Египтус: Хрупкое равновесие 2

Царица медленно открыла и снова закрыла глаза, окружающее пространство она видела плохо, богиня рефлекторно пыталась сглотнуть, но во рту всё пересохло, а губы потрескались. Она почувствовала свои уставшие руки, а потом осознала, что сидит на коленях в своих покоях, руки  перевязаны над головой к колонне возле её кровати. Старательно пытаясь оклематься, Уаджит обнаруживает, что на ней сейчас совершенно другое, более откровенное одеяние.

Женщина яростно пыталась избавится от цепей, по разному выворачивая запястья, но тщетно, затянули как на совесть.

Двери распахнулись и вошёл Эксатон, когда они остались вдвоём, мужчина не отказывал себе в откровенных и жадных взглядах, в его красных глаз эти несчастные лоскутки сгорели и разнеслись по ветру, не оставляя на Уаджит ничего.

– Не смотри на меня так, сама не захотела быть царицей.

– Я много лет перематываю в своей голове события, что случились после нашего развода. В кого-то ты превратился?

– Я всё тот же, мне просто немного помогли. У меня всё отобрали, но я ввернул всё что мне принадлежит, или...почти всё. – Эксатон себя вёл, на удивление, сдержанно в этот раз, бог смерти налил вина в золотой кубок и сделал глоток, постукивая серебряной перчаткой.

Лёгкие звенящий стук негативно сказывается на богине, ощущение, будто кто-то залез к ней в голову и в такт звука стучит по мозгам. Уадж прикрыла глаза, прижимая одно ухо к руке. Вот приложил ей кто-то от всей души.

– Где мои...обожаемые племянники и сестра?

Фраза заставила бывшую царицу чуть ли не сорваться с цепей

– Детей вам не отдам! Я вас всех убью собственными руками! Никто не умрёт быстрой смертью!

Эксатон положил на место кубок и подошёл к Уаджит.

– Я не жду, что ты мне что-то расскажешь, и испытывать твои материнские чувства, а тем более вашу давнюю дружбу с Хат, потому как уже отдал приказ. Их найдут, будь уверенна. Как я понял, твой преданный слуга убежал вместе с ними. – бог снял перчатку, опустился на одно колено и большим пальцем погладил её по нижней губе. Уаджит уже было открыла рот, чтобы наградить бывшего мужа дозой яда, которая если не убьёт его, то доставит много неудобств, но Эксатон закрывает ей рот ладонь и резко ударяет затылком об колонну. Богине словно молотком пробили череп и растресло содержимое, такая боль, что женщины пустила слёзы. – Только попробуй меня укусить, я тут же прикажу вырвать тебе клыки. – фараон опустил руку, теперь сжимаю шею Уаджит. – Помнишь, у нас могла родится дочь? Как печально, что ничего не сложилось. – с наигранной печалью говорил Эксатон, показывая своё глубокое безразличие к смерти их ребёнка. Его пальцы сомкнулись плотнее. – Но ничего, я возмещу тебе ущерб...моя мерет. – обо всём сказал довольный оскал и жаждущий похоти взгляд. Эксатон освободил её от цепей и повалил на кровать. Какое бы сопротивление не оказывала Уадж, Эксатон раз в сто сильнее неё...

****

Афродита прогуливалась по Египтусу. Город наполнен радостными своей победой мёртвыми и перепуганными живыми. Меджаев заставляли принять присягу новому фараону, несогласных бунтарей перерезали на месте. Воинство и Совет, заперли в темницах. Богиня любви остановилась, она увидела молодую девушку, которая плакала над трупом любимого, а может быть брата, который, по видимому, отказался принимать новую власть или умер в бою. Её плачь и крик пробирал насквозь. Девушка вздрогнула, когда кто-то коснулся её плеча. Это был Гермес.

– Ты чего?

– Гермес, что мы натворили?

Парень ничего не ответил, он посмотрел туда же, куда смотрела сестра, а затем вокруг. Ничего кроме смерти и страданий их не окружало. Во что они ввязались? Зачем нужно было вредить этим людям и богам? Вроде как во имя справедливости, как говорят:"Плати помощью за помощь.", а что вышло в итоге?

– Пойдём...там это...победу собираются праздновать.

– Я не пойду.

– Я тоже.

В голове богини вдруг что-то щёлкнуло и она решительно направилась к пирамиде Маат.

– Ты куда?

– За истиной.

