Глава 2
– Яо-Яо, смотри! Я достал твои любимые вяленые сливы! – Хан Бао вился вокруг девушки с таким видом, что, казалось, еще немного и покажется собачий хвост и уши.
– Не буду я их есть, убери! – "славная собственной красотой"* надула щеки, отворачиваясь и отталкивая сверток со сладостями от себя.
– Как это не будешь? – Хан Бао искренне удивился и растерялся. Даже, казалось, его аура главного соблазнительного злодея потускнела и взяла паузу, чтобы обдумать, почему искусительная улыбка черноволосого красавца не сработала на "булочке Яо".
Лин Фень даже отвлеклась от сборов в дорогу, сортируя вещи, что могут ей пригодится в царстве смертных. Наблюдать за перепалкой повзрослевших и.... встречающихся друзей было занимательно. На какое-то время она даже сумела забыть о раздражающем "прощальном" разговоре с наставником, что явственно намекнул той, что одна в дорогу она не отправится, но упорно отказывался назвать имена ее спутников.
Сил злиться на мастера у Лин Фень не было – вернее, таковые обязательно бы нашлись, не решив она оставить те на сборы. Он всегда делал что хотел, поступал как никто от него не ждал, всегда был себе на уме, но, главное, ему всегда все прощалось. И он, как назло, преуспевал! Чего только стоит его будничный рассказ как тот собрал все артефакты, упомянутые в оригинальном романе "Восхождение на гору Лань" и теперь беззастенчиво продавал, раздаривал или использовал те самостоятельно. Воистину, идеальный злодей для романа. Красивый, себе на уме, могущественный, расчетливый и, самое важное, находящийся полностью в своем праве поступать как ему вздумается.
"Да будет он жить в эпоху перемен!" – раздраженно поставила точку в потоке своих мыслей Лин Фень и, удовлетворившись традиционным проклятьем, вернулась к своему занятию, собирая одежду в дорогу, краем уха продолжая слушать потешную перепалку друзей, в очередной раз доказавших, что порою вещи нужно отпустить и не вмешиваться.
А ведь ей, попаданке, так отчаянно в глубине души хотелось верить, что мир так-то вертится вокруг нее и перемены, несомненно, никак не могут обойтись без ее участия.
Мир же в очередной раз щелкнул ее по носу и намекнул не зарываться.
Пару "бамбука и капусты"** многие полагали комичной, а злые языки неоднократно сомневались в искренности Хан Бао. Не глядя на то, что этот заморыш сумел вырасти в прекрасного лебедя, он все еще безбожно отставал в науках, в отличие от Яо Гуан, считающейся первой среди учениц школы, не только ее пика. Впрочем, недостаток прилежания (и знаний) тот с лихвой компенсировал силой и смекалкой в боях, тем самым уравновешивая мудрую и неторопливую Яо-Яо.
Лин Фень была рада такому исходу: оставив свои детские восхищения "сестрой Лин Фень", Хан Бао обратил внимание на достойную добрую девушку, что все эти годы терпеливо учила его письму, счету и чтению. Это давало пищи сплетникам, но Лин Фень ни капли не сомневалась в чувствах своего названного брата: жить тот явно хотел, посему не стал бы рисковать своим благополучием пред лицом двух разгневанных учениц бессмертных.
"Очередное живое доказательство тому, что мир не выстраивается вокруг меня... и в принципе вокруг кого-либо еще", – думает она с легкой усмешкой.
Самый главным уроком для нее в Пещере Лишений – урок смирения. Она – лишь крошечная песчинка в океане событий. Иногда, сталкиваясь с такими же другими песчинками она порождает тихий звук - но он тонет в потоке тысяч таких же. Не зазнавайся.
– Сливы портят цвет лица! – Лин Фень вздыхает, переставая вслушиваться в возражения Яо Гуан, что хлопотала с корзинками рядом, помогая подруге собираться вместе с Хан Бао и Ху Юнфенем, который смиренно опустив глаза в пол усиленно делал вид, что ничего рядом интересного не происходит.
