Глава 37
Проигравшая спор, Анаис сидела на диване в кабинете мистера Лоренса с не очень-то довольным видом. А сам он сидел за столом и наблюдал за ней.
— Молчание никому из нас не поможет, — нарушил он тишину.
Она перевела взгляд со стены на его умиротворенное лицо. Молчала она уже несколько долгих минут, стараясь не думать ни о чем. Но договор есть договор.
— И чтобы вам было легче, — начал он, оперевшись локтями о стол, — ответьте на вопрос: «Чего вы боялись больше всего?»
Волшебница задумалась на несколько мгновений, а потом усмехнулась. Ответ был очень прост.
— Думаю, вы знаете чего, — ответила затем, не отпуская глаз.
Он кивнул. Зачем скрывать? Но сказал:
— Мне хочется услышать это от вас.
Она поправила волосы. Становилось не по себе.
После второго подаренного букета Анаис была очень даже радостной, несмотря на тот факт, что она проиграла и оказалась не права. Она ухаживала за цветами в своей комнате как могла и была искренне рада им.
А придя на ужин после их прогулки с Малфоем встретила заинтересованный взгляд Фрэнсис. На секунду показалось, что в её подруге что-то поменялось, но так как она была ей как младшая сестра, то ничего плохого и не подумала.
— Что нового? — улыбнулась она дружелюбно.
Фрэнсис молчала, всё ещё глядя на неё заинтересованным взглядом.
— Что? — немного нахмурилась та, поедая свой ужин.
— Да так, — хмыкнула девочка, а потом снова помолчала, прежде чем сказать: — А кто этот молодой человек, который приходит к тебе?
Анаис сразу же подавилась, а потом ещё минуту откашливалась, пытаясь не засмеяться.
— А что? — в конце концов спросила она.
— Вы с ним вместе? — продолжила та.
Волшебница вскинула брови, уставившись на свою тарелку. Нет, она, конечно, знала, что сказать о них с Малфоем, но интерес пятнадцатилетней девочки к нему удивил её.
— Нет, мы не вместе, — пересилила себя она.
— Понятно, — протянула затем, отведя от неё взгляд.
Анаис, всё же не сдержавшись, недоверчиво улыбнулась. Её всегда смешили попытки других девушек подобраться ближе к нему. У одной это получилось, но это было не всерьез. Такого она больше не допустит.
Но ей же всего пятнадцать... он старше её почти на десять лет! Хотя это её не остановило.
Волшебница сначала хотела прекратить это всё, так как, ну, это же немыслимо, но потом решила посмотреть что будет. Эксперимент, так сказать. Всё-таки, у неё всё было под контролем.
На следующее утро Фрэнсис была очень радостной, а её подруга наоборот была спокойной. Но на её губах время от времени появлялась ухмылка.
— Расскажи что-нибудь о нем, — попросила она на завтраке.
— Что? — другая нахмурилась.
Она, извините, не хотела вмешиваться, поэтому перевела тему. А следующие два дня до его визита казались ей адом.
— Чего я боялась больше всего? — переспросила она, делая вид, что думает.
Мистер Лоренс кивнул. Он читал её как раскрытую книгу, но иногда это было сложно. Сейчас же это легче легкого.
— Может, поговорим о погоде? — попыталась снова.
Он устало выдохнул. Конечно, её никто не заставляет говорить об отце, но понятное дело, что ей станет легче, когда расскажет.
— Анаис, я понимаю, что... — начал было он, но она его перебила:
— Ладно, — тоже устало выдохнув. — Я скажу.
Доктор снова кивнул и выжидающе посмотрел на неё.
— В детстве...
В день его визита Анаис удивленно посмотрела в окно, увидев там Драко и Фрэнсис. Вышло очень неожиданно. Хотя прошлые два дня её подружка только и говорила о нём. У неё уже заболела голова и про время она совсем забыла.
Вот и результат. Вместо неё вышла Фрэнсис.
