Chapter IX
Четыре года спустя.
Утро. В доме тихо. Ибо еще спит. Он лежит на боку, повернувшись к нему спиной, и тихо сопит. Чжаню нравится наблюдать за ним, когда он спит. И вообще за ним. За тем, как он потягивается, переворачивается во сне, открывает рот во сне. Как он морщит нос, когда спит, иногда дергает ногами, пока спит. Чжань любит смотреть на него, спящего. Он осторожно встает с кровати, стараясь не разбудить Ибо, идет на кухню, ставит чайник на плиту, достает из шкафа чашку, кружку, сахар, чай, молоко, печенье. Все это он готовит для Ибо. Потому что тот любит чай с молоком. Чжань садится на стул, смотрит на Ибо и улыбается. Тот такой милый, когда просыпается. У него глаза такие смешные. Когда он их открывает, то долго моргает, пытаясь сфокусировать взгляд, а потом прищуривается. А потом он зевает и потягивается. Нежно-нежно. Такой... Очень милый...
— Не устал ещё на меня смотреть? — спрашивает Ибо хриплым голосом.
— Невозможно устать, потому что я знаю, что тебе это нравится. Мне тем более. А ещё я знаю, что ты сам на меня смотришь, — улыбается солнечно, скрывая смешок за улыбкой. Ибо надувшись, заедает гнев печеньем. «Но он прав, я так люблю смотреть на него, когда он засыпает. Во сне у него такое серьезное лицо. Будто он на каком-то совещании в своём сне. А ещё у него такие красивые глаза. Иногда они становятся такими темными, что их почти не видно. Но когда он улыбается они сверкают, как бриллианты. А его губы... Но я не могу ничего поделать, когда смотрю на него. Я хочу его обнять и прижаться к нему. И даже не важно, во сне он или нет. Как же я по нему постоянно скучаю.»
— Я вижу в твоих глазах любовь, — улыбается Чжань.
— Ой, ну фу, хватит уже. Мы уже четыре года вместе, когда ты закончишь конфетно-букетный период, м? — отпив чай, закатил глаза от удовольствия. Никто не делает чай с молоком вкуснее Чжаня.
— Никогда, потому что я знаю, что ты говоришь так из-за смущения.
— Я не смущаюсь, — фыркнув, на лице вокруг губ остатки печенья и молока. Такое чувство, будто это не чай с молоком, а молоко с чаем.
— Не смущаешься, говоришь, — и улыбка. «Такая теплая. Такой смех. Мне хочется просто смотреть на него, слушать его, чувствовать себя в безопасности в его объятиях», — смотрит неотрывно на Чжаня Ибо. Чжань поднимает руку и нежно касается лица Ибо, проводит пальцем по верхней губе, убирая молоко, а затем облизывает свой палец с ухмылкой.
— Ты такой красивый, баобэйласковое обращение к партнеру, означает - сокровище., — шепчет он, целуя Ибо в висок. — Я люблю тебя.
— Я тоже, — встав и присев на колени Чжаня, прижавшись к его груди.
За эти годы, Чжань стал выше Ибо на голову, окреп физически. Настолько, что Ибо нравилось трогать пресс, плечи и грудь Чжаня, пересчитывая кубики пресса и ощущать напряжение мышц. Сам Ибо тоже подрос и все же, не настолько, чтобы сравняться ростом с Чжанем. Его тело осталось спортивным и имело подтянутое очертание. Четыре года вместе прошли на одном вздохе, вот они были незнакомцами, а теперь планируют совместное будущее, которое должно быть прекрасным. Уже в конце июня, Чжань с Ибо выпустятся и, наконец, смогут провести свадьбу. Мучения в виде обучения скоро кончатся, и начнется более суровая реальность — взрослая жизнь! (уж я-то знаю).
— Что ты хочешь на выпуск? — спрашивает Чжань, лаская за ушком Ибо.
— Твое время, — отвечает Ибо, смотря на Чжаня жалобно.
— Ох, Ибо, — стиснув в объятиях, — ты же знаешь, что это временная работа.
— И что? Почему ты не можешь открыть свою клинику, чтобы у тебя было более свободное расписание, — бубнит в шею Чжаня Ибо.
— Ха-ха, мой баобэй, у меня есть предложение, — Ибо отстранился от Чжаня и взглянул ему в глаза.
— Какое предложение?
— Если я открою свою клинику, то ты будешь там со мной, м. Мой обворожительный, милый медбрат, — улыбается Чжань.
— Гэ, я же не смогу там работать, ты ведь знаешь, что я люблю животных, но смотреть на их страдания не смогу, — качает головой Ибо и укладывает подбородок на плечо Чжаня. Чжань обнимает Ибо снова и поглаживает.
— Тогда потерпи, пожалуйста, но, после выпуска я буду весь твой. Ты же помнишь, через неделю после выпуска у нас свадьба.
— Мне ли не помнить. Наши отцы переругались, решая, кто будет оформлять всю свадьбу. Благо наши мамы не такие (мы не забываем, что у Чжаня за маму мужчина! я просто обобщила).
— Я рад, что они взяли все на себя, а этих двоих заставили быть грузчиками, — смеется Чжань.
— Ты их лица помнишь, вот уж была умора, — начинают смеяться вместе.
Свадьбу решили провести в старом имении Сяо. Оно было построено еще очень давно в старых традициях Китая. Поэтому единогласно было решено провести свадьбу там. Подготовку дворца решили начать заранее. Необходимо было убрать там все, а так же развесить украшения в китайских традициях. Будущие супруги выбрали синий цвет вместо красного. Оказалось, что у Ибо этот цвет ассоциируется с тем днем, когда он был с Джао Цинфэном. И когда от него он уже отстанет? Эти воспоминания уходят, а потом возвращаются и уже ничего не сделать. Поэтому Чжань уговорил родителей сменить цвет. Потом еще очень долго все воевали за наряды на свадьбу, что будет после церемонии и так далее. Баталия была шумной, взрывной, но решаемой, где все — всё разобрали и приняли решение.
***
Наконец, получив результаты об экзаменах, все смогли расслабиться и уже готовится к выпуску, в особенности к выдачи дипломов. Были подготовлены одежды выпускников, кто жил в общежитии съехал. Цинцин и Сяо Фэн уже как два года жили вместе. Лань Фэн и Чэн Лин до сих скрываются по углам, кажется, что Чэн Лин победит в этой войне. Вэнь Хань нашел себе красивую и милую девушку альфу по имени Мейли́. Друзья вначале подкалывали его, только лишь потому, что знали, что он мечтал найти именно такую. Ван Ибо с Сяо Чжанем, разослали ребятам сообщение о месте вечеринки, которую они устроили для выпуска в свое собственной новой квартире.
На широкой центральной площади университета за неделю до праздника, были расставлены стулья для студентов и их родителей. Подготовили площадку для сцены и для трибуны.
Праздничная церемония запланирована на восемь утра. Студенты всех факультетов собираются на центральной площади, там будут выступать специальные гости-докладчики. Студенты рассаживаются по своим факультетам, это делается непосредственно для того, чтобы не было путаницы и чтобы было удобнее вручать дипломы.
