустил тебя к нему. Он опасен, и я хочу, чтобы ты вырвалась из его лап.
Сиенна качнула головой в сторону. Вероятно, просит объяснить, что это за "вещи". Я встаю и направляюсь в другой конец ресторана. Пора прервать эту встречу.
— Мы уходим, — говорю я, когда дохожу до их столика. Не знаю, чтобы помучить себя, или Артуро, я провожу кончиком пальца по обнаженной коже Сиенны, где ее свитер цвета фуксии сполз с плеча. — Мне нужно быть в Наосе через два часа. Хочешь пойти со мной?
Сиенна смотрит на меня и улыбается.
— Ты не против, если кто-нибудь из девочек тоже присоединится к нам?
— Нет. — Я киваю. — Мне нужно переговорить с твоим братом. Подожди здесь.
Артуро встает, свирепо глядя на меня все время, пока мы идем через ресторан к его машине, припаркованной у входа.
— Не знаю, что ты нарыл на меня, — говорю я и облокачиваюсь на капот, — но ты будешь держать язык за зубами.
На его лице появляется удивление, но оно быстро сменяется гневным взглядом.
— Если ты причинишь боль моей сестре, я убью тебя.
— Похоже на то, что твоей сестре больно? — Я бросаю взгляд в окно, где Сиенна расставляет нетронутую тарелку Артуро, чтобы сфотографировать ее.
— Я буду следить за тобой, — рявкает он и садится в машину.
Как только Артуро выезжает с парковки, я возвращаюсь в ресторан и сажусь рядом с женой.
— Что хотел Артуро? — спрашиваю я.
— Ничего. Он просто проверял меня. — Она облокотилась на стол и ухмыляется. — Думаю, мой брат боится, что ты меня съешь.
— Я мог бы. — Я протягиваю руку и кладу свою поверх ее. — Думаешь, я опасен, mila moya?
Губы Сиенны удивленно раздвигаются, и мне требуется все мое самообладание, чтобы не прижаться к ним ртом. Мне становится слишком трудно сопротивляться моей молодой жене, даже если я знаю, что она шпионка.
— У вас тут все прослушивается? — Она поднимает бровь.
— Может быть, и так. — Я кладу свободную руку на ее шею. — Ты считаешь, что я представляю опасность для тебя, как сказал твой брат?
— Да. — Глаза Сиенны смотрят на меня, не моргая. — Но не в том смысле, в котором считает мой брат.
Выражение ее лица абсолютно серьезно, но на какое-то мимолетное мгновение за ее волевым взглядом мелькнула ранимость. Через мгновение она исчезает, а ее губы расширяются в улыбку.
— Нам пора идти, Драго. Мне нужно подготовиться к вечеру.
Держа ее руку в своей, я направляю ее к выходу. Она может считать, что ей удалось избежать той темы, но мы скоро к ней вернемся.
* * *
Я подношу бокал с виски Macallan к губам и делаю глоток, наблюдая за своей женой. Сиенна стоит у бара, и смеется вместе с Еленой и еще тремя девушками. Она выбрала для сегодняшнего вечера еще один сверкающий наряд. На этот раз платье, покрытое яркими сине-зелеными блестками. Когда она двигается, и свет отражается от ее платья, кажется, что она покрыта павлиньими перьями. Она просто сияет. Я не понимаю, как она может носить такие вещи и при этом выглядеть на миллион долларов. На ком-то другом это выглядело бы нелепо. К тому же оно слишком короткое.
Сканируя комнату, я окидываю взглядом всех сидящих и стоящих поблизости мужчин, чтобы убедиться, что ни один мудак не заглядывается на ноги моей жены. Одна только мысль об этом вызывает у меня дикие порывы.
Как только я увидел ее наряд на сегодняшний вечер, я отправил сообщение Мише, менеджеру клуба, чтобы он передал сообщение каждому гостю мужского пола, прежде чем разрешить им войти. Любой мужчина, застигнутый за подглядыванием за моей женой, покинет клуб с глазами в бокале вина. Люди, которые посещают мой клуб, — постоянные клиенты, поэтому они знают, что я не шучу. Наос может быть нейтральной территорией в том, что касается бизнеса, но это правило не распространяется на частные сделки. На мою жену можно смотреть только с уважением. Все остальные "взгляды" будут иметь последствия.
