Глава 5. Мать
Проснулась я не в очень хорошем настроении. Внутри все бомбило, бушевало все. Мои мысли путались, и я ничего не могла с этим поделать. Я спустилась вниз, на кухне был переполох.
-Елена, подойди пожалуйста сюда, ты должна это видеть.
Женная подбежала ко мне с листом бумаги, чуть ли не тыча мне им в лицо. "Смотри быстрее". Я не поняла ее тон в этих словах. Это была то ли радость, то ли беспокойство, я взяла в руки лист, который мне усердно пыталась впихнуть Женная.
"Мы с Гиа уже не можем скрывать от вас свои чувства. Мы искренне любим друг друга и нам очень жаль, что все так вышло. Мы просим прощения у Елены, что мы не сказали все сразу. Ваши с Гиа отношения были только из жалости, нужно было не заваривать эту кашу. Мы хотим извиниться и перед другими членами нашей, хоть и маленькой, новсе равно важной для нас "семьи". Мы показали себя гнилыми перед вами. Приняв такое тяжелое решение для нас, мы собрали вещи и ушли. Женнае я передам документы на кафе, с этого момента, как вы читаете это письмо, она стала владельцем этого заведения, вскоре, я пришлю письмо от адвоката. Прошу, не ищите нас,если у вас есть такое желание. Еще раз просим перед всеми вами прощения. Навечно ваши Эмилия Айситт и Гиа Роудер."
Я прочитала это письмо, глубоко в душе надеясь, что это шутка. Все здесь напоминало мне о них. Каждый уголок этого здания. Все, что на улице находится рядом. Абсолютно все. Я не смогла сдержать слез.
-Дорогая, не нужно плакать, пожалуйста. Сердце обливается кровью, когда видим тебя в таком состоянии.
Ребята видно действительно переживают по поводу случившегося. Я не представляю, как мне дальше быть. Голос в моей голове говорит мстить мне. Нужно придумать, как это сделать, а сейчас я примусь за работу.
Спустя неделю, ко мне на работу пришла... мама...
-Елена... дочка.... как я скучала....
-Не подходи ко мне. Ты мне всю жизнь испоганила.
-Лена... выслушай... прошу... отец.... умер... Мне нужна твоя поддержка... Пожалуйста...
На удивление, я согласилась. Я отпросилась у Женнаи, она конечно отпустила меня с подозрением, но ничего не пожелаешь. Мы шли по оживленным улицам города. Было не раньше полудня, солнце пекло. Мама держала меня за руку, пока мы шли к ее дому. Это было отвратительно. С каждым шагом я вспоминала то, что делала она со мной в детстве. Ненавижу. Мы пришли к ее домику, он был маленький и обшарпанный. Одним словом - заброшен. Вокруг было много травы, которая цеплялась за ноги. На улице палящий август, трава уже выгорела. Она была сухой. Как и мои эмоции к матери. Она открыла калитку, приглашая меня внутрь двора, где все так же было заросшим. Проходя по какой-то обшарпанной тропинке, мы дошли до крыльца, которое уже прилично развалилось. Мы вошли в дом, в котором все было вполне чисто и уютно. Василькового цвета обои, картины с разными цветами, пейзажами. Пол был из темного дерева, сверху красовался ковер из времен СССР, со всякими непонятными узорами, они еще висели в домах на стене. Никогда не понимала этой традиции. Я прошла вглубь дома, рассматривая комнаты. Спальня была маленькой и аккуратной. Старый шкаф, который поскрипывал, если встать возле него, не представляю, что будет, если открыть его. Посередине комнаты стояла одноместная кровать, возле которого красовалась тумба, почти такая же, как и шкаф. Шторы были нежного персикового цвета, плотно задвинуты. В комнату попадало небольшое количество света, давая понять, что хозяин этого дома явно любит подремать.
-Леночка, пойдем чай попьем... Я так скучала по тебе...
Я прошла на кухню, в моем взгляде читалось явное недовольство тем, что меня выдернули от рассматривания комнат. Женщина, которая зовется моей матерью, поставила передо мной чашку с чаем, также ставя сладости.
-Я очень надеюсь, что в чай ты мне ничего не подмешала.
Женщина рассмеялась, садясь на против меня. Она смотрела с интересом на мое лицо, пока я рассматривала кухню. Стол стоял около окна, напротив было пару кухонных шкафов, плита и холодильник. На вид можно было сказать, что все держится на соплях.