Наконец, получив дипломы, ребята собираются вместе, поздравляют друг друга. Знакомятся с родителями, кроме конечно родителей Ибо и Чжаня, уж с ними-то ребята знакомы. После ребята прощаются с родителями и едут в новую квартиру Чжаня и Ибо. Она больше и просторнее той, в которой они жили все эти годы. В ней большая светлая гостиная-кухня, есть второй этаж, где находится спальня хозяев. На первом этаже есть гостевые комнаты.
— Нифига-се... — присвистнул Лань Фэн.
— Зачем вам такая большая квартирка, думаете уже о потомстве? — смеется Чэн. Лань Фэн его пихает в бок, а затем дает подзатыльник.
— А-Чэн, у тебя кишка не тонка? — злобно фыркнул Сяо Чжань, сжав плечо друга.
— Проходите уже, или мы будем болтать в коридоре, — говорит Ибо.
Они прошли в гостиную, где было реализовано 2 зоны отдыха, одна из которых около камина. Был разложен диван, стояли напитки и был установлен проектор. Ребята не хотели проводить выпускной в шумном баре и напиваться, как заядлые алкаши. Поэтому в течение недели выбрали то, что они хотят поесть, напитки и несколько фильмов. Без настольных игр никуда, так что монополия и настольная игра по фильму «Сумерки», были вывернуты и разложены на полу.
— Е...игры и еда! — радостно завопил Сяо Фэн
— Прекращай, Фэн-фэн, — умиляется Цинцин.
— Ой, как сладко, аж тошнит, — фыркает Лань Фэн.
— Счас получишь, — сердится Цинцин.
— Не сердись, солнышко. Ты же знаешь, он еще тот говнюк, — целует в щеку Цинцин Сяо Фэн.
— Хэй, дядюшка Сяо Фэн, такому старику как ты нельзя так выражаться. Изречения извращенца, — смеется Лань Фэн и уворачивается от захвата старшего, который намеривался дать ему леща.
— И вообще, ты же выпустился год назад, что тут забыл? — фыркает Лань Фэн.
— Эй, ты! Счас будешь вонякать, я тебя в гостевой запру с Чэн Лином, и посмотрим, как ты выползешь оттуда! — кидает подушку в Лань Фэна Ибо.
— Только попробуй, — рычит Лань Фэн и кидает подушку в ответ.
— Пробовать не надо. Через пару часов, Чэн Лин сам тебя туда утащит, — ржет Ибо.
— Ну, все! — началась подушечная драка, в которой участвовали не только Ибо и Лань Фэн, но и Цинцин и Вэнь Хань, остальные пытались спасти еду и напитки от этого подушечного тайфуна. Вдоволь избив друг друга подушками, они, наконец, расселись к своим вторым половинкам. Лань Фэн пытался сбежать от Чэн Лина, но тот его схватил и усадил между своих ног, прижав спиной к груди.
Вначале все просто болтали на разные темы, расспрашивали Мэйли о том, как ей учится на факультете искусств. Девушка была младше на два года, так что она еще не выпустилась. Она рассказала, что это не просто. Хоть и все говорят, что, мол, чего сложного нарисовать рисунок и все. Но на деле оказалось все не так просто. Мало того, что необходимо было придумать что-то новое, так еще это необходимо было сделать это что-то в материале. Рассказать о смысле задумки, ее актуальность, составные части и так далее. Все слушали с открытым ртом, думая, что отделались, не так уж и плохо, какой-то там математикой. Подумаешь цифры, а тут не только цифры, но и знания в плане разновидностей материала, его эффективности, прочности и стоимости. Ужас! Не факультет искусств, а какое-то бизнес творчество.
— Вы не подумайте. На самом деле, это все делается для того, чтобы художник знал стоимость своей работы. Чтобы его не смогли обмануть. Ведь необходимо выдержать дикую конкуренцию в этом направлении. К тому же, у меня замечательные одногруппники. Мы объединяемся в команды и делаем что-то большое, но вместе. Так проще и не так тяжко выслушивать речи преподавателей, — улыбалась Мэйли.
— По мне так, математика, сейчас, кажется мне не такой жуткой, как твой факультет в целом, — говорит Цинцин, слегка приобнимая Мэйли. — Обращайся к нам, если что, особенно к Вэнь Ханю, он за тебя всех порвет. Да, Вэнь Хань? — смотрит на него строго.
— Конечно, а сейчас отлипни-ка от моей девушки, — убрал руки Цинцин с плеч Мэйли, прижал ее к себе.
Дальше после разговоров начали играть в игры, где Сяо Чжань подкладывал свои карточки Ибо и сделал из него магната.
— Так не честно, Чжань! — недовольно фыркает Чэн.
— Ты это о чем? — улыбается Чжань разводя руки в стороны.
— Ты все Ибо отдал, так не честно, — поддакивает Чэну Лань Фэн.
— Боги, вы друг друга стоите, даже фыркаете одинаково, — говорит Ибо, прижавшись к Чжаню со спины, уложив подбородок ему на плечо.
— Опять начинаешь, да? — выдает Лань Фэн.
— Давайте сыграем в игру сумерки, м? — перебивает этот непонятный батл Мэйли.
— Верно, — улыбается Вэнь Хань, целуя ее в щечку.
Поменяв монополию на игру «Сумерки», Мэйли сразу же предложила играть парами, чтобы потом никто не ссорился. Но всё равно все офигевали от игры, потому что как оказалось, она вся по книгам, а не по фильму. И, как известно, книга это одно, а фильм совсем другое. А из тех, кто читал все книги, были только Цинцин и Мэйли. И естественно, их команды собрали больше очков.
— Ой, все! Больше не могу, я походу ничего не знаю про эту сагу. Нафига спрашивается, купил игру, — ворчит Ибо.
— Ну, не ворчи, милашка, — солнечно улыбается Чжань, хватая Ибо за запястье и притягивая в свои объятия. Ибо тихо смеётся, обнимая любимого в ответ. Вдыхает родной запах, который так хорошо улавливает его нос, и расслабляется. Чжань целует его в лоб, после чего Ибо отпускает его руки.
Вечер плавно переходил в просмотр фильмов. Вначале это был мультфильм — «Подводная братва», от которой все хохотали, потом какая-то мелодрама, от которой рыдали все. А потом начался марафон Гарри Поттера, под которого некоторые уже сопели. Чжань укрыл уснувшего Ибо пледом, Вэнь Хань поднял на руки Мэйли и спросил Чжаня про гостевую комнату, где уложил её в постель. А сам вернулся в гостиную, помочь Чжаню, хотя тот и говорил, что нет необходимости.
— А где...
— Ты, правда, хочешь знать? — поиграв бровями спросил в ответ Чжань.
Цинцин и Сяо Фэн, проснулись от того, что Чжань их слегка растормошил.
— Идите в гостевую комнату, вон та дверь, — указав на дверь с цветком в углу. Ибо сказал, что хочет, чтобы на каждой двери был какой-то рисунок, чтобы комната имела название. Встав первым, Сяо Фэн помог встать Цинцин, которая никак не могла пойти в нужном направлении, так как явно уже спала на ходу. Сяо Фэн подхватил ее и под ее мычание затащил в комнату, где они сразу же улеглись без задних ног.
