Предатель

Внимание! Данная глава содержит элементы, которые могут вызвать дискомфорт у некоторых читателей.

Кровь. Она плещется у ног, окрашивая все в багровую жуть. Запах железа, гнили, неуловимо-сладкого, тошнотворного. Хочется выплюнуть легкие, вывернуть нутро наизнанку, лишь бы избавиться от этого запаха. В ушах – не просто звон, а визг, скрежет, словно кости пилят друг о друга. Голоса, шепчущие прямо в мозг, сплетаются в неразборчивый хор. Волна отвращения захлестывает – я делаю что-то немыслимо мерзкое, отвратительное, противоестественное. Но что? Я прикована цепями к шершавой стене, ощущая как багровая жижа, пульсируя, взбирается все выше, заполняя трещины, окутывая тело коконом холода и влаги. Сквозь пелену ужаса пробивается осознание: она не просто накроет меня, она войдет внутрь. Крик застревает в горле кровавым комком. Смерть, смерть, смерть, смерть. Скрежет усиливается, и я отключаюсь.

Вспышки света жгли глаза, и я с трудом разлепила веки. В висках гудело, глаза пекло, а солнечные лучи безжалостно пронзали комнату.
Протерев глаза ладонями, я села и огляделась.
Помню... Помню ту жуткую блевоту, которую пришлось убирать из-за Демьяна.
Взор упал на тумбочку, где лежал пистолет – тот самый, которым он  прострелил колени.
Это мне подарок за то, что вылечила его? Или намек застрелиться?
Послышались шаги. Я тут же схватила пистолет и направила его в сторону дверного проема. Ручка нажалась, дверь тихо открылась, и мой палец лег на курок.
Капли воды стекали по его обнаженному торсу, попадая на полотенце, завязанное на бедрах. Руки слегка придерживали узел, словно боясь, что развяжется.
—Ого,— сказал он иронично, поднимая руки вверх. — Сдаюсь.
Он был абсолютно спокоен, а я занервничала, глядя на полотенце, которое, казалось, медленно сползало вниз.
—Прости мне говори,— грубо выдавила я.
Вместо извинений на его лице промелькнула игривая усмешка. Медленными шагами он стал идти на меня.
—Ни с места!—крикнула я, надеясь, что он послушается. Но он все так же продолжал надвигаться.
Аккуратно отползая назад, я держала пистолет нацеленным ему в голову.
Опустив руки, он придержал полотенце и залез на кровать. Возвысился надо мной так, что капли с его мокрых волос стали капать мне на лицо.
Взяв меня за подбородок, он нежно чмокнул меня своими теплыми губами и ласково прошептал:
— Прости, милая.
Я оторопела, почувствовав, как щеки заливаются краской. Отбросив пистолет в сторону, я встала на колени и обхватила руками его щеки, затем нежно прикоснулась губами ко лбу.
—Температура есть, но не высокая. Как чувствуешь себя?
Он выглядел растерянным, но, прочистив горло, ответил:
—Прекрасно. —  большим пальцем поглаживал меня по щеке, нежно глядя в мои глаза.
Наклонившись ближе, я сконцентрировалась на его запахе. Не знаю, чем он пахнет, но это настолько вкусно и приятно, что хочется в нем раствориться. Губы прислонились к моему виску, затем к щеке... Мягко целуя все мое лицо, он остановился в уголке губ и склонил голову мне на плечо.
—Прости...
Мои руки легли на его мокрые плечи, едва ощутимо поглаживая.
—Это была шутка, не стоит извиняться,—голос смущенно дрожал.
Внезапно дверь открылась.
—Кирочка, а Дем...
Она замерла в дверях, растерявшись.
—Ой... — больше ничего не сказав, она так же внезапно, как и пришла, покинула комнату и закрыла дверь.
—Вставай, дам тебе таблетки.
На этот раз подчинился.
Встал и подошел к шкафу, беря с вешалки синий халат.
Осознавая, что он собирается переодеться прямо здесь, я встрепенулась.
—Эй!
—Что?
—Прямо сейчас одеться вздумал?
—Могу остаться в полотенце. Или вообще снять его.
Уши загорелись, в животе запорхали бабочки, и пистолет снова  оказался у меня в руке.
Его смех, раздавшийся по комнате, согрел меня изнутри. Искренний и чистый.
— Я лучше развернусь.
Он кивнул, и я поднялась с кровати, возвращая оружие  на место. Начала перебирать таблетки, ища нужные. Выдавив из блистера две, я налила воды из бутылки, стоявшей рядом.
Внезапно тяжелая рука опустилась на мою талию, а после дернула край футболки вниз.
Застыв в недоумении, он прошептал:
—Задралась.
Секунда. Секунда и я провалюсь сквозь землю.
—Не смущайся. Все равно тебя переодевал я.
От его слов сердце забилось быстрее, и я отшатнулась.
— Вещи мои где?
— Не знаю. — Его рука коснулась моих губ. Инстинктивно оттолкнула. Непонятно, что на меня нашло. Просто, вдруг, стало противно.
— Что? — он удивленно приподнял бровь.
Я промолчала. Обошла его и села на кровать. В голове – каша. Запуталась. Пальцы вцепились в волосы. Сильно сжала кожу головы, потом отпустила.
Я делаю все правильно? С одной стороны, он – подозреваемый. С другой – убийца.
Демьян принес одежду. Я молча взяла ее, терзаясь вопросами. Кусала губы до крови. Привкус железа. Голова закружилась.
— Плохо себя чувствуешь?
— Не выспалась. Все хорошо. – Выхватила вещи и стала переодеваться.