– Да кто тебе это сказал?! – Хан Бао поднял бровь, настойчиво подсовывая своей девушке сливы. – Снова услышала какую-то глупость про то, как ты выглядишь?..
На это Яо Гуан ничего не ответила, а Лин Фень меланхолично попросила Ху Юнфеня подать ей коробку с бумагой для талисманов.
– Я тебе говорю, ты самая красивая девушка! Мне нравится твои ямочки на щеках, когда ты улыбаешься, мне нравится как у тебя глаза блестят при виде новой книги, даже когда ты сердишься! – Хан Бао все не унимался, а Лин Фень, стоявшая к ним спиной, скривилась, подумав, что это все звучит как цитата из дешевого любовного романа, которые читали ее матушка или бабушка, отчего она закусила губу и мысленно дала себе пощечину, призвав себя не портить момент влюбленным. – Ты себя видела, когда ты читаешь? Клянусь, фея литературы не столь очаровательно наклоняет голову в задумчивости! Поэтому скушай сливу, Яо-Яо, и перестань сердится!
– М... – Яо Гуан все-таки повернула голову к "главному книжному злодею" и с видом задетой невинности... простила ему совершенно все, смиренно взяв сливу, неловко улыбнувшись. Раздалось чавканье. В супе бамбука и капусты вновь наступила полная гармония. – Сестра Фень, мы закончили?...
– Мгм... – Лин Фень растерянно кивнула, посмотрев на собрание вещей на собственной кровати. Вздохнула, направила перстень в их стороны и запечатала внутри хранилища, каждый раз вспоминая передачи ученых про черные дыры.
Удивительно, как в крошечное кольцо на пальце может влезть столь многое, при условии, что это артефакт-хранилище. – Думаю да. У меня достаточно средств, чтобы позаботится о себе, если чего-то будет не хватать. Думаю, я готова. До столицы доберусь быстро, полечу на веере. Я встречусь с остальными членами отряда уже в столице, но у меня будет еще немного времени... Так что, думаю, навещу свою сестру в Луане.
– Ого, родной город старшей сестры! Слышал, там лучшие булочки на пару! – задумался Хан Бао.
Яо Гуан улыбнулась и закивала: – Точно! И, говорят, в порту можно найти западные диковины! Всегда хотела взглянуть...
– Мне больше интересно посетить "дом счастья Линь" в Луане. Кажется, именно там и началась история торговцев Линь, – Ху Юнфень улыбнулся. – Будет неплохо взглянуть на то, где родился знаменитый принцип луанской торговли "дай что-то бесплатно, чтобы получить в три раза больше".
– Погодите-ка, а что это вы такие радостные? – Лин Фень отвлеклась от выбора наряда в дорогу и настороженно посмотрела на друзей... и Ху Юнфеня.
– Мы с Хан Бао подали прошение на самостоятельные искания и их одобрили! Так что мы тоже собираемся в мир смертных.
– Похоже на свадебное путешествие, – хмыкнул Ху Юнфень и Лин Фень даже мысленно с ним согласилась. – То есть, вы отправитесь еще с кем-то из учеников? И куда?
– Хан Бао хочет в столицу тоже, но я не уверена... – Яо Гуан отводит взгляд в сторону. Ей явно неудобно говорить об этом, отчего она пожимает плечами. – Мне же хочется в провинцию, где поспокойней. Столица, на мой взгляд, слишком шумная.
Ненадолго повисло неловкое молчание. Лин Фень и Хан Бао старательно делали вид, что не понимают заминку подруги, хотя за годы, проведенные вместе, уже догадывались, что происхождение Яо Гуан отнюдь не ничтожное, как та желает показать. Давить на нее было бы слишком подло для близких друзей, посему она и Хан Бао смиренно ждали, когда Яо-Яо сама все им расскажет.
– Да, помню, ты радовалась, когда мы наконец-то уехали с соревнований, – припомнила Лин Фень. – Но я была бы рада, окажись вы в главном городе. Неизвестно, как сложатся мои отношения с боевыми братьями и сестрами, а так у меня будет кто-то на кого я всегда могу положиться.
