Бонжур, Париж!
*13 марта 1994 год*
От третьего лица.
— Ну же, быстрее!!! Сделайте что нибудь! — слезы быстрым течением водопада лились над пропастью оставшейся надежды.
— Мистер Джексон, поймите, что мы не можем! У медицины есть свои границы и пределы. Количество денег здесь бессильно. Уже два с половиной часа в палате самые лучшие врачи! — напряжённо пытался донести врач, до закрытой двери сердца Майкла.
Есть ли моменты, когда начинаешь ценить жизнь больше всего? Только когда понимаешь, что на грани потери. Даже при защите, обереге..никто не застрахован. Никто.
Двери операционной медленно открылись. С тяжестью руки, хирург, снимает маску и смотрит в упор на Майкла, без слов донося уже очевидную новость. Майкл стоял напряженным, что тетева лука порвалась в сию секунду. Слезам не было покоя, лились на пол, который готов распасться под его ногами.
— Мистер Джексон. Ваша жена осталась жива, слава богу. Но ребенок...родился уже мертвым.
*Спустя три часа. От лица Анжелы*
Белая больничная рубашка, такого же цвета простыни и скрипучая, пусть и элитная койка, которая делала помещение ещё более чужим. Совершенно непослушные кудри, и стеклянные..безжизненные глаза.
Услышав тихие шаги, я даже не дёрнулась. Сейчас ничего не имело значения. Всё рухнуло.
— Энджи...— лёгкое касание моего плеча — ты слышишь меня, родная?
Несознанно киваю, понимая, что Майкл сидит рядом, но моё тело словно разучилось двигаться, мозг отказывался выполнять какие либо функции. Наконец я заговорила. Тихо, глядя в одну точку:
— Я уверена, это Арвизо сделали. Мы были у них в гостях за два дня до этого. Они что то подложили мне.
Я закрыла глаза, позволяя свободно стекать влаге по щекам, оставляя пятна в белой ткани. Крепкое сжатие моей руки дало ощутить, что я всё ещё в сознании.
— Энджи...боль невыносима. Но не нужно обвинять их. Это несчастный случай. Иди сюда, я рядом — Майкл обнял меня за плечи.
*27 июня 1994 год*
Глядя в окошко на кучу облаков, я буквально подпрыгивала на сиденье, не в силах ждать. Всего через час исполнится самая большая мечта моего детства!!
— Любовь моя, я как будто бы иду с маленькой девочкой в большой магазин сладостей — Майкл засмеялся, усаживая меня в кресле ровно и обнял за талию.
— Ну извините! В Париж не каждый день летаем. И да, готовься к тому, что спать ты не будешь. Ночью мы идём к башне! — визжала я, дёргая руками.
— Ton sourire est mon bonheur...
— Ты французский понимаешь?! — в шоке я уставилась на него.
Майкл несколько секунд потупил куда то перед собой, потом не моргая перевёл глаза на меня, издевательски вскидывая брови:
— Нет! Я же вообще никогда во Франции не был и концерты там не давал! Впервые слышу, какой то там лямур тужур... — наигранно ругался Майкл, неопределённо размахивая руками.
— Ты мух гоняешь что ли? Ну в принципе ты их очень даже привлекаешь. У тебя даже кожа цвета...
— Энджи!
Как только самолёт приземлился на территории Парижа, мы с Майклом отправились в отель, чтобы отложить наши вещи и идти на освоение местности. А тем более Париж — мой самый любимый город и оказавшись здесь невозможно не уделить любые свободные минуты на изучение и просто насладиться реальностью, когда то не выходившей за пределы мечты.
— Мы будем здесь всего четыре дня. Учитывая концерт завтра. Есть смысл делать сегодня репетицию ближе к вечеру? — Майкл подошёл ко мне, обнимая сзади.
— Не мучай ребят! И так уже репетировали как только можно. Лучше помоги мне нормально одеться. Всё таки мы в мире моды...
— Начинается...— Он поцеловал меня в шею и ушёл в туалет — я надолго.