— Теперь я тут с тобой один, так что я все равно помогу, потому что я еще способен, — улыбается Вэнь Хань и принимается разбирать проектор.
— Спасибо, — дружелюбно ответил Чжань.
— Может, ты его унесешь в спальню? — кивая в сторону спящего Ибо, который сейчас был похож на ребенка. Свернувшись калачиком, спал в обнимку с подушкой, а сам лежал будто в гнезде из подушек. Явно Чжань постарался.
— Нет, если я его сейчас унесу, то тебе придется справляться одному. Он во сне, как осьминог. Хватает добычу, обвивая щупальцами, и не отпускает, — тихо посмеивается Чжань.
Вэнь Хань прыснул со смеху в руку и продолжил разбирать проектор, а после и с остатками еды и прочим мусором. Закончив, Вэнь Хань пожелал спокойной ночи с осьминогом Ибо Чжаню и ушел в комнату к Мэйли.
Чжань еще немного смотрел на прекрасного, милого и такого очаровательного Ибо, который бубнил во сне и пускал слюнки, а после убрал все подушки, что разложил вокруг него. Взял того на руки, оставив плед, в который тот был завернут и пошел на второй этаж. Ибо стал ерзать в его руках, слепо нащупал любимую шею, плечи и уже ухватился за них по полной. Чжань кое-как уложил его на кровать, почувствовав, что его сейчас захватят в плен, Чжань отпрыгнул. Он все же был в уличной одежде и ужасно устал. Хотя было весело и все же, он ужасно хотел в душ. Куда и поплелся, хоть и спать хотелось.
Принимая душ, Чжань закрыл на мгновение глаза и наслаждался прохладной водой. Было жарко, невыносимо, хотя по всей квартире и работали кондиционеры. От жаркого лета им некуда было деться. Чувствуя, как усталость уходит вместе с прохладной водой в слив, Чжань почувствовал, теплое дыхание и прикосновения к бокам. Открыв глаза, он развернулся и увидел Ибо, который был похож на маленького сонного котенка, который только учился разлеплять глазки.
— Гэ... мне одиноко одному, — проскулил тот и в чем был, обнял Чжаня. Чжань запаниковал. «Вот нельзя ему пить», — закатывал глаза он. Вывел Ибо из-под душа и стал стягивать с него одежду, а тот и против-то не был. Чжань не смог сопротивляться, ведь Ибо уже прижимался к нему, терся об его тело и просил быть смелее. Да как вообще Чжань смел, трогать сонного малыша. Чжань обтер его полотенцем, поднял на руки и потащил в кровать. Уложив, Чжань собрался обратно в ванную.
— Не бросай, — произнес хрипло Ибо.
— Я сейчас, вытрусь и вернусь, — поцеловав того в лоб. Ибо тихонько кивнул и улегся на подушку, раскинув конечности, намекая — «жду». Чжань улыбнулся, вернулся в ванную, вытерся на сухо и вернулся к своей драгоценности, которая все так же — расхристанный на кровати голышом, в сонном режиме ждал своего альфу. Чжань улыбаясь, покачал головой, присел на кровать. Собрался укрыть Ибо тонкой простынкой, потому что жарко для теплых одеял, как его маленький личный осьминожка, почувствовав рядом тяжесть, схватил его и обхватил всеми конечностями.
— Ох, — выдохнул Чжань и натянул на них тонкую простынку. Поцеловал Ибо снова в лоб, приобнял и заснул, как только услышал сердцебиение любимого.
***
Утро у всех началось с жуткой головной боли. Ну, почти у всех.
— Ох, если мы будем столько же пить на вашей свадьбе, то прошу, просто убейте, — мычит Лань Фэн.
— Не думаю я, что это от алкоголя, — ухмыляется Вэнь Хань. — Как видишь я в порядке.
Лань Фэн смотрит на Чэн Лина злобно, надеясь прожечь в нем дыру с экватор и чтобы этому гаду было так же плохо. Но тот светится как рождественская ёлка и ему все по боку. Подходит к Лань Фэну так, словно зверь на охоте, осторожно, плавно, наблюдая за реакцией, затем обнимает сзади и прижимается. Гладит живот и целует в макушку.
— Лучше отцепись, если не хочешь, чтобы я на тебя вчерашнюю пиццу выплюнул, — фыркает Лань Фэн.
— Не бурчи, я чувствую, что тебе нравится. ведь так легче, правда? — мурлычет Чэн, принюхиваясь к волосам Лань Фэна, которые только после душа. Лань Фэн кивает, а что, тут Чэн прав, так легче. Облокачивается на него и просто отдается ощущениям. «Уж лучше так, чем в обнимку с унитазом», — думает Лань Фэн.
— М...как мило, утренние обнимашки, — мычит Ибо, которого Чжань тащит на своей спине.
— Что, нет сил, самому идти что ли? — ржет Лань Фэн, а затем хватается за голову. — Ох, моя головушка, — Чэн Лин поглаживает ему затылок.
— Так тебе и надо, — скорчив рожицу. — Нет, просто не хочу отпускать Чжаня.
— Тошнит, — почти согнувшись.
— Ты!
— Нет, правда тошнит! — выпутывается из захвата Чэна и бежит в уборную.
— Ох, — смотрит в его сторону Ибо и слезает со спины Чжаня. — Я сейчас, — и уходит в ту сторону, куда убежал Лань Фэн.
— Все хорошо себя чувствуют? — вдруг спрашивает Чжань. Вэнь Хань с Мэйли кивнули, как и Чэн Лин. Цинцин и Сяо Фэн только вышли из комнаты и выглядели тоже в порядке.
— Чего ж он съел, что его так воротит? Или он много выпил? Я не заметил, — говорит Чжань, подходя к кофе машине. — Кофе?
— Да, а то я уже битый час пытаюсь понять, как эта бандура работает. Мэйли приготовила вафли, ты же не против, что мы немного похозяйничали? — спрашивает Вэнь Хань, раскладывая вилки.
— Нет, я так и думал, что кто-то встанет раньше, поэтому разложил на кухне несколько машинок, — улыбается Чжань, доставая из шкафа корзинку с капсулами.
— Так она капсульная, — чешет затылок Вэнь Хань.
— Прости, надо было стикер написать, — смеется Чжань.
— Да-да, шутки пошли, — выдыхает Вэнь Хань.
— Да ладно, с кем не бывает, — хлопая по плечу говорит Чэн.
— Кому какой вкус? — спрашивает Чжань и ребята увлеченно изучают корзинку.
***
Ибо вошел почти сразу, как только Лань Фэн влетел в уборную. Нашел в аптечке гель от тошноты и отравления.
— Вот, — протянул ложку с гелем.
— Это вряд ля поможет, — почти воет Лань Фэн.
— Это хорошее лекарство, сразу легче станет, — утверждает Ибо усаживаясь рядом с измученным Лань Фэном.
