Противостояние

Опустела без тебя земля, как мне это время прожить!? Так же падает в садах листва, и куда-то, всё спешат такси..
____________________________

Я, прилетела в Сан-Франциско. Вся на нервах и уже невыносимо измотанная. Я связалась с Марком, он сообщил мне, как проехать к больнице и я, тут же рванула туда. Я знала этот город, была здесь много раз и лишь поэтому, мне не составило труда, доехать до больницы, где находилась Элис. Стоило мне, оказаться внутри огромной больницы, я потерялась в пространстве. Все белое. Запах лекарств. И понимание того, что я иду по коридору на встречу, новостям. И они, могут быть, не такими красочными и прекрасными. Проходя очередной поворот, вдали я вижу двух парней. Марк и Филипп. Я бегу к ним.

—Марк, – громко сказала я, подбегая к нему. – Элис? Как она? Где она? Марк, черт, не молчи!

—Ты, какого черта, сюда явилась? – вспыхнул Филипп, поднимаясь с места.

—Чтобы тебя мудака убить. – грубо отвечаю я, смотря на него. – Что, с Элис?

—Она в коме, – отрешенно, произнес Марк. – Врачи, сделали все, что смогли, остается только ждать.

—Нет, – мои ноги подкосились и я, об перлась рукой о стену. – Я хочу к ней! Мне нужно к ней.

—Кира, туда даже нас, не пускают. – хватая меня за плечи, сказал Марк.

—Вали от сюда, идиотка. – фыркнул Филипп.

—Закрой, свой рот, чмошник. – огрызаюсь я. – Узнаю, что ты причастен к этому, сама лично задушу тебя. Какой ты сука брат, после этого?

—Я, не заставлял, садиться и уезжать. – всквозь зубы, процедил он.

—Да, она просто так, сдохнуть захотела! – психую я, ударяя кулаком в стену. – Скучно ей стало. Так, что ли?

—Заткнитесь оба!, – возразил Марк. – Филипп, вали домой. Отцу нужно сообщить. Мы сами, останемся здесь.

—Придурки, – шикнул Филипп и тут же ушел.

Я, рухнула на скамью и запустила руки в волосы. Одинокая слеза, скатилась по моей щеке. Я тут же смахнула ее. Не могла, чтобы кто-то слабость мою увидел. Не дождутся. Суки.

День третий. Элис все так же, находиться в коме. Она не открывает глаза. Не приходит в сознания. Врачи, делают все, что только могут. Ничего не помогает. Я сидела в коридоре, меня к ней не пускали. Филипп и Марк, как кошка с собакой. С Марком, мы быстро нашли общий язык и перекидывались парой слов, а вот Филипп, так и не смирился с мыслью, что я здесь. Ну, и черт с ним, с придурком. Все время, я думаю лишь про Элис. Я так хотела, попасть к ней в реанимацию, но меня не пускали уроды врачи. Из-за этого, я просто хотела их убить. У моего организма, началось истощения. Я ничего есть не могу. Лишь пью, постоянный крепкий кофе. Все.

День седьмой. Она не приходит в себя. Меня, выгнали домой. Марк, разрешил пожить в доме с няней Элис. Женщина, постоянно плакала и с тяжестью вздыхала. Я же, была просто потерянной. Эти новости в местных газетах, о этой чертовой аварии, сводили меня с ума, еще больше. Я не знала, в какую яму себя засунуть, чтобы прийти в себя. Не знаю, куда себя деть, чтобы мне стало легче. Я, Марк и Филипп, продолжаем сменяться в больнице, в надежде на то, что она все же придет в себя. Нас все так же, не пропускают к ней...

День двенадцатый. Сегодня ночью, у Элис была клиническая смерть. В это время, я сидела за дверью реанимации и видела, как врачи боролись за её жизнь. Я сидела и плакала. Да, я плакала. Кусая щеки, поднимая голову вверх и хрустя пальцами. Мне было страшно. Невероятно страшно..
Предсмертное состояние близкого, похоже на удар в солнечное сплетение. Дышать не можешь, сказать ничего тоже, а сердце болит. И это не метафора. Чувствуешь реальную боль. Как-будто кто-то взял и выжал его до последней капли. А тебе нужно это пережить. А самое интересное, что люди вокруг не понимают, что всё болит внутри. Ты же ничего не говоришь. Да, поначалу беспокоятся, волнуются за тебя. А потом забывают. Правда, они не виноваты.
Они тоже не могут дышать. А как помочь утопающему, если тонешь сам?
И вот сидишь ты, ноешь от боли и не можешь дышать. Смотришь в дверь реанимации, а ничего сделать не можешь. Вроде понимаешь, что всё в порядке, что вдох нужно сделать, но не делаешь. Потом привыкаешь, сживаешься с мыслью о рваной ране, успокаиваешься, осмеливаешься вдохнуть. А воздух уже не такой. Вот только изменился не он, а ты.
Время идет, свыкаешься с этим чувством. Но хватает одной фразы, одной новости и все, тебя накрывает вновь.
Шум в ушах, перехватило дыхание, больно. Ну и всё по новой.