Устало выдохнув, она решила не выходить, так как это же эксперимент (о котором она уже сотню раз пожалела), и пошла к выходу из их общей комнаты. И тут в голову пришла идея.
Она подошла к санитару и попросила его отпустить её к тому психотерапевту, который раньше был её. Имени она снова не помнила, но зато помнила, что в его кабинете можно открыть окна. Повезло, что все три комнаты (их общая, кабинет мистера Лоренса и другого психотерапевта) выходят окнами в этот парк.
Не теряя времени, она забежала уже немного возбужденная в его кабинет, встретившись с его удивленным взглядом.
— Добрый день, — поздоровалась она, сразу подбегая к нему, а точнее к окну позади него.
Он повернулся к ней, нахмурившись.
— Извините, это срочно, — сказала та, прежде чем выглянуть в окно.
Волшебница перевесилась через подоконник и прислушалась. Доктор тоже выглянул, чтобы посмотреть, в чем дело, а потом усмехнулся и сел обратно за стол.
Фрэнсис стояла с Драко почти под окном и говорили они, слава богам, достаточно громко.
— То есть, она не выйдет? — хмурился Малфой, держа ещё один букет в руках.
— Увы, — пожала плечами та.
— Но с ней же всё нормально? Она не больна? — продолжил тот.
Анаис улыбнулась его словам. Как же мило, всё-таки.
— С ней всё хорошо, — ответила девочка. — Она отдыхает.
Тот понимающе кивнул, и похоже, уже собирался уходить.
— Можешь передать ей это? — протянул ей букет. — Если она так уж сильно не хочет увидеться.
Фрэнсис широко улыбнулась, принимая букет как свой и нюхая цветы. Он сделал вид, что не заметил, а Анаис прыснула со смеху.
И тут он поднял на неё глаза, увидев волшебницу в окне и нахмурился, заметив её веселое выражение лица. Она ему помахала, но он не ответил, так как ушлая Фрэнсис быстро подхватила его под руку и повела вперед.
Из окна послышался смех, который она подавить не смогла. А потом увидела немного паникующее лицо Малфоя, которое повернулось к ней, и засмеялась ещё больше.
— В детстве... — она задумалась, но потом снова обратилась к нему, вдруг усмехнувшись и стараясь выглядеть уверенной, откровенно тянув время: — А разве вы не должны ждать, пока я сама вам откроюсь? Нельзя же насильственно заставить меня говорить.
В голове мелькнуло воспоминание о Джули, которую она практически заставила поговорить с ней, но она быстро смахнула это всё.
— Анаис, — усмехнулся тот в ответ, — ты лучше меня понимаешь, что, если тебя не поставить лицом к лицу с твоими проблемами, ты будешь вечность от них бегать.
В прежние времена она бы смело разобралась со всем, но времена изменились. Сейчас она была готова бегать от этого всю свою жизнь.
— А как же, — бросила небрежно она, снова погрузившись в свои мысли.
После того, как она оставила Драко с Фрэнсис наедине, и вдоволь посмеявшись с этого, волшебница отправилась обратно в общий зал. Иногда ей было разрешено просто походить по коридорам верхнего этажа, куда пациентов не пускали, так что сейчас был бы отличный момент. Если бы не эта девушка...
Фрэнсис слишком много о себе возомнила. Она менялась на глазах — её характер и поведение, манера речи и сам вид. Она стала походить на какую-то стерву-старшеклассницу. Может, это всё из-за болезни, но как бы не хотела Анаис, она бы не смогла ей помочь.
Драко был куда более вежлив, чем раньше, поэтому погулял ради приличия с этой молодой особой пятнадцать минут, выслушивая её мнение на счет всего вокруг, а в частности сами знаете кого. Она хотела воспроизвести на него хорошее впечатление, но ему это было неинтересно, ведь приходит он сюда только ради одного.
Попрощавшись, Малфой отправил её внутрь с теперь уже её букетом, испытывая облегчение. Сначала новая компания его смутила, но потом, увидев её улыбку в окне и услышав её смех, ему полегчало.