— Нет. Ты не понимаешь, я не пил вчера, — говорит Лань Фэн.
— Но...ты же только бурчал на кухне, что...
— Это чтобы...тц — закинув голову назад.
— Что такое Фэн, давай выкладывай блин! — погладив его по спине.
— Я сам не пойму, как такое вообще возможно. Как думаешь, такое вообще было когда-нибудь?
— Да о чем ты!
Лань Фэн приближается к уху Ибо и шепчет: «я беремен». Отодвигается и снова со скулежом, выплевывает вчерашнюю еду. Ибо так и сидит в шоке, не зная, что и сказать, да и сделать. Лишь его ладонь касается спины Лань Фэна и поглаживает.
— А ты был у врача? — наконец, смог выдавить из себя Ибо.
— Нет, ты что. Они же запрут наверное меня и станут изучать как какую-то крысу.
— Но что, если это все же не беременность?
— Поверь, это оно.
— Да с чего ты взял? — облокотившись на свои ладони.
— Во-первых, я сделал тест. Ты бы знал, как было стыдно и жутко. А во-вторых, я все же был у одного врача.
— УЗИ? — дошло до Ибо.
— Мгм, сказал, что у меня боли в животе и меня осмотрели. Ибо, уже второй месяц.
— Погоди, — выставив руки в жесте стоп. — Вы вчера с Чэн Лином, ну, занимались сексом?
— Да, а что?
— Ты идиот, вот что! — злится Ибо. — С узлом?
— Как обычно. Не пойму, к чему ты клонишь, — уже почти прейдя в себя.
— А то, что во время беременности нельзя заниматься сексом до примерно месяца шестого. Особенно запрещены узлы. Вы придурки! Поэтому-то тебя и рвет. Нужно в больницу. Вдруг что, — говорит Ибо. — Погоди, а Чэн знает?
— Нет, но сейчас я сначала его убью. А потом поеду в больницу, — фыркает злобно Лань Фэн.
— Он не виноват, что ты умолчал и что ты идиотина, которая не прочла ничего о беременности.
— Ты его друг или мой?
— Твой, но ты тоже не прав, — помогает встать Лань Фэну. Тот подходит к раковине, умывает лицо и прочищает горло, чистит зубы.
— Я все равно его поколочу, — говорит Лань Фэн. — Я столько раз просил без узла, но он такой...
— Настырный? Упрямый? Влюбленный? — подбирает слова Ибо.
— Все сразу, блять, — подняв руки вверх, изобразив взрыв.
— Ну что, готов выйти и всех ошарашить? — улыбается Ибо, держа друга под локоть.
— Вперед, — выдохнув.
Они вышли медленно, Лань Фэн был настроен решительно выпустить дух из своего любовника. Четыре года бесконтрольного секса, вылились в какую-то аномалию.
— Ты как? — подошел к ним Чэн Лин, которого явно беспокоил цвет лица возлюбленного.
— Счас я тебя убью, а после мы поедем в больницу, понял? — говорит Лань Фэн, отпустив Ибо и облокотившись на Чэн Лина.
— Все настолько плохо? — нервничает Чэн Лин, а вместо ответа получает укус прямо в плечо, от чего вскрикивает и хватает Лань Фэна за плечи, слегка вздергивая.
— Совсем что ли? Ты же знаешь какие в последнее время у тебя клычки острые. Больно, — злится Чэн.
— Заслужил, — бурчит Лань Фэн, а на лице уже слезы.
— Эй, Чэн, не надо так, — говорит Ибо, которые пытается вырвать из лап альфы своего друга.
— Что я сделал? — прикрикнув, говорит Чэн.
М-да, ну и утречко. А все так хорошо начиналось.
— Отпусти его, — злится Ибо, применив свои феромоны на Чэна. Тот задрожал и отпустил Лань Фэна, которого подхватил Ибо.
— Сдурел, — кряхтит Чэн.
— Фэн? Эй, Фэн, — в панике повторяет Ибо, а тот уже без сознания. К Ибо подбегает Чжань, а Чэна держит Вэнь Хань и Сяо Фэн. В такой суматохе, они вызывают скорую. Ибо уговаривает фельдшера поехать с ними. И они его забирают. Чжань везет в машине шокированного Чэна. Остальные едут следом.
Так и не рассказав остальным, Ибо все же рассказывает фельдшеру о состоянии друга, пока они едут в машине.
— Все хорошо, молодой человек. Такое случается, редко конечно, но бывает. Никто вашего друга не закроет. Но ему необходим иной уход, нежели чем омегам. Сами понимаете, организм альфы, да еще и мужчины не рассчитан на беременность. Поэтому уход и наблюдение необходимо, а ваш друг еще и два месяца ничего не делал, так еще и своему партнеру разрешал заниматься сексом с узлом. Это не очень хорошо для организма, — повернул голову в сторону Ибо, перестав смотреть на данные монитора. Ибо был весь в слезах, боясь за друга. — Не плачьте, думаю, ваш друг просто перенервничал и все. Я не наблюдаю каких-то видимых проблем. Все будет хорошо, — кивнул он Ибо. Ибо вцепился в руку Лань Фэна и, кажется, стал молиться всем богам, чтобы с его другом ничего не произошло. Ведь он будет первый, кто убьет Чэн Лина!
***
Тем временем в машине.
— Ну что за нахер! — вопит Чэн Лин.
— Хорош орать, — злится Чжань. Он старается обойти все машины, хотя учитывая затор, то дается ему это не так легко. Скорую пропустили, она ведь с мигалками, а остальные попали в этот огромный поток машин, откуда выбраться почти невозможно.
— Не пойму, что я такого сделал. Так еще и Ибо, ему-то я что сделал?! — почти рычит Чэн.
— Он защищал друга. Ты сам не замечаешь, но как только дело касается Лань Фэна, тебе крышу сносит, разве можно так? Ты используешь феромоны, чтобы что, его удержать? Напугать или что? — отчитывает Чэна Чжань. Тот смотрит на друга с округленными глазами.
— А-Чэн, ты его уже достаточно перевоспитал, неужели ты все еще считаешь, что он сбежит от тебя? — сжав руль.
— А ты так не считаешь? — вдруг спокойно заявляет Чэн, запустив пальцы в волосы, прикрыв лицо.
— Нет, я считаю, что сейчас, он искренен с тобой. Ты ведь переживаешь? — Чэн кивает, сквозь большие ладони Чэна, которые скрывают его лицо, Чжань заметил несколько капель слез.
— Все будет хорошо, — сжав плечо Чэна. Затор наконец стал меньше и Чжань вдарил по газам.
***
— Вы долго, — говорит Ибо, подходя к Чжаню, обнимая, хотя нет втискиваясь в его объятия.
— Пробка. Как Лань Фэн? — гладит по голове Ибо Чжань.
— Пока у врача, — в неотложку вошли остальные, на лицах был испуг. Ведь Лань Фэн спортсмен, плейбой, так еще все знают о его физическом состоянии и чтобы так резко бухнуться в обморок. Должно было произойти что-то действительно странное.
Ибо замечает красные глаза Чэна, отпускает Чжаня и подходит к нему.
