Приговор [+18] [Редакция]

Меня слишком напрягает этот дом. В особняке не ощущается жизнь, она словно останавливается, только приметив очертания поместья, и вновь обходит его стороной.

Я стояла на крыльце проклятого дома, вдыхая свежий осенний воздух. Шелест деревьев опьянял разум и заставлял думать о чем-то хорошем, светлом. Каждый раз, когда я покидала крыльцо, становилось легче, поэтому в последнее время я делала это слишком часто. Старалась не думать о том, в каком положении сейчас нахожусь.

«Представь, что ты внезапно устроилась на работу, требующую присутствия и всего твоего времени».— говорил разум.

Да, только две с половиной недели назад меня изнасиловали, а три дня назад я вручную доставала пулю и зашивала плоть врага. Чудная работа. Обычный понедельник.

Сзади послышались медленные шаги и шарканье костылей. Себастьян неплохо восстановился, раз разгуливает с помощью этих палок по дому, пытаясь меня в очередной раз задеть. Все дни мы почти не разговаривали, пару жестоких шуток в мой адрес с его стороны, молчаливая перевязка раны с моей и по комнатам до конца дня.

—Сегодня обещают шторм,— мужчина встал непозволительно близко, разглядывая надвигающиеся тучи с запада. Он прав, сегодня будет шумная ночь.

Я взглянула на парня. Его профиль так и сулил окружающим о величии личности. Задумчивый взгляд чёрных осквернённых тьмой глаз был заполнен равнодушной пеленой. Но я уверена на сто процентов в том, что за этой маской ураган сменяющихся эмоций. Он не здоров и я часто ловлю себя на мысли, что боюсь его изменений.

—Насмотрелась?— он повернулся ко мне с самодовольной ухмылкой на красивых губах. Вот почему в легендах описывали Дьявола невероятно красивым. Своим обаянием и красотой он уничтожал девушек, потерявших душу и сознание перед ним. И Себастьян с Кристианом его олицетворение.

—Было бы на что смотреть,— равнодушно ответила я, наблюдая, как его широкие брови поползли вверх.

—Вот как? И кто же в твоём вкусе?— он полностью повернулся ко мне, опираясь на костыль. Даже так он выглядел уверенным, словно даже раненый, он свернёт горы или разрушит мир в одно мгновение.

—Мне нравятся мужчины,— усмехнулась я, с вызовом взглянув в его ониксовые глаза.— А ты их бесчеловечная копия. Ты и твой брат.

Его густые, но почему-то темные брови, сошлись на переносице, что означало надвигающуюся злость. Мужчина поднял подбородок, сверкая острыми скулами и с высока оглядел мое лицо, затем молча повернулся и ушёл, оставив меня в недоумении.

Я ждала, что он швырнёт меня об стенку, как сделал это с бокалом в прошлый раз. Ещё раз убеждаюсь в том, что понять его невозможно. Никто никогда не поймёт.

Подышав ещё немного, я зашла в дом. На часах девять вечера, нужно обновить повязку Себастьяну, хотя меня очень привлекает мысль смерти через заражение крови. Проигнорировав всю ненависть к Блэйду, я направилась по длинным коридорам в сторону комнаты беловолосого парня.

Массивная дверь из чёрного дерева предстала передо мной тяжелой стеной, защищавшей от чудовища находившегося за ней. Сжав крепче коробку с необходимыми медикаментами, я, постучавшись, вошла.

Блэйд сидел на кровати без футболки, вырисовывая на бумаге что-то чёрной ручкой. Его взгляд был крайне сосредоточен, а острые скулы находились в напряженном состоянии.

—Кто ко мне пожаловал?—голос содержал нотки издевки присуще только ему.

—Нужно поменять повязку,— равнодушно ответила я, все ещё стоя у входа. Парень убрав листы под подушку, обратил своё внимание на меня. Его темный взгляд просканировал с ног до головы, задерживаясь на глазах. По телу прошёл давно привычный холодок. Он продолжал молчать, пока я не выдержав, зашла глубже в комнату без его разрешения.