Я замечаю мужчину, облокотившегося на барную стойку на некотором расстоянии от Сиенны и заказывающего выпивку. Это владелец местной компании по управлению автопарком. Я работал с ним несколько раз, когда у нас была нехватка свободных грузовиков. Он показался мне умным парнем, но, похоже, я ошибался, потому что его, похоже, очень интересует задница моей жены. Бармен передает ему бутылку пива, и этот болван направляется в конец бара, где стоит Сиенна. Не сводя с него глаз, я подзываю охранника.
— Тащите этого идиота в мой кабинет, — говорю я и киваю в сторону парня, который теперь пристроился рядом с Сиенной и пытается завязать разговор. — Проследите, чтобы моя жена ничего не заметила.
Сиенна не обращает на него внимания и продолжает болтать с Еленой. Парень, наконец, уходит, направляясь в сторону туалетов, но мой охранник перехватывает его на полпути и не очень мягко "уговаривает" придурка зайти в заднюю часть клуба. Пора столкнуться с последствиями.
— Мне нужно кое о чем позаботиться, — говорю я мимоходом Филиппу. — Держи мою жену в поле зрения.
Прежде чем отправиться в свой кабинет, я забегаю в бар, чтобы взять ложку и бокал, затем разворачиваюсь и направляюсь через танцпол.
* * *
Когда я возвращаюсь после решения проблемы в офис, к моей кабинке подходит мужчина и останавливается напротив дивана, на котором я сижу. Около шестидесяти лет, седые волосы, тонкие золотые очки. Эндри Душку. Албанский лидер.
— Эндри. — Я жестом указываю на кресло рядом с ним. — Что привело вас в Нью-Йорк?
Пожилой мужчина садится в предложенное кресло и отмахивается от официанта.
— Богдан позвонил мне на днях. У него есть кое-какая… интересная информация.
— О? И что именно вызвало ваше беспокойство?
— Чем вызван твой интерес к оружейному бизнесу, Драго?
— Деньги, — говорю я и делаю глоток своего напитка. — Но тебе не о чем беспокоиться. Я не собираюсь посягать на твою территорию.
— Ты доставил в Братву крупную партию товара.
— Да. Но Петров больше не будет иметь с тобой дела, так что не вижу проблемы. А после той истории с ирландцами тебе вообще запрещено вести дела в Нью-Йорке. — Я перекинул руку через спинку дивана. — Снабжать оружием людей, похитивших жену дона? Честно говоря, я удивлен, что ты еще дышишь. Так что я не вижу никакого конфликта интересов между нами двумя.
Душку поправляет очки. Он всегда так делает, когда злится.
— И так все и останется? — спрашивает он.
— Я не ищу конфликтов, Эндри. У тебя есть свои покупатели. У меня — свои. Рынок достаточно велик для нас обоих.
— А как же румыны?
— Они скоро исчезнут из поля зрения, — говорю я. — Как только я найду Богдана.
— Ты думаешь, что избавление от Богдана решит твою проблему?
— Уберешь главу, и остальные разбегутся, как крысы. И я имею в виду буквально.
— Что ж… Я бы не хотел оказаться на месте Богдана, — говорит Душку. — Я слышал, ты женился. Это было неожиданно. Деловое соглашение?
— Конечно.
— Интересно. Я заметил, как охрана выгнала мужчину, когда я входил. Он прижимал к лицу окровавленное полотенце, а в свободной руке держал стакан. Я не уверен, но мне кажется, что внутри было глазное яблоко.
— И?
— Это имеет какое-то отношение к предупреждению, которое я получил при входе? — На его лице появилась расчетливая улыбка.
— Да. Но у меня сегодня хорошее настроение, поэтому я решил оставить ему второй глаз.
— Ну, это довольно… не в твоём духе, если можно так выразиться. У кого-то может возникнуть мысль, что эта девушка — нечто большее, чем просто деловая договоренность.