Брат с сестрой зашли в тюрьму. Афродита искала определённую камеру и нашла. В ней сидели братья. Гиксос промывал рану брата мокрой тряпкой, которая лежала в застоявшейся воде неизвестно сколько. Рамзес чувствовал себя хуже: температура высокая, но бледный на труп, было понятно–в ране засела инфекция, но под рукой не было даже свежей воды. Рамзес лежал не в силах даже глаза открыть и бормотал что-то невнятное, юноша был готов заплакать, видя, как медленно умирает брат. Да и сам выглядел не лучше: синяк под левым глазом, ссадины и пара сломанных рёбер.
Гиксос строго нахмурился, увидев олимпийцев.

– Что вам нужно?

– Информация, из-за чего вам пришлось покинуть дом?

– И вы только сейчас решили спросить, когда уже устроили нам хаос?

– Гиксос, я могу помочь тебе и Рамзесу. – девушка раскрыла овальный, золотой кулон, в котором хранилась амброзия и протянула руку через решётку. – Поделите пополам и съешьте, этого хватит чтобы вы оба полностью исцелились.

Полубог принял дар, терять им сейчас и так нечего. Гиксос первый испробовал амброзию, по вкусу это янтарного цвета желе походило на кисло-сладкий фрукт. Он почувствовал, как со скрипом срастаются рёбра, но терпел боль, а ссадины начали заживать в считанный миг. Воин поспешил дать вторую половину брату. Рамзес едва находил силы чтобы даже прожевать то непонятное, что ему дал Гиксос. Не так быстро, но действие пошло: жар начал спадать, рана стала медленно заживать.
Гиксос уже было собирался поблагодарить олимпийцев и начать рассказ, но зашёл Анубис.

– Вы чего тут забыли?

Афродиту бросило в холодный пот, но за дело взялся бог хитрости.

– Ну как же, посмотреть в глаза побеждённым. Ты только взгляни, да от них несёт беспомощностью и жалостью, как на такое не полюбоваться? – выдал Гермес окинув самодовольным взглядом темницу.

– Хм, и то верно, пойдёмте, скоро праздновать начнём.

– Да конечно, мы придём...Афродита. – Гермес ненавязчиво взял сестру под локоть, девушка кивнула в ответ, бросив последний взгляд на полубогов и все втроём направились во дворец. Видимо, присутствовать на торжестве придётся, ещё и сидеть, натягивая улыбку через не хочу.

Олимпийцев, всё Тёмное воинство и часть от войска мумий собрали в тронном зале. Речь начала Нут.

– Наш многоуважаемый фараон в данный момент не сможет к нам присоединиться, так как занят не менее...важным делом. – богиня неба довольно заулыбалась, женщина подошла к золотому трону, проведя ладонью по подлокотнику. Её "любимая" невестка сейчас сполна получает по заслугам. – Нашими общими усилиями мы смогли добиться желаемого успеха. Отдельную благодарность я хотела бы отдать нашим греческим друзьям, они внесли в эту победу такой же огромный вклад как и все мы. Аид, чего ты такой задумчивый.

– Где Кефер?

– Почил, несколько месяцев назад, не без помощи. – Нут звонко рассмеялась. – Никто и не думал, что Уаджит сможет долго держаться на плаву.

Аид выглядел отрешённо, серо, на его лице не прочитаешь ни одной эмоции. Бог смерти развернулся и пошёл к выходу.

– Куда же вы Владыка Тартара?

– Я много слышал о красоте этого города, мне хотелось бы лучше её оценить. – Аид ушёл, олимпийцы смотрели вслед своему предводителю, затем переглянулись.

– Как пожелаете. – хмыкнула Нут, безразлично махнув ему в след.

– Выходит, я могу стать царицей? – шёпотом спросила Сехмет.

– Поговоришь об этом с Эксатоном, когда он закончит трахать твою сестру.

Сехмет сомкнула львиные  челюсти, сдерживая подступившую ревность и злость. Даже лишившись сердца, он всё равно думает и хочет только Уаджит. Конечно, когда Эксатону было скучно он шёл к Сехмет за ласками и удовольствием. Но саму львицу периодически посещала мысль, что даже во время секса с ней, он представлял Уаджит.

Войско распустили по делам, а Тёмное воинство и олимпийцы перебрались в праздничный зал для пиршеств. Золото, много золото, стены украшала мозаика.
Афродита подошла к одной из них, она увидела битву между мёртвыми и живыми, между богами и чудищами, и город не похожий на золотой Египтус. Там было ещё одно войско, третье, не египетское.