— Почему каждый раз перед выходом куда то тебе обязательно надо? Что там так долго можно делать? — возмущалась я, крася губы алым цветом.
— А ты как думаешь, солнышко? Рыбу ловить — Майкл закрыл дверь.
* * *
Машина остановилась по нужному адресу. Майкл взял меня под руку и я с улыбкой до ушей уставилась на, Триумфальную арку.
В декабре 1806 года, через год после Аустерлицкого сражения, Наполеон распорядился соорудить на парижском холме Шайо триумфальную арку в честь военных побед, одержанных Францией во время Революции и в период Первой империи. Целых два года ушло на сооружение фундамента. В 1810 году, когда новоиспечённая императрица Мария-Луиза должна была торжественно въехать в столицу по Елисейским полям, на каменном фундаменте была наспех сделана из досок и сурового полотна «декорация» будущей арки. Архитектор Шальгрен умер в 1811 году, арке на тот момент не хватало 5 метров до проектной высоты, но работы были прекращены в связи с чередой военных неудач. Наполеон не дожил до окончания строительства Триумфальной арки: оно завершилось лишь в 1836 году, в царствование Луи-Филиппа под руководством архитектора Абеля Блуэ.
— Так. Это немного не то...— я огляделась — поехали в лувр!
— При всём желании мы его физически не обойдем за сегодня...— нахмурился Майкл.
— Кто сказал, что мы будем везде там шастать? Нам ещё потом на башню лезть. Поехали — я схватила его за чёрную рубашку и потянула в машину.
Пирамида Лувр поражала своей красотой. Вживую выглядело как хрупкий драгоценный хрусталь, переливающийся на солнце. Мы взяли билеты и вошли внутрь самого известного в мире музея.
— Даже Вольфганг Амадей Моцарт был в Париже. Но здесь умерла его мать. Ему не удалось влиться в общество.
— Из за своей знаменитости? — Майкл взял меня под руку.
— Он был уже никому не интересен— я вздохнула и буквально тащила его по музею.
Майкл перекинулся с персоналом словами и подтолкнул меня куда то в сторону. Я заметила большое количество людей вокруг одного места. Мои глаза прищурились, как обычно я делаю перед выстрелом.
На картине прямоугольного формата изображена женщина в тёмной одежде, обернувшаяся вполоборота. Она сидит в кресле, сложив руки вместе, оперев одну руку на его подлокотник, а другую положив сверху, повернувшись в кресле почти лицом к зрителю. Разделённые пробором, гладко и плоско лежащие волосы, видные сквозь накинутую на них прозрачную вуаль, падают на плечи двумя негустыми, слегка волнистыми прядями. Зелёное платье в тонких сборках, с жёлтыми рукавами в складках, вырезано на белой невысокой груди. Голова слегка повёрнута
— Это же...это..это...
— В обморок не грохнись — Майкл улыбнулся, покачав головой.
Я в шоке пыталась протиснуться между людьми или хотя бы ввтянуть голову, чтобы разглядеть поближе. Не верю своим глазам!!!
Передо мной та самая Мона Лиза! Тащите носилки!
— Считается мировым шедевром, вышедшим из-под кисти Леонардо да Винчи. Полное её «имя» звучит как «Портрет госпожи Лизы дель Джокондо». Написана она в 1503-1505 гг, но ходят легенды, что последний штрих был нанесён в 1519 году – перед смертью гения — рассказывал экскурсовод, таким тоном, что сразу видно, уже устал рассказывать о мировом шедевре.
— Это действительно великая работа. Но я никогда не понимал, почему именно эта картина, если и без того есть картины не менее популярные? — Майкл положил руки в карманы, пристально разглядывая Джаконду.
— Дорогой, ты вроде бы говорил, что собираешься изучать историю, которую не проходил в детстве — я игриво улыбнулась, играя бровями и тыкнула пальцем ему в плечо, отчего он вздрогнул.
— Майкл, у вас какие то вопросы или затруднения? — уточнил экскурсовод.