-Доченька... Расскажи мне пожалуйста, как ты живешь... Ты так резко сбежала из дома, оборвала с нами все связи... Я нашла тебя чисто случайно, увидев в окне кафе, в котором ты работаешь.
Я всматривалась в лицо "матери". Худая и потрепанная жизнью женщина. В ее взгляде было боль и отчаяние.Волосы были слишком запутанны, в них явно было много колтунов.
-Ну как сказать... Все просто прекрасно. Почему ты подошла ко мне? Я бы очень предпочла, если бы ты и вовсе забыла о моем существовании.
-Леночка... Как я могу забыть? Ты же доченька моя....
-Давай к делу. Ты мне говорила о смерти отца.
-Он скончался... Месяц назад... От.... Передоза....
-Так мужик, из-за которого я родилась был еще и долбанным нариком. Боже, как иронично.
Я хмыкнула, допивая остаток чая. Женщина посмотрела на меня с удивлением и испугом.
-Тебе разве не жалко его...? Отец же все таки...
-Ты спрашиваешь, не жалко ли мне.... Нет, не жалко. Я даже рада этому. Мне никого из вас не жалко.
-Но... Почему...?
-Действительно. Вы оба сломали меня, убили во мне человека. Избивали до полусмерти, а сейчас ты спрашиваешь почему во мне нет жалости. Отец избивал, а ты на это молча смотрела, подливая своими словами масла в огонь. Как заставляли есть испорченную еду,либо же просто сажали на голодовки по несколько дней. Мне продолжать список?
-Леночка... Прости пожалуйста... Я не знала, что тебе от этого так плохо... Я... Прости... Пожалуйста, прости....
Я не на шутку начала злиться. Меня бесило каждое ее слово, каждое действие. Раздражало то, что она извиняется от одиночества и ради вежливости, вообще не принимая свою вину. Ей все равно на меня. Она просто строит из себя невинную овечку. Что ее должны все пожалеть, словно вокруг нее крутится весь мир. Меня не волнует ее существо, меня раздражает ее существо. Под столом я невольно начала сжимать кулаки, пока она толдычила про прощение, а потом говоря мне, "Меня можешь не прощать, отца хоть прости... Он после твоего ухода принимать начал...", пытаясь пристыдить своими словами и моим побегом из дома. Она с нервным смешком начала заливаться слезами, стараясь подойти ко мне. Я смотрела на ее жалкие попытки встать со стула. Когда она подняла свою тушу, подойдя ко мне в попытке обнять, в моей голове что-то щелкнуло. Вдруг я услышала голос Анны позади матери: "Это твой шанс отомстить ей, шанс дать почувствовать ей ту боль, которую чувствовала ты с самого детства, проверь, выживет ли она.... Убей ее.".
Я встала со стула, смотря пустым взглядом на свою "мать". Она начала тянуть ко мне руки, чтобы обнять меня, однако, вывернувшись из ее хватки, я взяла ее за заднюю часть шеи, с грохотом ударяя женщину об стол. Вскрикнув, она повалилась на пол, прижимая рукой кровоточащий нос. Я навалилась на нее сверху, хватая одной рукой за шею, резко ударяя ее затылком об пол. Моя хватка была бетонной, она схватила мою руку, начиная попытку убрать. Она начинала всхрипывать, ее глаза начали закрываться. Я не дам ей так просто умереть без мучений. Я слезла с нее, дожидаясь, когда она встанет, ударяя ей коленом в живот. После того, как она согнулась, я ударила ее лбом об свое колено. Толкнув ее на пол, от чего она ударилась головой, я села сверху, начиная кулаками красить ее лицо красной жидкостью. Она брыкалась, кричала, молила меня остановиться, но я не чувствовала к ее словам что-то, мне было все равно. От ее страданий я чувствовала странную удовлетворенность, мне это нравилось. Дотянувшись до стола, я взяла нож. Открыв ее предплечье, задрав рукав наверх, я начала резать ее. Порез за порезом, начиная перемещаться на вторую руку. Заворожившись тем, что кровь стекает с ее рук, я начала резать шею, но не сильно, дабы не убить. Я пырнула ее. Глаза женщины закатились, а со рта потекла алая кровь. Она билась в агонии, хрипела а потом затихла. Ее жизненный путь подошел к концу, дыхание остановилось, как и ее сердце. От нее осталась лишь кровоточащая оболочка.