Я сжимаю стакан в руке. В моей работе есть три вещи, от которых следует держаться подальше: Фальшивая преданность. Сделки, которые кажутся слишком хорошими, чтобы быть правдой. И любого рода слабости.
Я доверяю немногим людям в своей жизни. Те, кто пользуется моей преданностью, заслуживают ее. Я готов умереть за них, и я знаю, что они без колебаний сделают то же самое для меня. Если кто-то достаточно глуп, чтобы предать меня и подумать, что это сойдет ему с рук, я позабочусь о том, чтобы он не прожил достаточно долго, чтобы пожалеть о своем решении.
Я не заключаю никаких сделок, если не уверен на сто процентов в их надежности. Деньги и власть не влияют на меня, и я здесь не для того, чтобы быть чьим-то дураком.
И уж точно у меня нет слабых мест. Или не было. Однако, глядя на самодовольную улыбку Душку, я понимаю, что теперь она у меня есть. И сейчас она делает селфи с мартини, который ей еще не по возрасту.
— Сиенна дала мне прямую связь с Cosa Nostra, а также с Bratva. Двух зайцев — одним выстрелом, — говорю я, наблюдая за его лицом в поисках малейшей реакции. — Это вопрос принципа. Я просто забочусь о своем активе.
— Так она вам не нравится?
— Она едва вышла из подросткового возраста, Эндри. Почему мне должна нравиться избалованная девчонка, которая одевается как клоун и почти все свое время проводит за покупками и выкладыванием селфи в социальные сети? Ради бизнеса приходится идти на жертвы.
— Я слышал, она симпатичная штучка. Только не говори мне, что она тебя, по крайней мере, не привлекает.
— Мне нравится, когда мои женщины используют свою голову не только для модной прически, Эндри.
Душку смеется и встает.
— Да, я тебя понимаю. Ну, если ничего не выйдет, у меня есть дочь, которая только что закончила докторскую программу, так что, возможно, она больше подойдет для тебя.
— Буду иметь это в виду.
Когда я смотрю вслед уходящему албанцу, мой взгляд переключается на то место в баре, где минуту назад сидела моя жена. Ее там нет. Я оборачиваюсь и вижу, что Сиенна стоит, прижавшись спиной к колонне, на которой висят наши пальто, прямо за диваном, на котором я сижу. Она смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
Черт.
— Мне нравится, когда мои женщины используют голову не только для модной прически, Эндри.
Я прислоняюсь спиной к широкой прямоугольной колонне позади меня и закрываю глаза. Она немного шершавая, но прохладная бетонная отделка — желанное облегчение для моей перегретой плоти.
Все, что он сказал, — правда. Люди видят то, что ты им показываешь. Так почему же меня беспокоит, что Драго действительно считает меня поверхностной и глупой?
Когда я открываю глаза, седовласый мужчина уже встает, предлагая свою дочь в качестве моей замены. И мой муж, такая сволочь, что даже не возражает против этого. Мне бы уйти и сделать вид, что я ничего не слышала, но мои ноги прикованы к полу.
Драго оборачивается, и наши взгляды встречаются. Мне требуется вся моя сила воли, но я улыбаюсь и сохраняю фальшивую ухмылку на лице, пока он обходит диван и встает передо мной.
— Строишь планы, как меня заменить? Может, у меня и нет докторской степени, но уверена, что я более ценная шахматная фигура, чем дочь этого парня.
Драго опускает голову так, что наши лица оказываются на одном уровне. Бра над нашими куртками по другую сторону колонны отбрасывает вокруг нас мягкий свет, позволяя мне видеть пульсирующую вену на его виске, когда он смотрит мне в глаза. Он кладет левую ладонь на поверхность рядом с моей головой, а правой обхватывает мою щеку.
— Ты знаешь, что случиться, если Душку поймет, что ты не просто шахматная фигура? — Его тон низкий и угрожающий. — Он сделает так, что об этом узнают все, кто имеет на меня зуб.
— И что?
— Значит, мне придется их всех убить. — На этот раз его слова звучат так легкомысленно, как будто он планирует летний пикник. Он слегка наклоняет голову. — Будет очень много мертвых людей, mila moya.