За едой почти не разговаривали. С Ари обменялись парой фраз о лекарствах. Как давать, сколько и когда.

Дома ждал отец. Не помню, о чем мы говорили. Голова ватная. Хочется в холодную воду. Забыть все.
Папа велел  сходить к врачу. Я огрызнулась.
—Недосып! Посплю – и все пройдет.
Приняла душ, выключила телефон, чтобы не мешали. Легла в постель.

Проспала я до обеда. Проснулась с ощущением полной опустошенности, словно мой разум стал мягкой, бесформенной массой. Решила, что мне нужно побыть одной, разобраться в себе, дать мыслям проплыть без принуждения.
Выйдя на улицу, я поняла, что всю ночь шел дождь. Воздух был влажным, прохладным, небо затянуто серой пеленой. Я шла неспешно, взгляд то скользил по лужам, то упирался в землю. Хотелось подумать, но главное – поругать себя.
Первое, от чего я хотела избавиться – это Ян. Нужно было принять решение. Честно, без игры. Я села на ближайшую скамейку, подняла взгляд к небу, притянула колени к груди.
Мне с ним хорошо. Я действительно этого хочу. Не потому, что это часть задания, а потому, что душа откликается. Я бы влюбилась. Если бы эту мысль о возможном убийстве вообще отбросить, то это именно так. Мы могли бы стать идеальной парой. Он – тот, кого я всегда видела рядом. От кого мечтала детей, с кем хотела бы делить дни. Это чувствуется, несмотря на то, как мало мы знакомы. Если его подозрения окажутся ложными, если он всего лишь фигура, которую пытаются подставить, например, его бывшая... Я была бы счастлива. Мир бы обрел новые краски, я бы смогла дышать полной грудью, просто любить свободно. Но если он окажется монстром... я не знаю. Голова раскалывается от злости, так и хочется все крушить. Я глупа. Возможно, со стороны это выглядит как чистая влюбленность, но внутри – настоящая война. Играю ли я влюбленную дурочку? Может, я ей являюсь.
Я просто ждала другого – того, к кому не было бы никаких чувств, кроме отвращения. Так было бы проще, намного проще.
Обессиленная, я положила голову на колени. Проклинала себя за эти чувства. Но пыталась успокоить: мол, это от долгого отсутствия отношений. Моя цель – завоевать его доверие и... уничтожить. Вонзить нож в спину без тени сожаления, отправить за решетку. Вот и все. Плевать, чего там хочет душа. У меня есть цели, и я иду к ним. Нужно показать ему свою любовь. Дать ему почувствовать, насколько сильно его можно любить.
Решила притвориться обиженной. Нужна ситуация, где он меня заденет, а я покажу, как сильно это меня ранит. Посмотрим, будет ли добиваться прощения. Единственная сложность – нужна веская причина.
Просидев на скамейке около часа, я поднялась и снова пошла бродить по городу. Просто так, наблюдая. Это мое любимое занятие – замечать. Всех и вся. Это прекрасно – осознавать, что мы мелькаем в жизнях друг друга. Любой прохожий не подозревает, что кто-то его запомнил. Ведь все поглощены собой. А я замечаю. Мне нравится думать о том, кто чем живет.
Небо темнело, тучи сгущались, приобретая почти черный оттенок – явное предупреждение о дожде. Я зашла в уютную кофейню, заказала кофе, чтобы согреться.
Не думала, что станет так прохладно. На мне была лишь футболка и спортивные штаны. Пожалела, что не взяла кофту. Горячий кофе обжег язык, я поморщилась. Через стакан он казался остывшим.
Не прошло и десяти минут, как хлынул ливень. Вместо паники и поиска укрытия я вдруг звонко, чисто засмеялась. Капли пропитали меня насквозь, но я больше не чувствовала холода. Застыла на месте, сжимая стакан с кофе, глядя на крупные, тяжелые капли. Подошла женщина, накрывая меня красным зонтом.
— Не стоит, спасибо, — улыбнулась я ей тепло, выходя из-под защиты. Удивительно, но эта милая дама не смотрела на меня как на сумасшедшую. В ее нежно-голубых глазах промелькнула искренняя забота. Она развернулась и ушла.
Я продолжала улыбаться, ни о чем не переживая. Это было так великолепно. Во мне проснулось желание простоять здесь несколько часов, и оно лишь усилилось, когда сквозь рваные тучи пробились лучи солнца, рисуя на небе радугу. Я полезла в карман за телефоном, но вспомнила, что оставила его дома. Нужно запомнить этот момент. Этот сладкий кофе, эту женщину, эту радугу.
Я побродила еще немного, но захотелось домой. Хотелось снова уснуть.