А сама Анаис встретила Фрэнсис уже внутри, которая выглядела так, будто пошла на дебаты и всех там выиграла. Или на выборы. Без разницы. В общем, её много выражающий взгляд заставил нашу волшебницу ещё раз усмехнуться. Было что-то такое в ней, что просто кричало: «он будет моим!», что было само по себе смешно и так глупо.
Но всеобщее хорошее настроение продолжалось лишь пару дней, пока волшебница не вышла на следующую встречу с Малфоем, которой не состоялось. Он просто-напросто не пришёл. Тогда-то Фрэнсис торжествовала...
В тот момент, стоя в коридоре у двери, которая вела в тот маленький парк, Анаис тревожилась за него. Но простояв там достаточно долго, пришла к выводу, что он решил больше не заявляться тут, раз даже не написал письмо. Он мог предупредить, чтобы она не стояла как дурочка почти целый час в его ожидании.
Настроения с того дня не было. Она была угрюма, так как понятия не имела что с ним и почему он пропустил их встречу. Раньше он приходил на все точно вовремя.
Но её неведение продлилось недолго. Фрэнсис даже не успела толком подколоть её нормально. А ведь раньше волшебница считала её своей младшей сестрой. Всё так резко и кардинально поменялось... такого она точно ожидать не могла.
Как и письма от Малфоев. Если быть точнее, то это было письмо от Нарциссы. Удивлению не было предела, но прочитать пришлось. Она писала:
Здравствуй, Анаис. Я надеюсь, ты здорова, как и твоя подруга. Драко подхватил у вас драконью оспу и был попросту не в состоянии написать тебе. Как ты знаешь, с возрастом она переносится всё сложнее и сложнее. Он приносит свои извинения и тоже надеется, что с тобой всё хорошо. Сейчас он уже идет на поправку, но всё равно не перестает делать кляксы, беря в руки перо с этим непрекращающимся чиханием. Так же, он обещает в скором времени встать на ноги, так что «можешь готовиться», как он сам выразился.
С наилучшими пожеланиями, м. Малфой.
Письмо было аккуратным и нельзя было не заметить особый тон в нем, будто сейчас кто-то так писал. Но несмотря на это, Анаис получила ответы на все свои вопросы и осталась довольна. Конечно, тот факт, что он заболел не приносил счастья, но она могла лишь усмехнуться его невезению, ведь драконьей оспой она уже переболела в детстве, а ему не повезло заболеть ей в таком возрасте.
— А вы ведь не можете как-то наказать меня за молчание, да? — снова пыталась перевести тему она.
Мистер Лоренс уже порядком устал от неё, но это была его работа, так что приходилось терпеть.
— Анаис, почему ты всегда ходишь в закрытой одежде? — задал он совсем уж провокационный вопрос.
Она недовольно хмыкнула, но не ответила, отвернувшись от него. Слишком личное, да? Но ведь чего стеснятся девушке с отличной фигурой? Она ведь даже не испортилась за эти четыре года.
— Вас ведь никто не видел в футболке, — продолжал тот, заставляя ещё больше усомниться в своем праве лечить людей.
— Возможно, — она вдруг взглянула на него, прищурившись, — это не ваше дело?
— А может, всё же мое? — вздернул он бровь.
Она закатила глаза, снова отвернувшись. Опять повисла тишина, в которой он понял, что этим подходом он ничего не добьется. Идеи иссякали, а она все сидела, ничего не говоря. Но внутри неё на самом деле росло негодование...
— А как сейчас мистер Малфой? — снова попытался он, с таким спокойным выражением лица, что она взорвалась:
— А знаете, я всё же скажу! — вскочив со своего места на диване. — Вы до жути странный и я совершила ошибку, захотев себе другого психотерапевта. Я думала, мне помогут, а не будут заставлять меня сказать хоть слово о мертвом отце! Я знаю, что вы в курсе, так что не надо тут строить из себя Незнайку.