День тридцать второй. Филипп и отец Элис, потеряли хоть какую-то надежду, на выздоровление дочери. Я и Марк с няней, продолжаем сторожить палату и надеется на лучшее. Чертова клиническая смерть, повторялась три раза, за все эти дни. Нервы сдавали. Глаза все время мокрые. Синяки под глазами. И вечный тремор рук. Когда подходят врачи, сердце обрывается. Вроде, после слышишь хорошие новости, но плохо все ровно. Сегодня, моя очередь, караулить чертову дверь. И вот, я вновь вижу как ко мне, идет врач.

—Что-то не так?, – с комом в горле, спросила я.

—У Элис, положительная динамика. – говорит мужчина, смотря на меня, через круглые очки. – Вы, можете зайти к ней, ненадолго.

—Хорошо, спасибо. – легкая улыбка, появилась на моем лице.

—Только, халат наденьте. – протягивая мне, белоснежную ткань, сказал он.

—Да, да конечно. – кивнула я.

Надев белый халат, медсестра, проводила меня в палату к Элис. Зайдя в неё, я ужаснулась. Бедная девочка. Утыканная иголками, катетерами, датчиками, кислородной маской. Вокруг, пищат мониторы. А в самой палате, ужасно жарко и запах лекарств, который перемешан с запахом смерти. Она бледная и с легкими гематомами, которые не до конца зажили. Я, делаю все тихо и осторожно, боясь потревожить и сделать, что-то не так. Я двигаю стул и сажусь рядом, смотря на безжизненное лицо. Всегда мягкие и блестящие волосы, были спутаны и завязаны в какой-то хвост. Кожа на лице, стала словно у фарфоровой куклы. Я до коснулась до её руки и тут же, отдернулась. Холодная и словно не родная. И вот, вновь я начала плакать. Я, запрокинула голову назад, чтобы слезы не брызнули с глаз. Я стала кусать щеки и играть желваками, чтобы успокоить поток слез, но это не помогало. Я опустила голову, давая слезам стекать по щекам.

—Милая, – осипшим и тихим голосом, сказала я. – Милая Элис, столько дней уже прошло. Столько раз, тебя с того света вытаскивали. – голос дрогнул, а ком в горле, стал душить. – Элис, возвращайся уже, а. – я стала плакать сильнее, а голос становился громче, ведь ломался. – Элис, пойми, прошу. Ты очень-очень, мне нужна. Пойми, ведь я тобой дышу. Ты, в это вряд ли поверишь. Но, – я все же взяла её холодную руку, в свою теплую. – я живу, пока держу твою ладонь, в своей руке. И сны с тобой, напоминают мне о том, что без тебя я была никем. Прошу, вернись или дай умереть мне...

Я опустила голову, вжимаясь лбом в край кровати и пытаясь остановить поток, противных слез. Я стала заикаться от подступающей истерики. А она, не открывает глаза. Я не знала, слышит ли она меня. Но, я точно знала, что она все чувствует. Я знала это. Ведь, по другому быть не может. Пока я сидела и глубоко дышала, в палату зашел Марк. Которого тоже, решили пропустить.

—Кира, не убивайся так. – осторожно прошептал он. – Врач сказал, что динамика хорошая. У неё, есть все шансы, прийти в себя.

—Мне больно и страшно, видеть её в таком виде. – прохрипела я, не своим голосом. – Она, такая беззащитная. Она, не борется за свою жизнь, ведь думает, что у неё никакого нет. Она думает, что потеряла всех. Тебя, Филиппа, меня. Но, это не так. Вот она я. Сижу рядом с ней и умираю от того, что не могу ничем помочь. Виню себя, что променяла её, на другую сволочь.

—Просто, вы слишком заигрались, вот и все. – ответил он, хлопая меня по плечу. – Но, моя сестра сильная и обязательно, придет в себя. Если не из-за любви, то из желания мести. Но, она откроет глаза. К тому же, мы еще маму не нашли. Поэтому, ей нельзя умирать. – он, положил руку, на колено Элис. – Слышишь, Ангел мой? Тебе нельзя умирать. Мы маму еще не нашли. Ты еще не призналась Кире, в своей ужасно сильной любви. Элис, Ангел мой, ты еще не была любима и счастлива. Не смей умирать, ты нужна нам. Нужна ей. Хватит дурить. Давай домой.

—Молодые люди, на сегодня хватит. – зайдя к нам, сказала врач. – Завтра придете. В день, не больше получаса.

Мы с Марком, тут же встали и вышли с палаты. Нас отправили домой, сказали, что позвонят нам, если что-то случиться. Мы послушались и уехали. Стоило нам, оказаться в доме, мы тут же уснули, на одном диване.