— Сказать, почему он тебя укусил? — взяв ладони Чэна в свои. Тот кивает не в силах уже говорить, понимая, что сейчас просто не имеет права.
Тяжело выдохнув:
— Он... в положении, — говорит Ибо. Чэн Лин просто падает в обморок, благо ребята успевают его схватить, а то скорее пострадал бы кафельный пол в больнице, чем его голова. Учитывая габариты альфы.
— Ты что такое говоришь, Ибо, — устремляет на него свой взгляд Вэнь Хань.
— Правду. Я разговаривал с Лань Фэнем в уборной. Пытался ему дать лекарства от тошноты, а он его не стал есть. Потом все мне рассказал. Два месяца все скрывал, идиот, — и тут у него пошли слезы, он стал рыдать, словно он виноват во всем. Чжань прижал Ибо к себе и поглаживал, ласково приговаривая, что все будет хорошо. Чэн Лин очнулся, когда Ибо уже просто всхлипывал. Остальные сидели и ждали, что скажет врач. Чэн Лин принял сидячее положение.
— Очнулся? — выдыхает Чжань.
— Что с Лань Фэнем? — спрашивает он, смотря в глаза Чжаня, словно ища в них ответ.
— Доктор пока не выходил, — произнесла Цинцин. — Жди.
— Тогда почему Ибо плачет? — не унимается Чэн.
— Потому что считает, что он во всем виноват. Что как единственный среди нас омега, не заметил изменений в своем друге, — отвечает Вэнь Хань. Чэн встает и присаживается рядом с Чжанем и Ибо. Кладет свою большую руку на затылок Ибо, мягко поглаживая, Чжань прищуривает глаза.
— Ты не виноват Ибо. Кто тут виноват так это я. Не плачь.
— Руку, — говорит Чжань.
— Серьезно? — удивляется Чэн.
— Свою руку дай, придурок, — улыбается Чжань, протягивая ладонь. Чэн опускает руку с макушки Ибо в ладонь Чжаня, чувствуя его поддержку.
Минут через двадцать выходит врач омеголог.
— Так родственники господина Ланя?
— Да, — подорвался Ибо. Так как их семьи с детства дружат, они друг другу не просто друзья, а уже братья.
— Итак, я врач омеголог — Вэй Усянь, с господином Ланем уже все в порядке. Однако его необходимо оставить в больнице на несколько дней. Сами понимаете, ситуация щепетильная. Беременный мужчина альфа редкость, поэтому необходимо понаблюдать несколько дней за его состоянием. Сейчас мы провели осмотр, а так же сделали ультразвук и взяли кровь. У господина Ланя очень низкое содержание железа, а так же уровень гемоглобина из-за чего он и потерял сознание. Тошнило его из-за токсикоза и, — тяжело выдохнув, — из-за остатков спермы. Кто здесь партнер господина Ланя? — топая ногой в нервном перенапряжении. Усянь уже созвонился со своим «знакомым» Ланем и попытался выяснить, не его ли это родственник. Но ему в ответ остались лишь гудки, от чего он и был на нервах.
Чэн Лин подошел к доктору.
— Господин...
— Чэн Лин.
— Господин Чэн Лин, вы что, не были в курсе того, что господин Лань беременен?
— Нет, знай я об этом. Ни за что бы его не трогал.
— Боги, дайте мне терпения, — трет виски Усянь. — Я запрещаю вам какие либо сексуальные действия с господином Ланем, до окончания его беременности. Хоть и учитывая, что он в хорошей физической форме, но его организм — это не организм омеги. Поэтому я запрещаю. Сразу сообщу, что ему необходим отдых. Запрет на занятия спортом я тоже выдам. Огромными буквами напишу! — пригрозив. — Так, рекомендации по питанию и о том, какие витамины необходимо принимать, я тоже выдам. Как партнер, вы должны заботиться о его состоянии. В случае каких-либо недомоганий, срочно приходите ко мне. Так и напоследок, давайте сделаем так, чтобы господин Лань, смог родить здорового малыша, и чтобы его здоровье было великолепным. Знаю, многим парам тяжело держаться друг от друга. Желание порой бывает настолько сильным, что сил не остается. Могу дать только одну поблажку, лишь, когда буду уверен, что ваши игрища не повлияют на здоровье господина Ланя.
В коридоре послышались шаги, на которые все дружно обернулись. Среди всей толпы Ибо узнал дядю Лань Цзюня. Вот кого, а его увидеть тут как-то не очень хотелось. Характер вроде и спокойный, романтичный, но как только дело касалось выкрутасов Лань Фэна, тот просто становился деспотом. И как вообще все это помещалось в таком человеке, который с виду добрый, а внутри стальной. Высокий статный мужчина, с длинными забранными в хвост волосами, в костюме, шагал в их сторону, словно на войну. Усянь аж вздрогнул от искр в его глазах, а Ибо спрятался за Чжаня, стараясь, стать меньше горошины. Чтобы его просто не заметили.
— Что с моим сыном, — строгим тоном, не терпящим возражения, проговорил он, рассматривая толпу. Лань Цзюнь единственный, кого не было на выпускном, потому что — работа. А сейчас он стоит здесь, думая видимо, что тот что-то натворил и что он из него дух выпустит лично.
Усянь взглянул на своего мужа, тот кивнул и Вэй Усянь ответил.
— С ним уже все в порядке. Небольшие проблемы, но беременность протекает хорошо, — протянул Усянь, страшась реакции. Для него не все игра в этой жизни, родители пациентов для него святое, но порой они выходили из себя, срываясь на нем. А увиденного гнева в глазах господина Ланя старшего, ему сейчас хватило. Но Усянь точно не ожидал, что мужчина свалится в обморок от услышанного.
— Ты что, не мог как-то иначе это произнести? — произносит Лань Ванцзы, придерживая кузена.
— Сказал как есть, — отвернув голову. — В общем, господин Чэн, вы меня поняли. Я пойду посмотрю, как там пациент, — затем бросил взгляд на мужа. — Жду в своем кабинете, как разберешься со своим кузеном, — и ушел.
— Дядя Лань, — тихо произносит Ибо, вылезая из-за спины Чжаня. Ванцзы смотрит на Ибо. Он пару раз видел этого мальчишку, когда приезжал к кузену, чтобы оформить документы на новое оборудование.
— Ты Ибо, да, — произносит Лань Ванцзы.
— Мгм, с ним все хорошо?
— Сейчас, — Лань Чжань достает из кармана нюхательную соль и водит ей у носа Лань Цзюня. Тот шарахается от соли, как отчего-то тухлого и встает на ноги, отмахиваясь от Лань Ванцзы, прося его прекратить водить этой гадостью.
— Ван Ибо, — прохрипел Лань Цзюнь.
— Я тут не причем, честно, — прячется за Чжаня Ибо.
— Господин Лань, это все я, — говорит Чэн Лин. Друзья застывают в немом шоке. А Чжань тихо произносит: «мужик» и показывает большой палец. Лань Цзюнь не знает что и сказать, завис как рыба в воздухе.
— Как? — только и вырвалось у него.