Она хмурилась и была так рассержена, что его лицо, на котором ни один мускул не вздрогнул, лишь больше бесило её.
— Так вот, что вы на самом деле думаете обо мне, — кивнул он, слушая её тяжелое дыхание.
Анаис не ответила, уже начиная приходить в себя после столь пылкого монолога.
— А о чем вы думаете перед сном? — вдруг спросил он.
И тут она снова нахмурилась:
— Вы даже сейчас не можете бросить свои тщетные попытки меня вылечить, черт вас побери! — снова закипев, говорила она. — Какая разница, о чем я думаю перед сном? Это ведь может быть что-угодно! Я думаю о деревьях, о еде, о смерти, в конце концов. Всё лезет в голову и мне не разобрать, — но тут её начало накрывать чем-то совсем другим. — Я думаю обо всем... конечно. Какое же вранье... Каждую ночь происходит одно и то же: я думаю о том, как было бы хорошо раздобыть хоть какую-то дозу. Можете себе поверить? — теперь по злому прищурилась. — Каждую ночь одно и то же. И самое смешное то, что никто даже не догадывался об этом. Я чуть ли не из кожи вон лезу, а никто и подумать не сможет! Ни вы, ни Малфой, вообще никто.
К концу она осознала, на сколько было больно это скрывать. А ведь проходить через это было даже легче, чем держать в себе. Она не говорила об этом никому, продолжая выглядеть так, будто с каждым днем ей всё лучше и лучше. Чертовы англичане не умеют ничего лучше, кроме как скрывать свои эмоции.
А в этот момент она была безумна зла на себя и на всех. Все ведь серьёзно думали, что с ней всё хорошо. Какое глупо заблуждение.
— До свидания, — бросила грубо и схватилась за ручку двери.
В последние дни по ночам было ещё хуже, потому что без него было тяжело. Безусловно, он не мог влиять на неё так хорошо, но видясь с ним хотя бы раз в четыре дня она могла держать себя в руках. А сейчас нет и вот последствия — накричала на своего психотерапевта, назвав свой выбор пойти к нему ошибкой.
Хотя его лицо так и оставалось спокойным, в глазах была победа: она хоть в чем-то ему призналась. Но она выскочила за дверь, чувствуя гнев, который потом начал постепенно отступать. Хотя её не пустили в свою комнату, волшебница уединилась на диване в общей комнате. Делала вид, что читает, но вряд ли кто-то поверил, ведь за полчаса она так и ни разу не перевернула страницу.
И только после ужина она наконец попала в своё «убежище», которое являлось одновременно крепостью и самым опасным для неё местом. К её удивлению, комната поменялась.
Теперь тут не было острых углов, а её ваза для цветов из стеклянной превратилась в пластиковую. Окна теперь запирались на ключ, которого ей не дали, к сожалению; хотя эти окна и раньше открывались лишь на пару сантиметров. В ванне теперь тоже всё было безопасно (затычки для ванны, чтобы набрать её, не было с самого начала если что).
Она хмыкнула, что её после такой истерики сразу в полностью мягкую комнату не отправили, надев перед этим смирительную рубашку. Там бы она сошла с ума, вероятно.
***
Радостная, Анаис вышла на улицу к Драко. Он снова стоял с букетом, но глаза его расширились от удивления. Она была как обычно, но с двумя косичками, словно ребенок. Такой её никто ещё не видел. Без преувеличений, ведь, как мы все помним, она никогда не давала своим длинным и черным, как ночь, волосам быть собранными в хвост или тем более в косы. Было лишь пару раз, когда она делала себе прически, но половина волос всё равно красиво лежала на плечах.
Так вот, Малфой даже не пытался скрыть изумление, пока она уверенно приближалась. На лице сияла улыбка от долгожданной встречи, которая заставила его взгляд смягчиться и улыбнуться в ответ.