Майкл закивал, не отрывая глаз от картины и затем вскинул брови, глядя вопросительно на мужчину:
— Почему так известна именно эта картина?
— Ну, говорят, что дело в её улыбке. Выражение лица на картине обратил еще Джорджо Вазари: «Улыбка дана столь приятной, что кажется, будто бы созерцаешь скорее божественное, нежели человеческое существо».
Я закивала, и выдохнула. Всё таки удивительно, что вроде на сегодняшний день подобная внешность считалась бы неактуальной, а в те времена...как же всё меняется.
На третьем этаже мы наткнулись на ещё один шедевр, но скульптуры. Статуя изображает древнeгреческую богиню Афродиту. Это одно из самых известных произведений античного искусства; восходит к традиции Праксителя.Статуя, сделанная из паросского мрамора, более человеческого роста, её высота составляет 202 см. Это древнегреческий оригинал, а не позднейшая копия, как считалось
ранее.
— Венера Милосская..— с восхищением прошептал Майкл.
Я прищурилась и локтем ткнула его в бок.
— А ты чего это так заулыбался? У меня между прочим грудь немного побольше..
— Эй, я просто восхищаюсь искусством, обогощая свой внутренний мир — он приложил руки к груди.
— Слышь, ты, священный обогатитель...— Майкл быстро поцеловал меня в губы — не подлизывайся...
— Как только ночью мы приедем в наш отель..я покажу тебе, что никакая Венера не сравнится с моей потрясающей женой..— прошептал он, целуя меня в губы.
* * *
Уже ближе к закату мы прошлись по берегу сены и остановились на мосту. Небо Парижа освещено оранжево-розовым, проникая через проплешины башни, что делало вид более прекрасным.
— Милая, давай повесим здесь замок в виде сердца? Нельзя пройти мимо этого моста! — верещал Майкл так, что аж голуби разлетелись
— А ты не проходи. Сразу в реку прыгай..
— Я всегда знал, что ты хочешь меня убить — с фальшивой тяжестью втягивая воздух.
— Так и знала! Если что, те деньги в моей тумбочке на твои похороны...— меня шлепнули — сейчас прямимком в реку полетишь!
Майкл купил металлический замок в виде сердца и мы аккуратно прикрепили его к мостику. Майкл повернулся ко мне:
— Я люблю тебя, Энджи. С каждым годом всё больше и больше. Несмотря на хорошие и плохие времена. Самое дорогое сокровище это ты...— он наклонился с поцелуем, я обвила руками его шею.
После минуты медленного поцелуя, мы выдохнули и слегка терлись носами. Майкл смотрел мне прямо в глаза и поцеловал мою руку, поглаживая своими пальцами.
Майкл мягко рукой обвил мою талию и мы пошли по аллее, ожидая наступления темноты, чтобы забраться на вершину Эйфелевой башни. По дороге встречалось много влюблённых пар. Кто то молодой, есть и пожилые, которые держались за руки и наслаждались летней погодой. Уличные музыканты делали свою магию, окутывая улицы даже классической музыкой. Когда зазвучад Чайковский, я сначала обрадовалась, но затем моментально напряглась, услышав тот самый мотив под названием "Причитания матери". Душераздирающий крик песни словно вывел меня из строя:
Где ты, моё дитятко,
Дитятко любимое?
Ты зачем покинула
Гнёздышко родимое?
В когти злому коршуну
Волей отдалася ты,
Мать, отца одних оставила,
Горем и бесчестием
Обездолила ты навек их!
Судорожно хватая ртом и носом воздух я взялась за Майкла двумя руками, сжимая ткань его чёрной рубашки. Он моментально обнял меня крепче. Мои голубые глаза кристально наполнились влагой, которая не удерживалась в одном месте.
— Я здесь, слышишь меня? Энджи! Тшшш...не разрывай мне сердце, прошу тебя! — он посмотрел мне в глаза — не роняй эти бриллиантовые слезы, дорогая..всё случилось по Божьей воле..