Проснулась я уже утром. За всю жизнь я не спала так крепко и долго. Включив телефон, я уставилась на сообщения, от которых веяло тревогой:
«Как самочувствие?»
«Ты где?»
«Тебя давно нет в сети, надеюсь, отсыпаешься. Спасибо, что была рядом, и прости, что отвлек от дел. Могу я пригласить тебя на ужин? Напиши мне, как будешь готова, пришлю водителя».
Он действительно волновался? Пальцы зависли над клавиатурой. «Хорошо». Написала в ответ.
Это идеальная возможность расспросить его водителя. А при встрече, создать ситуацию, где получится затаить обиду.
Оставшееся время я провела с мамой. Очень соскучилась. Мы болтали как подруги, делясь всем. Единственное, что я скрыла – задание отца. Мама бы рассердилась и начала волноваться, а я не хотела портить ей настроение. Ее голос звучал бодро, что очень меня обрадовало. Она взяла пару дней выходных, чтобы отдохнуть, и сообщила, что сможет навестить меня. Эта новость охватила меня радостью, как в детстве.
Я безумно хотела куклу. Красивую, милую. Она казалась идеальной: с розовыми волосами, большими глазами и длинными ресничками. К ней прилагалась сумочка и сменная одежда. Мама подарила мне ее, и я не расставалась с ней ни на секунду. Спала, гуляла, даже в душ ходила. Я назвала ее Майей. Какой же была истерика, когда при переезде я ее не нашла. Никто не мог меня успокоить. Прошло время, и я смирилась. Мама говорила, что Майя  всегда останется в моей душе и памяти, что она нашла принца и он забрал ее в свое царство, а мне оставила прощальный подарок – маленькое колечко с синим камнем. Я верила. Но с возрастом поняла, что она  не встречала принца, и кольцо – это подарок от мамы. Но все равно было как-то обидно.
Время пролетело незаметно. Вечерело, и я начала готовиться. Одевалась просто, без макияжа. Минимализм.
Ян не растерялся. Организовал все быстро, так что водитель приедет через несколько минут.
Я готовилась выйти сухой из воды. Обязательно прицеплюсь к какому-нибудь неосторожному слову в свой адрес и переверну все так, что виноватым останется он.
И – бинго! – дело сделано.
Закрыла дом на ключ, спрятала его в месте, известном только мне и отцу, и вышла за ворота. Машина должна подъехать с минуты на минуту.
Краем уха услышала, как снова ругаются соседи. Он – в вечном запое, она – работает, не разгибая спины. Жалко ее. Который год надеюсь, что она уйдет от него. Нельзя же так себя губить. У нее даже были попытки суицида. Нет,  ну серьезно. Из-за мужика?
Звук шин. Оборачиваюсь.
Подъезжает машина. Водитель выходит, приветствует, открывает мне дверь.
Усаживаюсь. Не решаюсь начать разговор, но надо.
— Сколько лет вы работаете водителем?
Он отвлекается от дороги, смотрит в зеркало. Пересекаемся взглядами.
К слову, мужчина был средних лет. В уложенных черных волосах пробивалась седина. Густые брови удивленно взлетели вверх, словно я – королева, заговорившая со слугой как с равным. Неужели он с Демьяном не общается?
— Пять лет, миледи.
— Вас все устраивает?
— Да, миледи.
— Если хотите, можете называть меня по имени. Я – Кира.
— Я знаю ваше имя, миледи. Мне не позволено так к вам обращаться.
Как это – «не позволено»? Это мое имя! Я разрешаю!
Но вместо возмущения лишь слегка улыбнулась.
— Расскажите про Демьяна. Какой он?
Он молчал. Выждал пару минут, потом кивнул.
— Демьян Демидович – хороший человек. Я не знаю о нем много. Не позволено слишком интересоваться его жизнью. Я исполняю его волю и все.
Водитель поправил галстук, посмотрел на часы.
— А какой он с девушками?
— Это личная жизнь Демьяна Демидовича.
Я скорчила расстроенную гримасу, попыталась надавить на жалость. Сработало.
Прочистив горло, он ответил:
— Когда я устроился к нему на работу, он был в отношениях. Я мало что видел. Помню их последнюю встречу. Девушка рыдала у господина в ногах. Говорила, что это ненадолго, она справится. Не знаю, что имела в виду, но спросить не посмел. Господин приказал отвезти девушку домой. Честно говоря, она сама по себе... отвратительна.
— Почему?
— Простите за выражение. Внутренне отвратительна. В машине она разговаривала по телефону, уже без слез, грубым тоном.
— Ой, как интересно! Не помните, с кем она говорила? Что говорила? — Я хихикнула.
Водитель потер подбородок. После паузы сказал:
— Смутно помню. Вроде с мужчиной. Запомнилась одна фраза: «Он не повелся, урод». Женщина показалась мне ужасной... Еще раз простите.
— Ничего-ничего. Спасибо за откровенность.
Судя по рассказу, это Лиза. Наверное, в тот момент она заверяла, что бросит употреблять. Демьян не поверил, вот и взбесилась. Могу предположить, что она звонила любовнику.
Ужасная.