Поприветствовав друг друга, он вручил ей букет, но она не выдержала и быстро подошла к нему, резко заключив в объятия. Они не виделись, возможно, месяц или полтора, но прошло будто полгода, поэтому оба были так рады встрече. Затем они всё же пошли снова гулять. Тогда-то он узнал по её поведению, что она соскучилась по нему даже больше, чем могла представить (не хотела признавать, но он стал куда проницательнее со временем).
Конечно, затем Малфой всё же спросил что с ней случилось, раз она решила поменять что-то в себе, а она лишь отшутилась, что было нечего делать. Как же ей сказать ему, что она еле встала на ноги после той истерики? И как было трудно взять себя в руки? Но, как видно, Анаис справилась.
— Значит, — протянул он, — всё в порядке?
Она в который раз закатила глаза:
— Если волнуешься обо мне, так сразу и скажи, — потом ехидно хмыкнув, ведь, естественно, он так не скажет.
— Вообще-то да, — немного нахмурился тот в ответ.
А она лишь вскинула брови.
— Вы что-то хотели рассказать? — уселся мистер Лоренс на своё место.
Волшебница спокойно перевела на него взгляд, сидя на том же диване, что и всегда.
— Знаете, — начала она, усмехаясь, — а я ведь никогда и подумать не могла о такой жизни, — имея в виду кучу своих психологических проблем.
А тот ничего не сказал, давая ей возможность наконец выговориться, но про себя отметил, что она спустя такое долгое время всё же смогла обрести хоть какой-то покой.
— Как думаете, в этом правда есть смысл? — затем спросила волшебница, с некой надеждой в голосе.
Это всё копилось в ней слишком долго, но даже сейчас она не может преодолеть себя. Хотя за окном уже виднелось полностью зелёное поле и даже цветы.
— Разумеется, — ответил он. — Я уже не раз говорил вам о нём, но повторю, если нужно.
Доктор замолчал, глядя на неё в поисках ответов, но она не имела таковых в себе. У неё тоже были лишь вопросы.
— Я плохая дочь, да? — снова повернулась к нему.
Он сдержанно усмехнулся, но потом тепло ответил:
— Конечно, нет.
Анаис становилась спокойнее с каждым днём. Она училась довольствоваться тем, что есть, даже если это один друг и один враг. Хотя Фрэнсис после того случая исчезла (у неё было обострение, или что-то вроде такого), её дух будто летал рядом... Но всё более-менее встало на свои места.
Волшебница пыталась усмирить свой гнев, который остался внутри после того дня, когда войне пришёл конец.
И её посещали странные мысли, а ощущения, которые она испытывала, можно было бы назвать разными словами. Все их она бы хотела забыть, но приходилось разговаривать о них с мистером Лоренсом, чтобы разобраться в себе.
Дало ли это плоды? Уже через месяц на её щеках появился здоровый румянец, который она не заметила, но заметил Малфой. Он был рад этому, ведь это что-то да и означало.
Но перед тем, чтобы добиться хоть чего-то малого на пути к выздоровлению, надо было сделать кое-что. Вряд ли ей далось это легко, но любой мог с уверенностью ответить, что в ней всегда находилась смелость для чего-то по-настоящему нужного.
Набравшись сил, она решилась, но всё равно волновалась. Скорее всего, такое волнение она ещё никогда в жизни не испытывала.
— Ты не обязан, — нервно улыбнулась она, пытаясь поблагодарить его.
Но Драко лишь сдержанно кивнул, положив свою руку на её. До того самого момента оставалось совсем ничего, а её страх можно было уже вдыхать чужими лёгкими, ведь он не просто летал в воздухе, воздух состоял из него. И кому было страшно?
Не сумев отпустить, Анаис шла, держась за его руку. Она пыталась смотреть только на него, еле дыша, пока он спрашивал что-то и вел её.
Но в какой-то момент белоснежные волосы обернулись таким же белоснежным лицом и теперь она смотрела ему в глаза. Он был серьёзен, но спокоен и тих:
— Мы пришли.