— Брат, давай сходим к Вэй Ину и он нам расскажет, — говорит Ванцзы.
— Нет, я хочу знать, как блять мой сын связался с альфой, а не какой-то милой омегой, — дымит гневом Лань Цзюнь.
— Я понимаю, что это немного...
— Немного что? — крикнул он.
— Папа... — раздался тихий, вымученный голос Лань Фэна, Ибо сразу же подбежал к нему, как и Цинцин, Вэнь Хань, Мэйли и Сяо Фэн. Чжань остался рядом с Чэном и отцом Лань Фэна, кто знает. Своего друга он в обиду не даст.
— Кто тебе разрешил встать? — спрашивает Ибо, придерживая Лань Фэна.
— Тот забавный доктор.
— Да, я разрешил. Сейчас вам необходимо, выйти на свежий воздух, если идти не можете, я выдам коляску.
— Вот еще, — фыркает Лань Фэн.
— Сын! а ну объяснись! — требует Лань Цзюнь.
— А что не так? Я люблю его пап. И не важно, что он альфа.
— А то что он умудрился такое с тобой сделать — это по-твоему нормально? — не прекращает ругаться он.
— Я буду считать, что это наше общее желание осуществилось. Ты ведь и так знал, что я не хочу того, чего хочешь ты, — произнес Лань Фэн, запыхаясь. Чэн Лин развернулся и подошел к Лань Фэну и взял того на руки.
— Давайте коляску, доктор Вэй, — тот кивнул и выудил коляску из кабинета. Знал, что пригодится.
— Нет, я не хочу, — брыкается Фэн.
— Замолчи, доктор сказал, чтобы ты отдыхал. Ничего такого, что ты немного побудешь в коляске. Как только станет легче, пойдешь на своих двоих, — почти приказывая, произнес Чэн Лин. Лань Фэн выдохнул как бык, но смерился с коляской, сидел в ней скрестив руки, недовольно задрав нос. Отец Лань Фэна впервые видел сына таким. Более сдержанным, милым что ли. Даже улыбнулся, это заметил Ибо.
— Ты, как тебя там.
— Чэн Лин, — повернувшись к старшему Ланю.
— Если с ним еще хоть что-то случится или с моим будущим внуком. У меня есть ружье и знакомые из спецназа, понял?
— Да, сер, — улыбнулся Чэн, повернулся к Лань Фэну. — Похоже, ты теперь от меня не сбежишь, — улыбается Чэн.
— Ты... — скалится Фэн.
— Соглашайся, я уже четвертый год и восемь тысяч семьсот шестьдесят шесть раз спрашивал у тебя. Теперь ты просто обречен, — улыбается солнечно Чэн. Лань Фэн просто не может удержаться от ответной улыбки.
— Ты считал? — тихо спрашивает Лань Фэн.
— Все что связанно с тобой, я помню до доли секунды, — говорит Чэн. Лань Фэн нежно улыбается и сдается кивая. Чэн Лин достает из внутреннего кармана кольцо и надевает Лань Фэну на палец.
— Боги, ты его с собой все время носишь? — удивляется не только он, но и остальные.
— А тебе упрямства не занимать, — говорит отец Лань Фэна и хлопает Чэна по плечу. Поговорив еще немного с сыном и его партнером, Лань Цзюнь уходит с Лань Ванцзы и Вэй Усянем в кабинет омеголога. Ребята остаются все вместе, а через несколько секунд начинают поздравлять парочку с помолвкой и с будущим малышом.
— Мы пойдем, погуляем, да Лань Фэн, — улыбается Чэн. Тот кивает и они прощаются с остальными, потому что идут в другую сторону, где находится больничный двор, специально оборудованный для пациентов больницы.
— Пока, и простите за утро, — машет Лань Фэн.
— Придурок, — фыркает Ибо, радуясь за друга.
— Вот теперь, нам точно нужен кофе, — констатирует Сяо Фэн и все дружно смеются и идут в ближайшую кофейню.
***
Дворец семейства Сяо был подготовлен в срок. Ко входу в главный зал, шли колонный, на которых были ткани украшающие их. Дорожка вела в зал, где располагалось несколько сидячих мест, в традиционном стиле. Низкие столики, подушки, цветы в вазонах. И много синих тканей. На окнах, столах, вазонах и т.д.
Помещение имело небольшое возвышение, где были размещены предки семейства Сяо и Ван. таблички всех родственников перевезли временно в это помещение. Родители настояли на этой церемонии.
Сама роспись молодоженов, пройдет без присутствующих, за пару часов до церемонии во дворце. Чжань и Ибо не смогли избежать все-таки помпезности вечера. Особенно того, что для них уготовили родители. Как только Чжань с Ибо вернулись из загса со свидетельством. Их растащили по разным комнатам, не дав и слово сказать друг другу.
В комнате Ибо.
— Мам, что такое? — кое-как оторвался от хватки родителей Ибо. Ван Юи улыбалась как-то ехидно. Ибо обернулся наконец, увидев причину ее счастья.
— Нет, мам, только не это. Ни за что!
— Не обижай маму, А-Бо, — руки в боки, произнесла Ван Юи. — Назад ты не повернешь, а если сейчас же не поторопишься, я тебе жить спокойно не дам, ты меня знаешь! — пригрозила Ван Юи. Ибо сдался под натиском ее взгляда.
В комнате Чжаня.
— Отец, что вы задумали. Пап? — обращается он к обоим родителям.
— Выполни желание родителей. Будь так добр, — говорит Сяо Шаньси.
— Пап, а ты что скажешь? — недоумевает Чжань.
— Я тоже хочу этого. Живо оделся, пока я не нашел самое постыдное детское фото и не отнес его Ибо, — угрожает Сяо Хуа.
— Пап, это жестоко, к тому же, я сжег и удалил все эти фотки, — скрестив руки, парируя угрозы.
— Ох, если бы дети были настолько умнее своих родителей, но нет. В этот раз, молодой человек, вы просчитались, — и показывает его детское фото, где Чжань в мокрых штанишках, улыбается и сосет игрушку. Но ладно бы только это, у него на голове хвостики с бантиками.
— Только не это, нет. Это очень жестоко, сожги, пап, — буквально умоляет Чжань.
— Переоделся в то что предложено. Живо! — сказал Сяо Хуа, а Сяо Шаньси кивнул и они вышли из комнаты, остались за дверью.
— Прости, Ибо, — выдохнул он.
Главный зал.
Гости разместились по своим местам. Пока молодожены не торопились выйти, гости устроили фотосессии, потому что это того стоило. Нельзя было упустить шанс, сфотографироваться в настолько старом дворце, так еще и украшенном в лучших традициях Китая.
