Глава 1
Каждый человек индивидуален, в каждом есть что-то прекрасное. Каждый прекрасен по-своему. Тебя еще просто не оценили. Да, именно так я и говорила себе по пути в школу. Ежедневно. Я говорила это, когда утром смотрела в зеркало и видела волосы непонятного оттенка рыжего, веснушки и шрам на лбу. Многие не замечали его, но я знала. Я уговаривала себя, когда снова надевала свою старую потрепанную куртку, в которой я больше была похожа на хиппи, нежели на девочку-конфетку, которой надеялась видеть меня мама.
Наконец, я убеждала себя в своей исключительности, когда шла в школу совершенно одна, втайне подглядывая, как одноклассники, живущие по соседству сбиваются в стайки, чтобы сделать этот путь немного веселей. Возможно, им не нравилась я, но и они были не дороги мне. Хотя, вероятно, одно являлось следствием другого.
– Все нормально..- как всегда попыталась убедить я себя, воткнула в уши наушники и по возможности бодро отправилась в школу.
Никогда не понимала тех, кто с радостью бежит в школу. Постоянное напряжение из-за приближающегося выпуска, так называемые обязательства перед домашними, все это не вселяло оптимизма. Опять же, понятно, что заводилой и королевой класса я не была. С определенного момента я начала попытки выделиться из толпы. Парня у меня никогда не было, денег на дорогие шмотки тоже, так что одноклассницы не видели во мне достойного товарища. Любой психолог скажет, что я привлекала к себе внимание, что всему виной мои комплексы, и, вероятно, будет прав. Но в итоге в моей одежде преобладал черный, в такой же оттенок я красила волосы. В общем, полная противоположность большинству школьных "принцесс". Результат, думаю, понятен.
И все же была в школе одна небольшая позитивная деталь, лучик света, так сказать. И лучик этот звали Танька. Несуразная девчонка в очках, с вечно пятнистой в связи с постоянными окрашиваниями головой. Не девочка, а кладезь черного юмора. Пожалуй, только она каждое утро ждала моего прихода. Вот и в этот день все как всегда.
– Ник, ну чего ты так долго?! Опять опоздаем, на нас уже все учителя косятся. Вынь наушники! – подруга негодовала. Как и вчера и позавчера. Я почувствовала определенную стабильность, что не могло не радовать.
– Как будто если мы придем вовремя, наши результаты улучшатся... – съязвила я.
– Улучшатся или нет, но хоть не получим по шапке. Шевелись давай! – позитивность подруги просто выводила меня из себя, – а потом, когда все наши мучения закончатся, я расскажу тебе кое-что интересное. Меня прямо распирает, но если скажу сейчас, то способов заставить тебя больше не останется.
– Заинтриговала, ладно-ладно, шевелюсь как могу, – сказала я и максимально соответственно своему вечному пессимизму увеличила скорость.
На уроках я как всегда смотрела в окно, попутно рисуя круги на полях. Вероятно, рассказы учителей были захватывающими, но я не слышала практически ничего. Временами я отвлекалась на Таньку, которая бросала на меня многозначительные взгляды, мол "погоди-погоди, еще немного и ты услышишь настолько грандиозную новость, что просто не устоишь на ногах". Я отвечала ей легкой улыбкой, чтобы ее эмоциональные посылы не показались ей бессмысленными.
Итак, к концу последнего урока подруга едва ли не выпрыгивала из своих чудовищных клетчатых штанов, когда бежала ко мне со своей невероятной новостью. Мы сели на скамью возле гардероба, и я приготовилась слушать ее, натягивая куртку.
– Помнишь, ты писала мне стихотворение на день рождения в прошлом году? – начала Танька.
– Ну... да, наверное, помню, – ответила я. Я и в самом деле вспомнила этот свой "шедевр". Я часто писала небольшие стихотворения для себя, большинство из них были весьма возвышенные, ну или мне так казалось.
– Вот то, про темного властелина, – напомнили мне, – я до сих пор его храню.
– Это прекрасно, что оно так тебе нравится, значит я небезнадежна, – сказала я, пока еще не понимая, к чему идет разговор.
– А ты знаешь, что мой отчим поет в группе? – спросила подруга.
– Нет, ты никогда не говорила об этом, – сказала я, осознавая, что я действительно удивлена, поскольку не знала такой интересной детали о жизни подруги.
– Так вот, я показала ему твое стихотворение, и ему очень понравилось. Он попросил, чтобы я привела тебя на репетицию. Он думает, что ты сможешь писать тексты для их песен.
– О чем ты говоришь, Тань, мне 16, как я вообще смогу работать с ними?! да и стихи мои, если честно, не дотягивают до уровня текстов для группы, – сказала я, припоминая, что то самое стихотворение было, пожалуй, самым удачным из того, что я написала. Хотя, возможно, это было лишь следствием того, что кому-то оно понравилось.
– Ника, да ну что ты опять включаешь свое "радио для пессимистов"? Попробуй, а если не получится, никто тебя удерживать не будет. Репетиция завтра вечером, я отведу тебя.
Весь вечер я думала о том, что сказала мне подруга. Как это вообще возможно, о чем я буду говорить с ними? Танька и вправду, немного того. И как объяснить маме, куда я собираюсь идти под вечер? Ну да ладно, начало года, учеба еще не так заботит меня. Попытка не пытка, к тому же некультурно отказываться, если тебя пригласили. К тому же Танька наверняка уже наобещала своему отчиму, что я приду. Наверное стоит пойти. Я нашла в шкафу старую тетрадку со стихами, выдрала страницы с сопливой романтикой и оставила более серьезные и, как мне казалось, удачные.
В этот вечер я долго вертелась в кровати, обдумывая то, как мне нужно будет вести себя завтра вечером. Разные мысли лезли мне в голову, но вскоре сон сломил меня, и я уснула, еще не зная, какая дорога откроется передо мной через считанные часы.
(c)