Яо Гуан расцвела, глядя на улыбающуюся подругу. Ху Юнфень же фыркнул: – А я? Как твой младший, я вообще-то отправляюсь с тобой, знаешь ли. Наставник выдал мне разрешение.
– То есть как это? – Лин Фень нахмурилась. Так вот что значили все его намеки! Хитрый змей! Специально заставляет ее вновь возится с главным книжным героем, настойчиво пихая ее в бурную сюжетную реку арок про путешествия! Ху Юнфень, видя недовольное лицо своей старшей, торопливо улыбнулся и замахал руками.
– Ничего! Это все Бэй Сяолун, он приказал мне отправится в столицу с тобой и набраться опыта... я довольно талантлив.
Как бы Лин Фень не хотелось упрекнуть Ху Юнфеня в хвастовстве, она не могла – тот и правда был невероятно талантлив, прямо как в оригинальном романе, а многие наставники уже признали в нем юного гения секты. При желании тот мог бы давно стать личным учеником одного из мастеров, но тот неизменно предпочитал держаться рядом Лин Фень, отклоняя предложения перейти на другой пик. С одной стороны, памятуя как один из призрачных слуг этого юноши приложил ее лицом в пол, хотелось выкинуть его за порог, но с другой, врагов следовало держать при себе довольно близко. Да и то, что он вел себя как примерный младший столько лет, может, и усыпит бдительность кого-либо, но не ее. Лин Фень никак не могла избавить себя от иллюзии удушливого запаха ли и притворства: ей казалось, что Ху Юнфень пропитан им насквозь.
– Раз такова воля моего наставника, ничего не поделать. Я отправляюсь рано утром, едва солнце покажется на горизонте. Не опаздывай, иначе тебе придется добираться до столицы самостоятельно на повозках.
– Разве старшая сестра не отправится в столицу на лошадях и каретах? – удивился Ху Юнфень.
– Пусть так поступают ученики других пиков, – девушка пожимает плечами, делая вид, что ее это не заботит, хотя догадывалась к чему был вопрос юноши. – По крайней мере, наставник Бей Сяолун ни словом не обмолвился, что мне надлежит прийти в мир Царства Людского со смирением и скромностью буддийской монахини... Посему, я отправляюсь на своем веере, с необходимыми мне вещами и, главное, - средствами к хорошему питанию и теплой постели.
Ху Юнфень цокнул языком: ненадолго девушке показалось, словно в его глазах мелькнуло удовлетворение. Она знала, что многие ученики горы Лань в самостоятельных исканиях должны блюсти скромность и, главное, оставаться неузнанными как истинные благодетели, однако Лин Фень, внимательно ознакомившись с уставом школы и нигде не найдя этого правила, была иного мнения.
– Выходит, никаких повозок?
– Зачем, если можно избежать встреч с разбойниками и чудовищами, путешествуя по небу? – ответила она тон в тон Ху Юнфеню и бросила в него мешок с вещами. Тот ловко его перехватил. – Завтра, у ворот. Не опаздывай!
Главный книжный герой усмехнулся и, поклонившись своей старшей, вышел. Вскоре ее покинула и самая странная пара школы.
* - отсылка к фразеологизму 环肥燕瘦 (дословно - пышная Ян, изящная Фэн), что значит "каждая красавица красива по-своему". В основе этого выражения лежит легенда о женах китайских императоров: Чжао Фэйянь, жена ханьского императора Чэн-ди, больше известная как Чжао Летящая Ласточка, была настолько миниатюрна, что могла станцевать на ладони мужчины. Её часто сравнивали с необыкновенной красавицей Ян Гуйфэй, фавориткой танского императора Сюань-цзуна, которая обладала пышными формами... поэтому Яо Гуан является эталоном полной здоровой красоты для среднего царства (царства людей).
** – бамбук считается символом ученого мужа и джентльмена, указывает на внутреннее благородство, стойкость и мудрость. А так же – стройность и гибкость, как тела так и ума. Капуста – символ богатства и достатка, добродушия и гостеприимства, а также символ полноты. Здесь слухи о паре подчеркивают их качества как с точки зрения характеров и внешних особенностей