Через несколько минут раздался звук традиционных инструментов, которые оповещали о появлении старших. Родители молодых прошли в зал. Чета Сяо села слева, чета Ван справа. Прозвучал еще один звук, на этот раз заиграла мелодия. В проходе показался Сяо Чжань, одетый в глубокий пурпурно-синее ханьфу с нарисованными серебром летящими драконами. Чжань был явно смущен, ощущая себя как-то глупо в этом ханьфу, но когда к нему приблизился Ибо, то Чжаню показалось, словно земля из-под ног ушла. Ибо был прекрасен. Бледно-васильковое ханьфу с белыми пионами по краю платья, а поверх вуаль, небесно-голубая, а по краю были вышиты облака. Чжань не знал, можно ли ему подойти или нет. Можно ли взять за руку, обнять, спрятать. Как вдруг Ибо тихо произнес:
— Разрешу разодрать это в клочья, только давай быстрее закончим этот позор, — закончил Ибо, протягивая ладонь Чжаню. Чжаню не нужно было повторять дважды. Он схватил Ибо за руку и повел вглубь зала. Где сразу засвистели друзья, родители рыдали, образовывая лужи от слез.
— Давай просто вытерпим это, а потом отомстим им, — шепчет Чжань, наклонившись к Ибо, когда тот споткнулся о подол ханьфу. Ибо кивает. Подойдя ближе к стенду с предками, Ибо и Чжань опустились на колени. Чжань и Ибо кладут поклоны: сначала Небу и Земле, затем родителям, а после друг другу. После они берут чаши с вином и пьют.
Счастье родителей невозможно было описать. Они подошли к своим детям, заключив их в объятия. Что в принципе сделали и друзья.
— Классное ханьфу, — пытается поддеть Чжаня Чэн.
— Я одолжу тебе на твою свадьбу, да пап, — ухмыляется Чжань.
— Конечно, если ему так понравилось, — произнес Сяо Фэн. Сейчас ему было все равно, шутит его сын или нет.
— Ибо, солнышко, ты выглядишь как прекрасный цветок. А-Чжань, — позвал Сяо Шаньси Чжаня.
— Да, отец.
— Сними фату-то, — требует отец Чжаня.
— Па, ты же знаешь, что это делается не при всех, — притянул к себе Ибо Чжань. — Я сам решу.
— Гэ, — как же Ибо рад, что под вуалью не видно его смущения. — Мне жарко, сними уж, а потом одену снова, обещаю, — последнее он шепчет Чжаню на ухо. Чжань выдыхает через нос, словно бык на красную тряпку, но повинуется желанию супруга.
Всем открывается вид на смущенного Ибо, красные кончики ушей выдают его с лихвой. Чжань целует Ибо в кончик левого уха, заставляя слегка съежиться Ибо. После поздравлений молодоженов, друзья стали дарить подарки. А после все расселись на свои места и началась та самая часть, которую хотели устроить именно родители. На единственном белом полотне появилась картинка, а затем куча детских фото молодоженов. В шоке Ибо нацепил на себя фату, лишь бы скрыться, как было стыдно. А Чжань спрятал лицо в ладонях. Смеялись все.
— Пап! — проревел Чжань.
— Чего скрывать, у всех есть такие фотки. О, смотри, ты и кролики, — улыбается Сяо Хуа. В зале все как-то заумилялись. Дальше пошли фото из университета, где Чжань и Ибо были вместе. Первые фото, где Чжань дарит цветы Ибо. Другая, где Ибо спит за столом, а Чжань сидит рядом и поглаживает его по голове. Сразу стало ясно Ибо, кто сдал все эти фотки родителям. Похоже, мстить придется и всем своим друзьям. После этого зрелища гости стали подходить друг к другу и общаться. Ибо отошел от Чжань и подошел к Лань Фэну, которого как бриллиант охранял Чэн Лин.
— Ну как ты? — спросил Ибо, подсаживаясь к ним за стол.
— Все хорошо, не надо так беспокоиться. С меня и этих хватает, — указав на сидящего рядом Чэн Лина и на своего отца, который разговаривал с родителями Ибо.
— Как курицы наседки? — смеется Ибо.
— Хуже. Стоит мне просто ахнуть, как эти двоя в панике, ищут телефон или ключи от машины, чтобы отвезти меня к врачу. Ну не придурки, а, — качает головой Лань Фэн.
— Они просто волнуются, — оправдывает их Ибо.
— Знаешь, мне тут доктор Вэй, сказал, что гормоны начнут шалить, так вот. ОНИ МЕНЯ БЕСЯТ! А никак иначе, — выдохнул Лань Фэн.
— Милый, Лань Фэн, — целуя в щечку.
— Не подлизывайся, клещ, — фыркает Лань Фэн. Ибо улыбается, приобнимает Лань Фэня. Они разговаривали еще несколько минут, о том какой врач Вэй забавный и, Лань Фэн советовал его Ибо.
— Посмотрим, — произнес Ибо, когда вставал. Он помахал Лань Фэну и Чэн Лину и вернулся к мужу.
Чжань разговаривал с каким-то мужчиной, который был одет в черный костюм и все извинялся, что его сын так и не смог посетить это событие.
— Все в порядке, не стоит, — повернул голову в бок и заметил подходящего к нему Ибо. — Прошу простить меня, я хочу уделить время супругу.
— Конечно, не буду больше вас отвлекать, — произнес мужчина и ушел в сторону отца Сяо Чжаня.
Чжань буквально подлетел к Ибо и приобнял его. Чмокнул в носик.
— Не стоило ради меня прерывать важный разговор, — тихо произнес Ибо, вертя на пальце ленты от ханьфу мужа.
— Разговор не настолько важен, как мой прекрасный супруг, — целуя в щеку, Чжань спрятал их под вуаль Ибо и поцеловал Ибо в губы. С наслаждением, чувством, оттянул одну губу и прикусил.
— М... гэ, ну не здесь же...
— От тебя очень сильно пахнет мятой, не могу устоять, — мычит Чжань, вдыхая запах Ибо.
— Насколько сильно? — вдруг запаниковал Ибо.
— Нормально так, — задумался. — Погоди, ты лекарства пил?
— Да, — смотрит внимательно на Чжаня, глаза как блюдца, прям кот из Шрека, сейчас разрыдается. — Мама дала, когда я переодевался. Сказала на всякий случай.
Чжань закрывает глаза, пытаясь собраться с мыслям. Хватает Ибо на руки и уносит из зала под свист и аплодисменты гостей.
«Ну, родители, вы точно заслужили месть», — фыркает Чжань себе поднос. Не доходя до комнаты, которую подготовили для молодоженов, Ибо начинает шалить. Течка ударила по мозгам и ему уже ничего не надо, кроме альфы, что тащит его на руках.
— Ибо потерпи, мы уже почти дошли. Ты обещал, что наденешь вуаль, — уговаривает Чжань супруга.
— Обязательно, — мурчит Ибо, обнимая за шею Чжаня, водит пальцами по коже шеи, вдыхает аромат корицы, проводит языком за ухом.
— Черт! — выдыхает сквозь зубы Чжань. «Вот тебе и свадьба», — слегка подкинув Ибо на руках, закинув себе на плечо.
— Нет, я хочу чувствовать тепло твоего тела, — ноет Ибо и дергает ногами.
— Сейчас, потерпи, — шлепнул по ягодицам Ибо Чжань. Добравшись, наконец, до комнаты и пнув дверь ногой. Чжань вошел в комнату и скинул свою ношу на кровать, повернулся к двери и запер на замок, а повернувшись обратно к Ибо, замер.