Она сжала его руку, не имея сил повернуться и продолжая смотреть на него. Её бы воля, она бы окунулась с головой в его глаза, но... это не выход.
Волшебница отпустила его, закрыв глаза и отвернувшись. Секунд тридцать прошло прежде, чем она их открыла. Тогда-то её дыхание, которое она только привела в порядок, снова безнадежно сбилось.
Под её ногами по ветру развивалась трава, а взгляд сразу устремился на небольшую табличку, которая гласила лишь: «Снейп ... — 02.05.98». И она прикрыла рот рукой, пытаясь сдержать плач или крик.
Она не была здесь почти пять лет. Пять чертовых лет. Что с тобой не так, Анаис?
Не сумев устоять, она опустилась на землю, а из глаз всё же полились слёзы. Глупо надеяться, что даже после стольких лет она сможет сдержаться.
Через минуту послышался уже негромкий плач, и Драко сел рядом с ней, не побоявшись испачкать костюм. Хотя земля и была до сих пор холодной, просидели они там долго.
Волшебница сначала плакала чуть ли не навзрыд, но потом, уткнувшись в его плечо, постепенно успокаивалась. Несмотря на мысли, что «она не заслуживала», становилось легче с каждой минутой, заменяя этим тысячу часов с психотерапевтом. Что может быть лучше, чем поездка туда, куда она не могла попасть все эти года не только физически, но и ментально?
И было бесконечно больно, но не только ей. Драко не показывал этого, но ему тоже было жаль потерять Северуса. Его он всегда уважал, так что его смерть не могла не сказаться на нем. Хотя, он думал не только о нём.
Но сейчас он был рад, что поехал с ней, ведь без него она бы не встала. Без преувеличений. Анаис не хотела уходить, чувствуя вину, что не приходила. Но Драко уговорил её приехать потом ещё раз, ведь она совсем уже замерзла на холодной земле. Всё-таки весной не плюс тридцать.
— Прости меня, — сказала волшебница, встав над землёй.
«Я так не хочу туда, где не с тобой» — хотелось продолжить, но сил уже ни на что не было. Она медленно вздохнула, понимая, что даже дышать стало легче после этой «встречи».
А после того, как Малфой проводил её обратно в больницу, он сам пошёл туда, где давно не был. Её он предпочитал не вспоминать, но сейчас это было трудно. Как не думать о том, с кем когда-то тебе было хорошо?
Он принёс ей букет цветов на могилу и долго стоял рядом. До этого мы всегда говорили только об Анаис, но ведь Драко тоже потерял близкого человека. Ему повезло, что он смог сразу же отвлечься от этого заботой о другой, но к нему в голову всегда приходила Астория, приди он в мэнор. Везде она будто оставила след, который мог заметить только он. Например, когда он нёс её на руках после свадьбы, она оставила в стене дырку каблуком. Никто не заметил, но его взгляд всегда направлялся только туда.
Но он был в порядке. Иногда становилось неимоверно грустно, но это проходило. Ему было для кого жить, ведь он своими глазами убедился, как на Анаис влияет его забота. А ведь она даже и не догадывалась, что их встречи помогают не только ей. Они помогают и ему, потому что, если бы не она, он бы тоже выпал из реальности на пару лет, не занимаясь ничем и никем.
Поднялся ветер, поэтому его немного грязное пальто развивалось от потоков воздуха. На лице ничего, но глаза выдавали с поличным. Скучал ли он по ней? По той девушке, которая за год или два стала ему так близка, что он считал, что они будут вместе навсегда? По этой да. Но не по той, которая изменила ему и не сказала об этом даже перед смертью.
Когда он думал об этом, то в голову автоматически приходили слова Анаис: «Если я когда-нибудь изменю тебе, то можешь меня заавадить». Она всегда считала это низким, так что никогда бы не пошла на измену. И он это знал, но жаль, что Астория была не такая.