— Ты не убиваешь людей. Для этого у тебя есть твой личный убийца. Тот священник, — проговорила я, не подумав, и только после того, как слова вылетели изо рта, поняла, что сказала.
Он моргает, его темные ресницы плавно опускаются и снова поднимаются, пока его глаза снова не устремляются на меня.
— Мой… "личный убийца"?
Черт. Думай!
— Да. На днях Кева упомянула кое-что, и я догадалась.
— Ммм, правда? — Он сузил глаза. — Да. Думаю, мне нужно послать за ними… моего личного убийцу. Чтобы он решил эту проблему за меня.
— Почему?
Он слегка опускает подбородок, глядя на меня из-под опущенных век.
— Чтобы убедиться, что они не придут за тобой.
— Зачем кому-то преследовать меня? — спрашиваю я своим самым приторным голосом. — Я просто избалованная девочка, которая одевается как клоун.
У Драго раздуваются ноздри. Он сжимает челюсти, и его пристальный взгляд прикован к моим губам с такой силой, что я ожидаю, что из них вырвется пламя.
— Ты — полная противоположность поверхностной, Сиенна. Мы оба это знаем. Я совершенно уверен, что ты одна из самых умных людей, которых я когда-либо встречал.
Я затаила дыхание, пораженная его словами. Но мой минутный шок быстро сменился беззлобным смехом, когда я вспомнила остальную часть подслушанного разговора.
— Но ведь этого недостаточно, не так ли? Ты говорил о том, чтобы заменить меня, — выплюнул я. — Может быть, это было бы правильно. Дочь твоего приятеля возможно более подходящая кандидатура для тебя. Возможно, вы дойдете дальше, чем просто спать в одной постели.
Драго закрывает глаза, из его уст вылетает поток нецензурных сербских ругательств. Затем он прижимается своими губами к моим.
Я вздрагиваю от свирепости его поцелуя — если это вообще можно назвать поцелуем. Это натиск. Голодное, яростное требование. Вцепившись в переднюю часть его рубашки, я притягиваю его ближе, требуя большего. Его рука обхватывает меня под бедром, и он приподнимает меня. Мои ноги обхватывают его талию, и я восхищаюсь ощущением, что зажата между его твердым телом и массивной колонной позади меня, а его член давит прямо на мою сердцевину. Рот Драго скользит по моему подбородку к шее, и когда он прикусывает нежную кожу, я чувствую, что становлюсь влажной. Я хватаю его за волосы, пальцы путаются в темных прядях. Его прикосновение к моему лицу исчезает, и через мгновение он подносит телефон к уху.
— Я хочу, чтобы все ушли, — рявкает он и лижет мою шею. — Сейчас, Миша.
Человек на другом конце линии отвечает, но я не слышу, что он говорит, потому что Драго бросает мобильник через плечо. Резкий звук падения телефона на пол едва успевает отразиться, как рот Драго снова находит мой. Посасывает. Кусает.
Мои пальцы дрожат, когда я перебираю его волосы. Я никогда не испытывала такого чувства. Это желание быть ближе к нему, хотя мы не можем быть ближе, чем уже есть. Вокруг нас раздаются звуки голосов и торопливых шагов уходящих людей, но я не обращаю на них внимания, опьяненная присутствием Драго. Все остальное не имеет значения. Только он. Его тело. Его губы. Его запах. Тот самый запах, от которого я просыпаюсь уже несколько недель.
— Держись крепче, — говорит он мне в губы и делает шаг назад.
Мои руки обвивают его шею, а его ладони движутся вверх по моим ногам и по моей попке, под платье. Кружево моих стрингов трется о мою ноющую киску, когда он тянет его. Нежная ткань рвется. Он стягивает ее, намеренно задерживая кружевной материал так, чтобы он задевал мой пульсирующий клитор.
Я задыхаюсь от того, что мои бедра становятся влажными. Драго снова хватает меня за нижнюю часть ноги, а свободной рукой расстегивает пуговицы на своих брюках. О Боже, я собираюсь заняться сексом — в клубе, где все ещё есть люди. Почему мне все равно? Холодная поверхность за моей спиной холодит голую кожу моей задницы, когда Драго снова прижимает меня к колонне. Кончик его члена упирается в мой вход.