Ибо надел вуаль, и дрожа, сидел и ждал, когда Чжань подойдет и снимет ее. Для Чжаня это действие сейчас равносильно согласию и слову «фас».
Чжань смотрел на этого щеночка с умилением и с любовью. Так мило выглядел Ибо, комнату заполнил аромат мяты, отчего Чжаня стало вести. Он подошел, взялся за край вуали и сбросил ее на пол. А дальше все словно в быстрой съемке. Ибо накинулся на Чжаня, как на живой источник. Впился в губы, стараясь сбросить одежду как с себя так и с Чжаня.
— Чжань-гэ, коснись меня, — изнывал Ибо, стянув, наконец, с себя верхнее ханьфу, оставшись только в белых полупрозрачных штанах, которые были насквозь в смазке. Ибо попятился назад, соблазняющими движениями завлекая Чжаня к себе. Чжань тоже сбросил с себя остатки свадебного ханьфу и налетел на Ибо, нависнув сверху.
— Ты же хотел разодрать на мне одежду, — касаясь пальчиком подбородка Чжаня. — Рви, я больше не могу ждать, — шепчет в поцелуй Ибо. Чжань разрывает штаны на Ибо, получая от Ибо сладостный стон освобождения. Чжань касается сочащегося члена и проводит рукой. Смазка обволакивает пальцы. Чжань размазывает ее по животу Ибо. Ибо не может терпеть, сам переворачивается на живот, выпячивает зад и руками разводит ягодицы.
— Пожалуйста, гэ, войди в меня, — тяжело дыша, произносит Ибо. Перед Чжанем туман, лишь запах Ибо оставляет его на грани. Чжань хватает Ибо за ягодицы и входит в сочащийся смазкой вход, постанывая от удовольствия. Чжань вбивался в податливое тело Ибо, сжимая его ягодицы и разводя их для более глубокого проникновения.
— Ах...гэ... я ...
— Что такое? — нагнувшись над Ибо и прикусив нежную кожу на плече.
— Я хочу твой член, — стонет Ибо, когда Чжань входит особенно глубоко.
— Ты его и так сейчас по полной получаешь, — продолжая толчки.
— Нет, ах... я хочу в... ах... остановись, — стонет Ибо, изгибаясь, сжимая простынь.
— Мало значит, — резко вышел, перевернул Ибо. — Ну, чего же ты хочешь? — стоя на коленях, перед Ибо. Ибо оперся о локти и облизнувшись сменил позу. Прижался к члену Чжаня.
— Ах, какой большой, — промычал Ибо, взял в рот член, промычав. Чжань остановил его.
— Нет, мое солнышко, — проведя по губам Ибо. — Давай-ка примем другую позу, ухмыльнулся Чжань. Позу они поменяли на 69. Ибо, наконец, дорвался до своей сладости и стал облизывать член Чжаня, собирая сок с него, взял в рот головку и стал водить языком, словно облизывал леденец. Чжань стонал, закрыв глаза, но через несколько секунд открыл глаза и перед ним открылся вид пульсирующей дырочки, из которой сочился сок. Чжань тоже хотел насладится своим партнером, поэтому вначале вставил два пальца, чем вызвал у Ибо стон и заставил выпустить член изо рта.
— Не отвлекайся, — мурлычет Чжань. Ибо водит языком вдоль ствола, целует живот Чжаня, слегка касается губами волосков, снова начинает облизывать член, касается пальцами яичек. Чжань приблизил к себе зад Ибо и начинает ласкать дырочку Ибо языком. Смазка словно сладкий нектар, Чжань просто не мог остановится.
— Гэ...гэ...ах... хва...ва.тит... — дернулся вперед, резко развернулся и уселся верхом на Чжане, водил ягодицами по члену Чжаня туда-сюда.
— Подожди, может презерватив используем в этот раз?
— Нафига? — продолжает свои нехитрые движения Ибо.
— Ну, ты сейчас хочешь детей? — задает вопрос Чжань.
— Я же не могу пока иметь детей, а если и получится, то я хочу. Очень хочу. Мальчика миленького, похожего на тебя, — улыбается Ибо и насаживается на член Чжаня.
— Ахх...хнн... — стонет Ибо.
— Он все еще не вошел до конца, — говорит Чжань, касаясь члена Ибо.
— Все потому...что он большой, — постанывает Ибо. Чжань хватает Ибо за ягодицы и насаживает до упора.
— Еще...хочу еще... — ноет Ибо. Чжань прижал Ибо к себе и стал вколачиваться сильнее. Ибо вцепился в плечи Чжаня. Они слились в поцелуе, сплетая языки в диком танце. Чжань вышел из Ибо, повернул к себе спиной и снова вошел, продолжая наступательные движения. Ибо почувствовал, что член становится больше.
— Узел? Гэ...пощади...
— Ты сказал, что не против, — стиснув в объятиях, уложив на бок ибо и продолжая вколачиваться.
— Я такого не говорил, — туман начал рассеиваться, перед глазами все стало четким.
— Детей, — отвечает Чжань, войдя глубоко и закрепив все узлом.
— Ах... Нет... — хнычет Ибо.
— Ну, тише... — поглаживает Чжань Ибо по бедру.
— Укуси меня, а, чтобы полегче было, — повернувшись лицом к Чжаню, поцеловав в уголок губ.
— Все что хочешь, — укусив то же самое место, где была метка.
— М... — простонал Ибо, Чжань зализал укус.
— Легче?
— Мгм, — кивает Ибо.
— Люблю тебя, — целует в ухо Ибо.
— Я тоже люблю тебя, мой милый муж, — мурчит Ибо. Чжань стискивает Ибо, и слегка делая толчок.
— Ах...убить решил, — шлепает ладонью по бедру Чжаня.
— Прости, — поглаживает Чжань Ибо по ягодице, опускаясь к бедру.
— Как будем мстить друзьям и родителям? — спрашивает Ибо, прислоняя затылок к плечу Чжаня.
— Предлагаю, утром смыться и уехать в любую страну на медовый месяц. Или в тур по Европе, чтобы они нас не отследили.
— Вау, я за, — улыбается Ибо. — В прошлый раз, через сколько часов мы расцепились?
— М... где-то через шесть часов.
— Кошмар, — воет Ибо. — Я хочу обнять тебя, а в итоге придется шесть часов лежать в таком положении.
Чжань стиснул Ибо в руках и медленно стал переворачивать его.
— Ах... я будто триста кругов сейчас проплыл.
— Но теперь ты можешь меня обнять, — улыбается Чжань. Ибо прижимается к груди Чжаня и обнимает его.
Они лежали так долгое время, наслаждаясь тишиной и теплом друг друга. Чжань чувствовал, как под его руками бешено бьется сердце его любимого. Он не хотел выпускать его из объятий. Они уснули, но прежде заказали билеты и поставили будильник.
Наутро, они тихо собрались, доехали до своей квартиры, взяли документы и уехали в аэропорт. Но они ведь не совсем злые, оставили записку:
«Не ищите, не найдете. Сами виноваты».