— Я больше не злюсь, — хмыкнул он, глядя на имя своей бывшей жены на надгробии.
И правда. Он больше не мог злиться на неё за всё, что она сделала. Так что просто решил отпустить раз и навсегда.
— Спасибо, что тогда позволили мне съездить туда, — сказала она доктору.
Мистер Лоренс кивнул, улыбнувшись уголком рта. Благодарность из её уст — это очень редкое явление, вот он и был счастлив.
— В тот день я поняла, что больше не могу вспоминать его только с грустью и болью, — спокойно начала. — Как бы глупо это не звучало, мне стало легче от этого.
Она замолчала, глядя ясным взглядом в окно на высокие деревья, которые уже были покрытыми листьями, и на ветках которых уже были кучи гнёзд разных птиц. Лето подкралось незаметно, но она ждала его. В это время года всегда было тихо и тепло. А в этом году оно намеривалось стать особенным.
— Я скучаю, — потом продолжила, — вы не представляете, насколько сильно. Но я почти научилась с этим жить, и как бы то не было, я чувствую его любовь где-то возле сердца.
Анаис немного улыбнулась, сказав это и переведя взгляд с окна на доктора. Сейчас он был горд ею. Без истерик и криков она сказала, что скучает. Признала это и теперь будет делать так, как хочет. Эти несколько месяцев почти полностью поменяли её. Она стала спокойной и мысли о суициде покинули её.
— Хорошо, — объявил тот. — Я рад, что ты наконец-то смогла это.
Она поклонилась ему головой, довольно улыбаясь.
— Но это только половина пути. Ты же знаешь? — док вздёрнул бровь.
Волшебница кивнула. Она знала, что спустя всего полгода её не отпустят. Это займет куда больше времени. Он тоже ей кивнул, и они погрузились в недолгую тишину, в течение которой мы сможем изучить нашу волшебницу внимательнее.
Сейчас она спокойно сидела на диване, собрав ладони вместе. Волосы были уложены в высокую прическу, которую она пыталась собрать сама всё утро, а потом завоевала ею сердца всех неравнодушных пациентов и добрых санитаров, получив кучу комплиментов. Было безумно приятно, потому что она серьёзно старалась быть лучше.
Драко, кстати, подарил ей какие-то дорогие серьги, которые она теперь не снимала, объявив в тот день, что он договорился с больницей, что они дадут ей волшебную палочку, если она даст слово, что будет аккуратна.
Пока что слово она никакое не дала, но скоро всё будет.
В продолжении о её образе, то раньше всё время напряженные ноги постукивали по полу, а сейчас спокойно и твердо стояли. Она просто стала собой, как могло многим показаться, но... она стала даже лучше.
Так как в попытках найти покой, она поняла, что маглы не такие уж плохие. Она стала добрее, понимаете? Хотя, возможно это всё антидепрессанты, и после них она снова будет той самой язвительной стервой, но не всё сразу.
Будучи довольной собой и своими изменениями, она так и оставалась гордой, но над этим ей ещё предстоит поработать. Хотя Малфою всегда нравился её задранный подбородок и такая уверенность в себе, что любой обзавидовался бы. Сейчас это вряд ли было в ней. Минус это или плюс решайте сами.
А мы обратимся к мыслям нашего доктора. Все эти несколько месяцев он наблюдал и изучал её, а ещё, конечно, поддерживал. Он помог ей найти ту часть себя, которую захотелось улучшить. И в последствии она улучшила её и до сих пор улучшает.
Он был доволен проделанной работой, но как он и заметил, это была лишь половина пути. Им предстоит еще со многим встретиться лицом к лицу, но теперь она сильнее. Она сможет.
— Думаю, тебя ещё кто-то ждёт сегодня, — повернувшись от окна обратно к ней и прищурившись, наконец нарушил мистер Лоренс тишину.
Волшебница хмыкнула, улыбнувшись. А ей он не говорил, что придёт. Хотя они и виделись часто (по разу в два-три дня), его неожиданный визит всегда радовал её.
