Be My King [Минсоны]

С этой главы начинается стекло! Если кто-то не может читать такое по каким-то причинам, то вам стоит остановиться именно здесь. Не травмируйте себя еще больше. Ваше ментальное здоровье одно из важных составляющих физического здоровья, поэтому берегите себя!

Джисон, после пробуждения, как ни в чем не бывало, начал приводить себя в порядок. Во всем теле была слабость, поэтому омега снова попросил подать завтрак в комнату. Хан, кое-как переодевшись в просторную тунику и широкие штаны с низкой посадкой, уселся на диванчик и стал терпеливо ждать. Один из личных слуг короля, скромно постучав в дверь, после разрешения войти, зашел в спальню, завозя с собой блюда с едой. Омега, медленно осматривая то, что ему предлагали на завтрак, решил начать со сладкого. Минхо рядом не было, чтобы указывать с чего начинать кушать, поэтому Джисон со спокойной совестью принялся трапезничать.

Хан мило ворковал со своим крохой, постоянно поглаживая живот через ткань одежды. После завтрака омега позволил себе отвлечься на чтение книги, лишь бы только странное чувство приближающейся опасности отошло на второй план. Омега взял книгу с туалетного столика и стал читать. Но отвлечься не получалось, потому как внутри разрасталась тревога. Джисон слышал какой-то шум в коридорах, а когда вышел проверить, что происходит, то обнаружил, что Минхо куда-то уехал. Слуги рассказали, что король в срочном порядке отправился в город, якобы там начиналась забастовка, поэтому Джисон снова вернулся в комнату и постарался сосредоточиться на книге, но в голове было слишком много мыслей. Омега не мог усидеть на месте, начиная навязывать по комнате круги.

Джисона бросило в жар, а голова внезапно пошла кругом. Хан снова примостился на диван и постарался позвать кого-нибудь, но издавать даже слабые звуки было очень больно и трудно. В какофонии звуков и образов перед глазами, омега почти не заметил, как у него начал болеть живот. Джисон словно пришел в себя, от того, что внизу живота что-то сильно кольнуло, а после переросло в тянущую боль. Хотелось плакать от бессилия и кричать от боли, потому что с каждой минутой будущему папочке становилось все хуже и хуже. Живот тянуло, а к горлу подступала тошнота. Джисон в какой-то момент вспомнил то состояние, когда его мутило в самом начале беременности и подумал, что у него просто начались роды. От мыслей, что Минхо рядом нет, становилось тревожно, но это все отошло на второй план, когда омегу все-таки вырвало, а потом снова и снова стало бросать в жар.

Visions of Gideon- Sufjan Stevens

Минхо влетел во дворец словно ночная фурия, почти сразу же давая приказ найти лекаря и привести его к ним с Джисоном. Пока слуги исполняли правителя, сам альфа помчался в спальню, находя Джисона склонившегося над купальней за ширмой. Джисон был бледным и очень уставшим. Волосы омеги были растрепаны, а на лице выступила испарина. При виде любимого, взгляд Хана прояснился на несколько мгновений, но уже через пару секунд омега снова зажмурился от адской боли внизу живота. Альфа оказался рядом, нежно беря личико супруга в свои ладони.

-Душа моя, что с тобой?- на грани слышимости спросил Минхо, в то время как за его спиной открылась дверь и в спальню вбежал взволнованный лекарь,- где болит?

-Кажется, наша радость хочет появиться на свет раньше, чем положено,- едва ли не захныкал омега, ощущая, как из него что-то вытекает.

Лекарь и Минхо обеспокоенно переглянулись, когда заметили кровь под будущим папочкой. И пока доктор думал, что им стоит сделать в первую очередь, Минхо все еще оставался рядом с любимым. Джисона осторожно привели к постели и уложили ближе к краю. Минхо послушно выполнял все указания лекаря и носился по спальне и дворцу в поисках того, что сказал старший омега. Джисон периодически корчился от боли и рыдал от боли, иногда даже не замечая, что с ним разговаривают. Омеге было плохо, голова шла кругом, все тело скручивало в спазмах, а по ощущениям, по венам бежал кипяток.

Лекарь выставил Минхо за дверь и приказал ждать, пока он сам будет помогать Джисону. Омега мало что понимал, но старался выполнять делать все, что ему говорил старший. Король в это время сходил с ума. В голове крутились слова министра Пака и, Ли был уверен, что то, что происходит с Джисоном его рук дело. И хоть альфа не был особо набожным, он молился всем богам и существам, которых только знал, лишь бы с его любимыми все было в порядке.

Лекарь вышел из спальни спустя огромное количество времени. Омега выглядел очень измученно, печально и мрачно. Минхо сразу же бросился к нему, в надежде на хорошие новости.

-Ваше Величество,- на грани слышимости промурлыкал лекарь, боясь смотреть в глаза короля,- у меня плохие новости... я полагаю, что в организме вашего супруга яд. Это бы объяснило такое состояние Его Светлости и... малыш родился мертвым. Мне очень жаль, Ваше Величество...

Минхо пораженно замер. Его словно ударили чем-то тяжелым по голове. Разум отказывался принимать тот факт, что с их крохой могло что-то случиться. Минхо лишь истерически усмехнулся, смотря на лекаря стеклянным взглядом, при этом чувствуя, как подрагивает все тело. Но сумев взять себя в руки, Минхо рванул в спальню к любимому. Джисон все так же лежал на кровати, держа в руках их кроху, завернутого в пеленку, крепко прижимая к своей груди. Омега раскачивался из стороны в сторону, практически беззвучно рыдая, а когда заметил, что его любимый стоит напротив, разошелся, словно раненый зверь. Весь дворец слышал плачь и крики истерики молодого омеги, но никто не решался узнать, в чем дело.

-Душа моя,- Минхо на негнущихся ногах подошел ближе к супругу, почти сразу же присаживаясь на край кровати, чтобы заключить Джисона в крепкие объятия.

Омега не переставал рыдать, пока в какой-то момент не понял, что перед глазами все начинает темнеть. Минхо, снова позвав лекаря, забрал кроху у любимого, стал наблюдать за тем, как старший омега пытается привести в чувства Хана. Джисона била мелкая дрожь, он был словно в бреду, а все тело периодически сковывало спазмом. Минхо нашел в себе силы и был рядом, отставляя собственные чувства в сторону. Хотелось выть от бессилия и печали, но альфа понимал, что он еще нужен любимому, иначе тот не выберется из капкана, в который его загнали насильно.