— Пожалуйста, не торопись, — задыхаюсь я. — Это мой первый раз.
Драго поднимает голову и смотрит на меня.
— Твой что?
— Мой первый раз, — повторяю я, когда он опускает глаза к моему рту. — Я девственница.
Зеленые глаза, сосредоточенные на моих губах, расширяются, затем поднимаются и встречаются с моими.
— Ты хочешь остановиться?
Я дергаю его за волосы на затылке.
— Нет.
Не разрывая зрительного контакта, он слегка сдвигает меня в своих объятиях, выравнивая наши бедра. Меня охватывает смесь возбуждения и паники. Когда кончик входит в меня, я закрываю глаза и напрягаюсь.
— Сиенна. — Поцелуй ложится на мой подбородок. — Посмотри на меня, mila.
— Будет больно? — шепчу я.
— Немного. Если хочешь, чтобы я остановился, коснись моей руки. Хорошо?
— Хорошо.
Драго наклоняется вперед и шепчет тихие, успокаивающие слова прямо у моего уха. Он говорит по-сербски, но я улавливаю только случайные фразы. Что-то о блеске и название птицы, но я не уверена, какой именно. Может быть, павлин. Но это неважно, потому что тембр его голоса и горячее дыхание, обдувающее мою шею, плавят мои внутренности. Этот человек мог бы прочитать список продуктов, и я растеклась бы лужицей, просто слушая его.
Покалывание в клиторе сводит меня с ума. Я наклоняю голову и лижу его шею. С его губ срывается низкий рык, и в следующее мгновение его член частично входит в меня. Я задыхаюсь и хватаюсь за его волосы, наслаждаясь тем, как он растягивает мои внутренние стенки. Есть некоторый дискомфорт, но я уже слишком далеко, чтобы это имело значение. Я крепче сжимаю его ноги, желая, чтобы он был еще ближе, еще глубже.
— Скажи мое имя, — прошептал он мне на ухо.
— Драго, — стону я, когда он входит в меня до упора.
— Мне нравится слышать твой голос. — Он приподнимает меня и снова погружается в меня. — Еще раз.
Я не могу произнести ни слова, потому что слишком поглощена тем, как моя киска сжимается вокруг его члена, а все мое тело содрогается. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного. Одно его прикосновение пронизывает все мое тело, поднимая меня ввысь на волнах наслаждения.
— Еще раз, Сиенна! — рычит Драго, вливаясь в меня.
Я закрываю глаза и прижимаюсь щекой к его щеке.
— Драго.
Из горла вырывается глубокий стон. Он гортанный и грубый. На следующем вдохе его зубы царапают кожу на моем плече. Снова шепот сербских слов. Что-то о колдовстве, затем он снова проклинает. Его губы снова прижимаются к моим.
Мой разум больше не кажется моим, потому что я не могу думать. Я могу только чувствовать его, захватывающего меня и ртом, и членом. Я хватаю его за волосы и прикусываю нижнюю губу, пока не чувствую металлический привкус крови. Это наказание за то, что он причинил мне боль своими словами.
— У нее не только когти, но и острые зубы, — говорит он мне в рот и погружается в меня до упора. — Я вижу тебя, mila moya. И мне неприятно, что ты скрываешь от меня свою настоящую сущность.
— Я не скрываю, — задыхаюсь я, дыхание покидает меня короткими очередями, пока он вбивается в меня. Быстрее. Глубже.
Мои волосы растрепались, спутанные пряди прилипли к лицу. Я словно перегрелась и раздулась изнутри, вцепившись в плечи Драго. Крик зарождается в груди, в то время как зрение затуманивается. Словно мой разум решил отключиться от всего, кроме ощущения соединения наших тел. Руки Драго сжимают мои ягодицы, и его следующий толчок отправляет меня в небытие. Белизна взрывается за моими закрытыми веками, и я кричу, подхваченная потрясающей волной и разбиваясь на мельчайшие кусочки.
Тебе следовало бежать, пока у тебя еще был шанс, Сиенна, — шепчет голос в глубине моего сознания. Тебе правда следовало это сделать.