Она встала с дивана, и тоже выглянула в окно. Увидев его белокурую голову, поспешила уйти, сказав на прощание сердечное «До свидания!». Побежала вниз по лестницам, но остановилась у зеркала, чтобы заглянуть в свои вновь ожившие темно-зелёные глаза и попытаться поправить прическу, которая не хотела поддаваться. Затем она вздохнула, понимая, что не сможет избавиться от румянца, предательски появившийся в столь неподходящий момент.
А потом наконец пошла к выходу. На ней был тот же костюм, что и всегда. Хоть он и приелся, но не надоедал, потому что за свежесть в образах всегда отвечал Малфой и ей этого хватало.
Кивнув санитару, она вышла в парк, сразу взглянув на солнце, которое приближалось к горизонту. Оно отдавало оранжевым светом, который был настолько приятным, что её кожа залепетала, если б могла.
Закат был прекрасным в тот день. Не только потому, что со временем он стал таким ярко-теплым и распростерся по всему небу, но и за эту встречу.
— Привет, — улыбнулась волшебница, подойдя к нему.
Драко повернулся, сразу встречаясь взглядом с её глазами. Сейчас они излучали такое же тепло, что и солнце. Никакой холодности или равнодушия.
— Добрый вечер, — ответил наконец он, вручая ей прекрасный букет.
Анаис уже привыкла к цветам, поэтому не придала им огромного значения (но всё равно поблагодарив его за них) и снова повернулась лицом к закату, сказав ему:
— Пошли, а то сейчас всё интересное пропустим.
Так, они вдвоем дошли до конца парка, оставив позади всех других гуляющих. А солнце вдруг стало ближе. Оно светило уже неярко, но так, словно в последний раз, создавая просто фантастический вид на спальный район большого города.
Волшебница уселась на широкий ствол дерева, а Малфой стоял спиной к ней немного спереди, думая о чем-то. Она не обращала внимания на его задумчивость, наслаждаясь теплотой летнего света.
— Знаешь, — вдруг резко развернулся тот.
С солнцем позади себя Драко выглядел ещё красивее. Его белая рубашка стала особенно белой, а руки, стоявшие на поясе, привлекали ещё больше внимания от того, что рукава на них были закатаны до локтей.
— Да? — отозвалась та, подняв букет повыше, спрятав этим самым горящие щеки от смущения.
Ох, словно назад на третий-четвертый курс в Хогвартсе — что за подставы? Но отвести от него взгляда она всё равно не смогла. Особенно, когда одной рукой он поправил волосы, запустив в них ладонь.
А потом резко подошёл ближе к ней на два шага, вставая в метре от неё. Ей пришлось поднять голову, чтобы поймать его глаза, но закат позади него снова заставил её подумать о его прекрасном образе.
— Анаис... у меня больше не осталось мыслей, в которых бы не было тебя, — сказал он, глядя в её внимательные глаза.
Долгие пару секунд они молча смотрели друг на друга, но потом она улыбнулась. А он предложил ей руку, чтобы встать. В тот же момент она приняла её и поднялась с места, оставив букет.
— Я всё думал, — снова начал он, но не закончил.
Анаис давным-давно всё поняла. Она притянула его ближе к себе, наконец целуя эти слишком болтливые губы и обнимая его за шею. Конечно, он не сопротивлялся, а закат лишь помог сделать этот вечер до безумия романтичным.
Как она только жила до этого дня, не испытывая желания поцеловать его в каждую их встречу? Всё просто, ей хватало лишь надежды, что он просто забыл, что любит её.
Так всё и оказалось. Долгие пару месяцев он не осознавал этого, потому что вроде только недавно потерял жену. Хотя, после этого дня больше не осталось сомнений, что он любил её всё это время.
А как же она?
Как-то кто-то очень мудрый сказал ей, что надежду трудно найти, если закрывать от неё сердце. И она открыла его, а дальше вы сами всё знаете.