– Надо бы интерьер сменить. Что скажешь, Тот?

– Я достал с погреба вино, кто знает, сколько лет оно там стоит.

– Славно друг мой! Празднуем!

– Дионис, отвлекли их. – шепнула Афродита.

– Это я быстро, только мне нужены помощники.

Афродита толкнула Аполлона и тот, поняв намёк, присоединился к пиру, а с ними Гермес, Артемида и Арес. Богиня любви понемногу пила вино из своего кубка, и надо признать, что египтяни делали вино не хуже, а может быть и лучше греков. Девушка делала вид, будто бы увлечена торжеством, а сама мыслями была совсем в другом месте. Богиня утонула в своих сомнениях. Вдруг их обманывали, недоговаривали? Воспользовались их положением чтобы напасть на Египтус.

Братья первое время очень правдоподобно претворялись весёлыми, а дальше их вело вино. По крайней мере она знала, что Гермесу и Дионису ни обстановка, ни ситуация небыли по душе. За остальных Афродита неручалась. Разве только, со стороны Артемиды можно предположить, что ей всё равно, из-за давних ссор с Уаджит. Застолье продолжалось долго. В помещении не было часом. Да и в зале для пирушек они без надобности. Богиня встала из-за стола, пошатнулась.

– Тебе...больше...ик...не наливаем. – шатаясь, пробормотал бог веселья.

– Я пойду спать, с меня хватит.

– Тогда добрых снов.

Слуги закрыли за Афродитой массивные двери залы. Завершив свой пьяный спектакль она решила разведать дворец, а может даже придумать план как прочитать душу Эксатона.

****
Уаджит не один час терпела насилие бывшего мужа, закончив, он снова приковал её к колонне и ушёл. "Вознаградить" женщину своим присутствием решили Нут и Сехмет.

– Ну здравствуй, змейка. Почему же ты не плачешь? – Нут улыбалась своей самой довольной и злой улыбкой. Она взяла Уаджит за подбородок и подняла голову.

– Моя любимая свекровь, покойная по вашей милости, в своё время дала мне полезный совет и я ему следую. Ношу всю боль, что вы и ваш сын мне причиняете, как броню.

– Как красноречиво. Вскоре ты окажешься там же где она, Птах и Нехбет.

– Всё когда-то заканчивается. Вы хотите моих слёз? Что ж...не дождётесь, моя душа умерла вместе с мужем. Помяните моё слово, я ещё буду с таким же упоением смотреть на вас, как вы сейчас смотрите на меня. Сехмет, я надеюсь, что смерть нашего отца, сестры, мои страдания–окупились и принесли то, чего ты желала.

Львица покрылась мурашками, а шерсть на затылке встала дыбом. Точка невозврата давно пересечена. Сехмет не позволяла сомневаться в своих поступках иначе давно бы сошла с ума, лучше подавить себя и идти по пути, который выбрала.

– Тебя вскоре подготовят для следующей ночи. Мой сын правильно поступил, что указал на твоё место. – Нут как бы невзначай дотронулась до своего плеча, показывая сверкающее кольцо.

Всё внимание Уаджит приковало к себе кольцо, однако женщина решила не делать на нём акцент. Нут хочет вывести её на эмоции. Не дождётся.

– Не так давно, я дала одной из твоих служанок эту свечу. Она сделана из местных трав, а его невероятный запах медленно, но верно...приводит к безумию. – Нут дала свечу Сехмет. Львица взялась двумя пальцами за фитиль, что-то прошептала и убрала пальцы. Свеча загорелась. Сехмет положила её на рабочий стол.

– Вы жестокая! Расчётливая! Лживая! Вы никого кроме себя не любите!

– Ты утомила меня, Уаджит. Из тебя ни царица, ни богиня, ни жена, ни мать, даже собеседница никакая.

****

Афродита стояла как парализованная, она даже Уаджит не сразу узнала. Богине любви стало невероятно стыдно. Руки анемели, а дыхание замедлилось. Девушка почувствовала себя добычей, которая если сделает хоть вдох или движение–будет найдена незамедлительно. Она чувствовала себя предательницей. Хотелось ворваться в дверь, упасть Уаджит в ноги и молить о прощения.

– Афродита, ты что здесь забыла? – Эксатон подошёл к ней и взял под локоть.

От прикосновения фараона, богиня упала в обморок.

1821 слово