В комнате стояла тишина. Я молча забралась на его кровать и села рядом, подогнув под себя ноги. Большая массивная кровать оказалась очень мягкой и я невольно подумала, как прекрасно было бы здесь спать. Но есть одно «но» в виде неадекватного психопата убийцы. Сущая мелочь.

Себастьян облокотился спиной о перегородку, приспуская край спортивных штанов. Прикоснувшись к повязке, я ощутила жар от его тела, проигнорировав, я аккуратно сняла старую повязку. Рана давно начала заживать и на удивление мои кривые швы до сих пор не разошлись.

Себастьян отказался от помощи врачей и новых аккуратных швов, обосновывая тем, что неровный шрам станет очередным напоминанием о веселых деньках.

Продолжила обрабатывать рану. За каждым моим действием внимательно наблюдал парень, он всегда контролирует этот процесс. Ему было сложно принять чужие прикосновения к своему телу, тем более в момент слабости. Кожа его тела светила жемчужным сиянием. Не могу не признать, фигура у него отличная, я бы сказала идеальная. Неоднократно проработанные мышцы, сулили о безукоризненной физической подготовки.

Оба брата любили тату. Я не видела всех рисунков Кристиана, но за время лечения смогла рассмотреть тату Себастьяна. Большинство надписей на немецком и арабском, много роз с шипами, но больше всего изображено крови. Его тело было полотном, на котором изображена вся история уничтожения мира и всего живого. Холст с толстым слоем жестокой картины его жизни. Однажды воспользовавшись остатками знаний немецкого языка, я смогла перевести одну фразу, выбитую на рёбрах: «Если я не могу опустить небеса, я подниму ад».

Он воплощение тех, кто может всподвигнуть мир к войнам. Тиран несущий за собой только безумие и разрушение.

Мурашки прошедшие по всему телу, заставили меня немного поерзать на месте, что не утаилось от чёрных глаз.

—Меня не было в доме в тот день,— грубый, но глубокий тембр разрезал тишину. Я отвлеклась от раны и на мгновения заглянула в ониксовые глаза. Он смотрел не отрываясь, о чем то думая. — Я не собираюсь извиняться, но ты должна знать, что если бы я был, этого бы не случилось.

Я промолчала. Мне нечего сказать. Картинки вечера кошмаром проносятся в сознании. Что я должна сказать, когда слезы скапливаются и вот-вот готовы показать мою слабость перед врагом?

Я потупила взгляд на обработанной ране, стараясь без дрожи наложить повязку. Секунда и мои руки накрыли тёплые ладони парня. Я ошарашенно подняла взгляд, отдергивая руки.

На мгновение мне показалось, что в темных омутах показалось, что-то светлое, но оно сразу же погасло, как только мои руки покинули его.

—Но тебя не было. Я сомневаюсь, что если бы и был, ты бы помог мне,— тихо прошептала я, заканчивая с раной.

—Я не монстр,— лицо парня менялось посекундно. На красивых губах образовался оскал, а в глазах я видела отражение смерти. Она словно была его проводником, источником силы. —Вставай.

—Что?— не поняла я.

—Вставай,— повторил он, убирая аптечку на тумбочку справа. Я выполнила приказ, ожидая чего угодно. Глазами начала рефлекторно высматривать предметы защиты, дабы обезопасить себя от его неожиданных действий.

Встав, парень накинул черную футболку. Взяв ключи со стола, он схватил мою ладонь и потащил из комнаты.

—Что ты творишь?— воскликнула я, упираясь. Мужчина остановился и медленно повернулся ко мне. Я поняла, что он начинает заводиться как спорткар с полуоборота и что нужно замолчать.

Кивнула. Он понял. Продолжили путь.

Через минуту я сидела в чёрной дорогой машине, в полном недоумении. Если он собирается убить меня, то это очень не логично будет с его стороны.

Я усмехнулась своим мыслям, ведь Себастьян слабо поддается логике.

Светловолосый сел за руль, заводя машину. Но мы почему-то не трогались. Его темный взгляд сосредоточился на лобовом стекле, заставляя меня в очередной раз задуматься, о том, что происходит в его больной голове.

—De vous seuls problèmes, ma princesse*,— все, что он сказал перед тем, как дать по газам.

De vous seuls problèmes, ma princesse*—От тебя одни проблемы, моя принцесса.