День сорок девятый. Я прихожу к Элис и просто разговариваю с ней. Её няня, отдала мне любимую книгу Элис и я, читала по одной главе в день. Мне разрешили, сидеть дольше. Поэтому, как только я дочитываю главу, я оставляю поцелуй у неё на лбу и ухожу домой, с тяжелым сердцем. И вот, я снова собираюсь к ней в больницу. Выходя с дома, я захватила её книгу. «Дотянуться до звезд» Эмма Скотт.
Няня Элис сказала, что это самая любимая книга. Кто я такая, чтобы отказывать ей в чтении. И вот, как только я оказалась в больнице, а после в палате, я присела на привычный стул.

—Здравствуй, милая. – с легкой улыбкой, сказала я. – Итак, мы с тобой, остановились на.. – листая страницы, говорила я. – А, вот нашла. Продолжим. – перевернув нужную страницу, я прочистила горло и начала читать. – «Он тебя обманул»
Эта мысль, грызла меня по утрам, стоило мне лишь открыть глаза, возникала в мозгу с первым звонком будильника. Ранила меня, в самое сердце. Я быстро протянула руку и выключила будильник. Заглушить противный шепоток в голове не удалось. – во время чтения, я поглядывала на спокойное лицо Элис. Надежда была в моей груди. Опять ничего не увидев, я продолжила чтение. – «ты вручила ему сердце, а он выбросил его в помойку.»
–Прекрати, – прошептала я в темноту комнаты.
Часы показывали четыре утра. Я привыкла к раним подъемам. Если растешь на ферме Колдуэллов, «поспать подольше» - это значит проваляться в кровати до восьми утра, да и то такая возможность, предоставляется лишь в день рождения. Три месяца назад в четыре утра, я бы уже вскочила с кровати и принялась напевать, готовясь встретить новый день. Но это было до того, как я вошла в спальню своего парня Давида и застала его голого в объятиях другой девушки. – в моменте, я вновь, поднимаю глаза на Элис и внимательно всматриваюсь в неё.

Мне показалось, что, что-то изменилось. Отложив том вниз страницами, я встала со стула и подошла к ней. Дотронувшись до её руки, она была теплая. Она, черт возьми, стала теплой. Дыхание, стало легче и размеренней. Словно, она уже дышала не с помощью маски, а сама. Я обводила контур её лица глазами и, пыталась увидеть то, о чем так долго мечтала. Но вновь, все безуспешно. Мониторы молчали, а Элис глаза не открывала. Я подумала, что у меня уже едет крыша, села на место и взяла в руки книгу, вновь собирая читать.

–Продолжим, – тихо сказала я, – Давид украл мою способность засыпать мгновенно, едва коснувшись головой подушки, и легко вскакивать с кровати на рассвете. С недавних пор, при звуках с будильника мне хотелось только одного: упасть обратно в постель и спать последующие сто лет или свернуться в комочек под одеялом с потрепанным сборников стихов Эмили Диксон и плакать. Плакать до тех пор, пока образ Давида и той девицы не вымоется слезами, из памяти навсегда.
– Сегодня первый день занятий, – пробормотала я, глядя в потолок. – И ты, наверно, чувствуешь себя полным дерьмом.

—Ну, если честно, есть немного. – послышался хриплый голос, я тут же, подняла голову и посмотрела на неё. – Правда, тут нужно подобрать, другое слово. Ведь «дерьмо», это еще мягко сказано.

—Элис, – не дыша, спросила я. – Милая, Боже.

Я в моменте, бросила том на стул и рванула на выход из палаты. Уже через секунду, в палате был врач и осматривал Элис. С палаты, доктор вышел через пять минут, с легкой улыбкой. Он мне, лишь кивнул и я сразу, все поняла. Она идет на поправку. Я тут же, вернулась в палату и посмотрела на Элис.

—У тебя, очень здорово получается читать. – тихо и хрипло, произнесла она. – Моя любимая книга. Няня дала?

—Да, – кивнула я, все так же не осознавая всего происходящего. – Я хотела, проводить время с пользой для тебя. Надеялась, что ты слышишь.

—Почему ты здесь?, – неожиданно для меня, прошептала Элис.

—Об этом, милая, мы будем говорить потом. – прошептала я, взяв её руку и целуя, тыльную сторону. – Скоро приедут твои братья.

—Не смейте, пускать сюда Филиппа. – нахмурилась Элис. – Видеть его не могу.

—Хорошо, как скажешь. – ответила я, смотря в её глаза. – Тогда я пойду, проконтролирую.

—Не уходи далеко, – с отчаянием, прохрипела Элис.

—Я буду за дверью, одно слово и сразу зайду. – я по привычке, поцеловала её в лоб и тут же вышла.

Когда подошли её братья, я настоятельно просила, чтобы Филипп не заходил в палату сестры. Конечно, он был особо недоволен этим, но смирился. Решив, что поговорит после её выписки. Но и тогда, ни я, ни Марк его не подпустим к ней. Пока она сама не захочет, он к ней не подойдет. Такова, её просьба и мое решение, после рассказа Марка, что тут было на самом деле.